Дочки-матери

Алёна Русакова, 2023

Фая поглядела на жениха, потом на дочь.Жених ей понравился. Молодой, красивый и одет прилично: пиджак на нем хороший, в клетку и ботинки блестящие.Просканировала его глазами бегло и на Юлин огромный живот перевела взгляд:– Ой. Я сейчас приду, корова у меня, кажись, телится.И убежала. За огороды в лесок, там приникнув к дереву, зарыдала во весь голос:– О-ой, что же делается! Я же ее учи-иться отправила! Так почему бы не учиться, ведь все же дала, и одёжу купила, денег в карман сунула, в общежитие поселила! Я ж ее не за женихом в город-то отправляла! Мало мне Олеськи было, так и вторая така ж?Женщина проплакалась всласть, обняв кедр и побрела обратно домой, размазывая слезы по лицу. У дома холодной водой из бочки лицо умыла, обратно к гостям – шасть и улыбку из себя выдавила....Деревенская Фая мечтает о сватах. Но, ее старшая дочь Олеся воспитывает детей без мужа, сын Кирьян женился на одинокой женщине с детьми.Одна надежда была на младшую Юлю, которая уехала в город учиться.

Глава 6

Анна с дочерью Викой лежали рядышком на большом кожаном диване. На лице и мамы, и дочери, толстым слоем была нанесена угольная маска. На закрытых веках — огуречные ломтики. Женщины релаксировали, лежа в расслабленных позах, слушали таинственные мелодии древних индийских мантр и изредка тихонечко переговаривались о своем, о женском.

Папа и муж семейства, Михаил, находился в соседней комнате. Он сидел в уютном глубоком кресле, перед ним на столике дымилась чашка с горячим шоколадом. Хозяин дома перечитывал томик Булгакова, задумчиво потирал переносицу и размышлял о чем-то, с мучительным выражением лица.

И тут раздался звонок в дверь.

Звонок и грохот: кто-то торопливо колотился в дверь и исступленно жал на кнопку звонка.

— Мишенька, посмотри, кто там! — беспомощно произнесла Анна.

Михаил медленно поправил очки, поднялся с кресла и побрел в прихожую.

— Там Тамара Никитична. Наверное, случилось что-то, — произнес мужчина, поглядев в глазок.

— Не открывай! — нервно вскрикнула Вика, однако было поздно: в прихожую беспардонно вломилась соседка.

— А я вот к Анне. Поговорить, так сказать! — заявила громко Тамара.

— В столь поздний час? Анна занята, — кашлянул Михаил.

— Ничего, я тихонько рядом посижу, мешать не буду! На, Мишенька, пирог. Банановый штрудель называется, — шмякнула в руки соседа тарелку с каким-то бледным «блином» Тамара.

Подтолкнув удивляющегося Михаила в спину, Тамара оттеснила его в сторону и рванула в гостиную.

— Девочки! — замерла она, разглядывая две странные фигуры, с серыми скукоженными от маски лицами, вскочившие с дивана.

— Вообще-то поздно уже, — заметила Анна. — Мы гостей не ждали.

— Да я разве гость? Я ж своя, — улыбнулась Тамара.

Вика пронеслась мимо Тамары в ванную со скоростью света: девушка панически боялась неадекватную соседку.

— Я вот о чем поговорить намеревалась, — схватила за рукав соседку Анну Тамара. — Присядь, а то упадешь от радости.

Ничего не подозревавшая Анна внимательно посмотрела на соседку.

— У вас товар, у нас — купец. Нравится моему Витьке ваша Виктория, — с горящими от счастья глазами, призналась Тамара.

В глазах Анны показался нескрываемый ужас. Выронил из рук книгу прямо на пол, и Михаил. Что-то упало и с громким звоном разбилось в ванной.

***

Кирьян погремел крышками от кастрюль и возмущенный выглянул из кухни:

— Наши, где все? Почему ничего не сварено?!

Олеся едко ответила, улыбаясь во весь рот:

— Наши уехали в поле. Как это ничего? А греча-то? Гречневая каша, пища наша. Хлеб черный, капуста квашеная, молоко. Чем не еда? Ужинай по-царски, да помалкивай. Ешь что дают! Твоя баба тебе и такого-то на стол не поставит!

Кирьян обиженно шмыгнул носом, стукнул по столу кулачком.

