Лихие девяностые в Шексне

Анатолий Суконщиков

В книге рассказано о жизни простых людей, которые окружали автора в 90-е годы 20 столетия. И пусть будут светлой памятью, упомянутые здесь имена и фамилии как для живущих, так и для ушедших в мир иной.

МЕТАЛЛОЛОМ

Сегодня понедельник. Как говорят — день тяжелый. Первый рабочий день этой трудовой недели. Накануне выпал снег. Подморозило. А я почему-то натянул резиновые сапоги? Просто забыл, что ехали вчера из деревни в автобусе и было холодно. Переобуваться не захотел. Весна и ведь погода может измениться в одночасье.

Одел шапку, осеннее пальто в клеточку. В сетку положил чистый комбинезон, правда, он был не ушит и не хотелось его, марать. Но и старая спецовка была через чур грязна.

Утро началось с обсуждения прожитых выходных. Тем более, что в воскресение были выборы. Поделились — кто ходил и кто не ходил голосовать. Курочкин сказал, что не ходил. У него сегодня день рождения. Он отпросился, взяв отгул, и ушел домой.

Насос, который мы собирали в пятницу, полетел. Выдавило манжет. Надо снова перебирать. Мы с Юрой притащили его в слесарную мастерскую и приступили к разборке.

Явился Зубов. С порога:

— Ну, кто смелый? Нужен человек на металлолом. Так как, ребята?

— Не знаем, — говорит Юра. — Как решит начальник?

— Так начальника нет. Он в отгуле.

Мы все смеемся и говорим, де, нет одного, есть второй. Имея в виду Сергея Лукина.

— Нет второго, — вторит с усмешкой Игорь, посматривая на Юру Петруничева, — есть третий.

— Ну все же, ребята, надо сходить. Кто пойдет?

— Наверное, — говорю, — моя очередь. А от других-то отделений кто-нибудь будет?

_Как же! Как же! Сейчас я к гидравликам пойду.

Через пять минут он вновь заскочил в слесарку и сообщил, что сбор в мастерской гидравликов и руководить погрузкой металлолома будет Кольцов. Это был высокий тощий как палка, но жилистый и цепкий слесарь по прозвищу «огурец». Оказалось, что мы с ним будем грузить втор сырье вдвоем. Работа на улице, а посему одеться требуется потеплее. Я натянул рабочую курточку и шапку, а Кольцов был в фуфайке.

Подошли самосвал и автокран. В куче металлолома в основном вентиляционные трубы. Они большого размера и малого веса.

Погрузили пару труб. Еще заехали в цех и покидали мелочевки. Больше не было металлолома. Так и отправили почти пустой самосвал.

Когда вернулся в слесарку, насос еще был не разобран. Вал, который мы садили на «горячую», из корпуса не выходил. Снимали его при помощи болтов.

Заходил Ноженко. Спросил:

— Что с насосом?

— Полетел манжет.

— А вы старый ставили?

— Нет, новый. Но выдавило.

И больше он ничего не спросил и ничего не сказал, но мне показалось, что он «не в своей тарелке».

Насос собрали и снова поставили по просьбе начальника первой линии Боровикова.

После обеда в слесарную мастерскую вновь зашел Ноженко и сказал, что в ней надо навести порядок. Я кое-что поделал, поперебирал на полках имеющие запчасти. Но парни сказали:

— Хватит, потом доделаем. Иди играть в покер.

— Что ж, — думаю. — Мое дело телячье, отнеси — принеси и не мычи. Живешь в волчьей стае — по волчьи вой. И сажусь за стол…

…Вечер. Сейчас идет спектакль по книге Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Как раз фрагмент, где говорится как мастер сжег рукописи и они не горят. Я раньше об этой книге не слыхал. Ведь Булгаков тогда еще числился в запрещенных авторах. Но меня поразило удивительное совпадение. У меня тоже так было. В один период времени со мной что-то творилось и я сжег рассказ «Бесхребетный». Прочитал его после написания и сжег. А потом восстановил. Вот как бывает…