Трилогия о Дхане и Земле. Книга вторая. Война с рептилоидами

Андрей Прудковский

Прошла тысяча лет с тех пор, как произошли события, описанные в первой книге романа. Формально Земля завоевала своё почётное место в ВОРЦ (Всегалактическом объединении разумных цивилизаций). Настало ли время всеобщего благоденствия, как ожидалось? Всё это мы узнаем, отправившись в путешествие с героями нового романа. Моим героям предстоит ещё узнать себя и своё предназначение в судьбах Земли и Дханы. Они пока не знают, что ступили на путь, который изменит судьбы Вселенной…

Глава 4. Рин и Весса

Рин

Сегодня праздник, наши вернулись после войны с хомами. Сижу на бревне рядом с дедом и смотрю на полыхающий костёр, вокруг которого пляшут вернувшиеся бойцы.

— Деда, наши победили?

— Нет, внучок, победить хомов нам не дано! Ведь рядом с ними всегда тарелочники.

— А почему мы сражаемся с хомами, а не с тарелочниками?

— Ты смешной! Ведь тарелочники нас и за людей не считают!

— Они что, могут нас легко победить?

— Конечно! Могут, но не хотят! Наши войны для них просто развлечение. Даже хомов нам победить непросто, ведь они вооружены лучше наших. Вот и сегодня они опять прогнали нас с поля…

— А бывало так, что не они нас, а мы их прогоняли?

— Один раз было. Но тарелочники вмешались… и опять мы проиграли.

— Так что, они сами сражались с нашими?

— Что ты! Включили на своих тарелках мозгокрутку и гнали наших по лесу почти до села. Потом у всех головы целый день болели… Вот так и живём. Смотри! Немой вышел! Это неспроста!

— Деда, а кто он, этот Немой?

— Это, внучок, великий бессмертный! Он всё знает, всё понимает, потому и не говорит. Пойди отнеси ему крынку молока! Он молоко любит. Ты его всегда привечай, и будет тебе счастье! Так ещё старики говорили.

— Сколько же ему лет?

— И не спрашивай! Он же бессмертный. Он всегда здесь жил. И что странно, никогда никуда не уходил со своего участка. Знаешь, как-то лет сто назад люди хотели прогнать его.

— И что?

— Да он только посмотрел на нападавших… и все тут же в ужасе разбежались. Такие дела! Колдун он, этот Немой! Смотри, смотри, он указывает рукой! Эй, люди!!!

Танцующая толпа остановилась на половине шага. А один растяпа ухнул в костёр и с руганью выпрыгнул обратно.

— Ты чего, дед?

— Смотрите! Немой!

Немой действительно упорно показывал на восход солнца.

— Надо идти! Немой зря не покажет!

— Ну тебя, дед, ― заворчал обожжённый.

— Остынь, Федя, Немой показывает не зря! Пошли, так надо!

— Деда, и я с ними! Можно?

— Можно, Рин, ты ведь у меня почти взрослый. Возьми на всякий случай с собою наш лук. Ведь сражаться по-мужски тебе пока ещё рано!

Бойцы схватили свои дубинки и рысью двинулись через лес. Я бежал впереди всех. Восточная часть леса считалась запретной, туда не ходили женщины за ягодами и грибами, туда не пускали играть детей. Там, на востоке, жили меридичи. Они всегда задирали наших и всегда готовы были украсть заблудившуюся бабу.

Я вырвался далеко вперёд и первым услышал жалобный женский крик.

— Отпусти!..

Выскочив на поляну, я увидел пятерых здоровых мужиков, которые вязали беленькую девочку. Шестой мужик пытался схватить вторую, смугленькую, но она ловко отмахивалась от него большим ножом. Впрочем, он особо и не старался. Вот его напарники закончили вязать беленькую и направились к нему на подмогу. Тут я выстрелил и попал мужику в плечо.

Смугленькая не зевала и ткнула ему ножом в другую руку, так что ошалевший мужик рухнул на землю и откатился в сторону. Пятеро оставшихся разделились. Двое бросились к смугленькой, а трое начали обходить меня. Стрелять в тех, что шли на меня, я не стал ― не дурак, ― они меня видят и попасть в себя не дадут. Я выстрелил в того, кто бежал к смугленькой, и попал ему в зад. Он заверещал и остановился. Но второй налетел на девушку. Помочь ей я уже не мог и сам бросился бежать. За мной с треском и руганью ломились трое врагов. Слышно нас было за версту, на что я и рассчитывал. Все трое так и набежали на наших, тут-то им и досталось. А я повернул назад. Смугленькая и мужик лежали неподвижно на земле, обнявшись, и под ними расплывалась лужа крови.

— Всё, ― подумал я, ― опоздал! Они убили друг друга.

