Сорок истин

Ана Ховская, 2021

Ульяна не провинциалка и не жительница мегаполиса. Судьба многого лишила ее, но щедро одарила творческим чутьем и природным обаянием. Женская сила и мудрость всегда помогали ей с достоинством справляться с неудачами. Но, не выдержав предательства мужчины, не желая мириться с унижениями от близких, Ульяна решается переехать в огромный город, и именно там находит работу мечты. И только она расправила крылья и ощутила себя свободной от чьих-то прихотей, как судьба преподносит новое испытание – испытание непреодолимой страстью, извращенной жестокостью и хищным оскалом хозяина жизни. Ей приходится поступиться многими принципами, когда появляется тот, кому нельзя отказать и кого невозможно игнорировать, кто подчиняет ее инстинкты и будит безрассудное желание обладать тем, что ей неподвластно. Однако здесь, в мире больших возможностей, падение в бездну искушений открыло ей новый путь к самой себе и к главной истине: у любви не всегда ангельское лицо, но даже демоны сдаются на ее милость…

7 глава

По прилете из Москвы в аэропорту Геленджика Ульяну неожиданно встретил Юрий. Завидев его в зале прилета, она содрогнулась: даже час дороги с ним в наглухо тонированном внедорожнике вызывал дикое сопротивление. Она ловко вышла из положения: еще в самолете услышав от молодой пары, как они выбирают способ добраться до Новороссийска, Ульяна отыскала их в зале прилета и любезно предложила поехать с ней с условием, что мужчина попросится сесть впереди. Разумеется, Юрию ничего не оставалось, как согласиться, но всю дорогу он косился на нее в зеркало заднего вида.

Мало было неприятностей в жизни Ульяны, так еще и брат добавлял разнообразия.

Юрий был старше на два года и с самого детства был неравнодушен к Ульяне. Сначала эта была конкуренция за внимание матери: дергал за косы, подкладывал мертвых жаб под подушку, обзывался и кривлялся перед ней, потом самоутверждение, как у всех подростков: неуместные шутки, насмешки и щипки за попу.

А когда Юрий вернулся из армии, Ульяна превратилась в статную девушку с невероятным цветом глаз и обворожительной улыбкой. Она всегда отличалась от всех девчонок, а тогда и вовсе показалась ему какой-то воздушной, хрупкой и недостижимой.

Именно тогда Ульяна почувствовала, как изменилось поведение Юрия. Он стал очень внимательным и помогал, чем умел, иногда становясь слишком навязчивым.

Но однажды, выпив с друзьями за поступление в Самарский университет, поздней ночью Юрий ввалился в комнату Ульяны и зажал ее в углу, пытаясь поцеловать. Однако дальше, чем облапить, ничего не вышло: его стошнило прямо ей на пижаму. Наутро он даже не помнил, что произошло, а Ульяна и вспоминать не хотела. Через неделю брат уехал в Самару обживаться и найти летнюю подработку.

Пока Юрий учился, все улеглось и показалось недоразумением, а когда он вернулся с учебы на летние каникулы, за Ульяной уже ухаживал Илья Конев. К новому году Юрий женился на самарчанке, а после окончания университета вернулся в родной город с женой. Ульяна уже была счастлива замужем.

На время замужества Ульяны Юрий исчез, зажил порядочной супружеской жизнью, завел детей, но, как только она развелась, снова появился на горизонте. Помог ей переехать в квартиру, которая раньше принадлежала ее матери. После этого стал захаживать в гости, но только когда выпивал.

И однажды, когда Ульяне надоело терпеть его ночные визиты якобы выпить чаю и поговорить с родной душой о том, как ему осточертела жизнь с нелюбимой женой, она настойчиво попросила, чтобы он не приходил, а тот в запале проговорился, что помнит вкус ее губ. Тогда Ульяну это шокировало. Но в нетрезвом виде Юрий всегда нес околесицу и был мало восприимчив к разумным доводам, поэтому она снова списала это на алкоголь. Однако и потом он не раз намекал, как она ему дорога, что ради сестры готов на все. Только в его глазах и тоне была совсем не братская любовь и забота.

