Дари Ласо

Ана Ховская, 2020

Земля больше не её дом. Но новая родина лучше, безопаснее, дружелюбнее… И нет ничего прекраснее этого мира, в котором выросла Дари Ласо: и друзья, и колледж, и радужные перспективы… Однако законы новой вселенной настигают с моментом взросления и приводят к краху надежд, веры и любви наивной человеческой девочки. К своему двадцатилетию Дари сталкивается с тёмной стороной души не только тех, кто лишил человечества свободы, но и тех, кому верила, как самой себе. Теперь, лишившись права выбора, заклейменная ненавистной печатью, Дари испытывает судьбу, став другим человеком. Но и выбранный путь грозит ещё большей опасностью, если она не сумеет обмануть тех, кто продолжает отбирать у неё все самое дорогое…Существует ли настоящая дружба… Бывает ли любовь бескорыстной… Всего ли предначертанного можно избежать… Наступает ли момент истинного правосудия… Или все это – наивные фантазии… Узнайте, прочитав историю Дари Ласо.

*25

В Тоусэл мы добрались за тридцать минут с небольшим. За это время папа и Борис убедили, что на мои ножки только и будут любоваться, что юбка до колен мне очень идет. А Лада ехидно подмечала, что кому, как ни мужчинам, это знать в точности.

При входе на территорию парка, которая выглядела как огромная, но неглубокая воронка, нас встретила пара — мужчина и женщина — в торжественных нарядах, которые регистрировали семьи и дебютанток. Здесь была очередь. Когда мы дождались своей, нам с Ладой выдали специальные браслеты — идентификаторы, которые были почти незаметны на запястье и ничем не портили наряд.

Потом мы вместе с родителями стали спускаться по длинной широкой лестнице к приемному залу, находящемуся в центре воронки и выглядящему, как стеклянный куб. Мамы восхищались парком и строением в его центре, папы обсуждали какие-то новости, а мы удивленно озирались по сторонам, потому что вчера здесь не было такого обильного цветения деревьев и клумб, будто всё за ночь расцвело к балу.

Впереди и за нами шли семьи с другими дебютантками, а я всё пыталась заметить пары без дочерей. Было любопытно узнать, кто приехал на бал, чтобы выбрать жену сыну. Но таких не оказалось. Лада шепнула, что семьи женихов прибывают первыми и входят в приемный зал с другой стороны. Значит, мы войдем в зал, и на нас уже обратятся почти полтысячи глаз.

Подходя ближе к полупрозрачному строению, я заметила, что внутри довольно многолюдно. Незнакомые лица, пестрящие наряды, многочисленные взгляды, устремленные на вход… Сердце быстро застучало. Я разволновалась. И вовсе не из-за своего внешнего вида, а от неизвестности. Сейчас захотелось никуда не выходить из своей комнаты и просто дождаться через несколько фазисов сообщения Пауло, когда он напишет, что отправил заявку на меня. Я даже остановилась перед раскрытыми дверьми в зал, борясь с оторопью.

— Ты чего? — прошептала над ухом Лада. — Смотри, вон семейство креветок…

Я перевела взгляд вслед за кивком Хворостовой и увидела, как нам машет Лю Мин. Беспокойство слегка отступило: еще одно родное лицо и дурацкая шутка Лады.

Папа осторожно просунул руку под мой локоть и мягко подтолкнул вперед. Я растерянно, но благодарно улыбнулась, потому что так и стояла бы у порога, привлекая к себе ненужное внимание.

Войдя в зал, я мгновенно ощутила на себе любопытные взгляды. Приглашенных было так много, что я терялась, в какую сторону… вниз или вверх смотреть, чтобы случайно не перепутать женщин с мужчинами. Опустив глаза, сначала я смотрела всем в ноги, а когда понимала, что передо мной женщины, поднимала голову и пыталась приветливо улыбнуться. Но ощущение было такое, что мышцы лица живут собственной жизнью и вовсе мне не подчиняются. Однако не все любопытствующие находились на первом этаже, многие, и в основном семьи женихов, стояли на широких разноуровневых балконах на противоположной стене. Оттуда было проще рассмотреть всех дебютанток.

Посредине зала на подиуме сидел оркестр струнных. Звучала приятная мелодия, и даже голоса окружающих ее не заглушали. Родители дебютанток с ними или без прогуливались в разных частях зала. Некоторые девчонки из разных городов Тоули знакомились и общались между собой. В целом атмосфера была доброжелательной, но, на мой взгляд, слишком официальная. Я к такому совсем не привыкла.

Украдкой посмотрев на центральный балкон, я заметила, что там собрались одни хомони, и они не слишком-то обращали внимание на то, что происходило внизу.

Хворостовы заметили знакомых и увлекли моих родителей за собой, чтобы поприветствовать тех. Лада почти сразу потянула меня к Лю Мин, которая, бедняжка, не могла отойти от своих родителей и вытягивала шею, высматривая нас.

— Добрый день, Сюин Гао, Сяолун Гао, — вежливо проговорила я, а Лада кивнула с приветственной улыбкой, а потом перевела изумленный взгляд на ожерелье матери Лю Мин.

Родители Лю Мин окинули нас снисходительными взглядами, кивнули с прохладной учтивостью, так и не произнеся ни слова (и как они еще позволяли Лю Мин дружить с нами?!).

— Привет, Дари, Лада, — сдержанно кивнула Лю Мин. — Мама, могу я прогуляться по залу с однокурсницами?

Я заметила короткий строгий взгляд матери на дочь. Недолгая пауза перед кивком, красноречиво намекнула, что Сюин отпускала дочь неохотно. Сегодня родители подруги были необычайно строги и напряжены.

Лю Мин быстро взяла нас под руки и повела в другую сторону от них.

— Как же я рада, что вы здесь! — прошептала она, уводя нас все дальше к бару с напитками.

— Что такое на шее твоей матери? — сделав страшные глаза, тихо спросила Лада.

— Это ожерелье из панциря черепахи, — со смешком ответила Лю Мин. — Наследство с Земли от предков.

— Ого! Теперь я понимаю, почему ты не могла определиться со своим украшением: наверное, мать пыталась на тебя засушенную креветку повесить?

— Ла-а-ада, — рассмеялась Лю Мин, — когда ты уймешься?

— Зато теперь ты улыбаешься, — довольно отметила Хворостова и взяла всем нам по фруктовому напитку.

Я выхватила бокал с напитком, будто умирала от жажды, и тут же опустошила его. После повернулась к залу и посмотрела на круглый подиум со ступенями в другом его конце.

— Я услышала, что все девушки проходят по очереди через подиум?

— Ага, — кивнула Лада. — Скоро начнется. Так что не струсь. Ты выглядишь шикарно, правда Лю Мин?

Та быстро закивала, еще раз осматривая меня с головы до ног.

