Высокое сердце. Стихотворения

Александр Николаевич Шатайло

Как в калейдоскопе, закручиваются в водовороте этой поэзии душа и мир, жизнь и погибель, черная судьба и блаженное детское «здравствуй» всему земному. Лишая опоры в привычном, автор лишь чуть приподнимает читателя над землёй сквозь боль и отчаянье, всего на один едва уловимый дюйм, но это тот «дюйм», который не сымитировать, сколько ни пытайся. Это та поэзия, которую не встретить на утоптанных площадях и ярмарках жизни. Поэзия «высокого сердца». Книга содержит нецензурную брань.

ABOARD THE SHUTTLE

Китайским тайконавтам

Земля моя разбита.

Бегут её полки

на свежую палитру

тоски, тоски, тоски.

Земля моя раскрыта.

Разжаты лепестки.

Как зубы у Давида

в Дахау под смешки.

Стоит семья джигита.

На дом глядит она:

стена расстреляна, убита,

и вытекает глаз окна.

Шероховатость не изжита.

И чёрт с ней!

Только б не провал.

Не трещина — как у корыта:

чтобы народ не лютовал.

Пустой карман — всё та же яма.

А в яме — серенький волчок:

глаза умны.

Язык как пламя:

«Тебя не съем.

Ты сам едок.

Ты мой щенок.

Ты много значишь.

Уж я то знаю: будет толк!»

Кусни меня, зубок кусачий!

Чтоб я взлетел под потолок!

Чтоб трещину увидел,

сито. —

«О, тайконята! без вранья!»

Но только вам видна с орбиты,

всецелостность Земли видна.

Земля не будет дождиком забыта.

Сама она для всех щедра.

Кругла, подстрижена, омыта,

но наши битые корыта

торчат, как стёкла из ведра!

В который раз бедна,

хотя и плодовита.

Сижу у тёмного окна:

гуляет битая страна,

но нет ни имени, ни вида!

Страна моя разбита.

Уставились зрачки,

как в трещины корыта

уходят горны и значки.

Беда прошла навылет

и вылетели мы

в Америку без пыли,

без бабкиной бурды.

Мне все пути открыты.

Я в «Шаттле» знаменитом.

Я вышел на орбиту

тоски, тоски, тоски…

Ловлю Советские куски.