Вторая семья

Амелия Борн

2

Посуда после ужина была убрана, Вадим — отправлен спать. Мы же с Алей сидели на кухне и тихо вели беседу под бокал красного сухого.

— Мась, ты только не обижайся, но у меня такой вопрос… Чего вы с Антохой в другую квартиру не переедете? Он вроде важная шишка теперь, зарабатывает прилично. Пора менять конуру на что-то более внушительное.

Услышь я слово «конура», примененное к моему дому, из других уст, уже наверняка бы возмутилась. Но в целом, Альбина права. Наша «двушка» в спальном районе не была пределом мечтаний. Особенно для такого мужчины, как Антон.

Он всегда был карьеристом, всегда стремился к статусности, которая для него была весьма важной. И даже когда мы перебивались с хлеба на воду и обратно, я знала, что рано или поздно муж добьется всего, о чем мечтает.

Познакомились мы с ним в первый же день занятий в институте. Я влюбилась в Антона до чертиков. До мелькающих ярких пятен перед глазами, которые появлялись каждый раз, когда на него смотрела. Он был самым видным на курсе, и остальные девчонки крутились рядом с ним даже когда стало ясно — мы с ним вместе и у нас все серьезно.

Потом я забеременела, хотя мы предохранялись, и впоследствии часто шутила, что от Антона способно «залететь» даже бревно. Свадьба — небогатая, но веселая — рождение сына. Мои попытки совмещать роль жены, матери и студентки… И слова мужа, когда он однажды встал вместе со мной к капризничающему Вадиму и сказал: «Бросай учебу. Вернуться всегда успеешь. Я вас всем обеспечу».

В тот момент я с облегчением и благодарностью выдохнула. Правда, к учебе так и не вернулась…

Он сдержал свое слово, и даже когда Антону было трудно, даже когда мы ругались по пустякам из-за того, что уставали оба, как собаки, все равно я видела — муж делает все для меня и сына. И как бы трудно нам ни было, верила — рано или поздно сложности закончатся и наступят изобильные дни.

Так и случилось. Место в фирме Лемешева Романа Юрьевича стало билетом в счастливую и безбедную жизнь. Антон очень много работал, но теперь это приносило свои плоды. Стремительный карьерный рост, хороший заработок, новые перспективы. Мы начали позволять себе редкие поездки на море, Вадик был обеспечен всем необходимым. Профессионально занимался хоккеем, рос серьезным и ответственным маленьким мужчиной. Дом стал полной чашей и все мы были очень счастливы.

Однако, Аля была права — пожалуй, нам и впрямь требовалось жилье попросторнее.

— Это бабулина квартира, ты же знаешь, — вяло попыталась запротестовать я. — Она мне дорога, как память.

— Ну так и оставь ее как память. Ипотеку что, уже отменили?

Я нахмурилась. Смысла хвататься за прошлое, наверно, не было никакого. И если продать мою «двушку» и добавить сбережений, лежащих на счету мужа, должно хватить на более комфортную квартиру. Или дом за городом, о котором Антон всегда мечтал, попутно заразив этими мечтами и нас с Вадимом.

— Так, ладно, Семиверстова. — Аля отставила пустой бокал и поднялась из-за стола. — Пойду я, а завтра жди. Явлюсь пораньше и будем тебя принаряжать.

Я посмотрела на часы и тревога тут же скрутила внутренности спазмом. Давненько Антон не возвращался домой настолько поздно.

— До завтра, — сказала подруге, проводив ее до двери. — И спасибо тебе за все.

— Обращайся.

Альбина чмокнула меня в щеку, после чего направилась на выход из квартиры, к такси, которое успела вызвать, пока одевалась.

Первым делом я, конечно же, схватила телефон и набрала номер мужа. Абонент вне зоны доступа. Волнение, уколовшее прямо в сердце, сначала сжало его когтистой лапой, а потом заставило грудную клетку надсадно приподниматься и опускаться.

Снова и снова набирая номер Антона и слыша только равнодушный голос робота, я гадала, куда названивать и где искать мужа.

У него всего лишь разрядился телефон, поэтому Антон и не позвонил, не сообщил, что едет с работы. И вот-вот в замке повернется ключ и муж вернется домой, — уговаривала я себя.

Перестав мучить телефон, начала судорожно просматривать в нем записную книжку. Родители Антона… нет, исключено. Им звонить, во-первых, очень поздно. Во-вторых, если бы они что-то знали, уже бы набрали мой номер.

Коллеги мужа. Их было от силы пару… И то номера я записала просто на всякий случай. Хотя, может, он и представился?

