Ателье по пошиву одежды: бизнес, который убил мою маму

Александра VALeks Павловская, 2022

Главная героиня данной нонфикшн-книги – Александра – хочет проводить больше времени с дочкой, а потому в 2018-ом году, после декрета, решает открыть собственный бизнес (ателье). Она искренне полагает, что это обеспечит ей не только достойный заработок, но и свободный график работы. Александра решает, что этот бизнес должен быть востребован, так как люди всегда будут одеваться. Кроме того, она хочет быть близка к миру моды. Одежда, наряды и стиль – это то, чем ей действительно хочется заниматься!И теперь, после трёх лет руководства ателье, Александра рассказывает и о том, как одеваться, и о том, что будет в ближайшие годы с миром моды, с миром ателье в том числе. Рассказывает, как в фэшн-ииндустрии всё устроено.А также она даёт рекомендации по ведению бизнеса начинающим предпринимателям, которые хотят открыть (или недавно открыли) своё ателье. И тем, кто просто хочет развиваться в мире модного бизнеса (необязательно имея ателье), но не знает, с чего следует начать.

Глава 5. День, когда у мамы начались ухудшения и мы распугали всех клиентов

В конце лета 2019-го дела у нас шли вполне неплохо. Я бы даже сказала, что наблюдался некий рост. Как прибыли, так и количества заказов в целом. Ненадолго мы ощутили радость от бизнеса: команда наконец адекватна, клиенты не психуют, заказы оплачиваются и причём оплачиваются без демпинга и скидок, задержек от портных нет. Такие периоды действительно у нас встречались, хоть и не часто.

Но мы уже успели пережить за время деятельности ателье много сложностей и разочарований. Уже были подставы и побеги после испорченного заказа от портных, уже были не желавшие платить клиенты, уже случались разборки с ними. Это не могло не дать своего рода накопительный эффект.

В тот день моя мама приехала в очень странном состоянии. Как выяснилось позже на анализах, именно тогда её опухоль в голове, сохранявшая свои размеры более 15 лет, начала расти. Напряжение от ведения бизнеса в столь сложной сфере не могло не сказаться и не дать о себе знать.

В итоге, в конце того дня я звонила в слезах тёте, как самому близкому человеку (моему и мамы) за советом. Звонила с фразой: «Ларисонька, я не знаю, что делать, мама, кажется, сошла с ума».

Мама пришла в ателье утром и начала жаловаться на свою память. Потом она подошла ко мне и вдруг потребовала купить ей какой-то курс по прокачке мозга от Вассермана за 10 тысяч, о котором получила спам-рассылку. Когда я пыталась сказать, что надо сначала изучить его программу и посмотреть курсы конкурентов, у неё началась натуральная истерика. Она твердила, что я ей не дорожу и не хочу помочь жить нормально и помнить дольше. Но, после минут двух-трёх истерических рыданий, начала над чем-то как-то странно смеяться. И такие странные перепады настроения продолжались буквально весь день.

Я пыталась отправить её домой отлежаться, но она лишь злилась в ответ…

После нескольких истерик я купила тот курс, который мама, по-моему, в итоге так и не открыла. В какой-то момент ей вообще пришла шальная мысль: «Вассерман намеренно узнал её почту и написал ей лично из желания помочь».

Целый день я не знала, как с ней говорить. Она то плакала и злилась, то как-то странно смеялась. Могла ни с того ни с сего начать кричать или что-то требовать.

Портным не удавалось решить с ней ни одного вопроса. Они пытались жаловаться на неё мне, а я отсылала их в ответ довольно грубо, но это была внутренняя агрессия от безысходности и непонимания, как быть и что делать. В результате, к середине дня сотрудники заперлись на кухне и начали шептаться. Понятно о чём… О том, что ничем хорошим этот день не закончится.

К несчастью, именно в тот день к нам заглянуло с улицы несколько случайных заказчиков, в том числе на дорогие пошивы. Впоследствии никто из них к нам, разумеется, не обратился. Все они уходили испуганные и в шоке, а на разных интернет-порталах писали затем гневные отзывы.

