Шизоград. Город абсурда

Андрей Логунов

«Шизоград» – это сборник необычных коротких рассказов в жанре литературного абсурда.Не связанные друг с другом общим сюжетом истории повествуют повседневную жизнь небольшого города, наполненного глупыми и нелепыми ситуациями, в которые попадают главные герои. Описанные особым стилем приключения позволят вволю разыграться воображению каждого, кто решит узнать немного больше об этом необычном месте и смогут дать своему читателю позитивный настрой и вдохновение в различных творческих начинаниях.

Разметка на асфальте

Тутаалитам заметил неопознанную разметку на асфальте ещё вечером ранее, но предпринимать тогда ничего не стал: кофе закипал в духовке, было не до того. С утра, когда носки были зашиты, он вышел коридор и задумался. В коридоре всегда хорошо думалось, когда дырки на одежде отсутствовали. Думал он о красивых резиновых колёсах, которые напоминали розовые облака на небе. Они разлетались друг от друга и составляли романтическое послание тем, кто ещё спал.

Надев на голову пластиковое ведро и засунув крышку от железной кастрюли под майку, Туталитам вышел во двор и прилёг у свежего изображения разделительной полосы. За ночь напыление покрылось скорлупками насекомых и палочками от новорожденных листьев. Тех, кто наносил разметку, никто не видел: когда появился звук, все методично отвернулись с закрытыми глазами. Легенды гласили, что вид наносящих разметку субъектов, превращает каждого в асфальтированный путь. Рисковать никто не хотел.

Тутаалитама достал из пластиковой коробочки лупу отложил её в сторону, а в коробку сложил пыль. Анализ показал, что прибор не работает уже полгода. Может быть, он и больше не работал, но больше, чем полгода считать хозяин данного приспособления, не мог. Тучи разгонял ленивый пасечник, и время было идеальное, чтобы исследовать разметку подробнее. Тутаалитама достал пергамент и зарисовал линию, как только было возможно. Сомнений быть не могло, рисунок линии на материале был безумно похож на асфальтовую полосу.

Герой достал руки из карманов и попробовал на вкус свои ногти. Запах напомнил ему о детстве цветка в серебряной ёмкости. Наготове лежали столовые принадлежности. Сначала Тутаалитам поцарапал вилкой поверхность земли вдоль дороги. Земля поддавалась очень хорошо, и профессионал в данном деле просто бы заскучал. Она аккуратно крошилась на место, откуда были подняты остатки цивилизации. Датчик показал, что нет нарушений, и нужно было переходить к следующему тесту.

Тутаалитам зачерпнул из лужи жидкость и поднес к бродячему коту. Тот вдохнул аромат полной кошачьей грудью и подписал документ, не раздумывая. Хоть ложка была и чёрная от немытых ног, всё равно сервис был неполный. «Вместе веселее», — подумал кто-то за спиной и положил столовый прибор рядом с одноразовой вилкой.

Закрутились волчки. А разметка завибрировала знакомой мелодией. Тутаалитам выключил обогреватель и снова подошел к своему плану безответственно. Разглаживая хилые волосики на лбу, он уставился в один нюанс. Линия точно соответствовала стандарту заморозки. Герой взял в руки палку и приложил её к разметке поперек. Сук не соответствовал размеру, а значит нужно найти то, что соответствует. Дело это было неблагородное, и Тутаалитам позвал знакомых. Знавшие его, не жили поблизости, и никто не пришёл бы, даже если и захотел. Выпустить из рук учебник по работе на компьютере путешественники не имели права, и герой приложил к линии пустую пачку карточного домика. Коробочка приблизительно совпала тонкой стороной. Герой улыбнулся и отошёл пропустить проезжающую тележку из торгового центра. Проводить её никто не хотел, но позвонить и предупредить было обязательным условием.

Дневной сон сопровождался решением вопроса разметки на асфальте по нечётным числам месяца. Чётные числа все играли в монополию, а Тутаалитам играть на самокате не умел и поэтому чаще жарил грибы на балконе соседей. Когда удивление соседских детей переполняло чашу терпения, костёр потушился новостным обозревателем, и жареное готовилось к посадке. Все неместные садоводы разбили за домом военный лагерь и выкапывали лунки в каменных плитах. Потом сажали пожаренные продукты и ждали, когда угольки давали всходы. Тутаалитама сначала подумал, что разметка это их плеч дело, но они сказали, что горизонт в городе плохо различим и подозрение отпало.

Вторая тележка, проезжающая задом наперёд, немного стёрла нанесение на асфальт, и местным безработным пришлось подкрашивать её воздушными трубками. Посмотреть сегодня никто не решался, город за последний месяц переполнялся нерешительными трудоголиками. А к вечеру вчерашнего дня даже пропал сиреневый маркер.