Второй мужик, со стрелой в заду, увидев меня, прыснул в кусты. А я подошёл к лежащей на земле беленькой. Она затихла, но дышала и была жива. Ножом разрезал ремни, которыми её связали, и поднял на ноги. Тут на поляну начали выходить и наши бойцы.

— Эге, ― сказал Федя. ― Да тут, похоже, два ещё тёпленьких, но уже неживых. Эх, хороша была девка, какого кабана завалила!

Он перевернул мужика, обнимавшего смуглую, и постарался оторвать его от неё.

— Ишь ты ― она его на нож наколола и не отпускает. Дай-ка нож!

— Не дам! ― вдруг ответила «покойница». ― Ножик мой! Я его сама завоевала!

— Ну, девка! Так ты ещё и жива!

— Конечно, жива. Только этот вот «жених» мне все ноги отдавил!

— Так вы, оказывается, здесь женихались, ― захохотал Федька, а за ним захохотали все бойцы.

Я тоже смеялся, но аккуратно, чтобы не уронить беленькую, которая ещё не стояла на ногах.

— Ну, повезло вам, девки, что вас Немой углядел, ― сказал наш главный, Петря. ― Пошли с нами, мы вас не обидим. ― Он подошёл к беленькой и легко взял её на руки.

За кустами раздавались вопли, там пороли попавшихся троих меридичей.

— Не ходи в нашу сторону! Не ходи! ― приговаривал Илья, он у нас всегда порол провинившихся.

Я подошёл к смугленькой.

— Тебя как зовут?

— Весса, а тебя?

— Я Рин. Пойдём к нам, познакомишься с моим дедом. У нас хозяйки нет, можешь жить в нашей избе. А подругу твою, я чувствую, Петря уже не выпустит, оставит жить в своей избе.

— А ей там будет хорошо?

— Не бойся! Петря к бабам добрый. Ни одну никогда не обижает! Да, главное — поблагодарите Немого, если бы не он, утащили бы вас к себе меридичи. У них плохо жить, они все злые! Даже баб своих бьют!

— А зачем?

— Не знаю. Наверное, от злости…

Так, беседуя, мы потихоньку дошли до села. Сначала все подошли к ограде Немого и низко поклонились.

Немой стоял ― высокий, суровый. Глядел куда-то поверх наших голов.

— Кланяйся! ― шепнул я Вессе.

— Подожди, ― шепнула она в ответ, ― дай с ним поговорить.

— Он немой, он никогда не говорит!

— Не мешай, ― Весса подошла к самой ограде и протянула ему руку, а тот в ответ протянул свою.

Все с изумлением смотрели на это. Казалось, оба они окаменели, а затем случилось невероятное. Немой подошёл и открыл калитку, смугленькая проскользнула в неё и отправилась с ним в дом.

Толпа, как один, вздохнула. Творилось что-то необычное. Никогда Немой никого не пускал на свой участок и тем более никогда не приглашал к себе.

Весса

Зря мы с Террой не побеспокоились раньше. Надо было сразу убегать после той нехорошей встречи. А мы шли медленно, разговаривая со всеми встречными деревьями, и только тогда, когда уже было поздно, заметили позади силуэты преследователей.

Мой вопль «Помогите!» на волне деревьев мог быть услышан разве деревьями, но тем не менее кто-то ответил.

Мы с сестрёнкой удирали как могли, но нас, конечно, догнали. Терра и не пыталась сопротивляться, только жалобно кричала: «Отпустите!»

Её повалили и начали вязать, я же достала свой нож. Ко мне подошёл хозяин этого ножа, который недавно от меня убежал, но нападать он не торопился.

— Сейчас твою сестрёнку свяжут, тогда я тобой и займусь, ― сказал он, подходя ко мне ближе.

— А сам что, боишься? ― и я махнула в его сторону лезвием.

Неожиданно он подскочил с воплем на месте. В его правом плече появилась неизвестно откуда взявшаяся стрела. Я не зевала и ткнула его ножом в другую руку, как ни странно, попала. Будет знать, как нападать на беззащитных девочек! Он с воплем покатился по траве.

Остальные пятеро закончили вязать Терру. Двое бросились прямо ко мне, а остальные к лесу, откуда прилетела стрела. Впрочем, один из этих двоих тут же получил стрелу в зад и сразу потерял свой задор, но последний, здоровенный мужик с ножом в правой руке, явно решил со мной разобраться окончательно. Он опрокинул меня своей огромной тушей, пытаясь при этом выбить из моей руки нож. Не успел. Мой нож вонзился ему прямо в грудь, и, падая на меня, он протолкнул его до рукоятки. Его нож тоже оказался у меня под левой грудью, было очень щекотно, но сделать я ничего не могла ― мужик был слишком тяжёлым. Щекотка становилась просто невыносимой, и двигая грудью, я потихоньку выдавила его нож наружу и закрыла порез смолкой.