— Я тебя такой никогда не видела. Вот Пауло умер бы от восторга…

— Почему сразу умер? — беззлобно проворчала я. — Ты, между прочим, выглядишь потрясающе! Не зря мы столько искали это колье вчера.

Лю Мин удовлетворенно улыбнулась и коснулась шеи, поправляя тонкими пальчиками голубые камни, обрамленные вензелями из серебристого металла. Вместе с длинным облегающим платьем серебристого цвета украшение смотрелось идеально.

— Точно! Я сразу сказала, что нас ждет третья принцесса, — похвалила Лада.

— Сколько это продлится? — вновь обратилась я взглядом к залу.

— За первые пару часов все дебютантки пройдут через подиум, а дальше еще пару часов для общения.

— Как мало! — вдруг расстроилась Лю Мин.

— А ты что так переживаешь? — усмехнулась Лада.

— Кажется, что за два часа мы со всеми семьями не перезнакомимся.

— А тебе это нужно? — округлила глаза Хворостова.

— Хочу, чтобы меня заметило как можно больше семей не из Кана, даже не с Тоули…

— Не поняла! — удивилась и я.

— Очень хочу жениха, который живет подальше отсюда, — шепотом призналась Лю Мин.

Мы с Ладой переглянулись, а потом вопросительно посмотрели на Лю Мин. Она перестала разглядывать окружающих и оглянулась на нас.

— То есть не в смысле от вас подальше, но… — Лю Мин медленно перевела взгляд на своих родителей и вздохнула. Слова были лишними.

— Да уж, жестковаты они у тебя, — согласилась Лада. — Маленькие, а противные!

— Лада! — с укором прошептала я.

Лю Мин аккуратно встряхнула челкой, поправила мелкие локоны на висках, приподняла подбородок и бодро произнесла:

— Дари, Лада всегда права. Да и все равно всё будет известно только после двадцати… Не хочу больше думать о плохом… Давайте прогуляемся по кругу, что мы стоим, как статуи?

Мы оставили бокалы, взяли друг друга под руки и медленно пошли по залу. До начала открытия бала невест было еще несколько минут.

— Говорят, сегодня присутствует много семей хомони, — поделилась Лю Мин, мельком кивнув на центральный балкон. — Но главное, что и несколько членов высшего совета.

— Правда? — одновременно спросили мы с Ладой.

— Да. Учредитель бала — Нулан Бюен Сакатр Гарб — член высшего совета и главнокомандующий военным флотом альянса, еще тот, кто заведует торговлей внешней и внутренней, забыла, как его зовут… Кажется, он хочет устроить брак сына. И, по-моему, Кард Гейшел Бон…

— Сновард?! — с восторгом закончила я, остановившись и округлив глаза.

— Да, он самый, — горячо закивала Лю Мин.

— Бес меня раздери, с кем я связалась? С фанатичками микробов! — шутливо проворчала Лада, закатив глаза и коснувшись переносицы двумя пальцами.

— Ты ничего не понимаешь, — засмеялась я. — Он же курирует всю научную деятельность в области медицины и микробиологии.

— Вот за кого тебе надо выйти, — заговорщически подмигнула Лада.

— Почему это ей? — шутливо возмутилась Лю Мин. — Я тоже им восхищаюсь!

— Боюсь, что нам обеим можно не фантазировать на его счет, — усмехнулась я и стала загибать пальцы: — Он хомони, он член высшего совета и он в браке!

— Какая потеря для нас! — притворно горестно вздохнула Лю Мин и захихикала в ладошку.

— А кто здесь еще интересный? — Лада снова обратилась взглядом к залу.

— Кхелан Бюен Гот Босгорд — сестра Нулана Гарба, например, — остановилась Лю Мин у окна и аккуратно указала взглядом на балкон. — И самое удивительное, ее семья в полном составе! Похоже, они тоже подыскивают невестку.

От прозвучавшей фамилии сердце вытолкнуло слишком большую порцию крови, что щеки вмиг потеплели. Взгляд забегал в поисках точки опоры, но диваны или кресла на балу специально не предусматривались: невесты должны были непрерывно дефилировать по залу. Я взволнованно вздохнула, поднесла ладонь ко лбу и, прикрыв ею глаза, взглянула на балкон сквозь пальцы.

В черном костюме, в белоснежной сорочке, гладко причесанный у висков, с улыбкой, едва тронувшей уголки губ, с высоко поднятой головой у ажурных прозрачных перил стоял Макрон Босгорд. Рядом с ним стоял мужчина чуть ниже и уже в плечах, но почти его копия. Оба смотрели своими огненными глазами в нашу сторону.

«Что он тут делает?!»

Я сглотнула так громко, что девчонки обернулись. Я тут же опустила глаза, слегка отвернулась к окну и обхватила пылающие щеки ладонями. Вопросительный взгляд подруг вынудил солгать:

— Что-то мне жарко. Нам в сок ничего не подлили? — улыбка получилась фальшивой, я это и сама прекрасно понимала.

Лада, не поднимая головы, мельком посмотрела на балкон и, вновь вернувшись ко мне, играя бровями, лукаво улыбнулась:

— Интересно, что они тут делают?

— Не знаю. Это не запрещено. А может, потому что они все организаторы бала, — размышляла Лю Мин, тоже обратившая внимание на балкон (а мы ведь так и не сказали ей, кого встретили в Фекете). — Кстати, у Босгордов два сына, которые еще не в браке. Но одному еще и двадцати одного нет, а второму двадцать семь.

— Кому? — насторожилась я.

— Кто из них старший? Надеюсь, не тот бесенок, который взглядом ни одной юбки не пропускает? — скривилась Лада, продолжив осторожно наблюдать за хомони на балконе.

— Тот, что ниже, кажется, Ликрос Босгорд — младший. Такой красавчик, — вздохнула Лю Мин, будто давно влюблена в него.

— Откуда ты знаешь? — взволнованно спросила я.

Лада хитро прищурилась, понимая мою заинтересованность в этом вопросе, и поддержала:

— Да, откуда?

— Стояла рядом с родителями, когда они с семьей Кааф обсуждали семью Босгордов. Только вот не поняла, почему у нори Босгорд две фамильных печати? — недоуменно пожала плечами Лю Мин и многозначительно посмотрела мне за спину.

Лада тут же непринужденно взяла меня за руку и повернула в обратную сторону. Когда я посмотрела в том же направлении, то недалеко от нас увидела несколько семей хомони и среди них ту, о которой мы и говорили. Она стояла с другими женщинами хомони и всем своим видом будто заявляла о своем высоком положении. Я не видела лица Кхелан Босгорд, но и со спины разглядела, насколько это красивая женщина. Ее потрясающее золотое платье было расшито сверкающими камешками, пышный подол стелился по белоснежному глянцевому полу. Она была стройной и высокой, иссиня-черные волосы уложены в высокую прическу, открывая изящную шею. Плечи и руки обнажены, гордо являя всем фамильные печати, слегка присыпанные золотой пудрой. Осанка и движения нисколько не указывали на то, что ей далеко за пятьдесят.

