Золушка

Анастасия Александровна Писченкова-Шипинская (2024)

«Золушка» — сказка, хотя поводом для книги послужил реальный случай. В канун Нового года в деревне на пороге пенсионеров появляется маленькая девочка. Она ищет мать. На вызов приезжает капитан Кириллов. В процессе расследования он сталкивается с необъяснимым: девочка не знает своего имени, а женщина, которую она считает матерью, отрицает родство. Эта история — напряженный поиск, в котором переплетаются судьбы и поднимаются вопросы о том, как эхо прошлых поколений влияет на настоящее.

Глава 2

Екатерина Андревна лежала в свой кровати рядом с мужем, натянув хлопковую ночнушку в мелкие цветочки, и заставляла себя спать. Она то вглядывалась в темноту, стараясь не думать о случившемся, то жмурилась, вспоминая, что ела на завтрак, на обед, ужин — в общем, старалась думать обо всем угодно, лишь бы выгнать из головы фразу из двух слов, которая, собственно, и не давала спать. “Какой ужас,” — думала Екатерина Андреевна и ерзала на постели. Наконец, пожилая женщина не выдержала и сказала вслух:

— Какой ужас, Коля…

— Что именно? — недовольно ответил Николай Степанович.

— В смысле, что? Коля, ты как обычно. Девочка эта! Все думаю, где ее мать, почему она пришла именно к нам? Почему именно в нашей деревне высадило ее это чудовище?

— Катя, давай спать. Капитан же сказал: нашли, разбираются.

— Господи! — вдруг заорала хозяйка. — Как я с тобой живу столько лет?! Вечно тебе нет дела.

— А тебе вечно дело есть до всего!

В итоге Екатерина Андреевна так накрутила Николая Степановича, что ему было проще встать, переодеть пижаму на зимнюю куртку и ехать в метель на старой девятке в участок за 10 километров, чем дальше слушать, какой все-таки ужас произошел.

“Лучше бы остались дома..” — всю дорогу думал Николай Степанович. — “Лучше бы остались дома…”

Мужчина даже не подозревал, что именно в этот раз дома,действительно, оставаться не стоило. И именно в этот раз Екатерина Андреевна была права: скоро их жизнь перевернется с ног на голову, а девочка постучалась в их дом не просто так. И совсем скоро слово «ужас» приобретет для этой семьи новые ассоциации.

***

Сержант, мужчина, чьи морщины напоминали линии на географической карте, проводил пенсионеров к капитану. Их шаги были тяжелыми и медленными. Шепотом пенсионеры говорили о девочке, о Новом годе, о возможности дать малышке хоть на время кров и тепло. Их собственный дом давно стал похож на заброшенный сарай — тихий, пыльный, хранящий лишь воспоминания. Они ведь тоже были когда-то родителями. Но потеряли дочь. Вернее, думали, что потеряли.

В кабинете капитана обстановка была скромной: кушетка, пара стульев, стол, лампа, доска для записей, полка для папок с бумагами и окно. Старшие дети сидели на кушетке. Глаза у них были огромные, вопросительные. Золушка же сидела за столом. Она казалась вырезанной из дерева — спокойная, невозмутимая, как старый дуб посреди поля.

Сержант открыл дверь перед «гостями», но они не вошли. Пожилые люди застыли в дверном проеме как вкопанные, уставившись на детей.

— Проходите, — сказал сержант.

…

— Про-хо-ди-те, — повторил он громче.

В этот момент из кабинета донесся тонкий детский голос.

— Привет, бабуля, — сказала старшая девочка, Катя.

Глаза сержанта стали похожи на два страусиных яйца. Он протер их кулаками. И вопросительно уставился на пенсионеров.

Екатерина Андреевна побледнела. В ее сердце был нанесен точный удар, который разрушил уютный, привычный мир.

И тут девочка добавила.

— Дед, а ты почему молчишь? Привет, говорю.

Казалось бы, простые слова. Но часто именно в таких простых словах кроется правда, от которой пытаешься скрыться много лет.

