Фиолетовые миры. Звездное

Анастасия Александровна Мельникова, 2019

Сборник лучших рассказов сестер Мельниковых в жанре мистики, фэнтэзи и сатиры. "Кто-то считает наше творчество "наркотическим". Но, отнюдь, наши рассказы хоть и доводят странности поведения людей до тотального абсурда, все же своей целью всегда ставят высмеять ненормальное и утвердить положительное, показать нелепость вредного, и наставить на правильные ценности и добродетели: воля и любовь к жизни, верность, правда и т.д." Об отношениях, снах, о смерти, о родителях и детях, о подсознании.

Белый небоскреб

В квартире 580 небоскреба улицы Ташиф сожительствовало шесть молодых людей.

Героб, Паул и Шантс были студентами, они отправлялись в университет, а трое других — на работу: Трукер работал в налоговой, Аисиндий ездил со скорой помощью, проходил стажировку. Ну а Хастол работал ангелом.

Все вставали утром в шесть часов, наблюдали красивые рассветы и завтракали вместе, обсуждали политику, девушек. Затем брали такси или шли на автобусную остановку. Хастол выходил вместе со всеми на лестничную площадку, кивком прощался с квартирантами, пока двери лифта не захлопывались, и оттуда улетучивался вверх, к свету.

Возвращались — кто как.

Бывало, Хастол появлялся в квартире раньше всех, и тогда он готовил ужин на всех шестерых.

С самого начала как-то так повелось, что о работе сильно не расспрашивали. Героб поначалу активно интересовался, в отличие от остальных, и Хастол отвечал абстрактно и односложно, из-за чего друзья потом устроили Геробу «взбучку», призвав к совести: по их мнению Героб вел себя неприлично и устраивал допрос. То ли воспитанность сыграла свою роль, то ли страх, но в итоге ни один из пятерых друзей Хастола не знал в полной мере, что означает «работать ангелом», куда исчезает Хастол, каким образом у него появились крылья, как выглядит его рабочее место, как зовут начальника и остальные детали, хотя Хастол без комплексов рассказывал, если друзья интересовались.

Как-то после работы сожители сели на пол вокруг журнального столика, наблюдали закат в окнах до пола, развернули шахматы. Аисиндий стал по привычке жаловаться:

— Ну и клиенты! Я сегодня спас одному жизнь, и помог подняться по лестнице до четвертого этажа! А он мне все грубил и даже «спасибо» не сказал. Не ценят.Тошно уже, господа. Хочу в отпуск.

— Как я тебя понимаю, — вставил свое Хастол, и все укладкой бросили на него взгляд, — Та же самая тема, — он ухватил маслину двумя пальцами из блюдца и закинул в рот.

— А у тебя что? — аккуратно поинтересовался Героб.

— Да вот, Аисиндий, он правильно выразился, я бы так и сказал. Не ценят, — кивнул Хастол, так и не пролив свет на свое ремесло.

***

В субботу Хастол работал внеурочно, и пятеро его сожителей отправились в парк. Героб опять мучился подозрениями, и на этот раз они не дали ему по-нормальному выспаться. Он предложил затеять операцию «Раскрытие», узнать об их «ангеле» все необходимое.

— Мы едим его стряпню, спим рядом с ним. Он запросто может оказаться маньяком, шпионом, киллером. Кто-нибудь знает, чем он занимался десять лет назад?

— Был ребенком, я полагаю, — предположил Шантс. — Он в разговоре обходит эти воспоминания. Несчастливое детство. Как я его понимаю.

— Надо заканчивать с этим безусловным пониманием и выяснить, как все обстоит на самом деле!

Героб составил план на информацию, которую они будут добывать.

Понедельник — дата рождения, вторник — фамилия, среда — в каком городе рос, четверг — личная жизнь, пятница — величина зарплаты, далее название отдела, географическое местоположение офиса, научное объяснение наличия крыльев и так далее.