— К ней даже подойти страшно, — прошептала я, вспоминая, что хотела узнать, какие родители у Макрона: ничего общего с Лодаро. Рядом с такой особой засомневаешься даже в том, насколько ты правильно дышишь.

Я отвернулась и посмотрела на свое отражение в окне: никогда еще так не переживала за то, что о моей внешности подумают другие, но сейчас хотелось быть уверенной в своей привлекательности, что выгляжу, как подобает и соответствую самым высоким требованиям любой семьи… что нравлюсь ему…

Взгляд снова скользнул к балкону: Макрон все еще находился там и теперь уже, несомненно, смотрел на меня. Я смущенно отвернулась, понимая, что опять нарушаю приличия, но не могла ничего с собой поделать. Хотелось думать, что Макрон не зря прибыл на бал. Что он искал меня! Это, конечно, недостижимая мечта, но она такая сладкая, что невозможно от нее отказаться. И сердце каждый раз замирает, когда в мыслях проскакивает: «А вдруг…»

–…печать на каждом плече… Они неодинаковые. Такое может быть? — услышала я от Лю Мин, когда вернулась к девчонкам: они все еще обсуждали Кхелан Босгорд.

— И ты еще называешь себя отличницей? — усмехнулась Лада.

— Я тоже не помню, — со стыдом призналась я и оглянулась, чтобы рассмотреть овальные печати на плечах этой высокородной хомони. Но она стояла к нам спиной, и я видела лишь часть серебристых линий на обеих руках и то нечетко из-за золотой пудры.

— Добрый день, нори и хорды! — неожиданно прозвучал громкий женский голос откуда-то сверху. — Я Сандая Коен Жадайн — распорядитель бала.

Музыка стихла. Все обратили взгляды на главный балкон. В его центре стояла высокая блондинка в длинном черном платье с пышными бантами на плечах. В черных длинных перчатках в сеточку она держала визор.

— Рада приветствовать вас на ежегодном балу невест и особенно юных дебютанток, — она радушно улыбнулась, а затем посмотрела на хомони, который стоял рядом. — Представляю вам учредителя бала — Нулана Бюен Сакатр Гарба — члена высшего совета и главнокомандующего военным флотом альянса, которому мы и обязаны великолепием приемного зала и парка, а также подарками для наших прелестниц, которые будут вручены по окончании бала при выходе.

Рядом с блондинкой стоял хомони, одетый в черный форменный пиджак с гербом рода на лацкане и с наградными знаками на плечах, и вежливо улыбался. А его светящиеся огненно-алым глаза внушали беспокойство.

— Позвольте поприветствовать вас, юные дебютантки, и, конечно же, вас — родители обеих сторон, — глубоким гортанным голосом произнес Нулан Гарб. — Я вижу в зале невероятно красивых девушек. Надеюсь, что семьям женихов повезет с выбором так же, как когда-то повезло мне, — тут он тепло кивнул женщине — хомони, стоящей за его плечом, вероятно, своей жене и продолжил: — Разрешите открыть бал и давайте же познакомимся с девушками!

Зал взорвался аплодисментами. Я же снова украдкой посмотрела в ту сторону балкона, где стоял Макрон. Его там уже не было. А потом мой браслет, врученный при входе в приемный зал, слегка засветился, как и у девчонок. Это отвлекло меня вспышкой волнения.

— Итак, девушки, прошу вас обратить внимание на ваши браслеты, которые укажут очередь для выхода на подиум, — вновь вступила блондинка. — Ждем первую дебютантку, прошу…

В зале снова послышалась музыка. Все опустили головы и стали продвигаться к подиуму в другом конце помещения. Кто-то наоборот занял место у стен, чтобы не толпиться вместе со всеми.

Я нашла глазами родителей и мягко улыбнулась маме. Она выглядела спокойной, может быть, поняла, что не все так страшно, как казалось.

— До нас еще далеко, — заметила Лада, взглянув на свой браслет, а потом и на мой.

— А мне скоро, — взволнованно проговорила Лю Мин и поправила колье. — О-о, Кхелан Босгорд уже у подиума. Она точно хочет устроить брак сына. — Кстати, Лада, что там с печатями? Ты не договорила…

Мне стало грустно и досадно от одной мысли, что семья Босгордов может выбрать невесту из гамони или хемани. Но я утешила себя тем, что мы с Макроном и не были знакомы, а мое отношение к нему не означало взаимности. Выбор очевиден — Пауло. На душе стало как-то пусто.

— Эй, ты чего такая унылая? — легонько толкнула локтем Лада.

— Волнуюсь перед подиумом. Я на каблуках не ходила со школьного выпускного, — на ходу придумала я и вяло улыбнулась, а потом тут же сменила тему: — Так что там с печатями?

— Сдала экзамен по кодексу и все забыла! — возмущенно засопела Лада и притянула нас обеих ближе к себе. — Хомони имеют право получить вторую фамильную печать в повторном браке с себе подобными. А у нори Кхелан Босгорд первый муж погиб через девять лет после брачной церемонии.

— Откуда ты столько знаешь об их семье? — я удивленно посмотрела на Ладу, ведь она прекрасно знала, как интересуюсь Босгордами, но ничего мне не рассказала.

— Потому что брат ее второго мужа некий Брадос Пэн… бес его… Босгорд служит в конструкторском корпусе…. По сути, он начальник моего отца… ну, через десятую ступень вверх… Вчера папа немного рассказал об их семье.

— Так он их знает? — воодушевилась я, понимая, что это шанс быть представленной Макрону Босгорду и узнать, наконец, что между нами может быть.

— Встречался, наверное. Меня же не берут на деловые приемы, пока нет двадцати одного. Прямо несправедливость какая-то! — фыркнула Лада. — А второй муж Кхелан тоже здесь, во-о-н стоит рядом, такой симпатичный на мордашку, но пузатенький…

Лю Мин захихикала своим тоненьким голоском. А у меня в груди потеплело. Я настолько загорелась идеей знакомства с Босгордом, что собиралась сделать неприемлемое для девушки моего положения: попросить Бориса невзначай представить меня Макрону. А дальше всё в руках судьбы. Если я ему понравилась, как мне того хотелось, то он обязательно даст повод для продолжения беседы и впоследствии, возможно, станет единственным победителем в торгах. А через какое-то время я стану его женой!

Эта картина возникла в мыслях настолько ярко, что впервые в жизни я начала представлять, какое у меня будет платье на брачную церемонию и как красиво будет смотреться серебристая печать рода Макрона Босгорда на моем правом плече. От предвкушения я потерла плечо и улыбнулась.

