Ведьмак из СПб

Алексей Стацевич, 2022

Ведьмаки – народ суровый. То оборотня за шкирку оттаскают, то вампиру клыки вырвут, то черную ведьму обезглавят. А ведьмаки Первого убойного – суровы вдвойне, ведь имеют дело с самыми жуткими и тяжкими преступлениями, что совершает зарвавшаяся нечисть.

Глава 6

— Так, Хабенский! — Едва ведьмаки вернулись из «лавочных» воспоминаний, Романова резко убрала руку Зарецкого со своей «почти талии» и, придвинувшись вплотную, со злостью ткнула того пальцем в грудь. — Еще раз, сволочь ты токсикозная, попробуешь меня облапать, я тебе твои же яички в штанах поджарю и сожрать заставлю, понял?!

Но ни горящие от возмущения щеки пиромантки, ни пляшущее в ее глазах неистовое пламя, ни даже угрозы огненной расправы над детородным органом не произвели на Зарецкого никакого впечатления.

— Да ладно тебе, Сонь, я ж для дела! — без малейшего раскаяния в голосе усмехнулся он и, взяв ладонь девушки, прижал к своей груди. — Для абсорбции!

— А за жопу ты меня тоже для абсорбции щупал?! — Соня вырвала руку и воинственно замахнулась, готовая влепить нахалу звонкую пощечину.

Но инстинкт самосохранения у Антона оказался в полном порядке — чувствуя, что сейчас прилетит по морде, он успел отклониться, и ладонь Романовой просвистела мимо.

— А с чего ты решила, что это был я? — отступая, Зарецкий примирительно поднял перед собой руки. — Может, это Макс решил нагло и бесцеремонно воспользоваться ситуацией! Типа я новенький, на меня никто и не подумает!

Волков иронично покачал головой — лапать девушек средь бела дня ему не позволяло воспитание. И возможные проблемы с законом!

— Да лучше бы Волчок облапал! — одарив нахала презрительным взглядом, Соня слегка поддразнила Зарецкого. — А не ты, озабошка чертов.

Вероятно, подобное выяснение отношений было не впервой и могло затянуться надолго. Поэтому в дело вмешался Поздняков.

— А ну прекращайте, — треснул он ладонью по лавке. — Устроили балаган…

— Ник, но этот гаденыш меня облапал и…

— Раз облапал, так подай Ивану Петровичу рапорт о харассменте, пусть разбирается, — перебил Николай, а затем — сохраняя невозмутимость в голосе — одарил Антона испепеляющим взглядом: — А ты — держи руки и остальные части тела подальше от Софьи. Мне подобные отношения в группе не нужны! Будешь продолжать так себя вести — мигом вылетишь, и никто не посмотрит на твои способности некромедиума, понял?

— Да понял я, — потупился Зарецкий. — Сонь, виноват… Перегнул.

— Рад, что ваш маленький конфликт исчерпан и можно возвращаться к работе, — не проявил никаких эмоций Поздняков. — У кого какие мысли по поводу увиденного? Софья?

Девушка, которой простых извинений было явно недостаточно, раздраженно повела плечами:

— А какие здесь могут быть мысли, Ник? Мы все видели. Убийца — вампир. Энергетический. Не смог обуздать голод и полакомился девчонкой. Осушил, как стакан — до энергетического дна.

— Согласен, — поддержал ее выводы Николай и перевел взгляд на Зарецкого. Наигранно удивился: — Антон? Ты до сих пор с нами?

— А где я должен быть? — не понял тот.

— В морге. «Общаться» с убитой девушкой. Имя, фамилия, данные кавалера. Ничего нового.

Зарецкий вздохнул:

— Вообще-то у меня в планах было сходить пожрать, а не на трупы любоваться.

— Антон! Мне кажется или ты сегодня борзеешь?

— Ну а чего? — видя, что глаза старшего группы наливаются кровью, заканючил Зарецкий. — Синица и так скоро всю инфу сольет, смысл по моргам дергаться? Давайте просто подождем?

— А давайте просто, — передразнил Поздняков, — каждый будет заниматься своим делом и не перечить старшим?

— Но…

— Тем более разве ты не знаешь, какой Серега необязательный? Может с легкостью отвлечься, забыть, выключить «трубу» или свалить на все выходные на рыбалку… Так что давай, Антоша, руки в ноги и вперед. А пожрать сходишь попозже. Тебе это «попозже» даже полезно будет. Организм потом спасибо скажет.

