Половинки нас

Ана Ховская, 2022

Он – уравновешенный педантичный аристократ в третьем поколении, немного брезгливый, но жутко сексуальный…Я – женщина, чья тыква так и не превратилась в карету, а мышь не стала личным водителем. Мы оба притворились теми, кем не являемся, чтобы избавиться от скуки однообразных будней. И провели незабываемую ночь…Однако этот мужчина настойчиво пожелал продолжить знакомство и получил насмешливый отказ, потому что я узнала, кто он на самом деле.Я уязвила его самолюбие – он решил отыграться и влюбить меня за три свидания. Вызов был принят!Для него это дело принципа, для меня – забава. Но удивить меня не просто, потому что я вижу людей насквозь…История для тех, кто не боится смотреть внутрь себя!

Глава 8

Мирон проснулся оттого, что кто-то коснулся его лица, а в носу защекотало от аромата жасмина. Он приоткрыл веки и совсем близко увидел золотисто-карие радужки. Светлое лицо, аккуратные естественные брови в форме крыла, прямой, чуть острый нос, на крыльях которого едва заметная россыпь веснушек. Длинные темно-рыжие ресницы затрепетали, оживляя большие красивые глаза. Женщина мягко улыбнулась и убрала руку с его лба. Мирон приподнял голову и недоуменно прищурился, вспоминая, где находится и что эта женщина делает рядом.

— Температуры нет, — тихо заметила она. — Нет волдырей, значит, всё вовремя смыли.

— Как вас зовут? — спросил Мирон, неожиданно поймав себя на том, что не хочет отводить от неё глаз, но совершенно не помнит её имени.

— Вера, — растерянно улыбнулась она и опустила глаза.

Он прищурился, ощутив лёгкий укол стыда.

— Вы замёрзли, а ваша майка высохла… Наденете? — и она протянула ему майку.

Только сейчас Мирон ощутил, что озяб. Солнце скрылось за облаками, ветер перестал быть горячим. Но чувствовал он себя превосходно, будто проспал неделю.

— Спасибо, Вера…

Он живо поднялся и накинул майку. Вера скромно отвернула голову в сторону и с улыбкой продолжила:

— Надеюсь, ваши права не пострадали. Вы их выжали вместе с рубашкой. Вспомнила, когда вы уже ушли…

Мирон не сразу понял, о чём речь. Но потом снял рубашку с заборчика и расстегнул карман. Права были целы, чуть повело уголок. Михаил, скорее, не заметит.

— Забыл, — сонно признался он, а потом взглянул на Веру. — Извините, что забыл ваше имя… Видимо, таблетки так подействовали, — нелепо оправдался он. Но в эту секунду захотелось не потерять уважения в её глазах.

— Выспались? — добродушно улыбнулась она.

— Пожалуй… Кстати, меня зовут…

— Михаил, я помню…

— Ну… да, — теперь смутился он. А ведь хотел назвать своё настоящее имя.

— Хотите есть? — предложила она. — Я принесла шашлык и овощи, приготовленные на костре. Немного зелени и соуса…

Желудок Мирона заурчал, а Вера так задорно рассмеялась, что ему самому захотелось улыбнуться.

— Ну вы и сами поняли его ответ, — он комично покосился на свой живот.

— Давайте ему угодим? — отвернулась Вера и взяла с земли небольшую металлическую чашку, накрытую упаковкой пластиковых тарелок.

— Предлагаю перейти на «ты», — стряхнув с головы соломинки, предложил Мирон.

— С удовольствием. Мясо или рыбу?

— Я такой голодный, что готов съесть всё.

— Не против, если присоединюсь?

— Главное, не этот сарафан в маках, — вырвалось у него.

Вера оглянулась, вопросительно вскинув брови, а потом прыснула в ладошку.

— Да, Лилия умеет запомниться…

— Прости… Я буду только рад, — смутился Мирон, принял чашку из её рук и оглянулся на дальнюю беседку, в которой отдыхали его пассажиры. Соседние беседки тоже были заняты. По площадке бегали дети, запускали воздушных змеев. — Тебя не хватятся?

— Там стало слишком шумно и… пьяно, а мне хочется побыть рядом с природой… Ну и, может, послушать про ваши горы, — робко пожала плечами она. — Потому что слушать нашего невролога про болезнь Паркинсона и ЛОРа, как лучше вырезать аденоиды, как-то не аппетитно.