Героб с рвением принялся узнавать все детали, но порой стеснение брало верх, и он сам себя пресекал, если это не делали друзья. План занял гораздо дольше времени, чем они хотели: где-то полгода. С каждым новым вопросом друзья чувствовали себя паршиво, словно действительно насильно выведывают информацию, ведь Хастол сам никогда не заговаривал на эти темы.

Хастол оказался чист, как весенняя роса.

Героб больше других мучился от ощущения, что они использовали Хастола, злоупотребили его доверием. В лице Хастола ему постоянно чудилось разочарование, словно тот отвечает с неохотой, под пыткой. Словно ему неприятно раскрываться. Аисиндий скептически относился к страданиям Героба и просил привести доказательства серьезности происходящего: он не верил, что Хастол маньяк, и также не верил, что расспросы для Хастола болезненны. И у Героба не было ничего кроме интуитивных невербальных сигналов, которые он улавливал от Хастола, но не мог перевести их на человеческий язык. Он определенно помешался на ситуации, но, зачастую, успокаивал себя тем, что нечасто случается проживать в одной квартире с ангелом.

«Это экстраординарная ситуация, — говорил себе Героб. — Просто Аисиндий — слишком легкомысленный тип. Они все легкомысленные. Я все правильно чувствую».

Именно под напором Героба Хастол, в конце концов, показал все справки, свидетельства, документы о работе. Студенты поговорили по телефону с его матерью из Полынии, видели, как он встречает младшую сестру в аэропорту. Хастол показал им рабочую папку на последнего заказчика, за которым он присматривал.

Друзья поочередно пролистали увесистую папку, вглядываясь в каждое слово.

— Да, я знаю, что вы меня проверяете, — сказал после всего Хастол, — Мы живем с вами вместе уже три года, золотые мои. Что сделать, чтобы вы мне поверили?

Паул, Шантс, Трукер и Аисиндий опять замялись, но Героб преодолел чувство стыда и выразил желание, которое съедало его с тех пор, как он поселился в этой квартире и узнал, кем работает Хастол:

— Мы хотим экскурсию по корпусу Над-мира. Покажи свое рабочее место.

— Покажу, конечно.

Геробу показалось, что по лицу Хастола пробежала тень. Он слишком просто согласился. Но потом Героб сказал себе: «Показалось».

На следующий день Трукер и Аисиндий взяли отгулы, а студенты приготовились пропустить несколько пар.

Они встали между двух диванов в зале, и Хастол расположился в центре.

Он нарисовал линию мелом вокруг всех присутствующих, расправил крылья. Их кончики уперлись в противоположные стены, между которыми насчитывалось метра четыре, пять. Его глаза вспыхнули светло-желтым цветом, зрачки и радужка пропали в свечении. Хастол читал заклинание на неведомом языке, воздевая руки к потолку. Друзья заметили, что их круглая площадка, очерченная мелом, едет вверх сквозь этажи.

Лица людей, проживающих в верхних квартирах, смазало, хотя площадка двигалась со скоростью лифта.

Но скорость увеличилась, и окружающий мир слился в полосы цветов и теней.

Хастол держал руки распростертыми и задрал голову. Его голос изменился: казалось, вместо него произносят молитвы три человека с разными тембрами.

— Долго еще? — Паул подергал Хастола за плечо, и студента мощно ударило током, а Хастол не отреагировал. Все сели на пол и ждали в течение трех часов. Друзья стали играть в карты, только Героб весь трясся и без конца озирался, словно в приступе панической атаки. Тем не менее, все сошлись во мнении, что они будто бы переживают взлет ракеты.

Наконец, полосы проносящегося света по краям площадки остановились и рассеялись, как туман.

Туман осел и обнажил белый интерьер, высоченные потолки, лепнину по стенам, колонны, мраморный пол. Они стояли на перекрестке двух коридоров, как на перекрестке двух проспектов, достаточно широких, чтобы по ним шло двустороннее движение автомобилей.

***

Хастол очнулся от транса, сложил одну руку в карман брюк и ухмыльнулся уголком губ, оценивая усталость друзей. «За мной, — бросил он и повел их по мраморному проспекту».