Понимая, что спорить — дохлый номер, Зарецкий вздохнул:

— Тело куда увезли?

Поздняков назвал адрес. Лицо Антона скривилось:

— Блин, туда час пешком переться… Неужели в Мариинку не могли?

— Видимо, не могли.

Уткнувшись в телефон и всем своим видом демонстрируя обиду, Зарецкий пошел прочь.

— А кто такой Серега Синица? — глядя Антону вслед, спросил Макс.

— Наш осведомитель. Из полиции.

— У вас есть люди в полиции? — поперхнулся Волков.

Во взгляде Позднякова засквозило недоумение:

— А иначе как бы мы про труп узнали?

Макс пожал плечами.

— Получается, — продолжил развивать мысль Николай, — у вас в Дрезне не было своих людей в полиции? И как вы работали?

— Как, как… По старинке!

— По старинке… А жизнь, Максим, не стоит на месте. И нужно идти с ней в ногу! В том числе — заводя полезные и взаимовыгодные знакомства.

Волков с этими утверждениями если и был согласен, то не полностью — слишком уж хорошо впечатался в память третий закон из Свода правил ведьмаков.

— Никто из живущих ныне не должен ведать о существовании нашем, — не преминул Макс процитировать закон, — ибо не готов человек узнать о нечисти треклятой и борцах с оной.

Николай от первых слов вздрогнул, но к концу фразы хладнокровие к старшему группы вернулось.

— То есть ты, Максим, считаешь, что написанный семьсот лет назад Свод правил и сегодня не потерял в актуальности, и ему нужно следовать… беспрекословно?

— Нет, но…

— Или следовать исключительно в тех случаях, которые тебе кажутся выгодными? Помяни седьмой закон: «Не причини вреда твари любой или нечисти, что угрозы человеку не представляют». Помяни, и вспомни свое последнее дело — костомаху. Подумай — такой ли ты безгрешный? Или в старые времена от тебя вмиг отвернулись бы все наши братья и сестры?

Такого поворота событий Волков не ожидал. Прикусив губу, промолчал — крыть было нечем.

— И тут ты почувствовал, что попал в мою ловушку, верно? — усмехнулся Поздняков. — А возвращаясь к Синице… Капитану Синицыну… Так помимо него — и полусотни частных меценатов, — о нас никто толком и не знает. Ни полиция, ни власти города — все по древним канонам. Поэтому третий закон — как и остальные законы — мы чтим, пусть и с оговорками, продиктованными жизненной необходимостью.

— Понял, — кивнул Макс.

— Рад, что мы нашли общий язык… — Николай сделал знакомый жест, призывая следовать за ним, и направился к выходу со двора. — Кстати, Максим, есть мысли об увиденном? Или, может, в голове родился план, как с помощью твоего ведьмачьего дара найти ублюдка?

Волков развел руками:

— Увы, пока мой дар бесполезен. А вообще я больше привык полагаться на интуицию и наблюдательность, чем на дар.

— И что тебе говорят интуиция и наблюдательность?

— Пока ничего!

Молчавшая до этого Соня, привлекая внимание, дотронулась до локтя Макса:

— Волчок, а ты разве не можешь переместиться в прошлое и спасти девушку? Или выведать у нее всю необходимую информацию? Или проследить, куда направился убийца?

— Нет, Сонь, это так не работает, — улыбнулся ее наивности Волков.

— А как работает?

— Расскажу в следующий раз, хорошо? — запнулся Макс, увидев неподалеку Антона, открывающего заднюю дверь такси. Ткнул пальцем в его сторону: — А можно поехать с ним в морг? Он ведь сможет показать мне сознание убитой? Или Антон на такое не способен?

— Можно. Сможет. Способен.

Подумав, что на сей раз Поздняков превзошел даже самого себя времен ПМС, Волков кивнул и бросился за Зарецким.

— Антон! Подожди! — успел он перехватить закрывающуюся дверь такси. — Двигайся! Дай сяду!

— Зачем?

— Вместе поедем. Хочу посмотреть на тебя за работой.

— Серьезно? — вытаращился Антон. — Променял обед с Соней на лицезрение трупов?