С тех пор как Ульяна стала избегать его, Юрий перешел к намекам, чтобы она искала себе жилье, так как ему нужны деньги на раскрутку своего дела. И теперь он добился своего через мать.

Юрий привез Ульяну к своей родной сестре, где и остановилась их мать. Даже не предложив пообедать, тетка Лиля сразу собралась в МФЦ, чтобы подать документы на выписку племянницы из квартиры. Все было сделано быстро, даже без очереди.

Ульяна была в какой-то прострации от всего происходящего, но ее успокаивала мысль, что скоро все это закончится. Она больше не будет обязанной быть милой с теткой, брат больше никогда не явится пьяный на порог: Аркадий не позволит.

— Обязательно прибери в квартире, когда будешь вещи собирать, — попросила тетка на выходе из МФЦ. — Я послезавтра улетаю, пока погощу у детей. Мешать тебе не буду. Ключи потом Юре занеси.

— А кто займется продажей?

— Юра и займется. Я на него доверенность оформила. Ты когда съедешь?

— Мне еще уборку делать, вещи дособирать. Дайте хоть пару-тройку дней, — попросила Ульяна, сжав пальцы в кулак за спиной, что приходится унижаться перед родной теткой.

— Ну… — Лилия кисло улыбнулась и махнула рукой, — ладно, еще неделя есть, пока тебя выпишут. Но, если будут покупатели приходить, ты их пускай и квартиру расхваливай…

Ульяне не хотелось продолжать разговор: совести у тетки не было, как и предела наглости, но и спорить с ней не видела смысла. Юрий, работая ведущим юристом в большой компании, не раз намекал, что у нее не хватит денег на такого адвоката, который докажет, что эта квартира должна была достаться ей от матери. Она просто покивала, дежурно улыбнулась на прощание и вышла на тротуар к автобусной остановке.

Рюкзак давил на плечи, телефон разрядился, хотелось прийти к Аркадию, прижаться к груди и почувствовать надежную опору. Еще немного скребло в груди от добровольного отказа от работы мечты.

Но это была минутная слабость и дурное настроение. Ульяна натянула шапку ниже, спрятала руки в карманы пуховика и решила прогуляться в центр пешком, а заодно и сделать сюрприз Аркадию.

Пропуска в офис с собой не было, но дядя Паша, старенький охранник, которого Ульяна часто угощала своими десертами, пропустил любимую сотрудницу. Она поднялась на третий этаж, разделась в своей приемной и постучала к Аркадию. Но его на месте не оказалось.

Секретарь сообщила, что видела Маслова в переговорной. Ульяна знала, что Аркадию нравилось там работать: у широкого окна на городскую площадь, теплый свет и много зелени. Именно в переговорной Аркадий в первый раз поцеловал ее, и она ответила.

У кабинета Ульяна пригладила пушащиеся после шапки волосы, расстегнула пару пуговичек на рубашке и на носочках подошла к приоткрытой двери. Хотела подкрасться сзади, закрыть ему глаза ладошками: пусть бы смущенно гадал, кто это. Ведь она так и не сообщила ему, что прилетит раньше. Но ее ожидания не оправдались, в кабинете послышался голос генерального директора:

— Ну что, повышаешь Исаеву? — спросил Терентьев.

Ульяна замерла, прикрыв расползающуюся улыбку ладонью. Настроение резко скакнуло вверх.

«Значит, он уже поставил генерального в известность? Какой умничка!» — подумала она, пообещав себе отдаться Аркадию на его рабочем столе, как он того давно желал. Она слегка отступила и одним глазом заглянула в дверную щель.