На следующий же день с мамой всё вдруг резко стало ok. Маме стоило поспать — и её отпустило. Не важно, что тогда мы потеряли клиентов. Хотя жаль, что об этом появились отклики, а значит, общая репутация фирмы была испорчена. Но стало ясно, что ателье нас медленно, но верно «убивает». Хотя нет, убивало оно скорее маму, а меня просто загоняло в тяжелейшую депрессию. За счёт слишком большого количества нервяков и проблем.

Кстати, у мамы такой день случился далеко не в последний раз. Я очень страдала и не могла помочь, но стало очевидно: от меня тут ничего не зависит. И ничего хорошего ждать уже не приходится.

Глава 6. Экономика ателье

За счёт чего пока выживает мир индивидуального пошива одежды?

Представьте себе небольшую фирму. Как это часто бывает (не всегда, но всё же в большинстве случаев), в ней трудятся руководитель (совмещающий в себе функции администратора, пиарщика, бухгалтера, уборщика, SMM-менеджера, кадровика и вообще кого угодно) и 2-3 мастера. Как правило, один из них занимается исключительно ремонтами одежды, а двое шьют на заказ. При этом им также необходимо закупать для каждого клиента материалы: ткань, подкладку, фурнитуру, нитки, клеевые.

Все заказчики хотят разного и закупать материалы оптом на будущее — стратегия, в случае с ателье, заведомо убыточная. Мы пробовали придерживаться её в первое время и в этом лишь убедились.

Условно, в месяц, мастера по пошиву могут выполнить качественно не более 4 заказов. Возможно, больше, если заказы будут довольно простыми (например, прямая юбка шьётся за 2-3 дня с 1 примеркой, но и её не всегда можно быстро и легко посадить на фигуру). Плюс какие-то заказы выполняет мастер по ремонту, но на них ателье никогда не зарабатывает — этот доход минимален и позволяет лишь частично отбить налоги, аренду и зарплаты.

Поэтому, пошив той же простой прямой юбки никак не может выйти дешевле 5-6 тысяч рублей (в зависимости от класса ателье цена может быть и значительно выше). Ведь, выполняя в месяц 4 крупных пошива (например, костюмы) и 1-2 прямых юбки, мастер приносит ателье доход около 200 тысяч рублей. Из которых он получает зарплатой в пределах 100 (в каждом ателье свой процент). При этом, чтобы успеть выполнить СТОЛЬКО работы, он должен весь месяц работать сутками, не поднимая головы из-за машинки и позволяя себе максимум 1 выходной в неделю. И это предельный максимум, который практически невозможно осуществить в реальности.

В таком случае — 100 тысяч остаётся в распоряжении ателье. Из которых, 40-50 минимум уходит на то, чтобы покрыть необходимые платежи (аренда, зарплаты, реклама, налоги, уборка помещения, комиссия за обслуживание расчётного счёта и эквайринг…). Кстати, об эквайринге: надо помнить, что, если клиенты платят картами, то комиссия неизбежна и не может составить меньше 2,5%. То есть, с условного подшива брюк за 900 рублей ателье получит 877,5 рублей. При этом, портному достанется 450, а в кассу фирмы пойдут оставшиеся 427,50.

Прибыль в 50-60 тысяч с одного работника (100-120 с двух) — это МАКСИМУМ, который может позволить себе ателье в период пиковой загрузки при установлении минимально возможных для выживания на московском рынке цен на свои услуги. Для развития бизнеса это смешные суммы. На новые проекты, рекламу и даже поддержание офиса в чистоте и порядке этой суммы может и не хватить. Что уж говорить о каком бы то ни было доходе обеспечивающего всю эту деятельность руководителя? Обычно он работает на портных, ради обеспечения их заказами, при этом практически ничего себе не оставляя. Хотя портные умудряются зачастую считать наоборот: что он их обворовывает, нахапывая тайком себе миллионы… Откуда только им взяться, непонятно.

Эти расчеты актуальны для 2019-2020 годов, хотя и в 2022-м, после пандемии, цифры практически не изменились.

Но вернёмся снова к реалиям моего ателье…