Тем временем на поляне что-то происходило, раздавались чьи-то голоса… Ну конечно, столпились все около Террочки, у которой, я чувствую, было всё в порядке, а меня, которую совсем раздавили, никто не замечал… Вот наконец один заметил и стащил с меня грязное, потное тело, но потом он и нож решил у меня отнять! Не выйдет! Нож мой, я его не отдам! Встала под хохот всей компании. Огляделась — такие же мужики, потные, грязные, но… весёлые! Не женихи, конечно, но с такими, пожалуй, можно пойти дальше. Главный сразу пошёл к Террочке и взял её на руки. Остальные смотрят… И почему она всем так нравится? Один только молоденький, с луком, подошёл ко мне. Ведь это он, наверное, помог мне, стреляя из лука!

Так и пошли: мы с Рином, так звали этого с луком, а остальные ― вокруг главного с Террой в руках. Связалась мысленно с нею:

— Ну как?

— Замечательно, сестрёнка! Мне так нравится!

Я успокоилась. Значит, всё в порядке. Может, это и есть её жених, как рассказывала нам бабушка?

Пришли туда, где много домов, ― село, всё так, как мы знаем из бабушкиных сказок. А вот и особый дом, там живёт местный колдун. Это он меня услышал и послал всех на помощь.

Стою и смотрю в суровое лицо колдуна, слушаю и ничего не слышу.

— Он не говорит, ― шепчет мне спутник.

— Подойди ко мне, ― слышу я вдруг, и ноги сами несут меня к ограде. Наши руки встречаются, как встречаются и наши мысли.

— Сколько же тебе лет, девочка?

— Я думаю, лет пятнадцать, как моей сестрёнке.

— Ты ошибаешься, детка, ты гораздо старше… Я даже не могу представить, сколько тебе лет. Последний раз я видел таких, как ты, несколько тысяч лет тому назад… Страшное было время, везде пылали костры…

Я вздрогнула, представив свою мать, корчившуюся в огне.

— Всё так и было… Но так больше никогда не будет!

— А почему все называют тебя немым?

— Я не могу с ними говорить… Как бы это тебе объяснить? Одним словом, заколдован я. И расколдовать меня могут только такие, как ты. Ты моя первая надежда за последнюю тысячу лет. Ладно, пошли-ка в дом, там я подберу тебе одежду по статусу. В последнее время я собирал коллекцию разных одеяний, так, развлечения ради, ― вот и пригодилось.

Я выбрала себе зелёное платье и зелёные бусы, а ещё поясок с ножнами для своего ножа. Колдун тем временем рассматривал моё оружие…

— Да… Время наступило… Вот вернулся и нож самого деда Плюха, или великого воина Йек-Гуша. Непростой это нож. Будет служить тебе верно. Ещё бы тебе туфельки… да ведь туфельки тебе не нужны?!

Как он угадал! С детства ненавидела любую обувь.

— Ну иди, деточка, жить тебе лучше в избе у твоего знакомого Рина. А мужики, я думаю, быстро сообразят и приставать к тебе не будут!

— А как же женихи? ― только хотела спросить я.

— И женихи тоже будут, но не здесь и не сейчас… ― сказал колдун, подталкивая меня к выходу.

Рин меня ожидал и повёл к себе домой. Там познакомил меня со своим дедом. Втроём сели за стол, но есть я не хотела, мне очень хотелось пить. Зачерпнула черпаком воду из бочки и пила, пила, пила… Сразу вспомнились первые дни моего детства и всесжигающая жажда… Как хорошо пить, а затем выйти на опушку леса и погрузить ноги в опавшую листву… И глубже, глубже… А руки выше, выше… Благодать!

Рин вышел вместе со мной, стоял и что-то говорил, но я не слушала, упиваясь моментом. Солнце подошло к краю леса, большое, красное… Вот и последний луч.

— Пошли домой, ― позвал Рин.

Около дома увидели Терру.

— А я к вам. Там, у Петри, все такие грубые. Женщины толкаются, ругаются… Я решила уйти. Петря не хотел меня отпускать, но отец что-то сказал ему, и он отпустил…

— Ты вовремя, сестрёнка! Они там всего наготовили, а я и есть не хочу. Так что давай садись за стол и ешь за нас двоих. Я ещё постою у крыльца, посмотрю на звёзды.

Вот и решилась наша судьба. Мы с Террой обрели новый дом, новых родных и друзей. Жизнь продолжается, а звёзды всё ближе и ближе… Вот одна из них замигала… Там! Там тот, кто мне так нужен!