Ведьмак из СПб

Алексей Стацевич, 2022

Ведьмаки – народ суровый. То оборотня за шкирку оттаскают, то вампиру клыки вырвут, то черную ведьму обезглавят. А ведьмаки Первого убойного – суровы вдвойне, ведь имеют дело с самыми жуткими и тяжкими преступлениями, что совершает зарвавшаяся нечисть.

Глава 2

Неприметная, обитая стальным листом дверь, что вела в ведьмачью контору, расположилась с торца панельной девятиэтажки рядом со спуском в подвал.

Задержавшись на пороге, Макс привычно огляделся и дернул ручку — дверь оказалась заперта.

— Дядь Толь! — Он ладонью постучал по стальной обивке. — Дядь Толь! Открывай давай!

В ответ — тишина.

Наклонившись к широкой замочной скважине, Волков навострил уши — дядя Толя в силу преклонного возраста мог не услышать визитера. Например, банально задремав, время-то раннее.

Минуту постояв в согнутом положении, ведьмак потерял терпение и вновь поднял руку. Но ударить не успел — из-за двери раздались приглушенные шаркающие шаги. Неторопливые шаркающие шаги.

— Хто-о та-ам? — вслед за шагами, словно из пустой бочки, донесся до ведьмака старческий голос.

— Дядь Толь, это я!

— Хто-о я-я?

— В глазок посмотри, дядь Толь!

— Сейща-ас гля-яну.

Шаги приближались. Медленно. Неспешно. Размеренно.

В конце концов дядя Толя добрался до глазка. Притих, изучая посетителя.

— Знать тя не знаю, — вынес он свой вердикт. — Ты хто?

— Вчера вечером знал, а сегодня не знает, маразматик чертов, — прошептал Макс и добавил громче: — Я это, дядь Толь, я! Максим.

— Волхов, щто ли? Махсим Владимировищ?

— Викторович, — поправил Макс и усмехнулся — незатейливая проверка от дяди Толи была успешно пройдена.

— Вихторовищ, тощно, — забубнил дед и загремел ключами.

Тяжело провернулись замки, и дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы в зазор вместился подслеповатый глаз.

— Удостоверение похажи! — потребовал глаз. Хотя, конечно, потребовал его обладатель, но Волков шутки ради решил думать, что с ним разговаривает именно всевидящее око дяди Толи.

Раскрыв удостоверение, ведьмак сунул «корочку» под нос престарелого вахтера:

— Пожалуйста.

Глаз одобрительно заморгал, откашлялся и скрылся во тьме… а дверь отворилась чуть шире.

— Шустрее! — нетерпеливо шикнул дядя Толя и сделал приглашающий, но судорожный жест. — Заваливайся!

Едва Волков просочился в ведьмачью обитель, как дверь вновь захлопнулась. Провернулись замки.

— И щего встал? — Дядя Толя бесцеремонно подтолкнул Макса в спину. — Платон Ярославовищ с самого утра ожидает.

Волков, мимоходом глянув на настенные часы, — стрелки показывали три минуты девятого — решил не уточнять, с какого такого «самого утра» его ожидает начальник и, миновав короткий коридор-прихожую, прошел к одной из деревянных дверей.

Остановившись напротив выцветшей таблички с надписью «Трофимов П. Я.», деликатно постучался.

— Войдите! — рявкнули в ответ, и Макс толкнул дверь.

Из кабинета начальника вырвалась смесь резких запахов: корвалола, нафталина, сырости и табака. Повидавший всякого ведьмак с трудом сдержался, чтобы не сморщиться от тошнотворного «амбре». Прикрыв дверь, нашел в себе силы натянуто улыбнуться.

— Доброе утро, Платон Ярославович! — щелкнув каблуками, отчеканил он и вытянулся по струнке.

— А-а, Волков, это ты, — подняв на Макса проницательный взгляд, приуныл сидящий за столом грузный мужчина лет шестидесяти. Пояснил: — С вечера жду слесаря, толчок потек… а тут ты… вместо слесаря… или не слесаря, а сантехника? Всегда их путаю…

— Вызывали, Платон Ярославович? — видя, что начальник собирается погрузиться в пространные размышления, аккуратно перебил Макс. До такой степени аккуратно, что вроде как и не перебил.

— Вызывал, вызывал. — Трофимов показал на стул, что стоял возле стола: — Присаживайся. Разговор будет длинным.

Последняя фраза не предвещала ничего хорошего, поэтому Волков, пытаясь вспомнить все свои косяки, осторожно опустился на краешек стула. И с удивлением понял — вспоминать-то особо и нечего, в последнее время никаких оплошностей не было! Даже ночная охота на костомаху прошла на пять баллов. Если не считать маленькой помарки Захара… Неужели Трофимов из-за нее вызвал? Но как он узнал про ошибку Полунина, если Макс не успел подать рапорт? Или Захар сам проболтался?.. Или Макс себя накручивает, а Платон Ярославович вызвал его по другому поводу? Например, для ознакомления с новым делом?

Эти мысли пронеслись в голове ведьмака за доли секунды, пока он старался поудобнее примоститься на стуле. А затем он решил не гадать и выслушать начальство.

— Итак, Волков… — уткнувшись взглядом в лежащие перед ним документы, заговорил Трофимов, — подскажи-ка, сколько лет ты у нас служишь?

— Ровно тринадцать, Платон Ярославович. С того самого момента, как отпраздновал совершеннолетие.

Трофимов оторвался от бумаг и побарабанил пальцами по столу:

— С того самого момента, да… И как идет служба, Волков?

