Поцелуй волчицы

Андрей Дышев, 1999

Кирилл Вацура расследует убийство своего друга – полковника ФСБ Нефедова. Становится известно, что офицера устранила могучая преступная группировка, представитель которой собираются отплыть на комфортабельной яхте на Кипр. И тогда Кириллу приходит совершенно безумная идея: он взял загранпаспорт Нефедова, сделал себе стрижку "под Нефедова" и под его именем зашел на борт той самой яхты, которая уходит в круиз. Яхта взяла курс на остров. Вокруг Вацуры – милейшие люди. Но кто-то из них – опасный человек из мафиозного клана.

7

Как и следовало ожидать, жизнерадостного Буратино у входа в турагентство я не нашел. Некоторое время я стоял у большого тонированного окна, глядя то на свое отражение, то на полированные туфли и мысленно считал длинные гудки в телефонной трубке. Ваня Анисимов, капитан из экзаменационной комиссии ГАИ, как-то помог мне сделать дубликат водительских прав, которые год назад сгорели вместе с моей машиной. А я ему помог обустроить компьютерный класс. С тех пор мы дружили.

— Ваня, — сказал я, услышав в трубке хриплый голос капитана на фоне звяканья посуды и нестройных голосов. — По номеру машины надо определить домашний адрес.

— Кирилл? — очень громко спросил Ваня. — Ни хрена не слышу… Да тише вы! С человеком поговорить не дают! — прикрикнул он на кого-то. В ответ раздался дружный смех и посыпались советы послать меня к едрене фене. — Что там у тебя случилось? Мы тут у жены сороковник отмечаем. На хрена тебе адрес?

— Да задел меня один"чайник"и смылся, — не совсем удачно придумал я.

— От тебя смылся"чайник"? — не поверил капитан.

— Так моя машина на парковке стояла, — выкрутился я. — А номер"чайника"мне свидетели дали.

— Слушай, а может быть завтра? Неохота дежурному звонить.

— Это срочно, Ваня! — мягко настоял я.

Кажется, капитану поднесли рюмку. Некоторое время я слышал только голоса да шумное сопение.

— Ну, лады, — смягчился Ваня, занюхивая, кажется, трубкой. — Сейчас узнаю. Диктуй номер…

— Восемь шесть девять четыре, ШКР. Старая иномарка.

— Ты на мобильном? Я перезвоню, — пообещал капитан.

Я затолкал телефон в футляр и прислонился лбом к тонированному окну, пытаясь что-то высмотреть. Вполне может быть, думал я, что этот юноша с анкетами уже никогда не появится здесь, потому что никакого отношения к социологии не имеет. Отработал — и исчез.

Подойдя к дверям агентства, я потянул за ручку. Дверь приоткрылась настолько, насколько это позволяла сделать скоба, накинутая на ручку изнутри. Рабочий день закончился, и внутри, по-видимому, осталась только охрана.

Я хотел уже было вернуться к машине, как сзади лязгнул запор и меня окликнул голос. Немолодой мужчина в пятнистой униформе, прикуривая, вежливо поинтересовался, что мне надо.

— Я заказал путевку в круиз, — объяснил я, возвращаясь.

— Это вам надо к Наташе, — ответил охранник, глядя по сторонам и часто затягиваясь. — К сожалению, она уже ушла. Завтра к восьми подходите. Она у нас по этим делам…

Видя, что я не тороплюсь уходить, он посочувствовал мне:

— Эх, везет вам — отпуск, круиз! А я уже забыл, когда на пляж ходил.

Похоже, ему наскучило сидеть одному в пустом офисе, и он был не прочь поболтать.

— Вы считаете, что в Ялте есть пляж? — вопросом ответил я. — Если бы у нас был нормальный пляж, я не стал бы портить себе нервы в вашем турагентстве.

— С при чем здесь нервы? — ревниво поинтересовался охранник. — Что случилось?

— Путевку выкупить не успел — вы уже закрылись, — ответил я. — Приглашение на презентацию ваш юный сотрудник дать мне забыл. Вот вам и нервы.

— Приглашение на презентацию? — повторил охранник и отрицательно покачал головой. — Что-то я не припомню… А кто вам обещал приглашение?

— Парнишка с анкетами. Он здесь весь день клиентов вылавливал.

Охранник понял, о ком речь и кивнул.

— Это Женя, — сказал он, пренебрежительным тоном давая понять, что речь идет о пустяке.

— Он работает у вас?