— Обед подождет.

Последние слова Макса сопровождались громким урчанием — желудок был явно против поездки…

Порядка двадцати минут поколесив по узким питерским улочкам, такси остановилось у ворот морга — двухэтажного кирпичного здания, раскрашенного современным «художником» в безвкусный, но веселенький желто-красный цвет с явным преобладанием первого.

— Жили скучно, зато после смерти повеселились, — глядя на пестрые стены, пробормотал Волков и добавил громче: — А нас пустят? Внутрь?

Зарецкий не сдержал смешок:

— Будем прорываться с боем, оставляя за собой горы свежих трупов. Астральную катану дома не забыл?

— В морге работает свой человек, да? — не обратив внимания на неудачную подколку, понял Макс. — Очередной. Как будто Синицы мало…

— Не знаю, при чем здесь Синица, но да. Работает свой человек. Идем!

Миновав противно скрипнувшую калитку, они по заасфальтированной дорожке прошли к массивной железной двери. Настолько массивной, словно за ней были не комнатушки с усопшими, а как минимум шахта с ядерными ракетами.

Впрочем, попытка обезопаситься от посторонних провалилась — дверь была не заперта.

— А зачем запирать, верно? — Зарецкий будто прочитал мысли напарника. — Мертвые никуда не сбегут. А живые сюда торопиться не будут. — И потянул на себя ручку.

В приемной морга было тихо, лишь люминесцентные лампы, перемигиваясь, издавали едва слышное гудение. Пахло спиртом.

— Мертвая тишина, — таинственно прошелестел Антон и привычно направился к одной из дверей.

Волков, стараясь не топать, поспешил следом.

— А мы разве не должны сообщить вашему человеку, что хотим осмотреть труп? — поинтересовался он.

Зарецкий обернулся. Кинул через плечо:

— Должны, не должны… Не будь ты таким правильным! Раздражаешь. — И, толкнув выкрашенную белой краской облупившуюся деревянную дверь, переступил через порог.

Макс, из коридора почувствовав тошнотворные ароматы хлороформа, дезинфекции и разлагающейся плоти, проследовал за ним.

Первое, что бросилось ему в глаза — длинный, встроенный в стену шкаф с закрытыми выдвижными ячейками — холодильная камера.

Параллельно шкафу стояла дюжина пустых тележек, а посередине комнаты — под мощной напольной лампой на длинной ножке — расположился обрамленный кафелем секционный стол для вскрытия. На столе — тело под простыней.

— По-видимому, наша клиентка. — Антон, щелкнув выключателем, подошел к столу и слегка приподнял простынь, внимательно разглядывая покойницу. — Точно, она.

Нисколько не смущаясь, он оголил девушку до пупка и положил ладонь на бледный лоб. Жестом подозвал Волкова:

— Чего встал? Давай, стандартная процедура дублирования дара. — И добавил со смешком: — Я не Соня, объяснять ничего не буду. Сам все знаешь.

Макс кивнул. Зажав в кулаке оберег Велеса, взял напарника за руку. Почувствовал, как по пальцам бегут едва ощутимые разряды тока.

Голова Волкова налилась раскаленным свинцом.

Свинец тяжелой наковальней давил на затылок, острыми гвоздями разрывал виски, пульсирующей резью выжимал из черепа глаза. Стараясь не заорать, ведьмак физически чувствовал, как замерло время, как пропали звуки. Лишь в углу комнаты, глухо ударяясь о дно эмалированной раковины, из протекающего крана равномерно капала вода. И это «кап, кап, кап» стало единственным, что позволило Максу перетерпеть и не отпустить руку Антона.

Боль отступила. Не веря своему счастью, Волков облегченно выдохнул. И только сейчас — краем глаза — заметил, что шея, плечи, руки и живот мертвой девушки порозовели, а щеки — зарумянились.

Безжизненные вены багровой паутиной окутали бездыханное тело. Место под грудью девушки — где находилось солнечное сплетение, — ярко полыхнуло. От резкой вспышки Макс зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел небольшой темно-красный шар, зависший над секционным столом. Шар переливался кровавыми всполохами и тихо стрекотал, будто готовый взорваться. И этот зловещий стрекот по-прежнему был единственным звуком в последнем пристанище мертвых.

Конец ознакомительного фрагмента.