Отдана Шерхану

Альбина Яблонская

– Ну что, папаша? – спросил Шерхан. – Товар хороший, ты берешь машину? – Конечно беру, – расплылся мой отец в улыбке. – Принимайте плату. Меня схватили крепкие руки и выволокли из машины. – Отец! – закричала я. – Что происходит?! ПОМОГИ! Но он и пальцем не пошевелил. – Прощай, Кристина. Это ради твоего же блага. Вот и все, что сказал мне отец напоследок. Он уезжал на машине мечты, а я стала собственностью взрослого мужчины.

2

Шерхан

Я привез ее к себе и посадил на стул. Не развязывал рук — лишь отклеил полосу скотча на губах. Позволил ей кричать. Пускай орет, это единственное, что она может теперь делать. Без моего разрешения девочка не рыпнется. Пока что она не осознала, что происходит, кто я такой и зачем привез ее в свой дом.

Впрочем, мой дом было трудно назвать эталоном уюта: здесь пахло бензином и свежей краской, стены были голыми — обычный серый бетон, из-за чего даже мелкие шорохи стояли эхом. Больше походило на автомастерскую, но мне такой расклад по нраву. Придется привыкать и ей.

— Ты что, молишься? — удивился я такой набожности. Это я впервые видел человека за молитвой. Выглядело очень необычно.

Я обошел ее вокруг и сел напротив — расслабился в глубоком кресле. Это была одна из немногих комфортных вещей в моем жилище. Если не учитывать кровать, конечно. Большую и двухспальную, но такую холодную… Вторая половина пустовала, и мне хотелось разрешить эту проблему. Самым радикальным способом.

— Ангеле Божий, хранителю мой святый, — шептала девочка, закрыв глаза, — на соблюдение мне от Господа с небесе данный, прилежно молю Тя просвети и от всякого зла сохрани…

Я взял ее за крестик, что висел на шее.

— Веришь в Бога?

Но она не отвечала — лишь продолжила молиться Ангелу Хранителю. Кристина верила, что он придет за ней и защитит от такого ублюдка, как я. Но проблема была в том, что ангелы ко мне не забредали.

Она была первым.

— Что? — запнулась она и открыла наконец глаза.

Я только что сорвал с нее цепочку и рассматривал крестик как нечто диковинное.

— Кто подарил? Отец или мать?

— Отдай… — шипела Кристина, стиснув зубы. — Верни его обратно. Ты не смеешь прикасаться к нему своими грязными, немытыми лапами.

— Зря ты так, малая. Мои руки чистые — только что вымыл. Я всегда их мою с мылом после сделок. Не люблю жать руку людям, от которых пахнет гнильцой.

— Куда ты меня привез? Где я?

— Сейчас ты в моем доме.

— В твоем доме? — прищурилась Кристина. — Это не похоже на дом. Это похоже на…

— Гараж? — подкинул я идею. — Автосервис?

— Похоже на склад украденных машин.

— Да, женской руки тут не хватает… Но они не крадены. Они все были законно куплены и растаможены. Я не занимаюсь контрабандой. И уже давно.

— Хочешь сказать, ты не бандит?

— У бандита должна быть своя банда. Разве не так? А у меня ее нет. Я волк-одиночка.

— Ты не волк-одиночка — ты заблудшая душа.

— А ты святая? — поднялся я из кресла и снова обошел ее вокруг.

Я ведь понимал, что она боится. Кристине очень страшно. Она оказалась здесь — абсолютно беззащитна, наедине с чужаком. Было даже интересно, как долго она будет корчить из себя крутую. На много ли хватит ее бравады?

— Что ты… что ты делаешь? — дрожал ее голос, пока я стоял за спиной и наслаждался ее мурашками по коже. Такой гладкой и шелковистой. Такой молодой и даже юной. Я давно уже не прикасался к такой нежной девочке.

— Твой отец мне отдал тебя в обмен на машину.

Я прошептал ей почти на ухо — склонился вниз и еле-еле подул на шею. Это очень раздражало Кристину, она ерзала на стуле и пыталась уклониться от меня, хотела убрать свое тело как можно дальше от моих наглых губ. Но я нарочно издевался.

— Перестань… Прекрати!

Она заплакала. Так мило и по-детски. Довести ее до слез было проще, чем я думал. Всего лишь капелька нахрапа — и готово, ее до жути напугала наглость. Напугала близость. Я был слишком близко от нее, Кристина к такому не привыкла. А вот я напротив — не умел делать иначе.

Мы были словно инь и янь. Я кружил вокруг невинности как черная тень: я ее окружал, покусывал зубами и сгонял в укромный темный угол, чтобы съесть. Чтобы заразить как вампир, перетащить на злую сторону.

Я хотел ее заполучить, хотел это сделать сразу без прелюдий.

— Ты девственница?