Вечерними вспышками решение не находилось. Тутаалитам немного хотел развеселиться, но тут же вспомнил про третий компонент столового инвентаря, и, раскрошив вилку с ложкой в зелёную муку, схватил руками нож. Руки тряслись под ветряными мельницами, а лестница уходила далеко в небо. Спрыгнув с заниженных автомобилей, Тутаалитам приложил нож к разметке. Идеальных пропорций он не получил, но эффект прыжка закружил ему разум. Сегодня не хватало только лишнего веса, а, в целом, приговор был бы на его стороне. Личной охране выдали дополнительный день отпуска, но они не вернулись на войну и ушли смотреть новости. Многие про них говорили, что странные люди не всегда поступают против правил распорядка трудового дня. То же говорил и Тутаалитам, скрывая свою досаду, и расстегнул верхнюю пуговицу рваной рубашки в кружок. Закипел разум от задачки на выходные. Когда все разошлись, герой прижался ухом к полу и попытался услышать тех, кто наносил эту разметку на асфальт. Какие-то звуки улавливали кожные бактерии, но разобрать, песня ли это, или часы остановились, было ужасно трудно. В новом квартале начали рассыпать картофельные чипсы прямо на обезвоженные улицы. Выходить навстречу работникам брачного магазина было ужасно некрасиво, особенно в фуражке на голове.

Воспользовавшись неразберихой в закрытом павильоне, Тутаалитам постучал несколько раз по дереву, росшему рядом с дорогой. В ответ были снова невнятные отрывки текста. Эхо отсутствовало даже в пустой бутылке. Герой постучал снова, и в этот раз получил штраф за неправильную парковку. Пока он оплачивал квитанцию на почтовом сервере, разметку неизвестные смельчаки обновили, дорисовав жёлтый крест у себя на лбу. Зло пришло за добром, а нейтральные движения остановились в неестественной позе. Тутаалитам стал пропадать, а потом пропал и его друг, которому он забыл позвонить в обед. Начинались жаркие времена.

Флаг в руках в настроении лучшего прихода заиграл новыми красками. А в зеркале не отражались ненужные артефакты лицевых эмоций. Согласие на звонке позволило заполнить немного полей. Тутаалитам нажал не до конца на серьёзное дело, и теперь ему приходилось вместо основных задач, лепить из пластилина оправдание. Затем последовало немного диалогов о неприятных изменениях в рабочем процессе, а потом он стал подслушивать речи в электронном устройстве.

Первые признаки расчёсывания поверхности нанесений разметки на асфальт появились уже на следующий день, когда Тутаалитам совершал обход по местным туалетам. Срок высыхания поверхности дороги, где находилось изображение линии, подходил ко второму полудню и расстраивал проезжающих мимо него охотников за двумя тележками из торгового центра, проехавшись здесь днем ранее. С ними герой не стал здороваться за руку, а просто выключил дальний свет в подъезде. В обед, когда жара немного спала, он в ладонь стал собирать пропавшую муку и склеивать приборы снова в красивые формы. Их было не так много, как ему хотелось, но составлять расписание на неделю было ещё хуже.

К вечеру второго дня, когда уже собрались все гости, а разметка приобрела опустевшие равнины в низменности трав, Тутаалитам подал первое блюдо несъедобных пластиковых шариков. Все разобрали, кто сколько успел, и пустили их поочередно, вытирая слезы, в кругосветное плавание. Вернулись они через несколько минут с подарками и историями. Но чувство чужого праздника жизни не покидало незваных гостей в этот вечер. Модные наряды сменились унылыми телевизионными помехами, а календарь передвинуть забыли в последний момент.

К определённому моменту времени Тутаалитам закончил лепку выпавших из рук приборов и подкрашивал ресницы краской для замшевой обуви. Остатки разметки он аккуратно сложил в пищевой контейнер и подал к основному столу с охладительной трубкой. Конденсатор не скапливался в луже, а ещё в прошлом году уехал из города. Лазерный луч тоже опаздывал, но хотя бы прислал вместо себя бархатное пальто. Первым остатки разметки попробовал именинник. Когда все узнали, что это всё ложь и праздник не за горами, пробы резко остановили. Асфальт казался тёмным, гладким и одиноким без магазинных тележек. Но что он мог поделать, вкупе с опустевшим кошельком! Упав на плитку, потрескавшиеся уголки весело склеивались и безрадостно отрывали уже неактуальные объявления.

Тутаалитам в очередной раз оценил труды своей работы на опустевшем асфальте. Разметка там больше не требовалась. Остатки чего бы то ни было он высыпал в решётку лампочки над дверью в заброшенный подъезд и подпёр выход контейнера старой сгнившей скамейкой. Путь хоть и был заблокирован, но не переставал пропускать навязчивые мелодии в небольшое отверстие в нижнем углу. Туда же уходили и все местные новости, когда их полностью обсудили. Это исправить смог бы только избранный приятель.

Лёжа, Тутаалитам в неестественной позе с открытыми глазами ещё раз окинул плод своего воображения и, зажмурившись, попытался выкинуть из памяти сыр и вспотевшую кожаную рубашку. Это ему удавалось с трудом. Но ведь труд сделал из обезьяны красный кирпич. Так он и завершил свой день.