— Какой ужас, Катя, — проговорил Николай Степанович и рухнул на один из стульев, удачно стоящих возле входа. Видимо, он был не первый посетитель, который терял чувства на пороге этого кабинета.

Часто человеческая судьба определяется случаем, но в этот раз все решила маленькая девочка, которая постучалась в дом в канун Нового года. Чудо это было? Станет ясно совсем-совсем скоро.

***

Разговор с женой Алексеича прервал дежурный.

— Товарищ капитан. Там к вам пенсионеры пришли. Я проводил в кабинет. И вы будете удивлены.

— Так, Ир, целую. Надеюсь, скоро буду, — бросил Кириллов жене и вернулся к сержанту.

— Че там случилось?

— Кажется, старшие дети знают этих пенсионеров.

— Знают?

— Ну, дети назвали их бабушка и дедушка.

Кириллов не курил уже несколько месяцев, но в этот момент рука машинально потянулась в карман за пачкой.

***

— Что, к черту, здесь происходит? — рявкнул капитан, врываясь в кабинет.

К этому моменту в его участке стало уже две рыдающие женщины: одна, запертая в камере для допроса, другая — Екатерина Андреевна — дрожащая, с платком, прижатым ко рту. Платок был единственной преградой для бури, которую эта несчастная женщина сдерживала много лет. Муж держал ее за плечо, словно стараясь впитать в себя ее боль.

— Могли бы и не выражаться: здесь дети сидят, — пробормотал Николай Степанович, голос его был хриплым.

— Могли бы сразу отвечать на вопрос, — прошипел Кириллов. Терпение у капитана, казалось, было на пределе.

Внезапно, из этого вихря слез и криков,"вынырнула"старшая Катя.

— Это наши бабушка и дедушка. Мы не видели их много лет. Маша вообще была маленькая, когда мы уехали.

Екатерина Андреевна закивала, пытаясь сглотнуть слезы и что-то сказать, но наружу прорывались только всхлипы. Ее рыдания были не просто плачем — это

была надежда матери, что все с ее ребенком хорошо. Много лет мать ждала. И совсем скоро эта встреча произойдет.

"Все же хорошо, что не остались дома…" — пронеслось в голове у Николая Степановича.

— Где наша дочь? — спросил он вслух.

Кириллов громко выдохнул, словно выпустил из легких целый поток накопленного раздражения. Он сунул руки в карманы, словно ища там ответ на вопрос, который сам себе еще не сформулировал.

— Пу-пу-пу-у, — пробормотал он. — Ладно. Сейчас приведу. Его слова прозвучали странно, словно он сам не верил в то, что говорит, словно его ответ был лишь попыткой спрятаться от необъяснимой путаницы, которая так внезапно свалилась на него.

***

— Лена, — прошептала Екатерина Андреевна. Её дочь, Елена, стояла перед ними, вся изможденная, вся в слезах, во взгляде ее было нечто невыразимое, смесь отчаяния, стыда и безграничной любви.

— Привет, мам. Привет, папа.

Тут в кабинете начался буквально хор рыданий, глухой, пронзительный. Только Золушка и капитан Кириллов остались невозмутимыми: ребенок не понимал, что происходит, капитану же казалось, что он оказался героем кино.

— Знаете, господа, до Нового года осталось 48 часов. Я хочу к детям и к жене домой, встретить праздник. Мне не до ваших семейных секретов, не до разбирательств в ваших запутанных отношениях. Если ситуация не начнет проясняться прямо сейчас, я вызываю следователей. Будет уголовное дело, а вы, Елена, поедете"отдыхать"в камеру. Даю вам последний шанс все рассказать.

Здесь все строго посмотрели на Алексеича. При этом в каждом взгляде читалась своя причина: Екатерина Андреева не до конца верила в происходящее, Николай Степанович хотел поговорить с дочерью и укрыть ее ото всех бед, дети хотели домой, а Елена явно стыдилась теперь своего положения еще больше. Она захлюпала носом, сглотнула слезы, резко вытерла ладонями лицо, вздохнула и сказала:

— Ладно. С чего начать?

— С начала, — выкрикнул капитан.