Иллюзия

Андрей Кадацкий (2016)

Школа. Трель звонка. Разгоряченное солнце. Первая любовь. Короткое взросление. Выпускные. Друзья едут поступать на Урал. Руслан болен небом, Глеб — надеждой разгадать величайшую тайну человечества — прямое доказательство существования Бога. Обшарпанная общага. Ночные гулянки. Запах пережаренной картошки. Хлеб с майонезом. Новые люди. Альма матер. Разборки, женщины, судьба. Дороги друзей расходятся, Руслан идет на режимное предприятие, Глеб выбирает научную стезю. Путь служения. Траектория предательства. Прикосновение к мечте. Параллельно идет Первый крестовый поход — роман в романе. Удастся ли разгадать величайшую тайну и не забыть себя в суете мирской? “Иллюзия” — это новая “Мастер и Маргарита” с легким мистическим флером и главной темой — Бог есть любовь.

Глава V

Хонструкция

Толпа всколыхнулась старушечьими криками. Клещи рук больно сдавили юношеские плечи.

— Не трепыхайся! — Пахнул перегаром детина с весом за центнер. Пустые глаза вонзились в подростка, запугивая, лоб напрягся без признаков морщин.

— Что я сделал?

— Вот он, окаянный! — Выдвинулась свидетельница изобретательства. — Он стену раздолбил!

— Я ему сейчас тоже кое-что раздолблю! — В предвкушении самосуда у бугая зачесались кулачные глыбы.

— Да подожди ты! — заступился старичок-активист, дед Гришка. «Петушки» седых волос нахохлились, нос задрался кверху, из «марианских» впадин сверкали глазки. — Расскажи, шо ты там нагородил? Да, отпусти мальца, чай, не сбежит… Не сбежишь?

— Нет, — подтвердил Руслан.

— Рассказывай! — Здоровяк, нехотя, разжал «тиски».

— А что тут рассказывать? — Забаровский потер нывшие плечи. — Стены текут, хотел помочь.

— И как же ты помог? — Самодовольство заиграло на ярко-накрашенных губах инициаторши утепления стен — молодящейся дамы далеко за пятьдесят с коромыслами бровей и лисьими глазами.

— Элементарно. С точки зрения физики: стены сыреют от осмотического давления, поэтому их необходимо закорачивать…

— Во ученый-какой выискался!.. От горшка два вершка, а все туда же!.. — возмутилась толпа взрослых, забывших ученья свет.

— Спокойно, граждане-товарищи! — Старичок потряс открытыми ладонями. — Пусть хлопец скажет.

— Кирпичные стены часто промокают, особенно у самой земли. В нашем доме этот процесс дошел уже до седьмого этажа, выше не знаю…

— На восьмом тоже плесень! — подсказали кипевшие жильцы. — А на девятом, десятом — нет.

— Так вот, — продолжил новатор, — чтобы это предотвратить или избавиться от последствий, дом необходимо заземлить. Для этого нужно соединить проводом стену и забитый в землю металлический стержень, что я и сделал.

— Ишь, профессор какой! Всем известно, чтобы закоротить стену, надо использовать какие-нибудь источники тока, батареи, там или еще шо… — Активист в молодости интересовался физикой.

— Не нужно. Только провод и стержень.

— Допустим. — Подзабывший молодость дед Гришка наморщил лоб. — И как это может спасти от мокроты?

— Очень просто. — Руслан, словно отвечал урок. — Из-за капиллярности вода начинает подниматься по стене все выше и выше. Испаряясь, оставляет соли на участках стен. А дальше осмотическое давление толкает воду вверх. Значит, наша задача — устранить это давление, то есть снять положительный заряд в области концентрации солей. Это достигается закорачиванием. И стена сухая.

— Это ж где ты такое вычитал? — поинтересовалась инициаторша.

— По-моему, у Уокера в «Физическом фейерверке», точно не помню.

— Мож, ты и прав, однако все это должно предусматриваться на этапе строительства. — Старичок почесал висок. — И по всем СНИПам наш дом обязан быть заземлен.

