Закатное утро

Анастасия Завитушка, 2016

У Розы Градской есть друг по имени Глеб. Он замечательный парень. Не очень общительный, но добрый. Он всегда защищал её от всех бед и неурядиц, но есть маленькое "но" – его никто не видит и он не человек.

Глава VII

Глеб сидел рядом на краю диванчика. Я поднялась, не обращая на него никакого внимания. Воспоминания о вчерашних событиях не сразу всплыли в сознании. Спустя несколько минут я вышла из подсобки, по-прежнему игнорируя присутствие Глеба. Он молча последовал за мной.

Парень продавец дремал на стуле, запрокинув, голову назад. Сквозь дремоту он услышал приближающиеся шаги и пробудился.

— Ты уже проснулась? — Он выпрямился, встряхнулся, как мокрый пёс. — Меня Вова зовут, кстати — представился он, — а то мы вчера не успели познакомиться.

— Роза, — неловко ответила я, чувствуя себя просто ужасно. Я выглядела не совсем опрятно: волосы грязные, не расчёсанные, хотелось умыться и почистить зубы.

Вова — паренёк высокого роста, со спортивным телосложением и привлекательной внешностью лет восемнадцати. Может быть немного старше.

— Если тебе совсем некуда идти, — сказал он после того, как я все-таки умылась, — можешь пожить пока у меня. Мы с друзьями снимаем хату здесь неподалеку, а работать можешь устроиться сюда же. Тут как раз требуется еще один продавец.

Я согласилась, ведь лучшего варианта пока не предвиделось.

Разговаривали мы редко, Вова был занят работой. Хоть посетителей было немного. Пару раз я даже сама пробивала товар, пока Вова разгружал привезённые продукты.

На работу меня приняли с руками и ногами. Начальник оказался нерусским, наобещал мне золотые горы. И вот я уже стояла и выкладывала на прилавки упаковки с продуктами. В мои обязанности входила работа не только продавца, но и, по совместительству, фасовщика и уборщика.

Когда Вова привел меня впервые к себе домой, в подъезде нас встретил пьяный бездомный, от которого разило дерьмом и перегаром, на потолках и стенах — плесень, на перилах — ободранная краска, и повсюду надписи типа «Марина — шлюха!» или «Если ты читаешь это — ты пидр».

— Ну, в общем, это мое временное пристанище, — Вова открыл железную дверь ключом, и мы вошли вовнутрь. С порога сразу начиналась кухня, там стоял небольшой деревянный стол, покрытый облезлой белой краской, два расшатанных стула, ржавая плита и очень шумный советский холодильник. Что называется, жил он бедно, но зато чистоплотно.

— Здесь две комнаты, кухня и туалет, — Вова жестами показывал, где что находится. — Мои хоромы — там, — он указал на закрытую деревянную дверь, — а здесь спят мои друзья, — друзья его делили старый, застеленные пледом, диван, стоявший посреди зала.

В спальне у Вовы умещалась лишь железная кровать и небольшой шкаф, в котором совсем немного вещей и хоккейные клюшки.

Я сбросила рюкзак на пол и уселась на койку. Она издала жуткие скрипящие звуки подомной. За окном пасмурно, виднелась «красивая» свалка. Глеб вновь устроился на подоконнике с таким видом будто его чем-то обделили.

— У нас есть сосиски, кетчуп и хлеб! — крикнул из кухни Вова, — Ты будешь?

— Да, — ответила я.

Вскоре пришли друзья Вовы — Алёна и Дима. Мы познакомились, они быстро перекусили, и улеглись на диван и практически сразу занялись сексом. Мы, всё ещё сидящие на кухне, их совершенно не смущали.

— Ты не похожа на бездомную, — сказал Вова когда мы вернулись в спальню, расстилая себе на полу тонкий матрац. Свою койку он благородно уступил мне.

— Я не бездомная…

— Тогда что? А, я понял… Ушла из дома, поссорилась с предками, решила их проучить… Ну, это ненадолго.

— Думаю, навсегда… — печально промолвила я.

— А вот у меня не было родителей, я всегда сам по себе, — начал рассказывать Вова. — Из детдома сбежал в тринадцать лет, с тех пор работаю. У меня на жизнь большие планы. Я увлекаюсь хоккеем, скоро стану известным, заработаю кучу денег… — произнес он мечтательно. — Вот увидишь.

Я улыбнулась.

Спать легли рано, ведь завтра нужно вставать на работу к восьми. Койка оказалась жутко неудобной, жёсткой. Несколько пружин упирались мне то в бок, то в спину. Я чувствовала, или мне это только казалось, ползающих клопов. В общем, ночь была беспокойной.