На перекрёстке судьбы. Вторая книга романа «Завет нового времени»

Анатолий Лернер

«На перекрёстке судьбы» – вторая книга романа «Завет нового времени». Герои романа намерены спрятать в прошлом весьма опасные и невероятные артефакты ессеев, которые уже успели привлечь к себе внимание охотников за сокровищами. Открыв временной портал, герои переносятся на две тысячи лет назад, в Кумран, где ессеи признают в них воинов Света будущего, которым предстоит сражение в последней битве Конца времён.

*******

Едва закончилось посвящение выпускников, как прозвучала тревожная весть: каратели на подходе к Кумрану. И несмотря на то, что все ждали прихода киттиев, сообщение о том, что они совсем рядом, вызвало среди кумранитов нешуточную тревогу.

Людской поток хлынул во внутренний двор. Гости и приглашённые покидали балконы и галереи. Голоса сливались в единый хор отчаянья и патетики, гнева и призывов к здравомыслию. Видя, как поспешно покидали двор представители Совета старейшин и духовные Учителя, люди несколько приутихли. Члены Синедриона, посетившие посвящение любимцев и подопечных, вместе с ними проследовали в зал Собраний. Здесь их уже поджидал глава Военного совета, командующий гарнизоном крепости, рабби Нахшон.

Он лично явился в Зал собраний, чтобы успокоить старейшин и Учителей. Под дружное одобрение, он объявил о том, что начатые с утра приготовления к скрытому переходу школы в крепость Масада, успешно завершены.

— Нужно действовать безотлагательно, — сказал Нахшон и посмотрел на Учителя Праведности. Тот кивнул, и подал кому-то знак. Несколько человек из разных углов зала встали, и поспешно вышли из Зала собрания. Шум снаружи немедленно затих. Нахшон приблизился к Учителю Праведности, и что-то тихо прошептал.

Пользуясь заминкой, рабби Моше подошёл к Давиду. Он наклонился к нему, и произнёс почти в ухо:

— Хочу, чтобы ты знал, что Нафтали мне рассказал, как римлянин попытался завладеть мечом, сделанным для князя. И всё, что было потом, тоже рассказал. И, хотя, нет никаких сомнений, что карательная экспедиция направлена к нам после посещения центурионом твоей кузницы, это не значит, что тебя и твоих мальчиков кто-то обвиняет в происходящем. Римляне только и делают, что провоцируют нас, ища повод пригнать войска.

— Моше, а мне как раз послышалось, что кое-кто не согласен с тобой…

— Оставь эту мнительность, — перебил его Моше, и, взяв под локоть, отвёл к ближайшей колонне. Здесь он оглянулся на Учителя Праведности, который всё ещё не отпускал от себя Нахшона, и, поприветствовав обоих поклоном, сказал:

— Знаешь, Давид, как поступил бы я? Не дал бы выйти центуриону из кузницы и перебил бы весь римский обоз.

— Именно этого и хотели мои сыновья, твои достойные ученики. Но я остановил их.

— Почему?!

— Мне было виденье, из которого я понял, что должен изготовить особый клинок, который будет обладать магическими свойствами. Такого кинжала ни мои сыновья, ни я ещё никогда не делали. Но в видении Нафтали вручал кинжал князю от моего имени. И тогда мне открылось, что не я устроил экзамен сыновьям, а Отец Всевышний пожелал испытать меня. Чтобы справиться с таким клинком, нужен был не только мой опыт, но и ритуальная чистота Нафтали. Именно по этой причине я и отпустил центуриона.

— Ну что ж. Надеюсь, юный князь уже получил подарок, потому что у тебя ни на что не осталось времени, — сказал Моше. — Вопросы потом, а сейчас слушай. Немедленно разыщи Ребекку и отправляйся с нею в пещеры. Перегоните стадо к Перекрёстку Судьбы. Возьми ослов для себя и внучки. Остальных привяжи у дальней пещеры и не корми. Для дела они понадобятся голодными. Да! Прихвати почтовых голубей. Если что… ты знаешь.

— А дальше? — спросил Давид друга.

