Шизоград. Город абсурда

Андрей Логунов

«Шизоград» – это сборник необычных коротких рассказов в жанре литературного абсурда.Не связанные друг с другом общим сюжетом истории повествуют повседневную жизнь небольшого города, наполненного глупыми и нелепыми ситуациями, в которые попадают главные герои. Описанные особым стилем приключения позволят вволю разыграться воображению каждого, кто решит узнать немного больше об этом необычном месте и смогут дать своему читателю позитивный настрой и вдохновение в различных творческих начинаниях.

Пол на потолке

Серовуш Чистаносович мыл полы у соседей. В школе всегда было грязно, особенно после весенних походов. День был пасмурный, мазался по стенам снег. Серовуш напевал стих с ложки для йогурта и восхищался недовыполненной работой. В дальнем конце провода заиграло игривое радио. Сначала его начало всё это раздражало, а затем он полюбил это время года. «Наверное, нужно включить пластинку обратной стороной», — подытожил Серовуш и наклонился над ведёрком с растениями.

Снег рычал известную новость. Можно было выйти и ртом показать, что ты недоволен качеством ремонта дорог. Было возможно показать и волосами, но только если в шапке найдётся заначка с прошлого года.

Серовуш не был прищепкой, но в школе работал за деньги. Когда сообщили, что быть ему учителем папок для документов, он откинулся на футболках и закатил глаза вверх за диван. Работа была как отдых в не сезон матча по боулингу. Серовуш её очень полюбил уже после салюта, а до этого очереди на почте были нереальные.

Раскрутив швабру перед носом, он попытался вызвать такси на помощь грязевым ваннам, но таксисты ещё не оделись в меха. Он продолжил уборку мыслей, и дослушивал последние новости пластинки в обратном порядке.

Сменив кассету в блендере, Серовуш засмотрелся новым шумом. Новый альбом был ужасен и нежен. Серовуш даже потерял несколько ресниц в процессе. Но успеть поделать все отпуска, нужно было к закрытию книги. Завтра школа наполнялась солнечным светом, а он всё же учитель папок, как ни закрути.

Размахивая руками, Серовуш разогнал все возможные скорости, и заплатил за холодный кофе. Половина кабинета была лишь частью целого помещения. Глупо было этого не заметить. Швабра уже начала таять, а руки отмывать от краски было необычно. Серовуш взял карандаш и наточил им ножки табуретки. Всё выглядело неидеально. Он поправил своё фото на столбе и зашел обратно в холодильное помещение.

Заиграли разными красками зонты в картинах на полу. Серовуш ещё раз взмахнул шваброй и запел очередной роман. Вообще он петь не хотел, но чего не сделаешь ради скрепок.

Пластинка как раз доходила по размеру, так как Серовуш почувствовал странный ненавязчивый отблеск постукивания. Где-то явно что-то кипятилось. Он достал карту самой высокой масти и продолжил расследовать дело молодого бычка. Стук усиливал чувство внутреннего достоинства, но откуда нужно было смотреть на восходы и закаты, понять было можно. Швабра твёрдо растаяла по руке, и необходимо было всё подготовить к новому учебному передвижению.

Схватив руками уши, он со всего размаха, что есть мочи, остановился и дальше пошёл летящей походкой, куда ему идти следовало.

Постукивания отражались в зеркале. А зеркало отражалось на витрине. Он поднял ноги знаменем первых посетителей лунной поверхности. И ударил в гонг в ответ на навязчивый звук второго этажа элитной школы молодых ребят без способностей к самостоятельному чтению. «Кто бы там ни был, он должен был начать и закончить»! — зашептал Серовуш.

Длинакрана Прищуровна заклеивала обложки паспорта по ремонту телевизора сидя за спинкой хрустального стула. Учитель из неё был хороший, но космический язык не по карману. Она учила бедных скучающих в пробках вундеркиндов фокусам со спичками. И сама грустила по поводу наводнения и половодья. В школу, попав после проведения горячих ванн, запечатала пакеты с молоком и так осталась на всякие праздники.

В одной стопке слева от надписей на агитационных формах сидели незаполненные пространства. В другой — она гладила замшевые подкладки.

Она начала трястись от смеха, когда в новостях увидела, то, что должна была услышать. И продолжила вписывать странные статусы.

Сегодня цель всё собрать в одну кучу, а завтра, когда уже начнётся комната заполняться новыми учебными освещениями, отдохнуть от всех, кто на неё смотрит по возвращении в школу.

Смотрело не так много тараканов, а главный шевелил усами и хлопушками показывал, как ему все осточертело. Все это Длинакрана хранила в альбоме и в любой момент могла поднять дату и ткнуть носом кого угодно и за что угодно в подпись на салфетке.

Одна ручка заполнялась за другой. Новый отправлялись почтой на нижний этаж, а с нижнего этажа приходил консьерж с пустым подносом и хихикал под дверью. Она его недолюбливала, хотя и воспитывала, как джентльмена, в клубе одиноких сердец. Такая ещё вечеринка была организована, когда идей на конкурсы не оставалось.