От мыслей, как удачнее провернуть знакомство, меня отвлек голос распорядителя бала:

— Приветствуем Лауру Санторини…

На подиум вышла темноволосая девушка в красивом бордовом платье, расшитом длинными перьями по подолу. Она не поднимала глаз на зал и улыбалась как-то натянуто. Нервничала. Она была человеком. Фамилия говорила об итальянских корнях.

–…Лаура будущая выпускница медицинского колледжа Тоусэла по специальности «Хирургия», — продолжала Сандая.

— Девочки, как вы тут? — обняла нас всех за плечи Светлана. — Не улыбайтесь так, если будете волноваться. Лучше смотрите прямо перед собой, чуть поверх голов…

— И не прижимайте руки к телу… Немного расслабьте, согните в локтях и положите ладони друг на друга, — добавила мама.

— Я лично буду улыбаться направо и налево, — уверенно заявила Лада и пальцами вспушила волосы на висках и макушке.

Я только напряженно сдвинула брови, рассматривая итальянку. Кажется, я буду дрожать от волнения, и все это заметят… И он заметит…

Приподнявшись на носочки, я посмотрела на первые ряды гостей. Макрон был высоким, черноволосым, его легко найти, если бы он там стоял. Но я его не видела. Снова посмотрела на балкон — и там нет.

Гости зааплодировали, вновь вернув меня к реальности. Сандая закончила представление первой девушки. И вдруг дебютантка заговорила низким голосом. Но я практически ничего не расслышала, потому что поняла, что и мне нужно будет что-то сказать. А я совсем не готовилась и, очевидно, прослушала об этой детали представления, когда Светлана что-то говорила на пути сюда. Что же я скажу?!

К нам подошли папа и Борис. Я улыбнулась отцу, который ободряюще подмигнул, видимо, заметив мое беспокойство. А потом Лю Мин вдруг вынула руку из-под моего локтя и с извинением во взгляде отошла туда, где стояла ее мать и сурово смотрела в нашу сторону.

— Ну вот, креветки засуетились, — возмущенно прошептала Лада на ухо. — Нисколько не удивляюсь, что она хочет от них сбежать.

— Девочки, горлышко хотите освежить? — ласково спросил Борис, протягивая бокалы с напитками. — Голосок должен быть уверенным и громким. А то у второй девочки, похоже, тоже связки свело.

Я ухватилась за бокал, как за спасение, и приникла к нему, разглядывая поверх стекла новую девушку на подиуме.

Последовала череда невест. Всех их представляли, затем они говорили несколько приветственных слов и сходили с подиума в зал. Кто-то вел себя уверенно, кто-то нервничал, были даже такие, кто не мог выговорить ни слова, и тогда я слышала тихие смешки то там, то здесь и видела осуждающие взгляды.

Пока мы с Ладой ожидали своей очереди, я периодически рассматривала балконы. Оттуда никто не обращал на меня внимания. Макрон словно испарился. Напитка мне не хватило, во рту пересохло и чем стоять и переживать, я решила сама пройтись за новым. Потянув Ладу за руку, я шепотом спросила:

— Сходи со мной за коктейлем?

— Пойдем, — сразу согласилась она и улыбнулась родителям. — Мы быстро.

У бара почти никого не было. Я заказала два коктейля и оглянулась через плечо на подиум. Там пухленькая девушка что-то говорила писклявым голосом.

— Будет смешно, если этот «бочонок» выберут хомони, а меня нет! — беззлобно хмыкнула Лада.

— Она милая, только голос высоковат, — пожала плечом я и неожиданно увидела мужчину в толпе, который стоял вопреки всем спиной к подиуму. Его огненно-сияющий взгляд был направлен на меня. Я совсем забыла о правилах и, едва дыша, смотрела только на него и слушала громкое биение своего сердца.

«Я не могу ему не нравиться. Иначе, зачем бы он так откровенно игнорировал кодекс? О-ой, кодекс!»

Взволнованно уронив взгляд, я сжала край столешницы.

— Дари, сейчас пойдет Лю Мин. Пойдем ближе? — взяв свой бокал, сказала Лада. — А ты постоишь со мной у подиума, перед тем, как я поднимусь?

Я глубоко вздохнула и растерянно посмотрела на Ладу.

— Что? Ты где витаешь? Ты какая-то странная… Ты так из-за Босгордов переживаешь? — Лада была на редкость догадлива. — Зачем вообще беспокоиться, если до того момента пока не завершатся торги, ты не узнаешь, выбрал ли тебя он или нет?

— Тебе легко говорить, — пробормотала я себе под нос и пошла вслед за подругой.

Как специально, мы шли по направлению, где стоял Макрон. Я все еще чувствовала на себе его взгляд. Единственное, как я могла намекнуть на свое желание познакомиться с ним, это повернуть голову и посмотреть на его плечи, настолько долго, насколько позволяло время.

Он повернулся вслед, на его губах мелькнула легкая улыбка. Этого было достаточно, чтобы мое сердце снова пустилось вскачь.

«Как же ты мне нравишься! Пусть я понравлюсь тебе, ну пожалуйста!»

Объявили Лю Мин Гао. Я не могла не обратить на это внимание, мы с Ладой вытянули шеи, чтобы рассмотреть нашу подругу на подиуме.

— Какая она все-таки хорошенькая креветочка! — умилилась Лада, высоко поднимая подбородок и приподнимаясь на носочки.

Я пихнула ее локтем в бок и сама умиленно заулыбалась.

Лю Мин держалась скромно, но достойно. Ни разу ни запнулась, смотрела на своих и наших родителей, сказала простые, но приятные слова. Мы с Ладой были горды за нее и желали ей самого лучшего.

Когда Лю Мин сошла с подиума, мы нашли ее рядом с родителями и радостно пожали за руки.

— Ты молодчина! Я так точно не смогу, — похвалила я.

— Умница! — подмигнула Лада.

— Лю Мин, — тихо окликнула Сюин дочь, и в ее тоне вновь была строгость, — с тобой хотят познакомиться, идем.

Мы с Ладой натянуто вежливо улыбнулись родителям подруги и сочувственно переглянулись между собой.

— Ладно, крошка, моя очередь через две конкурентки. Пойдем…

Я отыскала у окна родителей и взглядом дала понять, что пойду поддержать Ладу. Светлана и Борис послали дочери воздушные поцелуи. Мама и папа ободряюще сжали кулачки.

Лада вышла на подиум, словно королева: уверенная походка, благородная осанка, скромный уважительный взгляд на лица приглашенных, руки чуть согнуты в локтях, ладони сложены вместе чуть ниже талии. Огненно-рыжие волосы — секретное оружие Лады, они делали ее особенно очаровательной. На месте семей женихов у меня бы захватило дух. Не было лучше такой красивой, умной, достойной невесты, чем Лада Хворостова — человек и моя лучшая подруга!