Мирон искренне рассмеялся и кивнул на сено:

— Давай прямо здесь?

Вера с удовольствием кивнула, скинула кеды и непринуждённо плюхнулась в сено, подогнув обнажённые ноги под себя.

— М-м, класс! Чувствуешь, как пахнет душица и шалфей?

Мирон свёл брови и честно постарался различить в воздухе необычный запах, но, если бы он точно знал, как пахнут эти травы, может, и согласился бы.

— Могу сказать точно, что аппетитно пахнет мясом, — иронично заключил он и довольно повёл носом над чашкой в руках. — А долго я спал?

— Часов пять, наверное.

— Ничего себе!

— На сене, да на воздухе спится очень сладко, тем более после такого стресса, — улыбнулась Вера и кивнула на его шею, где кожа всё ещё была чувствительной.

— Да уж… Подержи-ка…

Мирон протянул ей чашку, тоже снял обувь, вспушил траву и устроился рядом. Вера разделила пластиковые тарелочки и одноразовые вилки, приподнялась и вынула из кармана шорт упаковку влажных салфеток. Пока она вынимала салфетку, Мирон одёрнул себя на том, что разглядывает красивые колени и лодыжки женщины. А когда посмотрел на неё, смущённо сдвинул брови, потому что та уже открыто смотрела ему в лицо и ждала, когда же он возьмёт салфетку.

— Торможу, наверное, из-за таблеток, — качнул головой он.

— Не беспокойся, всё пройдёт, — улыбнулась она. — Но будешь долго вспоминать: пятна могут сойти только через месяц — другой…

— У тебя уже такое было? — макая жирный кусок шашлыка в красный соус и жадно сглатывая от предвкушения его вкуса на языке, спросил Мирон.

— Да, как-то у бабушки хотела покататься на лошади. Кое-как взобралась на кобылку и свалилась в какой-то куст, — призналась Вера. — Долго в школе называли жирафой: вся в пятнах была, не говоря о веснушках. Хотя я всегда была низкого роста…

— По-моему, очень мило, — с набитым ртом произнёс Мирон, со зверским аппетитом пережёвывая мясо.

— Что называли жирафой? — недоумённо свела брови домиком Вера и замерла.

Он тоже замер, понимая, что забылся от голода и нахлынувшего удовольствия от вкуса сочного мяса и невольно брякнул глупость.

— То есть я… имел в виду твой рост… — тут же исправился он.

Но Вера, похоже, совсем не обиделась, а просто забавлялась его замешательством — улыбнулась и сама сунула большой кусок мяса в рот. Тот был совсем не по размеру, но она сжевала его с таким аппетитом, жмурясь и облизываясь от удовольствия, что Мирону захотелось оставить все условности и наброситься на еду, как самый дикий зверь.

Опустошив чашку, они оба довольно откинулись на сено и уставились в крышу навеса.

— Кажется, я давно так вкусно не ел, — выдохнул объевшийся Мирон.

Вера залилась тёплым смехом и погладила свой живот.

— Я точно объелась! И это всё волшебный воздух и приятная компания…

Мирон повернул голову к женщине, взгляд упал на её открытую шею. И сквозь торчащие травинки он увидел, как пульсирует венка, как мерно вздымается её грудь, как ладони лежат на животе, а указательный пальчик хаотично выписывает что-то в воздухе.

«Какая нереальная женщина… Как будто сама из сказки», — подумал он, ловя себя на том, что сейчас находится там, где ему хочется быть, и наслаждается каждым мгновением.

Под эти томные ощущения ему снова захотелось вздремнуть, даже веки потяжелели. Но неожиданно сено колыхнулось — Вера поднялась и замерла.

— Слышишь?

— Что? — приподнялся на локтях он.

— Тут где-то лошади, — оглянулась она и с горящими глазами выбралась из сена. — Пойдём прогуляемся? Я сто лет не видела лошадей.

Вера встала на ноги, отряхнулась от травы и стала быстро надевать кеды. Она так ловко наклонялась и выпрямлялась, невольно демонстрируя Мирону стройные ноги, аппетитные бёдра, полную грудь, что его сон улетучился. Желание прогуляться с Верой по территории увлекло его с той же силой, что и мысли о её необыкновенной привлекательности.