Доказательство существования

Александр Павлович Зубков, 2020

Борьба за диссертацию включает множество приемов и встречает сопротивление на многих уровнях социальной жизни. Ведь ее успешная защита предполагает в дальнейшем серьезное улучшение материального благополучия и административный рост молодого ученого. У Сергея вроде бы все неплохо с научными изысканиями, но к защите дело никак не продвигается. И героя накрывает ностальгия – тоска по малой родине, покинутой им навсегда.

6

Мы помыли Анечку, я лег спать, выпив аспирин и сульфадимезин. Инна читала. Мне казалось, что следует выключить свет, так как Анна может проснуться, но я ничего не сказал, пусть читает. Ночью Анечка кричала, Инна вставала, потом попросила меня заняться. Было два часа, я встал и подумал, что если я буду теперь заниматься Аннушкой, то завтра опять вырублюсь и заболею. Я был в поту; Анна орала, я постоял и лег. Инна еще раз встала, поулюлюкала, и малышка затихла. В шесть часов я встал, самочувствие было хорошее. Аспирин?

Зима, снег, автобус с затхлым гриппозным запахом. Солянка, люди, спешащие на работу, киоск, газета, проходная. Утром сижу за столом, и глаза слипаются.

Вечером мне опять хуже, начинается кашель. Дома меня перехватывает Георгий Петрович.

— Сережа, да ты заболеваешь! У нас есть хорошее средство — банки. Давай после ужина ложись в кровать, я тебе поставлю.

Я поужинал и лег в постель.

Георгий Петрович позвенел где-то в коридоре наверху и пришел с картонной коробкой, быстро поставил мне банки и сказал:

— Ну вот, теперь минут через десять я зайду.

— Хорошо.

Я лежу, банки сначала переносятся спокойно, затем становится все больнее, потом я как-то приспосабливаюсь, уже как будто ничего. Георгий Петрович ходит где-то в квартире; еще какое-то время проходит, и я решаю обратить на себя внимание. Когда Георгий Петрович проходит мимо нашей комнаты, я слегка постанываю.

— А, Сергей! Я и забыл про тебя! Сколько времени прошло? Господи!

Он начинает снимать банки.

— Господи! Еще немного, чуть-чуть, и мы тебя прожгли бы насквозь!

— Да нет, не очень больно, — говорю я.

— Ну слава богу!

Георгий Петрович складывает банки в коробку, и краем глаза я замечаю там пробирку и вспоминаю историю, как эта пробирка помогла нам. Когда-то, сразу же после свадьбы, у нас с Инной ничего не получалось; сопротивление оказалось слишком сильным. Мы пытались сделать и так и этак, но все было бесполезным; тогда Инна сказала:

— Я где-то читала, нужно помочь. Иди по коридору, поднимись, там лежит коробка с банками, а среди них — пробирка. Принеси ее.

Я выполнил все в точности, но Инна возразила:

— Она холодная, пойди и нагрей ее на огне.

Я сделал это, а когда шел к Инне, навстречу попался Георгий Петрович.

— Ну как, что? Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — сказал я, пряча одной рукой пробирку.

— А, ну хорошо, но если что-то случилось…

— Нет, все нормально.

Я пошел в нашу комнату, Инна взяла пробирку и, лежа в постели, укрывшись, начала двигать рукой.

— Ох уж эта ваша половая жизнь!

Но после этого — о радость! — все получилось!

В то время я был студентом последнего курса; я поехал в университет, была уже зима, и мир казался мне дружелюбным.