После ее представления Сандаей я выглянула из-за подиума и посмотрела на лица гостей и вверх на балконы. На нее и правда смотрели очень внимательно и ожидали, что же она скажет.

И Лада сказала звучным, хорошо поставленным голосом:

— Добрый день, нори и хорды! Я поздравляю сверстниц с дебютом и желаю вам удачи! Поздравляю родителей дебютанток с достойными дочерями и началом нового периода в вашей и их жизни! Новое часто страшит. Пусть ваше «новое» будет замечательным! И наконец, поздравляю семьи женихов, потому что сегодня вы найдете самых изумительных невесток, которые осчастливят ваших сыновей!

Лада кротко склонила голову в прощальном жесте и спустилась с подиума. Я совсем забылась, слушая подругу. До чего проста и достойна была ее речь. А я так и не придумала, что сказать.

Ладу встретили родители, обняли и отвели в сторону. На лицах присутствующих играли доброжелательные улыбки, и многие семьи провожали Хворостову одобрительными взглядами.

Я вздохнула и посмотрела на свой браслет: выход через семь девушек, и мне требовалась смекалка Лады, чтобы придумать хотя бы пару слов. Прижавшись к стене за подиумом, я смотрела, как дебютантки поднимались одна за другой, и ждала, сама не зная чего.

Лада нашла меня за минуту до выхода на подиум.

— Эй, куда ты пропала, я ищу тебя по всему залу. Думала, ты ждешь меня с родителями! — быстро проговорила она и обняла. — Ты готова? Не бойся, там совсем не страшно. Ну, поглазеют на тебя немного, подумаешь! Смотри на меня, я выйду в центр после того, как ты взойдешь на подиум, хорошо?

Я смотрела вслед последней девушке передо мной и делала глубокие вдохи, чтобы снять напряжение.

— Никогда не любила публичные выступления, — дрогнул голос. — Я же буду исследовать космос, зачем мне разговаривать с микробами?

Лада ободряюще улыбнулась и поцеловала меня в нос.

— Сказать нечего, да? — догадалась она.

Я растерянно покачала головой.

— Боюсь сбиться с дыхания…

— Скажи вот что…

Не успела Лада договорить, как рядом оказалась женщина-координатор и вежливо, но настойчиво разняла нас.

— Дарья Ласо? Поднимайся!

Я широко раскрыла глаза, выпустила руку Лады и почувствовала себя ростком, оторвавшимся от корня.

— Все будет круто! Смотри на меня! — поддержала Лада и поспешила обойти подиум.

— Идите же! — настойчиво велела координатор.

Взяв себя в руки, я одернула платье, выпрямила спину и подняла голову. С каждой ступенью биение сердца заглушало звук моих шагов. Казалось, что вот-вот ноги выпрыгнут из туфель: так дрожали колени и каблуки казались крайне неустойчивыми. Я пожалела, что не выбрала лодочки без каблуков.

Зал затих, как только я появилась в центре круглого подиума. Глядя поверх гостей, я заметила на себе многочисленные взгляды мужчин хомони. Но я не могла определить, был ли среди них Макрон Босгорд. Рыжую копну волос подруги я увидела сразу и облегченно сосредоточила взгляд на ней. Лада улыбалась самой чудесной из своих улыбок. Не кривлялась, не закатывала глаз.

Пока голос Сандаи представлял меня, я перебирала в мыслях слова, складывая их в короткие содержательные предложения. Но получалась какая-то ахинея. С тревогой я ожидала, когда замолчит распорядительница. И она замолчала в тот момент, когда я практически сбилась с дыхания.

Лада сдвинула брови и скрестила пальцы рук под подбородком. Я на мгновение закрыла глаза, а в зале стало так тихо, что это сковало еще больше, чем прежде. Ничего не шло на ум, в голове пусто — чистый лист. Но молчать было нельзя. И тогда я выдохнула и произнесла:

— Да, я взволнована, как никогда…

Лада округлила глаза и приоткрыла рот.

–…Меня пугает новый период в жизни, но я очень надеюсь, что когда-нибудь войду в одну из семей альянса хомони достойным членом, и тот мужчина, который окажется моим мужем, будет гордиться мной и моими достижениями… А я буду уважать его и гордиться им…

Я опустила глаза, склонила голову, завершая свое выступление, и сделала первый шаг по направлению к лестнице. Но перед глазами поплыло, и я оступилась. Резкие охи и испуганные возгласы наполнили зал. Почему-то моя нога не приземлилась на пол, а ступила в пустоту. И с осознанием неотвратимости падения я уже лечу куда-то вниз, ничего не видя перед собой. Я не думала, что разобьюсь, упав с подиума, только одна мысль ужасала: что я провалила свой выход и не заслужу уважения в глазах семьи Босгордов.

Чьи-то вскрики, возглас мамы где-то на заднем фоне и крепкие руки вокруг моих ребер вытолкнули беспомощный всхлип из легких. Я не упала. Я повисла в воздухе в чьих-то сильных руках. Волосы упали на лицо, я схватилась за чьи-то плечи и прерывисто задышала. Меня опустили на ноги, но я не смогла устоять и чуть не села на пол. Меня вновь поддержали те же руки.

— Дарья, Дарья, да посмотри же ты на меня, — произнес чей-то мужской голос с хрипотцой.

Не думая ни о чем, я поняла голову и широко раскрытыми глазами буквально уставилась в огненно-алые глаза. Хомони смотрел на меня, а я на него и не могла понять, что произошло. Трезвость сознания вернулась через несколько секунд, когда я узнала этого хомони. Испуганно зажмурившись и оттолкнувшись от его рук, я низко опустила голову, впечатав подбородок в яремную ямку.

Это был сам Кард Гейшел Бон Сновард — член высшего совета, куратор научной деятельности в медицине и микробиологии.

— Простите, простите меня, хорд, — дрожащими губами затараторила я, чувствуя, что подвела всех и прежде всего себя.

— Ну что ты, деточка, от испуга можно было мне и в волосы вцепиться, — рассмеялся он и не дал вынуть руки из его пальцев, а отвел в сторону от подиума. — Продолжайте, с девушкой все в порядке, — кивнул он вверх распорядителю и координаторам бала, которые высыпали перед подиумом.

Я последовала за хомони, смущаясь, что он не отпускает моих рук.

— Я совсем не хожу на каблуках, — тихо оправдалась я за неуклюжесть, чувствуя облегчение после его смеха. — Простите, я вас ударила?

— Нет, нисколько. Ты можешь стоять на ногах самостоятельно? Или взять тебя на руки? — весело спросил он.

Я округлила глаза и отрицательно покачала головой, пытаясь снова освободиться от него: вдруг и правда поднимет на руки.