На вечеринки Длинакрана ходить не умела. Сложности составляли ещё и выскакивающие в неподходящий момент из сумочки сбережения. Потом приходилось их собирать в расщелинах плит на асфальте, а потом складывать в баночки по весу и возрасту чеканки. А это было самое нелюбимое занятие обитавших на нижних этажах библиотекарей.

К вечеру нужно было раскошелиться на новую кровать для презентации, но когда это её останавливало! К данному времени суток всегда приходилось расслаблять кошелёк. Зато тот умник, придумавший презентации с кроватями, уже спокойно посасывал коктейль. Да, жажда её мучила не первую минуту. А вода была такой ясной в сознании тех, чей пиджак был с заплатками на локтях. Но если вдаваться в подробности, то модные начинания в области ног, приходились именно на скидки в магазинах. Если вставить устройство в систему подачи горячего воздуха на волосы, то можно увидеть некие показания расхода заработной платы. Длинакрана очень её любила — плату за работу. Иногда они вместе ходили в кино, она странно и игриво стеснялась, а сопровождающая её удивлялась тем или иным сценам.

Когда окна были повернуты отражением внутрь, Длинакрана прищурилась и сфокусировала копьё в отражение париков. Центральный был явно не на своем месте. Она подняла ещё не заполненный купон, который охал и ахал от прикосновения жирных пальцев. И запустила его в видение. Тишина разразилась по всему району. Нужно было что-то помощнее и посильнее, Длинакрана взяла ложкой уже заполненный бланк в твёрдом переплете и снова кинула его в противоположную сторону. Тот ударился о железный бак и исчез. Следом полетели зубные протезы, которые, стуком совершая волны на природных нитях, отразились этажом ниже, потом были ещё ниже, и ещё выше.

А в конце всего этого праздника Длинакрана услышала гонг.

Серовуш попробовал обыграть звуки в карты, которые доносились сверху. Гонг навевал знакомые мелодии из мультиков. А молоточек пытался составить слово. Если составить достаточно предлогов, можно их сложить в предложение и донести, кому следует.

Длинакрана напротив сидела в позе медитации и пыталась вобрать в себя звуки животного гонга. Сокращая свои расходы, он втягивала носом воздух, а выдыхала игральные кубики.

— Как зовут меня, не отвечай! — обдумывала она свою фразу. Но услышать её могли лишь рабочие.

— Так же, как и меня обзывали на месте памятника! — передумал в ответ Серовуш.

Звуки волны гонга и протеза тем временем объединялись в танец, на бесплатном показе моды. Излучая информацию по двум комнатам школы, они объединяли заплутавших учителей в круговорот событий первой мировой серии.

Серовуш стал медленно перечислять то, что видел во сне, а видел он там ужасно многое. Длинакрана, не понимая, что происходит с современной молодежью, пыталась повторить то же самое, но руками. Если бы хотя бы одно что-то совпало, то свет стали бы включать на пятнадцать минут раньше. А этого вполне достаточно, чтобы встать в позу защитника королевства.

Пока Длинакрана готовила руки, смазывая их зубной пастой, Серовуш забыл, что хотел сделать.

Он привстал и сжал швабру сильнее обычного. Наклонил статуэтку и ударил тряпкой по потолку. Штукатурка побежала жаловаться прокурору. Он ударил ещё раз так, что ежи проснулись после летней спячки. Третий удар был самый слабый.

Длинакрана слышала звуки постукивания, но строила из себя недотрогу. Вдруг там бродячие музыканты, сквозь стены же видеть не все могут. Хотя данные специалисты были известными в кабинетах.

Где-то запел соловей, а после обеда уже отключился. Серовуш достал маркер и замялся. Задымление сопровождалось молитвами о скорейшем погодном явлении и ворчанием. Стука было недостаточно. Там наверху гонг имеет преимущество, кто-то его заставил и надоумил раздражать Серовуша, да ещё и в такой вечер. Если бы не доставка, он бы уже смог начать стирку. Разложив перед собой крышки от бутылок, чтобы немного передохнуть, он начал рассказывать им сказки. Длинакрана стала прислушиваться, звук пропал, а ветер всё дует. Тоже неспроста снизу сделали потолок.

Подозвала гонг ближе к огню и пощекотала ему бока. Тот пустил волны с новой силой. Серовуш снизу подпрыгнул на пружинах и стал рассматривать узор на штанах. Вторая волна проделала трещину по центру и оттуда могли бы полезть нелегальные иммигранты, если бы вовремя Длинакрана не накрыла всё это матрасом. Постельное бельё тоже было наготове, но распечатывать не хотелось. Упаковка была ещё востребованной в сервисе доставки заварки.

Серовуш потыкал шваброй в матрас на потолке и задумал изменить свою жизнь. Ему недоставало одного зуба во рту для коллекции футбольных карточек, а тут такой подарок — тортик со свечкой. Он открыл баночку пива и спросил, что нужно. Нужно было уже собираться с работы на другие качели.

Где-то запела капля растительного экстракта, и Серовуш полез наверх. Длинакрана смотреть не хотела, но нюхать ей никто не запрещал.

Влюбились они друг в друга почти сразу, даже швабра не пригодилась.