— И на нас, и еще на несколько туристических фирм. — Приблизив к моему лицу свою крупную голову, охранник доверительно объяснил: — Откровенно говоря, все это туфта. На этой презентации вас будут поить бесплатным томатным соком и уговаривать купить еще парочку путевок. Я знаю все эти фокусы! Заболтают, загипнотизируют, и вы раскошелитесь как миленький.

— Значит, Женя сейчас на презентации?

— Там, там! — закивал головой охранник, щелчком посылая окурок в кусты. — В вестибюле морвокзала. Можете идти без всяких приглашений. На руках занесут.

Я пошел по набережной. На душе было чернее тучи. Хотелось выпить и подраться. Улыбаться людям через силу было тошно. Кем бы я никогда не смог работать, так это артистом и дипломатом, потому что мое лицо почти всегда отражает состояние души. Артист же должен отражать на лице эмоции своего героя, а дипломат — эмоции власти.

Охранник был прав — никакого приглашения при входе в вестибюль морвокзала у меня не спросили. На кожаных диванах и креслах, между комнатными пальмами, сидели люди с постными лицами. Несколько человек стояли посреди зала, окружая какого-то рафинированного оптимиста с искусственным загаром на лице и микрофоном в руке.

— Но это еще не все! — захлебываясь от восторга орал он в микрофон. — Каждый обладатель нашей путевки получит в день прибытия напиток! Обратите внимание: совершенно бесплатно!..

Я стоял у входа и искал глазами Буратино. Несколько подставных женщин, аплодируя как ненормальные, запищали в экстазе тонкими голосами, а затем вразнобой стали спрашивать, где же можно купить вожделенные путевки.

— Секундочку! Наберитесь терпения! — волевым жестом остановил их шарлатан. — Наша фирма"Пилигрим"не была бы"Пилигримом", если бы на этом заканчивался перечень услуг! — загадочным, но честным тоном произнес он. — Каждый, кто купит нашу путевку, за символическую доплату сможет выбрать себе номер… с видом на море!!!

Слово"море"он проорал столь надрывно, словно речь шла о номере с видом на тонущий"Титаник". Агентура снова завизжала, и я подумал, что к концу надувательства женщины обязательно описаются.

И тут я заметил медленное движение за строем зрителем. По внешней стороне круга, прячась за спинами, двигался Буратино. Он заметил меня раньше, чем я его, и пытался незаметно покинуть зал. Я продолжал спокойно стоять на прежнем месте, скрестив на груди руки и опершись плечом об оконное стекло. Боишься! — подумал я. Это хорошо, что боишься. Значит, рыльце в пушку, и не зря я на тебя время трачу.

В какой-то момент наши взгляды встретились. Буратино, словно пытаясь подчеркнуть свое достоинство, взмахнул рукой, широким жестом закинул наверх упавший на глаза чуб и снова спрятался за зрителями. В то мгновение, когда он не мог меня видеть, я быстро повернулся, вышел из зала на улицу и встал за дверьми. Буратино наверняка подумает, что я, одержимый желанием поиграть в догонялки, кинусь за ним по кругу. А он тем временем попытается улизнуть на улицу.

Так оно и вышло: Буратино, несмотря на двубортный пиджак с золочеными пуговицами, мыслил стандартно. Минуту спустя он вышел на улицу, и я тотчас затолкал его в узкий угол между стеной и дверью.

— Хочешь бесплатный напиток и вид на море? — спросил я, рассматривая узкий, опущенный книзу, подбородок, незрелую, болезненно бледную кожу лица и темные, впалые глаза.

— А что я вам сделал? Что вы на меня кидаетесь? — начал выяснять Буратино, заметно бледнея, отчего лицо стало просто зеленым.

— Галстук, кстати, ты завязывать не умеешь, — миролюбиво сказал я. — Пойдем, научу.

Мы шли к столикам открытого кафе. Я впереди, Буратино — на полшага сзади. С моря дул сырой ветер. Горизонт был тяжелым от облачного мусора, который нагнало за день. Потрепанный баркас с ржавыми подтеками на борту, раскачивался на волнах, прижимался к автомобильным покрышкам, отчего раздавалось приглушенное чавканье, словно слон шел по болоту.

Мы сели за крайний столик, который находился к морю ближе всего. Поверхность стола была влажной от брызг. Нам подали сок. Я молча тянул орандж через трубочку и рассматривал лицо Буратино. Юношеский пушок под носом успел уже отрасти настолько, что пора было подумать о бритве. Парень деформировался под моим взглядом, как мороженное под лампой. И все же он несколько раз попытался кинуть на меня вызывающий и отважный взгляд, словно хотел сказать:"А я вас все равно не боюсь, и ничего вы мне не сделаете". Но чем дольше я молчал, тем все больше его голова вжималась в плечи, и взгляд становился затравленным. Буратино, похоже, догадывался об этом и откровенно комплексовал.

