Легенды Яви и Нави. Книга 1

Александр Хабло, 2020

Произведение в жанре фэнтези о юноше, которому предстоит отправиться в путешествие и столкнуться с множеством препятствий ради того, чтобы попытаться остановить тёмного чародея и его слуг, возжелавших подчинить себе всю Явь.

Глава 4. В мире душ

На следующий день, лишь солнце взошло, Каранн и Дей взяли свои вещи, меч, копьё, седлали лошадей и отправились в путь. Как и сказал отец, к вечеру братья добрались до восточных гор и отыскали дубовую рощу, а в ней ручей. И когда Каранн и Дей поднялись к истоку ручья на склоне горы, то они увидели широкий уступ, на котором находились ворота миров, — два каменных столба, испещрённых надписями и узорами и удерживающими плиту. Ворота были такого размера, что через них свободно мог пройти не только человек, но при желании можно было свободно протащить телегу, если бы не тот факт, что они были прислонены вплотную к отвесной скале, а следовательно и пройти через них никак не представлялось возможным.

— Ну что, брат, может, я один схожу в Навь и омою в водах её реки и меч, и копьё, а ты тем временем посторожишь костёр, чтобы он не потух, — предложил Дей.

— Ага, — ухмыльнулся Каранн, — А потом, ты скажешь отцу, что в одиночку путешествовал по Нави и сам наделил волшебной силой и копьё, и меч, чтобы он тебя одного посвятил в свои тайны колдовства, а я опять остался не удел.

— Да, что ты говоришь, — удивился Дей, — Я просто подумал, что будет лучше, если кто-нибудь из нас останется у костра и будет поддерживать в нём огонь, чтобы ворота миров не закрылись. Если хочешь, то давай поступим наоборот, и у костра останусь я.

— Э-э-э, нет, чтобы ты меня там оставил, а сам потом один вернулся и сказал, что ничего не получилось.

— Хорошо, тогда предлагай ты.

— Мы откроем врата и вместе пойдём в Навь, а там разделимся и тот, кто первый выберется в Явь с оружием, наделённым колдовской силой, тот и будет достойным узнать все секреты отца и наследовать все его магические предметы.

— Будь, по-твоему, — согласился Дей.

Братья привязали лошадей, потом развели большой костёр, чтобы он не потух, пока они в Нави будут, принесли воду из ручья. Затем правый столб облили водой, а второй опалили огнём, Каранн порезал палец и прислонил его поочерёдно к обоим столбам врат, оставляя на них капли своей крови и произнёс:

— Явь и Навь едины, как и всякая душа. Своей волей и кровью предков, что мне дана я открываю тебя.

После этого письмена и узоры на столбах засветились жёлтым светом, и между столбами задул ветер, из плиты, лежащей на двух столбах, начала сочиться вода, быстро образуя небольшой водопад, который прекратился также внезапно, как и начался, и как только вода перестала сочиться из каменной плиты, а узоры погасли на столбах, братья увидели, что между ними скала исчезла и в их проёме можно было увидеть поле красных маков.

— Ну что готов? — спросил Дей.

— Пошли, скорее, — буркнул Каранн, и братья перешагнули через ворота, оказавшись посреди огромного поля красных цветов, края которому казалось, что нет. Небо над ними, было почти такое же, как и в Яви поздним вечером, хотя солнца не было, но справа от них виднелось багровое зарево, а слева будто надвигалась ночь. Дей вдохнул и выдохнул полной грудью воздух, после чего сказал:

— Воздух, такой же, как и у нас, только запахов никаких не чувствую.

— Что же брат давай разделимся, — предложил Каранн Дею, — Я пойду вперёд, а ты назад. Кто вперёд в Явь вернётся, тот в нашем споре и выиграет.

— Давай, — согласился Дей, и братья разделились.

Каранн пошёл вперёд и спустя некоторое время увидел рощу.

— Отлично, — сам себе сказал Каранн и ускорил шаг в направлении рощи. Уставший он добрался до рощи и решил присесть отдохнуть. Только о ствол дерева облокотился Каранн, как услышал вкрадчивый голос: «Съешь ягодку, отдохни». Каранн вскочил на ноги и закрутил головой по сторонам, но никого не увидел, только вокруг него кусты земляники сами свои стебли начали разворачивать и ягоду показывать. Да столько её вокруг оказалось, что шагу не сделать, чтобы не наступить. Аромат земляничный всю опушку заполнил.

— Выходи! — закричал Каранн и достал из-за пояса свои палицы.

— Ты что действительно, думаешь со мной совладать при помощи этих палок? — прозвучал всё тот же голос, в котором на этот раз можно было услышать насмешку.