Я хотел сорвать с нее одежду и взглянуть на это тело под другим углом. Уж таков я был от природы — целеустремленный и жадный к победе. Если видел мишень, то не мог успокоиться, пока ее не поражал. Пока не получал в свои руки награду, не чувствовал тепло трофея, о котором можно только мечтать.

Но это был особый случай, и спешить я не намерен. Только не теперь. Кристина выглядела строго, даже слишком: прямая джинсовая юбка ниже колен, такая же консервативная кофта с длинным рукавом. Никаких тебе вырезов декольте или прозрачных тканей, как обычно носят девочки в жару. Только плотная одежда для монашек.

Несмотря на весь абсурд, меня ее типаж привлек, он будил во мне немалый интерес — хотелось разгадать эту загадку шаг за шагом. Сперва понять ее, прощупать почву, услышать о ее мечтах и предпочтениях, просто-напросто узнать, что она за человек и чего желает. На самом деле. Не навязанная ерунда, которую вешают на уши со школы, а в таких семьях, как у нее — буквально с пеленок. А тайная страсть — то, что заставляет ее сердце биться чаще, чем обычно. Колотиться как бешеное, словно от прыжка с парашютом.

— Молчишь? — взял я ее за подбородок, чтобы рассмотреть зеленые глаза. — Ты говорила, у тебя есть парень. Богдан, если не ошибся… Да? Богдан?

— Да, — ответила она и отвернула голову.

Кристине было гадко наблюдать меня перед собой, но это только подстрекало.

— И на каком же вы этапе? Богдан хороший мальчик?

— Когда Богдан узнает, что ты сделал со мной, то он явится сюда, и тогда ты пожалеешь, что родился!

— Воу, как страшно.

— Он живо выбьет из тебя все это пижонство! Всю эту пошлость! Всю эту вульгарность!

— Богдан уже показал тебе райские кущи?

— Не смей так говорить! — крикнула Кристина. — Не смей… Это отвратительно и богохульно.

— А что, есть такое слово — «богохульно»? — Она опять отвернула голову, но я рывком вернул ее назад. — Смотри на меня! Хватит юлить!

— А то что? А то ударишь меня? Будешь избивать и мучить? Ты ведь для этого меня купил?

— Нет… Не для этого. И женщин я не бью. Разве что сами об этом попросят.

— Ты просто омерзителен, — трясла она головой и опять пыталась плакать.

— Ну почему? Ну почему ты снова плачешь?

— Зачем я тебе? Зачем ты меня украл? Если не садизм, то что тобой движет, урод?

— Почему я тебя украл? Хм… — улыбнулся я и сам задумался об этом. — Я украл тебя потому, что ты другая.

— Но зачем я тебе? Зачем? Ведь ты… ты мог бы взять кого угодно. Мог заполучить любую вертихвостку — щелкни просто пальцами. Таких на улицах вагон. Но нет. Ты почему-то выбрал именно меня. Почему? Ну почему?! Зачем тебе такая, как я?!

— Потому что… такая, как ты, никогда бы не пошла на свидание с таким, как я. Вот и все. И мне не нужны вертихвостки, понимаешь? Я их не хочу — я хочу именно тебя.

— Хах… — вырвался у нее смешок. — Вот только я тебя не хочу. Понимаешь, Шерхан?

— Ничего, — улыбнулся я и сел обратно в кресло, чтобы выдохнуть. — Это ведь только начало… Знаешь, когда я увидел твоего отца две недели назад, то подумал — какой-то жадный лошара ищет классную тачку по дешевке. Хотя чем дешевле уха, тем хуже она на вкус. Он хотел круизер — говорил мне, как мечтает о нем годами и хочет выглядеть солидно в глазах окружающих. А я… — было мне забавно это вспоминать, — я смотрел тогда на тебя, ведь ты тоже с ним пришла. Все кружила возле беленькой машинки, чуть подальше. И тогда я подумал — почему бы и нет. Почему бы не помочь придурку. Я отвел его за угол и предложил эту сделку: я доставлю машину, а твой батя познакомит меня с тобой. Причем, говоря о знакомстве, я имел в виду продажу — равносильный обмен. Так я ему тогда сказал. Хотя и понимал, что ни одна тачка мира, будь она хоть из золота, не стоит женщины. Особенно такой, как ты.

— Но я не та, кто тебе нужен, — пыталась убедить меня Кристина, что я ошибся. Что все это было чертовой ошибкой. — Я обычная ханжа. Девчонка-недотрога, которую мать собралась отдать в монастырь. Я серая мышь, я простушка, Шерхан…

— Нет, — отрицал я, зная правду. — Конечно, нет. Это вранье. Никакая ты не простушка. В тебе есть потенциал, и я его раскрою. Вот увидишь. Ты еще сама будешь в шоке от того, что умеешь делать.

— Боже, ты хоть понимаешь, с кем сейчас говоришь? Ты и правда собрался делать из меня горячую штучку?

— Ты и так горячая штучка. Просто не знаешь об этом. Тебе никто не рассказал… И я намерен это исправить.