Звонок в дверь застал меня в тот момент, когда я уже собиралась позвонить одному из сотрудников Антона. Это был наверняка не муж… хотя, может, у него украли вещи? Поэтому он так долго и без ключей? Или вернулась Альбина, что тоже неплохо. Вдвоем мы наверняка устроим самый настоящий мозговой штурм.

— Роман Юрьевич?

Открыв дверь, я обнаружила за ней босса своего мужа. Удивление, что испытала в первые мгновения, сменилось еще более усилившейся тревогой.

— Антона нет дома, — едва слышно сказала я, мысленно взывая ко всем святым, чтобы Лемешев не прибыл сообщить мне дурных вестей.

— Знаю.

Он произнес это слово, и у меня сердце сначала застыло, а потом рухнуло вниз.

— Прости, что так поздно, но я не к нему. К тебе.

Отступив в сторону, я дала понять тем самым, что если Роман Юрьевич хочет, он может зайти, хотя мне сейчас было совсем не до политес. Страх был таких размеров, что взял меня в свой кокон и не давал пошевелиться.

— Что-то случилось? С моим мужем произошло что-то страшное? — выдавила я из себя, из последних сил хватаясь за ручку двери, на которой буквально висела.

А через мгновение оказалось, что страшное случилось не с Антоном. Оно случилось в первую очередь со мной.

Совершенно ровным, даже равнодушным тоном Лемешев сказал:

— Антон уже пять лет второй семьей живет. С моей дочкой. Надо с этим что-то решать.

Я ослышалась? Придумала себе то, что сейчас сказал Роман Юрьевич? Но с чего вдруг, ведь у меня с мужем все в полном порядке!

Какая несусветная глупость… Вторая семья, ну надо же!

Я нелепо хихикнула, глядя на Лемешева. На календаре вроде бы совсем не первое апреля. Оно уже за плечами, а впереди майские праздники. И мы поедем на дачу с Антоном и Вадей… По крайней мере, собираемся.

— Это не смешно, Роман Юрьевич, — отрезала я и попыталась сделать то, что первым пришло мне в голову. Захлопнуть дверь.

— Я и не смеюсь, — пожал плечами Лемешев, выставив руку и не дав мне сделать то, чего хотела.

Я инстинктивно отступила, когда он вошел в прихожую. Обхватила себя руками, желая закрыться. В голове билась испуганной птицей мысль: а что если Роман Юрьевич сейчас продолжит рассказывать мне небылицы? Звонить в полицию? Угрожать, что подниму шум?

— Понимаю, что это ошарашивает, но иначе никак. Аня и Антон вместе уже больше пяти лет. Отец моей внучки — твой муж, Милана.

Я закрыла уши руками и стала мотать головой. Не хочу слышать этот бред! Не хочу! А Лемешев все говорил и говорил.

— Антону нужно было тебе обо всем рассказать самому и уже давно. Но он не хочет. Его все устраивает. А Аню — нет. Она сама хотела к тебе прийти, но я понимаю, что ничего хорошего бы из этого не вышло.

Тяжело опустившись на стул, я ощутила, как закружилась голова, и только тогда поняла, что все это время не дышала.

— Где Антон? — потребовала я ответа от Лемешева, вскинув голову и прямо встречая его взгляд.

Он то ли стушевался, то ли ему стало неудобно. Отведя глаза, Роман Юрьевич поджал губы и промолчал.

— Где мой муж, черт бы все побрал?! — не сдержавшись, закричала я, напрочь забыв о том, что Вадик спит и наверняка проснется и перепугается.

— Он с Аней. Сейчас не может с тобой говорить. Приедет завтра и все объяснит.

Меня заколотило крупной дрожью. Вот так спокойно этот человек говорил, что мой муж сейчас находится с другой женщиной, и что сегодня он не прибудет домой ночевать?

Вскочив на ноги, я подлетела к Лемешеву и принялась выпихивать его из квартиры.

— Убирайтесь! Убирайтесь прочь! Проооочь!

Кажется, в прихожей появился Вадик. Он что-то спрашивал, пытался до меня дозваться, пока я пихала и пихала Романа в надежде, что он все же выйдет и больше никогда не появится ни в моем доме, ни в моей жизни. А завтра… завтра просто придет Антон, расскажет, где он был. Я ему поверю… я ведь взаправду ему поверю! Лишь бы только этот вечер закончился, лишь бы только Лемешев ушел.

— Мила, послушай! — Роман Юрьевич ощутимо меня встряхнул, схватив за руки. — Сейчас здесь твой сын, поэтому я не могу продолжать этот разговор. Но он нам необходим. Всем нам — и тебе тоже. Когда придешь в себя, позвони.

