4

Анастасия Шистерова

В книге описывается жизнь четырех молодых людей. Тита, Ежи, Марвы и Насти. В самом начале одна из героинь представляет свою теорию о том, что все люди в мире делятся всего на четыре типа: те, кто смирился с бренным бытием; те, кто сошел с ума от всего этого; самоубийц и тех, кто обрел самостоятельно смысл жизни и научился радоваться ей. Марва считает, что то, к какому типу относится человек – не его личный выбор, а чьи-то махинации с Небес. Но так ли это на самом деле?

Настя

Когда ты изредка широко открываешь глаза, вдыхаешь глубоко воздух, и тебе кажется, что у него есть запах, когда ты смотришь на небо и думаешь: «Так вот она какая — свобода!» — то свобода ли это?

Ощущать раз в неделю каких-то бабочек внизу живота, детский восторг, освобождение от всего, что существует в этом мире, минутное переосмысление ценностей, которые у тебя были, — нормально ли это? Этот кратковременный вброс эндорфина в твою кровь, который ты испытываешь на крыше своей многоэтажки; в поезде, когда отправляешься в путешествие; вечером на детской площадке, после школы, залипая за то, как солнце опускается за горизонт между кирпичными домами, — не лицемерие ли все это перед самим собой?

Когда за целую неделю ты чувствуешь себя счастливым всего лишь раз, всего пару минут ты ощущаешь себя цельным, полезным и удовлетворенным?

Если бы не было этих дурацких минутных «приходов счастья» — мы все были бы гораздо счастливее. Мы бы как слепые котята просто не знали о том, что нас топят. Не знали бы, что жизнь бывает хороша. Считали бы, что непрекращающееся чувство тревоги, апатия, бездонная дыра в груди — это норма, и мы были бы счастливы в своем неведении.

Кратковременные просветления ужасны тем, что рано или поздно они подходят к концу. И чем ярче и прекраснее были минуты, проведенные в этом раю, тем глубже и лютее будет пиздец, который за всем этим последует.

Вчера ранним утром мы сидели с Марвой на балконе и курили. Никогда еще я не была так уверена в том, что у нас обеих все будет хорошо, как тогда. Это какое-то волшебство: сидеть вдвоем на балконе и плакать от счастья и спокойствия. Мы просто смотрели на этот мир и ни о чем не думали. Мы нашли друг друга на грязной вписке. Мы обе не были идеальными, порой даже были отвратительными и упрямыми дурами. Но Марва — это моя первая знакомая, с которой мы просто полюбили друг друга с первого взгляда. Полюбили ни за что. Мне нравилось ощущать этот новый кайф дружбы: мы не были в долгу друг перед другом, мы не подружились из жалости (хотя, Марва могла и из жалости), она не была для меня авторитетом, как и я для нее. Она не смотрела на меня щенячьими глазами и не пыталась разгадать, какая я внутри, как делали некоторые мои подруги. Она просто весь вечер была рядом и показала мне другой мир изнутри. Этот мир вписок, бухла и травы был отвратительным, но с Марвой он казался мне просто другим. Не плохим, просто отличающимся от моего мира — другим.

Где-то за пол часа до того, как из наших глаз закапали слезы, и мы начали радостно улыбаться друг другу, кое-что произошло. Было около шести утра, и большинство ребят уже спали. Несколько сумасшедших все еще пили пиво из одной бутылки в дальней спальне и распевали песни под гитару. Отчего-то совсем не убавляя громкости. Наоборот, они орали и надрывали свои голоса так, что казалось удивительным, как вообще кто-то еще может спать. И я совсем не понимала, как это терпят соседи. Вот уже полсуток из ноута орет музыка, а чокнутые гитаристы, похоже, пытаются ее перепеть. На месте жильцов дома, я бы давно уже вызвала полицию.

Конец ознакомительного фрагмента.