Как закалялась корпоративная культура

Александр Смирнов, 2020

Вы, конечно, слышали об автомобильном холдинге «Рольф», даже если покупали машину не там или у вас ее вовсе нет. Компания получила широкую известность, а ее успехи стали возможны не в последнюю очередь благодаря атмосфере и этическим принципам. Автор этой книги в 1992 году пришел в «Рольф» автомехаником, а через 27 лет ушел на заслуженный отдых уже с поста советника по корпоративной культуре. За время работы в холдинге он, по собственным словам, «кожей» ощутил культуру компании и теперь увлекательно рассказывает, как рос и развивался «Рольф» – и как рос и мужал он сам до прихода в компанию. Эта книга – одновременно и мемуары, и рассказ о становлении личности, и хроники известной компании и сборник самых разнообразных историй из жизни ее сотрудников. И конечно, учебник по формированию корпоративной культуры – от эксперта-практика, который сам вместе с коллегами долго строил ее по кирпичику. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Часть 3

«Доброго здоровья»

Как я уже говорил, мои родители происходили не из Москвы, куда они приехали позже. Отец был родом из Костромской области, а мама из Брянской — старинного русского города Мглин, которому в 2020 году исполнилось 878 лет. Мама появилась на свет 22 апреля, в день рождения Ленина, поэтому ее назвали Леной. Название города связывают с окружавшими его в прошлом сумрачными, мглистыми лесами. В этом городе жили мои бабушка с дедушкой, там прошло все мое «летнее детство», потому что каждые самые длинные в году каникулы мы с сестрой проводили у них. В местной речушке Судынке, чуть не утонув, я научился плавать. Родители привозили нас туда сразу после окончания учебного года, а забирали за несколько дней до начала следующего.

Я очень любил и люблю своих родителей, грущу, что их нет с нами, но бабушка и дедушка по маминой линии были и остаются для меня главным жизненным примером, хотя тогда, мальчишкой, я этого еще не понимал. Благодаря им я такой, как есть. Они были в городе очень уважаемыми людьми, их все знали. К моему огромному сожалению, мне мало что про них известно, потому что они давно уже ушли из жизни.

Они всю жизнь работали. Дедушка — на разных должностях, последнее время председателем колхоза. Когда началась война, ушел партизанить в брянские леса. Как-то во время очередных каникул я увидел у него глубоко в шкафу старый солдатский ремень. С одной его стороны было небольшое отверстие от пули, а с другой — вырванный кусок. Спросил у дедушки: «Что это?» А он в ответ: «Это меня так ранило». Пуля прошла навылет, не задев жизненно важные органы, и на выходе сильно повредила тело и ремень. Дедушка был смешной, забавный. Правда, он был сильно болен — страдал диабетом, от которого в итоге и умер. Бабушка пережила его всего на полгода, умерла, скорее всего, от тоски. Любимые мои!

У деда был двухведерный медный самовар, который он раз в неделю чистил белым песком. Самовар стоял на столе, внутри тлели и потрескивали лучины. Дедушка наливал в тонкий стакан с подстаканником еще бурлящую воду и пил чай вприкуску с сахаром, который он специальными щипчиками откалывал от огромного куска.

Бабушка всю жизнь проработала в школе. Она преподавала русский язык и литературу, что меня мало радовало, потому что все каникулы она заставляла меня читать разные книги по программе, типа «Война и мир», сидеть за которыми мне совсем не хотелось. Хотелось — Александра Дюма и Майн Рида, которых я читал тайком. Позже бабушка стала завучем. Она была награждена орденом Трудового Красного Знамени. У деда тоже было много наград, но я их уже не помню.

У моих «старичков» было трое детей: две дочери и сын Аркадий, который погиб на фронте в первые дни войны, и я его не знал. Бабушка и дедушка, когда про него говорили, вспоминая, всегда плакали. Старшую дочь звали Тамара. У нее были две дочери — мои двоюродные сестры. Младшая дочь, Лена, — наша мама.

Когда мы приезжали на каникулы к бабушке, моя старшая сестра обычно самостоятельно выбирала себе занятия, а я чаще бывал с бабушкой и ходил с ней за руку на базар, в магазин и по ее знакомым. Это было забавно. Бабушку знали все в городе. Когда по дороге кто-нибудь встречался из ее знакомых, то каждый раз, глядя на меня, на бабушкиного внука, этот знакомый или знакомая спрашивали: «Евдокия Георгиевна, это Тамарин?» — а бабушка с улыбкой отвечала: «Нет, это — Ленин».

Мы, дети послевоенного времени, выросли на имени Ленин. И меня после бабушкиных слов накрывала волна гордости и значимости. Я — Ленин. Только ради этого мне, шести-семи-восьмилетнему мальчику, хотелось идти за ручку с бабушкой, доставляя ей и себе удовольствие. Но вся эта глава посвящена немного другому, гораздо более значимому и важному. Тому, что предопределило мое дальнейшее отношение к людям. И неважно, знакомым или нет. Людям!

Конец ознакомительного фрагмента.