— Мамке пожалуюсь. Скажу, еду от меня прячешь, кормишь ерундой. Я мужик, меня мясом кормить надо! Хотя откуда тебе знать, ты мужика настоящего только издалека видела! Мяса мне свари!

Олеся вязала младшей дочке носки. Тряхнула своими рыжими косами:

— Иди у Любки своей командуй! Недолго мне тут осталось весь этот кавардак наблюдать. Уеду скоро в райцентр жить. Теперь тебе с Любкой придется за родителями приглядывать! Любка чтоб пусть появлялась и уборку здесь делала. А то дети ее тут носятся, везде гадят, а убираться приходится мне одной! Хватит, натерпелася! Глаза б мои вас всех не видели! Уеду, наконец-то поживу по-человечески!

Кирьян забегал возмущенный по комнате, сжав кулачки.

— Уедешь значит, да?

— Уеду! — кивнула головой сестра.

— Мамка детей твоих вырастила, на ноги поставила, тебя, дуру, из самого дна ямы вытащила, почему бы теперь не уехать, да? Человеком стала, ишь как заговорила!

— Человеком стала! — снова кивнула головой Олеся.

Губы ее на мгновение задрожали. Все-таки обидно от родного младшего брата такое выслушивать. Но она давно поняла, что на его дурацкие провокации лучше не вестись, себе же хуже. С Кирьяном спорить — настроение себе только портить!

***

Люба возвращалась из своей поездки с райцентра очень довольная собою. Наконец-то она вырвалась из своего нескончаемого водоворота"дом-огород-дом". Проехалась в автобусе, водитель которого чуть ли не всю дорогу с интересом поглядывал на нее в зеркало заднего вида. Сходила в райцентре в местный салон-парикмахерскую чтобы подровнять кончики волос, в итоге оставила там кругленькую сумму, зато вышла преобразившаяся, с модным ныне «балаяжем» в локонах.

На рынок зашла, а там такое творится!

Она выбрала себе для покупки смелое платье в-обтяг. Натянула его на себя, спрятавшись за простыней в углу отдела. Простыню, как обычно, продавец вместо ширмы в руках держала, пока Люба переодевалась. Новое платье изнутри пахнуло на миг терпким амбрэ чьих-то потливых подмышек и ноткой духов, но не суть.

— Беру! — восхищенно выдохнула Люба, оглядывая в куске зеркала, услужливо предоставленного ей торговкой, свою фигуру"Моника Белуччи"в обтягивающей"лапше-меланж".

Мимо проходивший усатый прохожий прицокнул языком:

— Вах и откуда толко такой красивый дэвушка берутся!?

— Мне б такую! — вздохнул громко продавец сумок из лавки напротив.

Однако неопрятная тетка-продавщица хмыкнула небрежно:

— Женщина, да куда же вы в тако платье влезли? Оно ж на школьниц совсем. Вам вот такое нужно!

Тетка сняла со стены, увешанной платьями, какой-то безразмерный темно-серый балахон.

— Это что? — изумилась Люба.

— Платье. Щас такое носят. Очень модно, — не моргнув и глазом, заявила тетка.

— Дак… Оно ж огромное мне будет, — с большим сомнением робко пощупала ткань предлагаемой вещи Люба.

— Ваш размер, — уверила продавщица.

В диалог включились продавщицы из ближайших лавочек.

— Берите, померьте, вам в самый раз. Очень красивое платье, — кивала каждая с видом знатока. Люба и вякнуть ничего не успела в ответ, как ушлая продавщица впихнула ей в руки платье-балахон и с готовностью развернула свою ширму-простынь.

Люба с неохотой сняла с себя понравившуюся"лапшу"и шагнула в балахон.

— Ну вот, совсем другое дело! — загалдели наперебой тетки-продавщицы.

Тусклое потрескавшееся зеркало отобразило Любе унылую блёклую женщину средних лет, закутанную в непонятную хламиду.

— Разве? — расстроилась Люба.

— Бери. Твоё. Богиня. — Лаконично кивнула головой хозяйка лавки.

Продавец сумок напротив разочарованно отвернулся от ставшей «неинтересной» Любови.

— Нет, мне вот это больше понравилось, — робко проблеяла было Люба, однако торговка вырвала из ее рук платье-лапшу.

— Куда? Рехнулась? Ты ж не девочка-подросток, в таком ходить! — строго отрезала тетка-торговка.