Отпустив меня, Лемешев достал из кармана пиджака визитку. Бросив ее на небольшой столик, сам вышел из квартиры и мгновением позже я услышала, как за ним закрылась дверь лифтового холла. Быстро заперев все замки, я повернулась к Вадиму. Сын застыл в метре от меня, испуганный и ошарашенный.

— Мам… что произошло? Что-то с папой? Он не дома? — спросил Вадя.

Я помотала головой. Сердце колотилось с запредельной скоростью, оно разрослось до огромных размеров и сейчас мешало мне дышать.

— У папы дела, — солгала я приглушенным голосом. — Иди спать, милый. Все в порядке.

— А что это был за дядя? Кажется, я его знаю, — начал сын, но я его оборвала:

— Иди спать! Завтра поговорим.

Вадим посмотрел на меня с обидой, но я, несмотря на то, что была к сыну несправедливой, не испытывала сейчас чувства вины. Все внутри меня выжгло ощущением, что на меня надвигается что-то огромное и неотвратимое, с чем не смогу совладать. Что меня попросту убьет.

Как только Вадим ушел в детскую, я вновь схватила телефон и начала набирать и набирать номер мужа. Но ответом мне был лишь равнодушный голос, возвещающий о том, что Антон вне зоны действия сети.

— Это какая-то шутка! — уверенно заявила Альбина, прибывшая ко мне на рассвете после моей бессонной ночи, когда я все же не выдержала и позвонила подруге. — Этот Лемешев, он что — совсем ку-ку?

Я отпила глоток холодного кофе, вкуса которого не почувствовала. Пожала плечами и проговорила:

— Не знаю, кто из нас ку-ку, но факт остается фактом — за это время Антон не позвонил сам и не ответил на мои звонки.

— И что? Может, что-то стряслось? Не с ним, а вообще. Вот и не может говорить.

Я невесело усмехнулась. За то время, что провела в нашей с мужем спальне сидя на постели и глядя в одну точку, меня кидало на эмоциях как на американских горках. И вот сейчас я впала в некоторое подобие ступора, когда мозг будто бы блокировал все чувства, потому что иначе бы мой разум точно повредился.

— И Лемешев, зная о том, что у Антона что-то не в порядке, приехал ко мне, чтобы солгать про их отношения с его дочерью?

— Кто там знает, что в голове у старого маразматика! Напомни, сколько лет этому гарному хлопцу?

— Что-то около сорока пяти, — я подернула плечами. — Да и сколько бы ни было — это неважно.

— Ну, важно-неважно, а пока ты не услышишь от мужа хоть какое-то подобие объяснения всей этой ерунде, верить Лемешеву на слово не стоит.

Альбина зевнула, и я кивнула на диван.

— Прости, Аль… домой тебя я не отпущу, иначе свихнусь. Но ляг поспи, а то мне уже неудобно, что я тебя выдернула ни свет, ни заря.

Подруга посмотрела на меня с сомнением, но все же ответила:

— Договорились. Но как только… ну, имею ввиду, если что вдруг случится — буди!

Она устроилась на диване, подложила под голову подушку. А мгновением позже уже крепко спала. Пожалуй, я бы многое отдала сейчас за возможность точно так же быстро провалиться в небытие.

Укрыв Алю пледом, я отправилась на кухню. Еще одна чашка кофе казалась спасением… ровно до того момента, как я отпила глоток и поняла, что на языке мерзкий привкус. Потому что состояние мое было точно таким же. Мерзким. И хоть сознание упорно «отключало» те эмоции, от которых я бы точно сошла с ума, реальность никуда не делась. Она наползала со всех сторон, таясь во всем. В любимой чашке Антона, стоящей возле кофемашины; в пачке его любимого чая, который я покупала специально для него… Черт побери! Даже в хлопьях на завтрак, с медом, которые терпеть не мог Вадим, зато обожал мой муж…

Схватив с полки миску, я выудила из холодильника молоко и яйца, достала сахар и дрожжи и бросилась, как умалишенная, печь оладьи. Это была своего рода защитная реакция. Попытка скрыть боль и ужас за обыденными действиями.

За временем я не следила, и даже когда на двух тарелках выросли две аппетитные горки оладушек, не оставила своего занятия. Впрочем, замереть меня заставил весьма привычный звук, который сейчас прошелся по вытрепанным нервам, разрывая их в клочья.

Я инстинктивно взглянула на часы. Восемь часов пять минут. В это время домой вернулся Антон, потому что в данный момент я слышала, как в замке поворачивается ключ.