Со стороны потолка зазвучал девичий вокал и приглушенные звуки органа. Сам потолок пропадал в облаках, и Героб не смог понять, каким образом там разместили девочку и музыкантов. Зато там же, любой из друзей мог поклясться, летали дети с крыльями.

Каждый поворот коридора поддерживался сменой темы в музыке: вступлением хора или наоборот солированием одного высокого детского голоса. Друзья преодолели не меньше десятка коридоров.

Шел золотой снег.

— Нам сюда, — сказал Хастол. Он встал около своих апартаментов. — Не забудьте отряхнуться, — он ударил по толстовке Трукера, со складок толстовки посыпались снежинки из белого золота. — Одежду вешаем у входа.

Хастол пригласил их в свой офис. Героб повесил ветровку рядом с холщевым стеганным плащом Хастола. Он увидел на полке для шапок светящийся обруч — нимб. Нимб быстро придавило кучей студенческих шапок, кепок.

Хастол прошел к рабочему столу, обитому зеленым бархатом и включил монитор белого компьютера, выполненного в футуристическом стиле. Через мгновение он поднял глаза на друзей и сказал:

— Расслабьтесь, обживайтесь, пожалуйста.

— Мать моя, — высказался Паул и присел на кресло с колесиками. Противоположную от входа стену рабочего кабинета заменяло стекло, а за ним — вид на Землю. Героб подошел в упор к стеклу и нашел взглядом Океанию, Индию, Марианскую впадину, Австралию.

— Мы в космическом корабле?

— Ну, как сказать, — улыбнулся Хастол и выровнял в стопке листы. На столе лежала пара скрепок, и он убрал их в коробочку. — Знаете, мне пора приступать к своим обязанностям. Хотите обратно, или совершите прогулку?

— Мы осмотримся.

— Тогда рекомендую посетить зал Благости в западном крыле. Там находится обзорная площадка, телескопы.

— Отлично, — Аисиндий расхохотался от восхищения. Остальные ребята тоже обрели приятный румянец на щеках, их губы были растянуты в улыбках. Все они вышли из кабинета в коридор, закрыли дверь. Только Героб с лицом серого цвета тут же запричитал:

— Чтоб меня! Чтоб вас! Клянусь своими почками! — он зажмурился, старался выражать эмоции тише, — Где мы?

— В ООЧ — в организации по опеке человечества, — Шантс прочел табличку на двери кабинета Хастола.

— Хорошо. Похоже, вас ничего не удивляет, — Героб вытер платком пот со лба. — Давайте пройдем на смотровую площадку и будем крайне осторожны.

***

Друзья дошли до площадки Благости: широкий проспект выходил в большую залу, крытую гигантским куполом; с противоположной стороны зал обрывался, словно отсеченный, и резко переходил в открытый космос.

Аисиндий заметил, что в космосе невозможно дышать, но служащие площадки, слышавшие его замечание на расстоянии десяти метров, подошли к ним и, словно экскурсоводы, подробно объяснили, какими технологиями этого удалось добиться. Аисиндий не нашел аргументов.

Эти же служащие предложили друзьям нарастить крылья бесплатным уколом под лопатку, и через две недели те смогли бы совершить первый полет.

Но почему-то все отказались.

Героб подошел на метр к пропасти. Голова кружилась при взгляде на маленькую Землю, словно с орбиты. Эмоции мешали нормально думать. Он лег на мраморные плиты плашмя, ухватился за ближайший металлический столбик, подполз к краю и заглянул вниз — увидел космос, бесчисленные звезды: половину обзора занимала их родная планета и ее атмосфера; она загораживала остальную космическую ситуацию.

Рядом с собой Героб увидел, как к краю подходит ангел, застегивает свой жилет, одевает позолоченный шлем на голову, расправляет крылья, и улетает в бездну. За ним последовали еще трое. «Это безумие, безумие, — шептал Героб сам себе». Четверо ангелов устремились к земле и очень быстро превратились в точки.

Через две минуты оттуда же на площадку вернулся уже другой ангел.