Люба засомневалась. Покрутилась перед зеркалом в балахоне.

— Но оно огромное. Я в нем как корова, — чуть не заплакала она.

— Дура что ли? — высокомерно объявила ей тетка в ответ. — Сейчас все модницы ищут именно такое платье! Мода такая, ничего ты не понимаешь! Я тебе скидку сделаю. За свою цену отдам, но только потому, что тебе очень идет. За две двести отдам.

— Сколько?! — ужаснулась Люба.

— Тысяча девятьсот, — торопливо прочирикала торговка.

— Бери, а то я сама это платье куплю! — выкрикнула другая торговка. — Я его куплю, а завтра за две семьсот вывешу продавать!

Услышав столь весомый аргумент, Люба поторопилась вытащить кошелек. Пересчитала лежавшую в нем наличность. Вздохнула. Залезла под ширму-простынь — вытаскивать денюжку, припрятанную в пришитом ею вчера потайном кармане одной из деталей своего исподнего белья.

Едва Люба в своем новом развевающемся на ветру балахоне скрылась из виду, хозяйка лавки облегченно вздохнула:

— Слава Богу, удалось впарить энтот неходовой утиль этой дурочке деревенской. Спасибо, Фёдарна, что подыграла. А то висит-висит, никак продать не могу…

И да, самое главное: Люба невозмутимо явилась на встречу с продавцом «Олеськиной» квартиры. Глазки построила, повздыхала, изъявила немолодому мужчине-продавцу о своем намерении выкупить квартиру, однако тот только руками развел:

— Увы, у меня уже есть покупатель.

— Может, передумаете? — вздохнула, намеренно качнув верхней своей частью туловища, Люба.

Мужчина-продавец смутился, отводя глаза.

— Ладно. Я придумаю что-нибудь.

— Ой как хорошо! — засияла от радости Люба.

Вика встретила Глеба в кафе. Подсела к нему за столик, улыбнулась.

— Избегаешь меня, трубку не берешь. Может, объяснишь, что случилось?

Глеб отодвинул от себя чашку с недопитым черным кофе.

— А ты сама-то не догадалась?

— О чем ты? — удивилась Вика.

Мужчина снисходительно склонил голову, поглядев на нее как на несмышленую.

— Не хочу озвучивать все, что я услышал от твоей свекрови. Не проси меня рассказывать тебе неприятные вещи, о которых ты якобы не знаешь.

— Какая еще свекровь? — удивленно раскрыла глаза Вика.

— Твоя свекровь, Вик.

Вика непонимающе смотрела на любимого мужчину.

— У тебя оказывается, жених есть, — поведал ей Глеб, — Ты с ним аж с детства обручена, живешь на два дома, я даже больше скажу: у вас — ребенок. Зачем тебе я?

— О, как? Ребенок! Свекровь значит, — кивнула головой Вика, — Кажется, я понимаю, откуда ветер дует. Ну это же надо так — напролом идет! Ну теть Тамара… Ну и актриса!

— Сами разбирайтесь, — отвернул от Вики лицо в сторону Глеб.

— И разберемся! — снова кивнула головой Вика, — Спасибо, хоть открыл мне глаза на происходящее! А ты тоже хорош, вот уж от кого не ожидала! Мы столько общались, а ты до сих пор не научился мне доверять! Мне очень жаль, что вместо того чтобы поговорить со мной, ты веришь посторонним людям! И мне жаль потраченного на тебя времени!

Девушка схватила со стола свой клатч и быстрым шагом выбежала из кафе, чуть не сбив с ног официантку с подносом.

Глеб расплатился за кофе и вышел из заведения. Он подошел к своей машине. С неприязнью посмотрел на заднюю часть автомобиля — там до сих пор красовался непонятный, лишенный смысла дебильный рисунок, нацарапанный каким-то острым предметом.

Это безобразие он обнаружил только после очередного свидания с Викой. До этого оказалось спущено колесо, а еще ранее — какой-то липкой субстанцией были обмазаны окна у машины.

Жаль, подловить вредителя не удалось, а потом уже желание ездить к Вике отпало напрочь: какая-то тетка с выпученными глазами приперла его к стенке у дома подруги и попросила"прекратить наконец, шашни с чужой женой".

Да ну ее, эту Вику.

От нее только неприятности.