Рядом оказалась Лада и обняла за талию.

— У меня чуть инфаркт не случился! — взволнованно сказала она. — Куда ты смотрела?

— Дарья, ты не ушиблась? — подбежала ко мне и мама, а следом и папа.

— Ваша дочь жива, — усмехнулся Кард Сновард и выпрямился, заложив руки за спину. — Что ж, одна прелестница спасена, пойду посмотрю, может, еще кому понадобится помощь.

Я робко улыбнулась непринужденной шутке такого высокого гостя и проследила взглядом за его ногами, когда тот отходил от нас.

— Ты меня так напугала! — обняла мама и поцеловала в висок.

— Ага, и еще кое-кого! — подмигнула Лада, а затем прошептала на ухо: — Твой красавчик чуть из костюма не выпрыгнул, когда ты оступилась. Да только быстрее его рядом оказался хорд Сновард. Он прямо распереживался…

Я посмотрела на Ладу широко раскрытыми глазами. Она не шутила.

— Все хорошо, ма, — отодвинулась я от мамы, улыбнулась папе, выпрямилась и огляделась. Не время проявлять слабость при всех, надо было бы скорее отойти еще дальше от подиума, чтобы не привлекать внимания. — Надо же было так провалиться! Но я даже не видела, куда иду… Какой-то туман в глазах, — сокрушалась я.

— Всё, забудь. Всё закончилось. И речь твоя была неожиданно крутая! Пойдем напьемся коктейля, — ободряюще потерла мою ладонь подруга.

Светлана взяла маму под руку, та — папу, а Лада меня, и мы отошли к открытым окнам у бара. У окна я осмотрела свои туфли-лодочки и подол платья: ничего не сломала, ничего не порвала. Лада что-то пошутила насчет моего падения, Светлана и мама улыбнулись, но меня от всего случившегося отвлекло ощущение, что я все еще в центре внимания.

Осторожно оглянувшись, невысоко поднимая взгляд, я вновь заметила Макрона. Он снова был поблизости (а ведь зал был просто огромным!), разговаривал с кем-то, очевидно, знакомым, но голова была повернута в мою сторону и взгляд направлен точно на меня. Он словно пронзал своим пламенем насквозь. Я смотрела на плечи мужчины, на грудь, на лацкан пиджака с гербом семьи… опущенные вниз руки… и понимала, что не могу не думать о нем. И уже никогда не смогу… А то, что он так пристально наблюдал за мной всё это время и сам едва не кинулся на помощь, доказывало его неравнодушие как минимум.

«Хочу, чтобы на моем плече стояла печать его рода!» — сказала я себе и стала глазами отыскивать в зале Бориса Хворостова.

Рядом оказалась Лю Мин и коснулась моего плеча.

— Ты всех напугала в зале, — сказала она и обняла. — А один из хомони… который брат Ликроса…

— Макрон Босгорд, — лукаво улыбаясь, вставила Лада.

— Да, точно… Он так испугался, кинулся тебя спасать, а тут наш герой — хорд Сновард. Даже моя мать замерла от шока…

Мне хотелось смеяться оттого, что не одна Лада заметила реакцию Макрона. Я снова повернула голову в его направлении и смущенно улыбнулась, поймав на себе внимательный взгляд. Как же хотелось посмотреть на него открыто и не бояться осуждения. Но мы все еще не были представлены друг другу.

Борис куда-то запропастился. Мама и Светлана отошли в туалетную комнату, с ними вышла и Лада. Мы остались вдвоем с Лю Мин. Представление девушек подходило к концу, и у нас впереди было еще пара часов на общение и знакомства. Я уже немного пришла в себя: что случилось, то случилось, но одолевали смущение и робость всякий раз, когда смотрела на зал и ловила на себе взгляд одного хомони. Это было волнующе приятно. Он всегда находился где-то поблизости, как и тогда, на площади «Ювенфис» в Фекете. И я снова чувствовала это напряжение между нами через все пространство. Похоже, его совсем не смущала моя неуклюжесть. Это не могло быть случайностью!

Лю Мин поделилась, что ее познакомили с семьями с Зоруна и с Тоули, и ни одна ей не понравилась.

— Уж если они такие зануды, то не представляю, каковы их сыновья, — мрачно сказала она. — И, по-моему, они гораздо старше меня. Не хотела бы я, чтобы они участвовали в торгах!

— А я хочу стать его женой, — прошептала я, когда Лю Мин сделала паузу.

— Чьей?! — удивленно стала озираться она, пытаясь уловить, куда направлен мой особенный взгляд.

— Этого хомони, — украдкой кивнула я в сторону Макрона Босгорда.

— Ты с ума сошла?! Он — хомони! — поразилась Лю Мин.

— И что? — недоуменно пожала плечами я.

— А то, что тебя увезут на Гану. Это же так далеко!

— Если это будет он, я полечу и на край вселенной, — повернувшись к подруге, улыбнулась я. — Нет больше аргументов против?

Она посмотрела на меня беспокойным взглядом, потом мельком в сторону Босгорда, затем снова на меня.

— Ну и глупая же у тебя улыбка! — хихикнула она в ладошку. — Если он тебе нравится, пусть будет так. Но, кажется, я спокойна за тебя…

— Что? — недоуменно прищурилась я.

— Он — хомони. А они не выбирают людей для брака. Так что разрешаю тебе пофантазировать на эту тему.

— Ты — злючка! — прошипела я сквозь зубы и ущипнула подругу за локоть. — Ты же сама мечтаешь об этом? И кажется, тебе нравится его брат?

— Мало ли, кто мне нравится, это не значит, что он выберет меня… А хотелось бы, — вздохнула Лю Мин и мигнула обоими глазами.

Я отвернулась, чтобы еще раз взглянуть на Макрона, может, сейчас он не смотрел на меня, и была возможность разглядеть его, но едва не задохнулась, когда обнаружила его стоящим в нескольких шагах от нас вместе с Борисом Хворостовым и глядящим прямо на меня. Я тут же опустила глаза и сильно сжала пальцы Лю Мин на своем локте. Та перестала даже улыбаться и посмотрела куда-то мимо меня.

С другой стороны к нам вернулись мои родители и обе Хворостовы.

— Мы же негромко говорили? — шепотом спросила я, испуганно глядя на подруг.

— Угу, — сдержанно кивнула Лю Мин и округлила глаза, давая понять, что к нам идут. — Я пойду… меня мама зовет…

И Лю Мин быстро отошла.

— Куда она? И что опять с тобой? — недовольно спросила Лада и вдруг тоже замерла взглядом на ком-то за моей спиной. — Ничего себе! — проговорила она одними губами, а выражение ее лица тут же сменилось на вежливо-приветственное.

Я услышала шаги, но так и не оглянулась, задержав дыхание и превратившись в слух.