— Слушай, чёрт, хватит со мной в прятки играть, всё равно я знаю, это ты! — твёрдым голосом сказал Каранн, нервно вертя головой по сторонам.

— Ну, хорошо, — С верхушек огромных деревьев стал спускаться туман, сгущаясь прямо перед Каранном, и постепенно в его клубах появился бес, — высокое и худое существо с человеческой головой, на которой вместо носа был свиной пятачок и уши свиные, а на макушке рога бычьи и неестественно широким ртом. Руки и туловище у чёрта были тоже как у людей, а вот ноги козлиные и хвост длинный с кисточкой на конце и всё тело покрыто свалявшейся тёмно-серой шерстью. Одет был бес в рваные штаны и рубаху.

Каранн, трясущимися руками, скрестил свои палицы и из их перекрестия к бесу устремился дым.

— Спрячь свои палки, — рявкнул чёрт и резко дёрнул кистью руки, после чего колдовской дым исчез, не успев добраться до него, — Не зли меня!

Сын чародея послушался беса и убрал за пояс свои палицы.

— Так зачем ты пожаловал? — вновь вкрадчивым голосом произнёс чёрт и подошёл к Каранну вплотную, таким образом, что юноша смог разглядеть безумный взгляд его жёлтых глаз, острые зубы и длинный язык.

— Может, покушаешь ягодки, — продолжил бес, жестом указывая на земляничную полянку.

— За угощение спасибо, да только по другому делу я пришёл, — преодолевая свой страх, выдавил из себя Каранн и попытался отдалиться от беса, — Ты лучше подскажи, где река у вас течёт?

— Река…, — снова приблизился вплотную к юноше чёрт, — Зачем она тебе?

Каранн вновь попытался отстраниться от беса, но тот не дал ему этого сделать и обнял одной рукой, положив свою вытянутую ладонь с когтями на плечо юноши, но сделал он это так, что Каранн абсолютно ничего не почувствовал. Он наверное даже и не понял бы, что к нему кто-то прикасается, если бы не видел этого своими глазами.

— Так для чего тебе надо к реке? — спросил чёрт, прищурив один глаз.

— Я принёс с собою меч и хочу его клинок в водах первородной силы закалить, чтобы убить оборотня, который каждую ночь нападает на мою деревню.

— Воды той реки настолько сильны, что мощь их намного больше в Яви, чем просто острые ножи делать, тот клинок и души сможет в себя заключать, лишая их возможности появиться здесь в Нави, после гибели тела в Яви. Река хранит секрет бессмертия и власти над всей нечистью в твоём мире. Цена за то, что я провожу тебя к ней жизнь человека и тысяча лет истязаний в Тимире. И так, как из людей здесь предо мною только ты, то за мою услугу, в Нави останешься ты, и твоя душа достанется мне, — закончил бес и указательным пальцем свободной руки дотронулся до груди юноши.

— Какой тогда мне смысл в мече, если я его в Явь не смогу вернуть? — удивляется Каранн.

— Ты мне клинок отдашь, а уж я его верну в Явь.

— Нет, так дело не пойдёт. Я здесь останусь помирать, а ты обещание не сдержишь — я про вашего брата наслышан! Давай договор колдовской с тобой заключим на крови, по которому ты меня до реки проводишь и обратно до ворот, чтобы я смог в Явь меч вернуть, а тебе взамен жизнь и душа на тысячу лет истязаний.

— Хорошо! — радостно воскликнул бес и отпустил Каранна. После чего вытащил из-за пазухи свиток пергамента, развернул его, провёл над ним раскрытой ладонью и на чистом пергаменте появились выжженные надписи.

— Теперь, твоя очередь, — протянул чёрт пергамент Каранну.

— Что я должен сделать?

— Просто напиши внизу кровью своё имя, имя того, чья душа будет тысячу лет истязаться в Тимире.

Каранн расковырял свою рану на пальце, и из неё снова засочилась кровь, а сын колдуна написал на пергаменте: «Дей», после чего свернул пергамент и отдал бесу, который в свою очередь поспешил его убрать обратно за пазуху.

— Ну что же пойдём, провожу, — сказал довольный бес, и они пошли через рощу.

По дороге сын шамана начал расспрашивать беса:

— А как выглядит солнце в Нави и почему за всё время, что я здесь нахожусь, здесь не стало ни светлее, ни темнее?