Я попросил официантку принести вечернюю газету, расстелил ее перед собой и пробежал глазами по колонке"Горячего телефона". Про Валерку было написано всего несколько строк: аквалангист нарушил правила безопасности и был смертельно ранен водным мотоциклом. Скончался мгновенно от обширной черепно-мозговой травмы.

Буратино уже нервно барабанил пальцами по столу. Мое молчание изматывало его. Он догадывался о моих претензиях к нему, но не знал, насколько я осведомлен в его неприглядных делах. Если бы он умел читать мои мысли и выяснил, что я никак в них не осведомлен, то смог бы допить сок и начал бы улыбаться на всю ширину лица.

Я допил сок и стукнул стаканом по столу. Буратино вздрогнул и вскинул глаза.

— Читай, — сказал я, кидая парню газету.

Буратино к газете не притронулся и не поправил ее, хотя она легла под углом. Читая, он наклонил голову и скосил глаза, будто пытался поставить их один над другим.

— Это о мужчине, который отвечал на твои вопросы передо мной, — пояснил я и опять махнул официантке. — Его убили, замаскировав преступление под несчастный случай. Он приехал в Ялту сегодня утром и остановился у меня, а не в гостинице, где убийца легко мог бы узнать его номер. И все же преступнику удалось его выследить.

— Вы что-нибудь хотели? — спросила официантка.

— Кофе молодому человеку, иначе он сейчас заснет.

Буратино приоткрыл рот, чтобы возразить, но я поднял вверх палец.

— Не торопись, малыш, — посоветовал я ему. — Подумай над тем, что я тебе сказал.

Некстати запищал телефон.

— Слухай и запоминай! — услышал я в трубке вымоченный застольем голос капитана Анисимова. — Твой"чайник"живет на улице Кривошты, дом четыре, квартира четыре. Чегизов Юрий Юрьевич. Семидесятого года рождения… Запомнил? Ну, будь здоров, а то меня уже за руку тянут!

Нет, сегодня мне спать не придется, подумал я, заталкивая телефон в футляр. Буратино следил за моей рукой. Я многозначительно посмотрел на него и произнес нечто загадочное:

— Считай, что ты уже погряз по уши.

— Я никого не знаю и никакого отношения к этому делу не имею, — быстро произнес Буратино.

Мне показалось, что он сейчас добавит:"Без адвоката я не буду отвечать на ваши вопросы".

— Кому ты отдал анкету? — спросил я. Откинувшись на спинку стула, я смотрел на дно бокала, пряча взгляд, от которого Буратино не мог расслабиться. Мой тон был спокойным и доверительным. Я хотел, чтобы Буратино понял: пока я разговариваю с ним по-доброму.

— Я опустил ее в урну.

Я ждал. Буратино тоже молчал, полагая, что ответил исчерпывающе.

— Ну? — тактично напомнил я о себе. — Что ты еще хочешь? Кофе? Сока? Искупаться в море? Или получить по морде?

— Правда! — громко сказал Буратино. — Я должен был сделать только это и все! А куда потом мальчишка ее отнес…

— Какой мальчишка?

— Тот, который передал мне деньги и сказал…

Он замолчал, недоверчиво глядя на меня, но все никак не мог понять: я прикидываюсь, что не знаю про мальчишку, или же в самом деле не в курсе.

— Значит, мальчишка передал тебе деньги и сказал… Так что он сказал?

— Послушайте, что вам от меня надо? — произнес Буратино. Он начал смелеть. — Эти анкеты — собственность шести туристических фирм, и мы можем распоряжаться ими по своему…

От моего движения стол качнул, пустой бокал опрокинулся, покатился по столу и упал под ноги Буратино, осыпав стеклянной крошкой туфли, но парень не мог даже шелохнуться. Ухватив его за галстук одной рукой, я стал медленно затягивать петлю.

— Я же говорил тебе: ты неправильно завязал узел, — сказал я. — Так ты рискуешь нечаянно повеситься на нем. И снова будет несчастный случай. Будет, малыш? Или все-таки нет?

— Нет, — прохрипел Буратино, из последних сил упираясь ладонями в стол. Его лицо из красного стало малиново-бурым.

Я разжал пальцы. Буратино тяжело откинулся на спинку и принялся торопливо ослаблять петлю, а потом и вовсе снял галстук и затолкал его в карман. Официантка издали наблюдала за нами. Я вскинул руку и улыбнулся ей:

— Еще кофе, пожалуйста!