— Дальше? — переспросил Моше и вздохнул. Они с Давидом были старинными друзьями, и эту дружбу подхватили сыновья, для которых Моше был и оставался любимым учителем. И, конечно же, он понимал всё, что Давид вложил в свой вопрос. Так же как его сын Нафтали, Давид не сомневался, что будет сражаться с римлянами плечом к плечу с ессейским братством. И так же как сын, рассчитывал на особое задание. Помня то, как воспринял новость Нафтали, Моше сказал прямо:

— Не хочу, чтобы ты счёл это так, словно тебя ссылают подальше от Кумрана, вон из страны, но ты спросил и я отвечаю. Дальше вы присоединитесь к отряду князя.

— Как это понимать?! — встрепенулся Давид. Моше увидел, как изменилось его лицо, и с трудом выдавил из себя улыбку. Он обнял старого друга так, точно навсегда прощался с ним, а отпустив, сказал:

— Понимай, как решение Совета старейшин. И знай, оно было принято не без участия юного князя.

— Решение Совета старейшин воспринимаю, как закон, пожелание князя — как оказанную честь, — ответил Давид.

— С Божьей помощью, отправляйся немедленно! — Моше отстранил от себя Давида, а сам повернулся к собранию, высоко подняв руки. Гул немедленно стих. Моше посмотрел на Учителя Праведности и рабби Нахшона, и они кивнули ему.

— Враг подошёл слишком близко, — сказал рабби Моше. — Нужно не сетовать, а действовать! Гарнизон завершил все необходимые приготовления и школа может немедленно покинуть крепость. Подробности немедленно доложит рабби Нахшон.

Продвигаясь к восточному выходу из Зала собраний, Давид всматривался в знакомые, родные лица людей и думал о том, что видит их в последний раз. Он едва не задохнулся от этой мысли, означавшей, что прежняя жизнь только что внезапно закончилась, а впереди — пугающая неизвестность.

Казалось, великан Давид застрял в дверном проёме, и теперь неловко улыбался, утирая накатившие слёзы. Оглянувшись, он увидел, как Нахшон стремительно подошёл к Моше. Командующий гарнизоном окинул всех пронзительным взглядом, словно бы отыскивая кого-то. Наконец его глаза остановились на Давиде и Нахшон весь подался вперёд к обрамлённой дверным косяком фигуре друга, точно спеша проститься с ним. И Давид улыбнулся в ответ.

— Сейчас я обращаюсь к своему миньяну, — услышал Давид слова Нахшона, и кивнул в ответ ему.

— Пора, — выдохнул он. — Каратели уже совсем рядом. Поспешите в пещеры. Вы знаете, что делать. И будьте осторожны. Да хранит вас Ашем.

Услышав насколько близко подошёл враг, собрание загудело снова, а Давид стремительно вышел наружу. Он шёл и думал о последних словах Нахшона, обращённых к нему. «Вы знаете, что делать» — звучало в ушах Давида. Киттии приближаются к Перекрёстку Судьбы. Туда же они с внучкой должны перегнать стадо. Зачем? Чтобы соединиться с караваном юного князя? А если что-то пойдёт не так? Ведь Перекрёсток полон всевозможных неожиданностей. Древняя легенда говорила, что злые демоны играли здесь жизнями людей, и это продолжалось до тех пор, пока царь Шломо² не запечатал их в одной из пещер.

Дабы не позволить демонам противостоять строительству Храма А-Шему³, Шломо при помощи Имени Всевышнего и созданного заклинания повелел им признать его силу и власть над собой, тем самыми принудив участвовать в строительстве Храма Единому Богу. А когда Храм невиданной красоты был готов, духи и демоны были возвращены на свои места. Но чтобы они не могли больше морочить людей, царь Шломо заточил демонов в укромном месте. Мало кто из кумранитов знал о том. И почти никто не ведал, что у входа в пещеру, рядом с магическими печатями в серебряной мезузе⁴ был спрятан пергамент, на котором рукой самого Шломо было начертано заклинание демонов.

Примечания

2

Шломо — в русском переводе Соломон.

3

А-шем — ивр. Замещение имени Всевышнего — букв. — Имя.

4

Мезуза (ивр.) — дверной косяк. Обычно, к дверному косяку наискось крепился футляр, содержащий в себе свиток пергамента из кожи ритуально чистого животного, содержащий часть текста молитвы Шма Исраэль. Здесь мезуза была использована для хранения заклинания, которое в свёрнутом виде находится внутри серебряного футляра, прикреплённого на дверном косяке.