— В Нави нет солнца как в Яви, вместо него здесь первородный огонь, который горит справа от нас на высокой скале и освещает лишь одну сторону моего мира, которую мы называем — Рукир, справа тёмная часть Нави, обитель духов, — Тимир, её освещают, лишь языки пламени, как фонтан бьющие из недр земли, жалкое подобие первородного огня синего цвета, — сморщился бес, — А мы с тобой находимся в долине реки и здесь всегда сумерки.

— А почему нам никто не попадается на встречу?

— Здесь никто не любит находиться из обитателей Нави: для питрисов, душ праведников и прочих обитателей Ирийского сада, здесь слишком уныло и темно, а для нас наоборот слишком светло и есть вероятность сгореть в свете первородного огня.

— Тогда зачем ты здесь находишься?

— Да чтобы заключать новые договоры с такими, как ты, — улыбнулся своим жутким ртом бес.

— Как вообще устроена Навь?

— В центре Нави находится гора, на которой стоит трон Разума — Алатырь-камень. У подножья горы раскинулся огромный Ирийский сад с различными деревьями, птицами и зверьми, а со склона горы бьют ключ первородной силы воды, который, спускаясь, превращаются в реку, опоясывающую всю Навь и протекающую по сумеречной долине.

— А где же души умерших появляются?

— Каждая душа после смерти появляется в сумеречной долине, но только ближе не к истоку реки, как живые, а наоборот к устью, которое находится с обратного от истока склона алатырской горы. Там душа предстаёт на суд Разума, где по её поступкам при жизни ей оглашается приговор двумя птицами: Сирин и Алконост.

— И что дальше происходит с душами?

— Души тех, кто зло при жизни совершал, Разум обрекает на муки и отдаёт их нам, чертям, и демонам на истязание и пытки в Тимир, а души тех, кто был праведниками, оставляет в Ирийском саду, до тех пор, пока они не пройдут сквозь водоворот забвения и вновь не отправятся в Явь.

— Водоворот забвения?

— Да, он находится в устье реки там, где она вновь уходит под гору Алатырь-камня. Все души проходят бесконечный путь, пока не заслужат быть питрисами, — свободными от бесконечных циклов жизни праздными обитателями Ирийского сада, которых Разум ещё вдобавок и наделяет силой сродни нашей, — скривился бес от своих слов, — Ух, ненавижу.

— А есть такие, кто может противостоять воли Разума?

— Ха, — усмехнулся чёрт, — Вот глупый человечишка. Однажды мы, духи Нави, восстали против него, когда нам надоело наблюдать за тем, как вы его любимчики праздно и беззаботно проводите время и прыгаете из одного мира в другой, и нам практически удалось его одолеть. Однако души встали на сторону Разума и вместе они нас разбили, после чего Создатель так разгневался на нас, что лишил нас возможности видеть свет первородного огня, обрекая вечно скитаться во мраке и сумраке. Вот как он поступил со своими слугами, которые когда-то так много сделали для него.

— Неужели нет возможности кары Разума избежать?

— Для этого надо обладать силами первородными, которым повелевать может лишь сам Разум. Правда в Ирийском саду у истока реки, что берёт начало от самого первородного камня воды, есть Ивит, — камушек янтарный. Его Создатель миров использовал, когда разделял жизнь от смерти и создавал всё телесное. Тот, кто в камень часть своей души через кровь заключит, станет бессмертным и сможет сам вместилища для душ создавать. Вот если, только обладая этим камнем, можно попробовать избежать наказания Создателя.

— Почему же вы до сих пор не взяли этот камень?

— Да потому, что Ивит находится в том месте, где падает свет первородного огня, а значит верная гибель для всех духов.

— А живые могут туда попасть?

— Живых только две птицы-вестницы, Сирин и Алконост, могут донести к Ирийскому саду, а с ними может общаться лишь тот, кто умеет на языке птиц и зверей разговаривать. Да и достать его живой не в силах, только коснётся воды, — сразу умрёт.

— А где же сам Разум находится?

— Он в мире, который никто кроме него не видел. Он создал его после того как вместе с питрисами победил нас, духов. Этот мир называют Правь и врата в него это Алатырь-камень. Разум наблюдает за своими мирами из Прави и лишь волю свою через Алатырь-камень передаёт, который слышать могут только обитатели Нави. Вот мы и пришли, — сказал бес, когда они с Каранном увидели пологий берег реки.

— Окунай свой меч в реку, — промолвил чёрт.

Каранн приблизился к реке и увидел, что на противоположном берегу небо было всё в тучах, и там была сплошная пустыня из песка, на которой полыхали костры синего пламени и неистово метались, стонущие, души, пытающиеся перебраться через реку, потому что их преследовали тысячи чертей, которые то и дело били плетьми.