— Как нельзя лучше, Платон Ярославович.

— Все устраивает?

— Так точно.

— Имеются жалобы или пожелания?

— Никак нет.

— Служебная квартира в нормальном состоянии?

— В приемлемом.

— Денежное довольствие как, удовлетворительное?

Волков замялся:

— Могло бы, конечно, быть и побольше… Но хватает.

— Хватает. Ясно, — пропыхтел Трофимов и замолчал, глядя поверх головы Макса.

— Платон Ярославович, что случилось? — не понял тот смысла состоявшегося разговора.

— А то случилось! — Трофимов, несмотря на внушительные габариты, проворно поднялся. Обогнув стол, очутился за спиной подчиненного. Заходил по кабинету. — Забрать тебя хотят, сволочи!

Брови Макса непонимающе вздернулись:

— В смысле — забрать хотят? Кто?

— Сволочи хотят, кто! — раздраженно повторил Трофимов.

— А конкретнее?

— Питерские! Из убойного!

Если бы секундами ранее брови Волкова не поползли вверх, то наверняка сделали бы это сейчас.

— Питерские? Серьезно? — просквозило легкое недоверие в голосе Макса, и он не сдержал широкой улыбки. — Платон Ярославович, если это первоапрельская шутка, то вы опоздали на четыре месяца.

— А разве похоже, что я шучу? — Трофимов, чуть успокоившись, вернулся за стол и плюхнулся в кресло. Накапав в рюмку корвалола, разбавил лекарство водой из графина и залпом выпил. — Вот что ты за человек, а, Волков? — поморщился он то ли от бесстыжей рожи подчиненного, то ли от гадкого на вкус лекарства. — Сидишь и лыбу давишь. А ведь я к тебе как к сыну отношусь!

— И я вам признателен, Платон Ярославович.

— А помнишь, — продолжал тот, — как я тратил на тебя все свободное время? Воспитывал, учил? Чтобы из одаренного мальчишки-последыша получился первоклассный ведьмак? А ты? Сидишь и… давишь.

— Не утрируйте, Платон Ярославович. До моего восемнадцатилетия мы даже не были знакомы. А улыбаюсь я… Ну вы же сами понимаете, где Дрезна, а где Питер!

Неразборчиво прорычав себе под нос что-то неодобрительное, Трофимов снова уткнулся взглядом в бумаги.

— Так что насчет меня? — не выдержал паузы Макс.

— Через два дня поедешь. Сдашь «хвосты» по отчетам и… вали на все четыре стороны. Рад? — Трофимов поднял на подчиненного пристальный взгляд.

Волков закивал. А начальник не смог скрыть язвительного тона:

— Ишь ты, рад он! А уж как я рад переложить будущие дела конторы на твоего напарника, ты и не представляешь! На Захара этого, Полунина-Полнолунина, будь он неладен… Всю жизнь об этом мечтал!

— А-а, так ваше недовольство кроется в этом? А не в том, что я уезжаю?

— А сам как думаешь?! — вскипел Трофимов и в сердцах смел все лежащие перед ним документы на пол. — Напомни-ка, сколько дел у тебя было за эти тринадцать лет?

— Сорок два.

— А сколько ты раскрыл?

— Сорок два.

— Вот! Стопроцентная раскрываемость. Ни одного висяка! — Трофимов нагнулся, поднял с пола рюмку и вновь накапал лекарство. — Поэтому тебя и забирают… А про меня?! Про меня кто-нибудь вспомнил?! Где я найду сопоставимую замену?! — Он залпом выпил и трахнул рюмку об стол. — Про Захара не смей заикаться! Он полуденницу от полуночницы-то с трудом отличает. А они разные, несмотря на схожесть названий!

— Я знаю, Платон Ярославович.

— Не сомневаюсь. А вот Захарка… — Трофимов обреченно махнул рукой. — Ладно, будем работать с тем, что имеется. Авось в ближайшие полгода-год-полтора никакой залетный оборотень в наших краях не объявится. Может, успею подтянуть мальчишку.

Договорив, Платон Ярославович слазил в ящик стола, вытащил конверт и протянул Максу.

— Что это? — обомлел тот. — Неужели поощрительно-напутственная премия?

— Ага, две премии. Губу-то закатай.

Волков вскрыл конверт. В нем оказался билет на утренний «Сапсан» по направлению «Москва — Санкт-Петербург».

— Бумажный билет? — Ведьмак покрутил в руках листок с аббревиатурой РЖД. — Я слышал, нормальные люди давно электронными…

— Бери что дают! — прикрикнул Трофимов и встал. Протянул руку. — Спасибо за службу, ведьмак Волков. Честно, я за тебя рад. Санкт-Петербургский убойный отдел не чета дрезненскому. Да и город — тоже. Большой шумный мегаполис. И нечисти много! Поэтому просиживать штаны не получится, постоянно будешь в работе. Напоследок желаю не опорочить славное имя родного отдела… и сохранить раскрываемость на должном уровне!

— Буду стараться, Платон Ярославович. — Волков ответил на рукопожатие. — Могу идти?

— Иди. — Трофимов опустился в кресло.

Спрятав билет в задний карман джинсов, ведьмак направился к выходу.

— Волков!

Макс, который уже дотронулся до дверной ручки, обернулся:

— Что, Платон Ярославович?

— Если когда-нибудь вернешься домой, привези мне магнитик с Медным всадником. И жетон из питерского метро. На память.

Волков с улыбкой кивнул и вышел из кабинета.