— Борис, я заметил: вы прибыли на бал не один?

— Да, хорд Босгорд. Я с семьей друзей, чья дочь тоже сегодня дебютирует.

— Могли бы вы представить меня своим друзьям?

Я слышала каждое его слово. Голос завораживал мягкими низкими перекатами. Несомненно, он хотел познакомиться со мной! Внутри пело и плясало от радости, равно как и от волнения. Я вступала в странную пору своей жизни. Для меня действительно скоро все может закончиться самым неожиданным образом. Готова ли я ко всему этому? Но едва только мысль касалась Макрона, все внутри кричало: «Да!»

Борис и Макрон сделали последние несколько шагов и оказались рядом. Взгляд Лады покорно опустился на уровень груди мужчин, она мягко улыбнулась. Мама и Светлана смотрели только на Бориса. Я сделала всё, чтобы выглядеть непринужденно, но даже не повернула голову в сторону мужчин — смотрела на подругу, а пульс зашкаливал.

— Хорд Босгорд, разрешите представить вам мою семью и друзей. Светлана — моя жена, Лада — дочь. А это семья Ласо — Алана и Виктор. А это… — Борис сделал многозначительную паузу, и мне показалось специально, — их дочь Дари.

— Рад знакомству, Макрон Кхелан Гот Босгорд, — искренне проговорил Макрон, и так сладко прозвучал его голос, что мне захотелось прижаться к нему и не отпускать никогда. Что со мной такое?! — Светлана, кажется, мы виделись? Вы были на приеме моего дяди Брадоса Босгорда в прошлом году?

— Да, вы правы, хорд Босгорд. Нас не представили в тот раз, — улыбнулась Светлана. — Приятно познакомиться…

— Прошу, называйте меня Макрон… Это мне очень приятно. Замечу, что ваша дочь достойно представила себя сегодня…

Мою и без того неубедительную непринужденность смыло как водой. После Лады я выглядела жалкой. Как я могла так себя подставить?! Но продолжение ошеломило:

–…Уверен, Лада, что тому, кто выберет вас, крупно повезет, — обратился хомони к Хворостовой.

— Благодарю, хорд Босгорд, — довольно улыбнулась Лада и чуть придвинулась ко мне.

— Алана, Виктор, в какой области трудитесь вы? — поинтересовался Макрон, а меня будто и не замечал.

— Я и моя супруга управляем технологическим процессом на птицеферме в Кане, — ответил папа за обоих.

— Это знаменитая ферма, которая поставляет птицу на Гану? — в голосе Макрона слышались нотки одобрения.

— Да, хорд Босгорд, — с гордостью согласился отец, — наша ферма выбрана высшим советом для импорта птицы на Гану.

— О, я рад знакомству с вами! Прошу, для вас я — Макрон. Я очень люблю птицу. И ваша — лучшая, что я ел…

— Может, потому, что мы выращиваем ее с любовью, — улыбнулась мама, — а затем замораживаем для доставки в разные города альянса по особой технологии.

— Уверен, у вас есть много секретов делать птицу такой нежной и сочной! — улыбнулся Макрон, и от этого его голос стал слаще фруктового меда.

Немного улыбок и шуток, и в какой-то момент я поняла, что теперь внимание всех направлено на меня.

— Когда представляли вашу дочь, я услышал имя Дарья, — мягко проговорил Босгорд в мою сторону. — Но теперь слышу имя Дари?..

Лада незаметно толкнула меня локтем. Я сглотнула и, глядя на носки туфель хомони, едва смогла кивнуть.

— Она любит, когда ее называют Дари, — ответила за меня Лада и растянула губы в довольной улыбке.

— Да-а-ри, — протянул Макрон, словно пробуя имя на вкус. — Мне нравится… как звучит…

Я готова была провалиться от смущения. Сама не понимала, что со мной происходит: так хотела познакомиться с ним, а сейчас стояла и двух слов не могла выговорить.

— Светлана, кажется, это наши партнеры из Торго? — произнес Борис, оглядываясь через плечо. — Алана, Виктор, помните, мы были у них на дне рождения сына?

Я подняла голову и посмотрела на родителей. Папа тут же посмотрел в сторону Бориса и согласно закивал:

— Да, это они. И, кажется, уходят. Успеем их поприветствовать?

— Макрон, прошу нас извинить, оставляем вас на наших дочерей, — сказал Борис и протянул ладонь Светлане.

Мама и папа вежливо попрощались и отошли вместе с Хворостовыми. Я беспомощно посмотрела на Ладу, не зная, что делать, а она вдруг выпрямилась и вежливо сказала:

— Простите и меня. Я очень хочу пить. Может, принести напитки и вам?

— Лада, вы угадали мое желание. Буду вам признателен, — охотно согласился Босгорд.

Меня обдало жаром.

— Просто воды, — выговорила я.

Лада непринужденно отвернулась и прошла несколько шагов до бара. Вроде бы и недалеко, но я почувствовала себя брошенной в самый неподходящий момент.

Макрон полностью повернулся ко мне и склонил голову так низко, что я не могла проигнорировать его желание обратить на себя внимание. Я подняла голову и с учтивой улыбкой посмотрела на его идеально выбритый подбородок.

— Я очень ждал нашей встречи, — произнес он так, чтобы это услышала только я.

— Вы?! — удивленно подняла брови я, но вовремя опомнилась, чтобы не посмотреть мужчине в глаза. Я хотела бы ответить взаимностью, но не могла позволить такую откровенность с хомони. Я должна показать, что имею достойное воспитание. Кротко склонив голову, вежливо продолжила: — Не представляю, когда успела вас заинтересовать.

— Не лукавьте, Дарья…

— Просто Дари, хорд Босгорд, — попросила я, тем самым разрешив ему перейти на «ты».

— Благодарю, Дари! — с заметным удовольствием произнес он. — Я увидел тебя еще на Кетаре в Фекете. Видел в Сумати и Бастере…

— Вы?! — изумилась я, а в груди дрогнуло, и кончики ушей будто воспламенились. В Сумати и Бастере я его даже не заметила. Но он не мог знать, что я была там, если бы сам не был в этих городах.

— Ты хорошо танцуешь…

— Это вряд ли, хорд Босгорд, — смутилась я. — Это Лада хорошо танцует…

— Называй меня Макрон, пожалуйста. Не люблю такое холодное «хорд Босгорд».

Как много значило для меня это предложение. Внутри сладкой патокой растеклось обожание этого хомони, словно не было на свете мужчины лучше него. Губы задрожали в улыбке. Но я не должна показывать, что невероятно счастлива от его просьбы. Однако подавить эмоции все-таки не получилось: заулыбалась так радостно, чем следовало бы.