Все ангелы были похожи, как клоны — статные, изящные, с аристократическими чертами лица, гладко выбритые, с безупречной осанкой. Их чувственные губы, прямые носы и выразительные глаза заставляли усомниться в половой принадлежности. Некоторые ангелы были более хрупкими, и друзья решили, что эти ангелы — женского пола.

Героб ворвался обратно в кабинет Хастола и громко возмутился:

— Какого ты пола?

— Героб, успокойся, вы уже позволяете себе лишнего.

— Какого?!

— Универсального.

— Они заставили тебя отказаться от пола при вступлении в должность?

— Вроде того. Но я собираюсь уволиться.

— Правда?

Пятеро друзей село на белый диванчик в офисе Хастола.

— Пол мне уже не вернут, Героб, но я хочу работать ветеринаром. Мне

пообещали, что оформят в трудовой книжке стаж, как медицинский.

— Почему ты хочешь уволиться?

— Низкие карьерные перспективы, — пожал плечами Хастол.

— Тебя угнетают?

— Нет, — Хастол вздохнул, — Знаете такую тему? — он встал и принялся наливать всем чай на краю своего стола, — Знаете, так бывает, когда устраиваешься на одну работу, а потом понимаешь, что хочешь заниматься другим?

— Как я тебя понимаю, — вставил свое Аисиндий. — Да, мы знаем такую тему.

— Ну вот здесь так же.

— Не дурак ли? — возмутился Героб, — Ты работаешь в Раю, слушаешь органную музыку каждый день и имеешь вид на космос из окна.

— Это была всего лишь одна из ступенек карьеры, — отмахнулся Хастол, — Я сразу говорил работодателям, что я тут временно, пока не подыщу что-то получше. У меня другой уклад характера.

— Как тебя взяли? — Героб снова вспотел, — Какие критерии приема?

— А… сейчас, — Хастол порылся в бумагах и нашел трудовой договор, зачитал, — Стирание памяти от рождения и до 10 лет, отказ от половой принадлежности, согласие на инъекцию с «геном ангела», защита информации клиентов, дресс-код, ангельские пропорции лица и тела (их сложно вычисляют с участием калькулятора и миллиметровкой), диплом о музыкальном образовании, прохождение экзамена по психологии, биологии, химии. В общем, много чего, господа.

— Ты нарушил пункт с защитой информации, — заметил Паул, — Ты давал нам читать тот треш про раковую больную, которую ты опекал.

— Да, промашка вышла, — ухмыльнулся Хастол, — Ну, они лояльно относятся к некоторым пунктам.

— Где у них отдел кадров? — спросил Героб. Неожиданно для себя самого, он сходил в приемную и в течение двух часов оформился: да, он не соответствовал по многим параметрам, но важнее всего для работодателей оказалась инициативность, благодаря которой они согласились дать ему возможность пройти стажировку.

Героб вернулся в офис Хастола.

— Чувак, ты стал ангелом!

Друзья похлопали его по плечам, пожали руки.

Он сидел бурый и дурной от произошедшего, попросил рюмку водки, но в буфете Хастола стояла только декоративная бутылка с красным сухим вином. Хастол наполнил вином бокал для друга под нарастающую громкость детского вокала за дверью.

— Теперь мы коллеги, — Хастол протянул бокал Геробу, и тот стал шумно глотать вино.

— Давайте выпьем за Героба, — поднял бокал Трукер, — Честно говоря, Хастол, мы все боялись тебя, и вряд ли бы оказались здесь, если б не наш Героб.

Хастол пожал плечами.

— Не знаю, что сказать в свое оправдание. Как видите, я не совсем доволен этим местом, поэтому боялся вам наскучить подробностями. Это такая же работа, как любая другая.

Здесь Хастол рассмеялся, и впервые Героб почувствовал, что в его словах нет «двойного дна» и «подводных камней». Героб от всей души посмеялся вместе с Хастолом.

Когда Солнце зашло за Землю, и по всем материкам загорелись огни ночных городов, Хастол предложил вернуться в квартиру 580.

Следующую неделю Хастол и Героб на рассвете поднимались в небо вместе. Хастол с трудом доработал до конца недели и уволился, ну а Героб обрел истинное счастье на работе своей мечты.