Успешный неуспех. Путь к состоянию

Алексей Алексеевич Пасечный (2024)

Эта книга о нестандартном подходе к жизни. В ней собраны бытовые наблюдения, мысли и практики автора, позволяющие не растрачиваться на суету. В книге указывается на заблуждения, мешающие людям ощутить полную, радостную и счастливую жизнь. Разбираются самые популярные темы, которые становятся причиной напрасных волнении и беспокойств, предлагая несколько иной подход к окружающему миру. Без медитаций, мантрических или эзотерических учений и прочих лишних тревог. Как здорово чувствовать мир и понимать, что большинство наших проблем существенно переоценены. Зачем же мы пытаемся успокоиться беспокойствами и предаем большую значимость незнакомым людям и событиям? Нужно ли нам надуманное веселье на самом деле? Куда приводят деньги, недосказанности и скромность? Где скрываются энергия и мотивация? И почему важно думать о смерти, а ЗОЖ так же важен, как и бесполезен? Чем обусловлено трезвое одиночество и почему жить правдой выгоднее? Давайте разберёмся! Художник обложки: Алексей Пасечный.

Оценки и ошибки

За садом приходит школа, и появляется новая проблема, заключающаяся в оценках не только предметной успеваемости, но и поведении самого ребенка, позволяющая учителям отчитывать и кричать, превращаясь в детских надзирателей.

У нас была учительница географии, лупившая реберной стороной линейки учеников по локтям и рукам, если руки не были сложены друг на друга аккуратно на парте. В основном это было забавно, но иной раз могла пригреть так хорошенько, что боль проходила через всё тело и растворялась в пятках. Это было редкостью, поэтому никто особо не желал на неё заявлять. Да и мы ведь, не стукачи, верно? Мы её боялись, и никто не жаловался. Она и не трогала тех, кто мог наябедничать, так как они уже были выдрессированы страхом, и не лезли на рожон. Однако нужно отдать ей должное — она редко ставила отрицательные оценки. Сейчас мне кажется, что она нас покупала за оценки в обмен на возможность проявлять насилие. Получается, школьное БДСМ, своего рода. Хе-хе.

А в детском саду мне воспитательница пыталась оттяпать средний палец. Как сейчас помню, что меня доставала Маринка, после чего я встал на колено и выпрямил руку, но я не собирался делать предложение, а сжал в кулак, и уверенно оттопырил тот самый палец показав его ей. В следующее мгновение я боковым зрением замечаю, как тучная Галина — не помню отчество, пусть будет — Андреевна, взяла со стола огромные железные портные ножницы, которые некогда были зелеными, но от времени, краска с них облезла, а сами они покрылись незначительной ржавчиной на кромках лезвий, и схватив мой маленький, детский, нежный палец, — сунула его между острием ножниц и сомкнула. Слава Богу, Галина Андреевна быстро пришла в себя и палец остался на месте. Но кожный покров был немного поврежден.

Эта ситуация четко отпечаталась в моих воспоминаниях, и я помню ее так, будто бы это было вчера. Но я абсолютно не помню, какие последствия понесла эта женщина. Не помню, доложил ли об этом инциденте я своим родителям, но точно помню перебинтованный свой палец, и что она продолжала быть воспитателем детского сада и дальше.

Естественно, после такого, мне вконец перехотелось показывать всякие пальцы! Всё же, пальцы дороже, чем Маринка. Сейчас это вспоминается со смехом, но смех смехом, а… тогда, при виде Галины Андреевны, я вёл себя тише воды.

У каждого из нас могли быть разные методы воспитания, но исходя из вышесказанного, и отбросив фоновые хорошие воспоминания, воспитание моей группы детского сада проходило через страх и угрозу насилия, когда было бы хорошо воспитывать через мотивацию и игры. Детская и испуганная психика вынуждена была усвоить, что необходимо слушаться тех, кто выше по рангу.

***

Школьные оценки успеваемости ясно выработали в нас боязнь ошибиться. Опасность получения плохой оценки в том, что дома нас будут ждать сердитые мама с папой. И, когда ты перешагнешь порог собственного дома, на тебя нависнут грузные тучи с серьезными выражениями лиц, где один из родителей, возможно, уже обхватил ремень, а второй нежно держит первого за руку, что бы этот ремень не перенял яростную энергетику его держателя, и не обрушился на твою невинную жепку.

Быть причиной насмешек от своих же одноклассников — тоже не очень то и хотелось. Все эти презренные взгляды, недоверие, абсолютная уверенность, что человек с плохой успеваемостью вырастит бандитом — вызывало чувство животного страха (в начальных классах) при получении неудовлетворительной оценки.

Нас пугали перспективной стать дворником, если будем плохо учиться. Я всегда относился с уважением к профессии дворника, но нам их преподносили, как абсолютно асоциальных, обезличенных и никому не нужных людей. Помните, как в фильме “Один дома 2”, в центральном парке Нью-Йорка бродила женщина с голубями, и как Кевина Маккаллистера бросало в дрожь и ступор при виде неё? — Вот так же у нас дело обстояло и с дворниками. Тебе 7 лет, ты выходишь из квартиры тёмным, зимним и морозным утром, а там укутавшись во все теплые одеяния и капюшоне, опустив голову, бродит существо с метлой сделанной из веток, и “Вжух, вжух, вжух”. И перед каждым выходом из подъезда молился, чтобы не встретиться с ним лицом к лицу. Брррр. А по итогу, как в том самом фильме, все они оказывались хорошими и добрыми людьми.

В общем, никому из нас не хотелось быть дворниками, а значит, права на ошибку у нас дорого стоило. Права на риск не могло существовать, чтобы даже мысли не возникало поступить так, как именно ты считал нужным. Чтобы не появлялось ни малейшего желания возразить или показать недовольство. Это второй этап программируемого поведения, где в нас оттачивают идентичность и предсказуемость.

Естественно, во время учебы в школе или ВУЗе, мы можем вспомнить множество и светлых, и веселых, и счастливых моментов, но сейчас я хочу обратить ваше внимание на закулисье — на темные стороны нашей психики, где у большинства из нас формировались поведенческие паттерны, которыми мы часто неосознанно руководствуемся и по сей день. Вся хитрость в том, что подобное поведенческое программирование ведется очень тонко на уровне инстинктов и подсознания, что делает его практически не ощутимым. Это происходит плавно, но в то же время — быстро и незаметно.