Что-нибудь такое

Алла Лескова, 2021

Человек нередко пребывает в состоянии, когда «хочется чего-нибудь такого». Что просит мятущаяся душа? – всегда вопрос… Книга завораживающей прозы Лесковой окажется как раз тем, что вы ищете, – «чем-нибудь таким».

Вспомнил

На днях он позвонил.

Он никогда мне не звонил, уже много лет не звонил, и вдруг позвонил.

— Что случилось? — спросила я.

Последний раз он приходил ко мне на работу, давно-давно…

Пришел и сказал: «У меня мама умерла… вчера…»

Дома были жена и сын, еще первый брак, но он пришел вдруг ко мне и сказал, что умерла мама. А на днях он позвонил и сказал: «Жену только что прооперировали…»

Второй уже брак. С дочерью проблемы нерешаемые… очень тяжело…

И я поняла, почему позвонил мне. Такое место отведено мне в его жизни.

Никогда не звонил. С юности.

Никогда, ни разу не поцеловал. А были наедине много раз. И на даче одни, молодые, восемнадцать-двадцать… И в лодке белой ночью на таллинском озере Харку. Всю ночь в лодке, и обнимали меня его толстый свитер и куртка, он снял их, чтобы не мерзла, а сам не обнимал, только дрожал. А на даче только ягоды разные собирал и кормил меня. И еще когда под дождь попали, по грядкам бежали, ноги мои все в грязи и брызгах, то тоже не целовал и не обнимал. Только в тазик воды налил теплой, погрел сначала воду, я сидела в кресле, а он ноги в тазик мои опустил и мыл. Чтобы не простудилась.

И вот позвонил недавно, жена заболела, дочь ушла… Впервые за тридцать лет позвонил. И три часа или четыре мы разговаривали.

«А помнишь?» — спрашиваю. — «Нет…»

«А это помнишь?» — «Нет…»

«А помнишь, как мы в колхозе эстонском на картошке были… На втором курсе… Ты вдруг попросил у меня три рубля, помнишь?» — «Нет…»

Сказал, что срочно домой смотаться надо, что вернешься и сразу отдашь.

И вдруг я просыпаюсь в своем спальном мешке, мы все на полу спали в мешках, на эстонском хуторе, просыпаюсь от тени на лице, открываю глаза, а ты сидишь тихо на корточках и любуешься, я поймала, успела поймать твой взгляд. Открыла глаза и внезапно поймала. Как любуешься, подперев щеку ладонью. Тихо сидишь на корточках, чтобы не проснулась.

Но я проснулась от твоего взгляда, а ты сразу лицо одел и говоришь… смешно так вспоминать…

«Помнишь?» — «Нет…»

Ты говоришь: «А я тебе три рубля хочу вернуть. Возьми. Спасибо».

Что ж ты меня ни разу не поцеловал, гад? Ни разу…

Смеется.

«Не скажу, — говорит. — Но ноги я точно никому больше не мыл. И на спящих так не смотрел. Это точно. Но черт… Не помню… Очень смутно… сейчас вот только вспоминаю… да… вспомнил».