— Ну вот, теперь ты улыбаешься. А то я подумал, что пугаю тебя…

— Нет, — резко ответила я и чуть подалась вперед, но вовремя осознала, что веду себя несдержанно. — Я немного растерянна, — затем призналась я. — Это падение… Ужас какой-то… Я испугалась…

— Я не меньше твоего испугался, — открыто признался он, доверительно склоняясь ко мне.

— И речь получилась ужасной, — пожала плечами я.

— Зато она была искренней, — тут же ответил Макрон. — Никто не сказал лучше и честнее.

— Вам понравилось? — засомневалась я.

— Мы перешли на «ты»? Или мне это показалось? — озорно улыбнулся он. А я почувствовала, как горят щеки от его потрясающей улыбки, и от этого смущенно опустила голову.

— Да, Макрон… Я…

— Смущена? — еще ближе склонился он и шепотом добавил: — Я тоже…

Я снова улыбалась. Переведя взгляд на Ладу у бара, вздохнула и снова посмотрела на подбородок Макрона.

— Можно пригласить тебя на танец?

Сердце заходилось только от одного его голоса, а от приглашения сладкое волнение разлилось по венам, и я ощутила, как за спиной вырастают крылья. Я оглянулась на зал. Многие пары танцевали, потому что представление невест давно закончилось, и теперь танцы между родителями женихов и дебютанток были уместным способом познакомиться.

Я бросила быстрый взгляд на Ладу, единственную, кто был в зоне видимости в этот момент из знакомых. Она, конечно же, понимала, что происходит, потому что хоть и не оставляла попыток обратить на себя внимания семей хомони, но внимательно наблюдала за мной. Лада медленно закрыла и открыла глаза, как бы подтверждая одобрение. Я вернулась взглядом к плечам Макрона и робко кивнула. Даже не глядя в лицо, заметила, как его глаза ярко сверкнули. Дыхание остановилось от волнения.

— Дари, не бойся… посмотри на меня, — шепнул он так осторожно и трогательно, будто стараясь не напугать и в то же время расположить к себе.

Очень хотелось посмотреть на него. Он был таким красивым и мужественным. Совсем не мальчишка, как Пауло. И само это желание вызывало трепет и ощущение бесконечного полета. Я мельком окинула его лицо и снова задержалась взглядом на плечах.

Макрон сдержанно улыбнулся, сделал шаг ко мне. Я к нему. Губы дрожали от волнения, но я не могла позволить себе снова улыбаться от счастья, как хотелось, и вызвать осуждение окружающих, особенно семьи Босгордов (ведь они могли наблюдать за нами!). Поэтому я сомкнула губы и старалась не поднимать голову высоко, чтобы избежать соблазна встретиться с Макроном глазами, несмотря на его разрешение. Он протянул руку, я мягко подала свою. Моя тонкая ладошка так уютно устроилась в его горячей сухой ладони, будто там и было ей место.

Мы стали медленно вальсировать на месте под самую замечательную мелодию. Он держал меня за руку, а другой рукой обвивал за талию, не прижимал к себе, но смотрел лишь на меня. Я почти не дышала, но ноги были такими легкими, что сами несли меня над полом. Иногда Макрон делал оборот и кружил меня, а я умоляла время остановиться, а оркестр не заканчивать эту композицию: настолько она была душевной.

Под конец танца я почти задыхалась, потому что все это время сосредоточивалась на шагах, осанке, ощущении его рук на себе…

Макрон Босгорд вернул меня к бару, где стояла Лада. А подруга радостно подала нам напитки. Еще некоторое время мы втроем беседовали ни о чем, но так много было в этом разговоре. А Макрон — хомони — совсем не представлялся мне кем-то недосягаемым, презрительно или хоть сколько-нибудь равнодушно относящимся к людям. Он был вежлив, благороден и невыразимо красив. Пауло тоже красив, но он еще мальчишка. А в Макроне я чувствовала то сочетание ума, силы и зрелости, которые привлекали и внушали благоговение. Я хотела уважать своего мужа, гордиться им. И этот мужчина вызывал такие чувства. Только я уже знала, что чувствую к нему гораздо больше, чем просто уважение…

Мы провели довольно много времени вместе. К нам присоединились Лю Мин, а потом и брат Макрона — Ликрос Босгорд. Макрон любезно представил нас ему. Мы с Ладой сразу отметили, как заблестели глазки Лю Мин, когда Ликрос позволил ей называть себя по имени и пригласил на танец. Только пламя в его глазах показалось странным.

Бал подходил к концу. Было заметно, что Макрон не хотел от меня отходить, но его родители собирались в полет на Гану, и он летел с ними, так как завтра не было выходного дня. Макрон попросил мой контакт, а я с радостью внесла его данные в свой коммуникатор.

Мы попрощались. Лю Мин вздыхала по Ликросу, а я — по Макрону, когда те выходили вместе с семьей из зала.

— Всё гости только и говорят о вашем танце, — заметила Светлана, оказавшись с мужем тут как тут.

— Похоже, наследник Босгордов определился с невестой, — подмигнул мне Борис.

— Какие глупости, — смущённо пряча пылающие щеки, сказала я, а внутри сладко запело от этих слов. Так хотелось в это верить!

— Он просто совершенство! — подначивала Лада.

— Да, и такой скромный, — шёпотом заметила Лю Мин. — Обычно хомони более… как это называется…

— Самоуверенные, — подсказала Лада.

— Решительные, я хотела сказать, — нахмурилась Лю Мин.

— И невероятно очаровательные, — выдохнула я.

— Что? — спросили в один голос подруги.

Я лишь опустила глаза и с глупой улыбкой разгладила подол платья.

— А мне понравился Ликрос, — мечтательно улыбнулась Лю Мин. — Он такой галантный…

— Он же еще мальчишка, — осуждающе хмыкнула Лада.

— У него день рождения за день до моего двадцатилетия.

— И что? — недоуменно спросила я.

— И то, — довольно улыбнулась Лю Мин. — Он сможет на меня претендовать… Мне кажется, мы понравились друг другу, — она воодушевленно улыбнулась и прижала меня к себе, чтобы сказать что-то секретное: — Представляешь, если нас обеих выберут Босгорды? Мы вместе отправимся на Гану, и я не потеряю подругу!

— Еще одна безумная! — манерно коснувшись пальцами переносицы, усмехнулась Лада.

— Ты просто завидуешь, — счастливо улыбаясь, заметила я.

Мы с Лю Мин тихо засмеялись своим тайным надеждам. Да и Лада не удержалась. Это ведь она была главной воздыхательницей по хомони.

— Не подеритесь за женихов, девчонки, — засмеялась Светлана.

— Я вижу, все довольны балом? — заметил папа, оказавшись у нас за спиной. — А ты переживала, — обнимая маму за талию, добавил он.

— Да, переволновалась. И сегодня зря, — согласилась она.

Я покачала головой и обняла маму.