— Честно говоря, чтобы расти вместе с запросами рынка, нужны молодые, хваткие специалисты с видением современных реалий. Ульяна в рекламе не разбирается, тем более в маркетинге, — Маслов хлопнул коллегу по плечу и усмехнулся: — Пока будет разбираться — уже на пенсию пора… А нам бизнес развивать.

Терентьев хрипло рассмеялся.

Ульяна не сразу поверила в то, что слышит. Но, перебрав в памяти каждое слово, поняла, что не ослышалась. Щеки запекло от обиды и горького разочарования.

— Хватанул ты! Ее и женщиной-то язык не поворачивается назвать: выглядит, как девчонка. А ты про пенсию…

— Да, конфетка! Это не отнимешь, — довольно заметил Маслов.

— Не обидится?

— Ну что она там будет делать? — возразил Аркадий. — Картинки свои рисовать? Может, она и неплохой художник, но это не наш профиль. К тому же в отделе все младше нее лет на десять-пятнадцать, будет себя чувствовать некомфортно…

«Это ты за меня решил? — Ульяна уронила руки и застыла в немом смятении. — Хороший сюрприз устроила. Вернулась раньше, называется. Лучше бы я увидела, как ты Люду из бухгалтерии на своем столе трахаешь!»

— Ты вроде уже пообещал? — продолжил Терентьев. — Можно дать попробовать в филиале, там отдел только поднимается. Думаешь, не справится?

— Да поздно уже учиться. Пусть остается на своем месте. К тому же ближайший филиал в пятнадцати километрах от города. Как она туда ездить будет? Мне некогда ее отвозить с утра…

Ульяна ощутила, как больно сжался желудок. Ее чуть не стошнило от того, какой жалкой она себя почувствовала. Как унизительно было узнать, что на самом деле думает о тебе мужчина, который регулярно признавался в любви, а выходит, что лгал в лицо. А самое болезненное — еще раз столкнуться с безжалостной истиной: она стареющая женщина, перспективы для таких закрываются с каждым днем. И все, на что ей регулярно намекали другие, нашло прямое подтверждение из уст самого Аркадия.

Обида застелила глаза жгучими слезами. Но ужасно было оттого, что и обижаться не на кого. Маслов всего лишь раскрыл правду своего отношения к ней, но это не меняло сути: через три месяца ей сорок. Ульяна снова почувствовала себя разбитой, потерянной и неудачницей.

Сглотнув колючий ком в горле, она судорожно вздохнула и услышала продолжение:

–…Я хочу, чтобы она всегда была при мне. Как ассистентка она меня больше чем устраивает. Да и жить вместе собираемся.

— Поздравляю! Уговорил-таки? Ульяна во многих отношениях приятный человек, — похвалил Терентьев.

— Да, долго я ее окучивал… Я с возможностями, а она не глупая, понимает, что выиграла хорошую партию. Сама уже не девочка — мозг по пустякам не выносит, и в сексе меня устраивает…

После этих слов Ульяну передернуло от омерзения к самой себе. Как она решилась быть с этим человеком? Она не влюбилась в него с первого взгляда, привязанность возникла гораздо позже, когда он спустя несколько месяцев после знакомства начал активно за ней ухаживать. А ведь долго не воспринимала его намеков на симпатию, избегала откровенных разговоров, после мужа не хотела смешивать работу и личную жизнь. И потом Аркадий еще долго приручал ее, чтобы перестала смущаться отношений начальник — подчиненная, и добился своего. Через время Ульяна разглядела в нем положительного, серьезного и внимательного мужчину. Никогда и речи не шло о разнице в возрасте. И не было повода не верить ему…

Ульяна быстро задышала и перевела слезящиеся глаза на постер новой рекламной кампании огнеупорных материалов, на которой был изображен красный дракон с огненным слоганом из пасти: «А ты так можешь?»

«Червяк поганый!» — подумала Ульяна и быстро отошла от двери переговорной.

Схватив одежду и рюкзак, надевая их на ходу, Ульяна выбежала из офиса и чуть не упала на ступеньках. В эту секунду она поняла, что стабильное разумное будущее с Масловым, которое она себе нарисовала, унесло вместе с порывом ледяного ветра. А что еще обиднее — его и не было — досадный самообман.

