Доказательство существования

Александр Павлович Зубков, 2020

Борьба за диссертацию включает множество приемов и встречает сопротивление на многих уровнях социальной жизни. Ведь ее успешная защита предполагает в дальнейшем серьезное улучшение материального благополучия и административный рост молодого ученого. У Сергея вроде бы все неплохо с научными изысканиями, но к защите дело никак не продвигается. И героя накрывает ностальгия – тоска по малой родине, покинутой им навсегда.

9

Через год, в конце осени, я нахожу в почтовом ящике квитанцию: перевод на восемнадцать рублей восемьдесят две копейки. Вечером, после работы, я иду на почту и получаю деньги; внимательно прочитав, понимаю: это платеж из солидного издания, оплата за мою статью, которую опубликовал этот журнал. Я радуюсь — вот ведь, опубликовали! — итак, истина, мысль все-таки пробивает дорогу. Я помню, как был пессимистически настроен насчет этой статьи и своего научного будущего; в журнал этот, говорила Лыкова, пробиться трудно. Свой круг. Они за все годы пробиться не могли; она, впрочем, воспринимает, опять же, все со своей специфической точки зрения (везде кланы, мафия). А вот — вышли две мои статьи в министерском журнале, и будет статья в центральном; нет, не безнадежна жизнь, и не безнадежно стремление человека вверх (в хорошем смысле слова)!

Ведь это — надежда. Я снова мысленно просматриваю статью, и верно: ведь это похоже на… диссертацию!

И действительно, на работе выясняется, что журнал вышел посвященным конференции; Лыкова поздравляет меня.

— Вот, Сергей, правильно, так держать!

И после еще один момент. Некоторое время назад к нам заехали Пудов и Картанов, Лыкова и Батурин окружили их, принесли чаю, конфет. Я оставался несколько в стороне, меня не звали. Лыкова что-то возбужденно и со смехом рассказывала, Батурин тоже не оставался в стороне, время от времени подключался к разговору. Перед ними на столе лежал тот центральный журнал, и внезапно Пудов сказал:

— Вот, вот материал! — И стал сотрясать журналом, было видно: что-то ему очень понравилось.

Я увидел, что журнал открыт на странице с моей статьей. Возникло легкое замешательство; Лыкова, Батурин и Картанов замолчали. Я тоже молчал; непонятно было, знает ли Пудов о том, что автор статьи сидит чуть в отдалении от них.

Я рассказал о своей работе Георгию Петровичу, и тот сразу все понял и сказал:

— Да, это здорово. Ну, желаю тебе успехов!