Раздались голоса, поверившие Забаровскому в силу плохого финансового самочувствия:

— А то вы не знаете, как наш дом строился?!.. Сплошные недоделки!.. Наверняка, горе-строители забыли закоротить!

— Да нет, товарищи! — Инициаторша выдвинула вперед обвисшие буфера. — Нам говорят профессионалы — только утепление спасет от плесени. А этот деляга вбил клинышек и все? Не может такого быть!

— С другой стороны, все гениальное просто, — философски заметил работник мехзавода с закороченной рабочей неделей.

— Нет, товарищи, это бред! — настаивала инициаторша. — Только утепление спасет наш дом! Надо собирать деньги.

— Точно! — поддакнул заинтересованный бугай. — А этому по шеям надавать, чтоб не совался.

— Я т-те надаю! — На крыльце появилась баба Нюра.

Она прекрасно передвигалась на своих двоих, но на улицу всегда выходила с клюкой, для важности.

— Я т-те покажу, как внука забижать! — Замахиваясь палкой, бабуля бросилась в атаку.

Прошедших Великую Отечественную не запугать превосходящими килограммо-силами, в минуты великого воодушевления они отчаянно кидаются на врага, готовые победить или погибнуть.

— Анна Ивановна! Что вы делаете?! — Подставился дед Гришка. Палка пришлась по стариковскому запястью с наметками синяка.

Остановить героев может только такая же сила, выстоявшая под вражеским огнем. Детина предусмотрительно спрятался за спины близстоящих женщин.

— Уберите старуху! Или я за себя не отвечаю!

— Я т-те дам старуху! — Вновь кинулась баба Нюра.

Но старичок плотно обхватил бой-бабу, увещевая:

— Успокойтесь! Мы все решим без драки.

Здоровяк струсил еще за две женщины.

— Нюрка, ты ли? — узнала старушка с первого этажа.

— Лизавета? — ответно узнала бабушка виновника «торжества».

— А я слыхала, ты к дочке в город перебралась, с тех пор в Полпинке не кажешься. А мы в одном доме живем.

— Как же ни разу не устренулись?

— Да я совсем больная стала — ноги не ходють, из дому никуды.

— Ну, ладно, бабы, потом свое житье-бытье обсудите, — вклинился активист, — не за тем собрались.

— Правильно! Эта хиромантия ничего не даст, — гнобила дешевый проект инициаторша. — Надо собирать деньги на утепление.

— Точно! — поддакнул из-за женщин детина.

— Погодите, — остановил дед Гришка. — Есть предложение: пусть эта хонструкция постоит с недельку. Если эффекта не будет, соберем деньги. Кто «за»? Прошу голосовать.

— Опять собрание?! — возмутилась инициаторша. — Вас сегодня-то еле вытащили.

— Ничего, соберемся — дело важное, — парировал старичок.

— Сколько можно откладывать?! — У инициаторши кончались аргументы. — Будем ждать, пока дом развалится?

— За неделю не развалится, потерпим. А ну как малец прав? Зачем тогда такие деньжищи отваливать?

Большинство проголосовало за легкий способ решения проблемы. Через неделю без дождей стены заметно подсохли, через две — на восьмом плесень исчезла.

— Ой, бяда-бяда! — причитала баба Лиза, запыхавшаяся от подъема до седьмого этажа на лифте.

С достопамятного собрания старушки вновь стали закадычными подругами, часто ходили в гости, вместе гуляли на придомовых лавочках.

— Что стряслося? — Баба Нюра вытирала руки о бессменный передник, встретив соседку в дверях.

— Ой, бяда, Нюр!

— Садись. — Бабушка старшеклассника подставила стул. — А то упанешь.

— Изломали, ироды! — Баба Лиза присела, трясясь всем телом.

— Шо изломали-то?

— Хонструкцию внучка твово. Ой, бяда! А я — дура старая, не уследила. Ток на минутку отошла от окошка — чайку вскипятить… Возвернулась. Глядь! А хонструкции нетути. Ой, окаянные, шоб им пусто было!

— Господи Исуси Христи! — Баба Нюра всплеснула руками. — Токо-токо стены начали отходить.

Настойчивой трелью залился дверной звонок.

— Хтой-то там? — Хозяйка пошла открывать секцию.