Куривший у дверей дядя Паша вовремя подхватил ее под локоть и, выдыхая ей в лицо густой белый дым, стал причитать. Ульяна посмотрела на охранника стеклянными глазами, проронила что-то нечленораздельное и, отмахнувшись от него, поспешила к троллейбусу.

Отчаяние и растерянность усилились, когда она вспомнила, что теперь у нее не осталось ничего. Квартиры скоро не станет: ведь тетка назад не повернет. К Аркадию она не вернется. И работу придется сменить: Ульяна не представляла, как после всего каждый день будет смотреть на Маслова и выполнять его указания.

От горечи и обиды хотелось плакать, кричать и крушить все вокруг. В один день она превратилась в одинокую безработную женщину предпенсионного возраста без определенного места жительства.

«Все хорошо, все хорошо, все хорошо», — повторяла себе Ульяна, чтобы не думать ни о чем другом, иначе могла не доехать до дома, не разрыдавшись по дороге.

Вернувшись домой, Ульяна запретила себе думать о каких-либо решениях до завтра. Она допила остатки вина с нового года, приняла душ и зарылась в одеяло и подушку.

Когда телефон зарядился, Ульяна увидела несколько пропущенных звонков от Маслова и множество сообщений на ватсап. Но открыла только сообщения от Маши и коротко написала: «У меня все хорошо. Спасибо за три прекрасных дня», и снова спряталась под одеяло.

Поздно вечером в дверь позвонили, даже грозно постучали. Но Ульяна так и не поднялась. На следующее утро кто-то снова настойчиво позвонил в дверь. Ульяна накрыла голову подушкой и провалилась в сон.

Вечером спрятаться от назойливого гостя не удалось. Ульяна захотела есть, поэтому включила свет и приготовила себе спагетти.

— Ульяна, открой! Я видел, у тебя горит свет. Что случилось?! Почему ты вернулась раньше? — громко крикнул Аркадий. — Мне дядя Паша сказал…

— Проваливай! — прошипела себе под нос Ульяна, презрительно глядя на дверь.

— Ну, котенок, скажи хоть, что ты жива? — прислонился Маслов к двери.

«О-о, еще как жива! И до пенсии далеко!»

Ульяна не любила, когда с ней сюсюкали, особенно когда называли разными ласкательными прозвищами, но к «Котенку» Аркадия привыкла. Однако сейчас эта лицемерная нежность яростно вспарывала вены.

— Котенок, значит? — процедила она и решительно направилась к двери.

Маслов испуганно отпрянул, когда дверь резко распахнулась, а на пороге на него воинственно глянула Ульяна. Вид у нее был напряженный.

— Твою мать, я думал, с тобой беда! Ты почему трубку не берешь? Неужели так сложно просто написать, что прилетела, что все нормально? — возмущенно спросил он, разглядывая ее с головы до ног.

Ульяна несколько секунд пристально рассматривала Аркадия, выискивая всю ту низость, которую он так умело скрывал от нее. Но — нет, его лицемерная маска прочно вросла в кожу.

«Я ведь хотела от тебя детей… ждала предложения…» — с брезгливостью подумала Ульяна. — А сейчас даже смотреть на тебя противно!»

— Телефон разрядился, — сдержанно проговорила Ульяна.

Аркадия смутил ее странно безразличный тон. Он устало выдохнул, смягчился и сделал шаг к ней. Но она не отступила в сторону, холодно прищурилась и скрестила руки на груди.

— Ты меня не пустишь? — удивился он.

Ульяна еще с минуту мерила его испытующим взглядом, а потом равнодушно отвернулась и ушла в кухню.

— Если у тебя дурное настроение, не срывайся на мне, — закрывая дверь, упрекнул Аркадий и прошел следом. — У тебя что-то случилось?