— Кто это и почему они не могут сюда перебраться? — ужаснулся сын шамана.

— Это души тех, кто зло при жизни творил, а теперь расплачиваются за него. Они не могут ступить в воды реки, пока не придёт окончание времени их пребывания в Тимире.

Каранн опустил меч в воду реки Нави и тут клинок его начал сиять, он достал из воды меч, и увидел, как от лезвия идёт пар, будто его только выковали в кузнице и обдали водой.

— Ну что же давай возвращаться. К вратам меня проводи, чтобы смог я меч в Явь доставить, — сказал бесу Каранн, убирая меч в ножны.

— Пойдём, скорее! — ответил чёрт, потирая руки.

Отправились они в обратный путь, и Каранн продолжил беса расспрашивать:

— Что же будет, если какому-нибудь человеку удастся из Нави предмет ей принадлежащий вынести, например Ивит?

— Обладатель предмета станет могущественным чародеем в Яви, а обладатель Ивита так вообще самым могущественным, но только властью своей он не успеет насладиться и воспользоваться.

— Это ещё почему?

— Потому что, только такой человек перешагивает через ворота обратно в Явь, как на него сразу же ложиться печать проклятья Создателя. А это означает, что человек становится нечистью и его душа начинает страдать уже в Яви и теряет свою связь с Навью, пока продолжает находиться в Яви, а значит уже и колдовать не может, к тому же после смерти сразу отправляется в Тимир на десятки веков.

— Это как же душа нечисти страдает?

— Ты сам подумай, тело становится безобразным и постоянно жаждет крови, да ещё вдобавок и от ворот которые были осквернены своим проступком нечисть никуда не может уйти.

— Да и вообще это редкость, так как мы черти всегда за вами следим, пока вы, живые, в Нави находитесь.

— А что вы черти про всё знаете, что в Нави происходит, и всё видите?

— Нет, мы обитатели мира душ видим лишь то, что и вы живые узреть можете. Но как только человек в мире душ нарушает волю Разума, мы, бесы, получаем силу до него дотронуться.

— И что дальше?

— Вот ты глупый человек! — воскликнул бес, — Если мы можем дотронуться до вас, то мы уже не выпускаем вас и забираем в Тимир для своей утехи.

Бес криво улыбнулся и попробовал дотронуться до Каранна, но тут же убрал руку:

— Ещё нет.

На подходе к открытым воротам Каранн и чёрт, увидели, ожидающего брата, Дея в сопровождении ещё одного беса:

— Ну что брат мой! — воскликнул Дей, — Похоже, что мы оба справились с заданием отца.

— Да, — ответил черноволосый юноша.

— Ну, всё! — закричал чёрт, который всё это время был с Каранном, — Кидай меч в ворота и пойдём со мной, у нас уговор!

— О чём он, Каранн? — взволновано выпалил Дей.

Бес попытался взять Каранна под руку, но у него ничего не получилось, и он лишь провёл своей кистью сквозь тело юноши.

— Что происходит? — зарычал бес

— Прочитай имя на договоре, чёрт! — закричал Каранн.

Бес вытащил свиток из-за пазухи, развернул его и прочитал:

— Дей.

— А меня зовут Каранн! — воскликнул черноволосый сын шамана и кинулся с мечом во врата, в то время как, находящийся рядом с Деем бес положил на его плечо свою руку и расплылся в улыбке, оскаливая свои острые зубы.

Дей хотел вырваться, но у него ничего не получилось.

— Брат, помоги! — закричал он, в то время когда Каранн уже был вместе с мечом в Яви. Дей попытался отбиться от двух бесов при помощи своего копья, но тем не составило большого труда выхватить его из рук юноши и выкинуть в сторону.

— Каранн, — продолжал кричать Дей, которого за руки поволокли черти.

Однако Каранн ничего не сказал в ответ, а только принялся спешно закидывать землёй, тлеющий, костёр.

— Теперь я лучший из нас, а скоро и из всех чародеев стану и буду всей Явью вечно править, — сказал Каранн сам себе, и окончательно потушил костёр, после чего между двух столбов, образующих ворота, появились чёрные клубы дыма. Дым рассеялся и Каранн обнаружил, что между столбами вместо Нави, вновь была простая скала. Он вытащил из ножен меч и ударил его клинком о большой валун, лежащий на поляне. От удара камень раскололся, а лезвие меча ничуть не затупилось. Каранн полюбовался на клинок и убрал его в ножны, после чего начал собираться в дорогу обратно в родную деревню, не смотря на то, что была ночь и на небе светила большая луна.