Вернулась с дедом Гришкой.

— А-а, Лизка уже доложилась. — Активист увидел соседку. — Вот шо, Нюрка, покликай свово внучка — нехай заново делает. Эффект есть!

— Руслан! — крикнула бабушка.

Внук, потягиваясь после долгого лежания с «Бесами», вышел в коридор.

Только отгремели экзамены. По математике с Глебом получили «пятерки», как по физике и астрономии — Геннадий Михайлович честно дал списать, помогал при ответах. По сочинению «не собиратель железок» намеренно сделал классическую ошибку — «исчо» вместо «еще». Несмотря на инциденты, Зоя Федоровна вывела по литературе — «хорошо». Илья Иванович отомстил — влепил своенравцам по «четверке» за обе истории: Отечества и Новейшей. К вендетте присоединилась и Оксана Владимировна — «четыре» по биологии. Серебро уплыло, как и рассчитывала юношеская принципиальность.

— Здравствуйте, господин хороший! — Дед протянул руку.

Забаровский пожал, кивнул соседке.

— Вот какое дело, — деликатно начал старичок, — сегодня ночью исчезла твова хонструкция.

— Изломали, ироды! — высыпала подробности сторожиха.

— Так шо, треба восстановить. Эффект есть!

— Да сделать-то можно… — Выпускник почесал затылок. — Но где гарантия, что снова не сломают?

— Не сломают, — пообещал активист, — я знаю, хто это сделал.

— Хто ж ентот антихрист?! — Баба Лиза оживилась.

— Ну, этот… Как его? Слесарь наш… Федька, который тогда Руслана за шкирку хватил.

— Ах, окаянный! — возмутилась баба Нюра. — Шоб у него зенки повылазили!

— Наверняка, по наущению инициаторши нашей, — продолжил дед Гришка, — они все в сговоре, так и норовят с нас деньги содрать. Но, больше не сломают, я поговорю с ними… конкретно.

Старичок исподлобья глянул на новатора. На юношеском лице нарисовалась гримаса сомнения — старик явно бравировал.

— Ладно, шо там нужно? — Дед Гришка сменил подход. — Ну, там… материалы, инструмент.

— Да особо ничего. — Забаровский зевнул. — Кусок кабеля, но можно обойтись обычной проволокой.

— Найдем, — заверил активист.

— Штырь у меня есть — еще пара ножек от табурета осталась.

— Опять стулья ломать?! — вскипела баба Нюра. — Не дам!

— Да ладно тебе.

— А ты не ладняй, не ладняй!

— Я за проволокой, жду внизу. — Дед Гришка срочно ретировался, опасаясь вновь попасть под горячую палку бой-бабы.

— Не вздумай! — Хозяйка, просунувшись в балконный проем, грозила большим пальцем, будто пыталась выключить кнопку непослушания.

— Да ладно, ба, все равно выбрасывать.

— Я т-те дам выбрасывать! Ишь, какой выбрасывальщик выискался!

— Видишь, трещина по периметру пошла. — Внук показал, с лязганьем откручивая ножку. — Даже если заварить — долго не прослужит.

— А я говорю — не смей! Все изломал, настановил дрыком.

— Так для общего ж блага… или пускай дальше стены гниют?

— Неча! Пусть те, кто изломал, сами ишшут, а ты только подмогнешь построить.

— Ба! У меня завтра выпускной, а ты тут нервы треплешь! — Терпение кончилось.

— А я говорю — не смей!

— Отстань! Заколебала.

— Вот, все матери отпишу! И как мебеля ломаешь, и как с бабкой разговариваешь!

— Пиши, пиши, только отвяжись. — Руслан справился с ножкой.

— У-у, глаза твовы бесстыжие!

Баба Нюра хотела грудью преградить выход, но, прочитав в движениях решимость, спасовала. Забаровский наскоро обулся, аккуратно обошел бабу Лизу, воздержавшуюся от семейных разборок.

— Все матери отпишу! — крикнула старушка в хлопнувшую дверь.

Юноша вдавил кнопку лифта, закоптившуюся от поджогов. Ерунда все это. Мелочи жизни. Главное, завтра — выпускной… Ленка.