Ульяна стояла у окна, бедром подпирая подоконник, и перемешивала спагетти с маслом. Она не желала опускаться до выяснения отношений, которые собиралась закончить, только хотела, чтобы Аркадий сказал ей правду в лицо, в глаза ему посмотреть и еще раз увериться в собственной интуиции, которая долго кричала ей не уступать его напору, а она все же сдалась.

— У меня с теткой проблемы, — сухо ответила Ульяна. — Я тут подумала: в рекламе мне будет сложнее быстро войти в курс дела, может, назначишь меня ведущим специалистом договорного отдела в любом из филиалов? Я практически этим и занимаюсь… Хочу с головой уйти в работу.

Маслов перевел глаза на блюдо в руках Ульяны, затем на стол, потом еще куда-то, сунул руки в карманы брюк и подошел ближе.

— Я повышу твой оклад, если тебе не хватает…

— То есть новую должность ты мне не дашь? — прищурилась Ульяна.

— Разве важно, как будет называться твоя должность? — уклончиво ответил он.

«Чего ты трусишь? Скажи мне все прямо, и дело с концом!» — с отвращением подумала она, но продолжила все тем же спокойным тоном:

— А почему ты думаешь, что это не важно?

— Ты будешь получать достаточно, зачем тебе головная боль и лишняя ответственность?

— Почему ты решаешь за меня? — поинтересовалась она.

Маслову стало не по себе от ее прямого взгляда и тона, не предвещающих ничего хорошего. Он напряженно скрестил руки на груди и проговорил:

— Если дело в деньгах, то мы говорили об этом… Мы ведь будем жить вместе, я о тебе позабочусь.

— Разве я говорю о деньгах? — возразила Ульяна. — Я говорю о самореализации, о переходе на другой уровень…

Аркадий нервно сглотнул, но продолжил настаивать:

— Зачем тебе все усложнять? Я не смог устроить для тебя должность в головной компании, а в филиал не хочу тебя отпускать. Хочу, чтобы ты была рядом…

— Но я же не собачонка, чтобы всегда быть рядом, — отрезала Ульяна и сурово выпрямилась. — Кофе, политые цветочки, бесконечные бумажки тебе на подпись и ублажать всех недовольных клиентов — это не мой предел.

— Ты превращаешь все в какую-то экзистенциальную патетику, — недоуменно пожал плечами Аркадий.

Ульяна была оскорблена до глубины души и вот уже сутки корила себя, что могла так в нем ошибиться.

— Конечно, — тихо проговорила она, — я всего лишь не глупая женщина предпенсионного возраста, которой нужна хорошая партия.

Аркадий нахмурился, не понимая, откуда она это взяла, сел за стол и раздраженно выдохнул:

— Ваша женская логика меня с ума сводит!

Ульяна недовольно поставила блюдо на стол, повернулась к плите и поставила чайник на огонь.

— Ульяна, в чем дело? Тебя все уважают, к тебе не относятся как к простому секретарю. Ты давно завоевала авторитет. Я не понимаю, откуда такая агрессия?

— Это не агрессия! — удивилась Ульяна такому непониманию. — Я хочу, чтобы ты все называл своими именами, а не заменял удобными категориями. Я хочу ясности и честности. Я знаю, на что способна, и не хочу быть простым исполнителем. Я хочу иметь перспективу, но не потому, что я с тобой, а заслуженно. Я ведь заслужила, правда?

Ульяна повернулась и вопросительно посмотрела на Маслова.

— Да, заслужила, — с вынужденной виной опустил глаза он. — Но не думал, что для тебя это так важно… Все ведь было хорошо…

«Ты ничего так и не понял обо мне!» — разочарованно отвернулась Ульяна.

Пока закипал чайник, от напряженного молчания звенело в ушах. Ульяне хотелось, чтобы Аркадий просто встал и ушел. Но тот сидел и чего-то ждал. А ей больше нечего было обсуждать. До него даже не дошло, что она слышала его разговор с Терентьевым.

— Знаешь, у меня очень много дел, — не поворачиваясь, проговорила Ульяна. — Езжай домой…

— Котенок, ну прости меня? — неожиданно Маслов обнял ее со спины, а уткнувшись носом за ухо, прошептал: — Я люблю тебя…

Ульяна напряженно повернула голову и с насмешкой выдала:

— Так возьми замуж!

Аркадий замер на секунду, неловко выдохнул и разомкнул руки.

— Котенок, это так не делается…

— А как? — холодно спросила она и повернулась. — В сексе и в жизни я тебя устраиваю… Если любишь, ценишь, уважаешь — верный способ все уладить…

— Я не могу вот так сразу решить изменить свою жизнь…

— Это потому что мне почти сорок? — глухо выдавила она.

— Ну что ты, котенок? Ты же еще ого-го, — сжалился Аркадий.

От этого «ого-го» Ульяна ощутила горечь во рту, поморщилась и зло бросила:

— А детей я когда рожать буду? На пенсии?

— Но ведь можно жить для себя, — напряженно поглаживая лоб, проговорил Аркадий, и сам понимая, как это неубедительно звучит. Лучше бы он раньше прямо сказал ей, что не хочет детей.

«Мерзкое дежавю…» — Ульяна уронила плечи, понимая, что сейчас просто стучит в закрытую дверь, и даже не в дверь, а в стену, за которой тонны лжи и беспросветный эгоизм. Так зачем она хочет туда попасть?

— Снова решаешь за меня? — уже с абсолютным пониманием безнадежности своего положения сказала она.

— Тебе не кажется, что всему свое время? — с раздражением дернул плечами тот.

— Да, и мое уже подошло, — согласилась Ульяна и шагнула навстречу ему. — Ты не волнуйся, я не хочу замуж за человека, который продолжает делать меня девочкой на побегушках.

— Что это значит? — возмущенно выпрямился Аркадий.

— Ты, кажется, коммерческий директор — современный, молодой, умнее меня будешь. Где двери, знаешь! — швырнула ему напоследок Ульяна и стремительно вышла из кухни.

— Ничего, успокоишься, поговорим, — хмыкнул Аркадий и тяжело вздохнул, предвидя, что следующую пару недель секса не будет, пока не вернет расположение Ульяны. А на носу аудит филиалов…

Входная дверь захлопнулась. Ульяна прижалась к стене у окна гостиной и, зажмурившись на несколько секунд, чтобы не заплакать, скороговоркой выдохнула:

— Все хорошо, все хорошо, все хорошо…

Обычно отпускало. Обидно, досадно, но с высоко поднятой головой она вновь поднималась и шла вперед. Но не сегодня…

Ульяна не выдержала и заплакала. И плакала не из-за Маслова, а потому что не понимала, как она к сорока годам пришла к такому: ни семьи, ни детей, ни реализованных желаний, а теперь и работы не станет. Осталось лишь ее хобби, призрачные клиенты, но сколько их — стабильности никакой.

С тяжелым осознанием предстоящих трудностей Ульяна обняла себя за локти и села на пол у батареи. Она никогда не жаловалась подругам, но сейчас не смогла вытерпеть пронизывающей боли в груди и написала Маше: «Я солгала: у меня все плохо! Меня отовсюду выгнали!»

«Кто?!» — тут же ответила та со смайлом с выпученными глазами.

«Я сама…» — горько вздохнула Ульяна и вытерла слезы, чтобы буквы на экране не расплывались.

«Я на встрече. Не могу говорить. Освобожусь через пару часов, наберу. Держись, казак, атаманом будешь!»

Ульяна покачала головой и сжала губы. На часах было десять вечера. Она знала, что еще больше расплачется в разговоре с Машей и потом не уснет, а за ночь успокоится, и завтра все будет иначе. Наверное…

«Я сама позвоню завтра. Успешных переговоров!» — написала Ульяна и отключила телефон.