Vulnaris

Александр Михайлов (2024)

«Vulnaris» — это история о человеке, который просыпается в изолированном бункере спустя 350 лет после катастрофы. Пытаясь понять, кто он и что с ним произошло, герой сталкивается с вопросами о прошлом и будущем человечества. В его снах начинают всплывать фрагменты утраченных воспоминаний, которые ведут его по пути поиска себя и изучения мира, который уже не тот, каким он его знал.

Аварийный протокол

После удара Александр некоторое время сидел на своей койке, восстанавливаясь.

— Начинаю диагностику системы, — раздался в динамиках голос Лауры.

Александр поднял голову.

— Инцидент номер 3? Что это значит? Ты уже знаешь, что случилось? — спросил он, пытаясь сохранить спокойствие.

— Внешнее воздействие, третий зарегистрированный случай.

–… Первые два были такими же? — с задержкой спросил он.

— Другие. Я систематизирую инциденты по их характеру, классификатор заложен в мой код. У ситуаций с внешними воздействиями могут быть разные причины и характеристики последствий. На уровне диагностических логов первого и второго инцидентов я могу утверждать, что они отличались в причинах.

— А подробнее?

— Информация по прежним инцидентам заблокирована. Первые результаты текущей диагностики показывают снижение давления кислорода в системе климата-контроля. Предварительный анализ указывает на разгерметизацию одного из трубопроводов. Диагностика продолжается.

Александр встал и подошел к панели связи своей комнаты.

— Чем это грозит?

— Снижения уровня кислорода в отсеке критическим пока не является, но установка генерации кислорода будет работать с перегрузками и возможно проявление других неисправностей. Потеря кислорода порядка 4%, давление в трубопроводе снижено до минимального. Утечка кислорода медленная, но постоянная. Динамики нет. Без ручного вмешательства ситуация может усугубиться, — ответила Лаура.

— Что мне делать? Как я могу помочь? — он ощутил, как напрягается его дыхание, хотя понимал, что это, скорее всего, психологическая реакция.

Прошло полчаса пока Лаура однозначно и уклончиво отвечала на все вопросы Александра. А он осматривал все доступные помещения батискафа, разглядывая все их углы в надежде найти отклонения. Это было бесполезно, но помогало коротать время. График очередного дня был нарушен. Завтрак стал ненужным, чувство голода было перекрыто ожиданием чего-то нового, пусть и опасного.

— Александр, согласно протоколу аварийных ситуаций, вам предоставляется доступ к инженерным системам батискафа для диагностики и ремонта. Вход в технические отсеки разрешен.

— Ты уверена? Раньше я не мог туда не то, чтобы зайти, ты не отвечала даже на вопросы о них. Разве что я видел техническую документацию, но я толком ничего из нее не понял и ничего не запоминал.

— Это не проблема. Мне доступна вся информация в режиме онлайн. Пожалуйста, следуй моим инструкциям.

Александр быстро надел рабочий комбинезон и направился к ближайшему люку, ведущему в ранее закрытые отсеки технического блока. Он нашел люк в технические проемы, индикатор возле которого загорелся зеленым светом.

— Лаура, — сказал он, проверяя инструменты в карманах, — что конкретно мне нужно будет сделать?

— Место повреждения может находиться на соединении блока системы климат-контроля и трубопровода, идущего от установки генерации кислорода.

— Принято, будем посмотреть!

Он с трудом поместился в узкий люк. За люком пространство было побольше, но недостаточно, чтобы ползти на четвереньках. Иногда приходилось ползти, огибая телом элементы корпуса, крепления панелей и труб. Жгуты проводов висели лианами на пути и мешали ползти, цепляясь и заставляя извиваться будто червём. Следуя указаниям Лауры Александр пробрался порядка 3-4 метров по техническим полостям, иногда напоминавших тоннели. Далее он приподнялся на ступень выше и продвинулся еще пару метров пока не достиг основного блока системы климат-контроля.

— Ты уверена, что причина где-то тут? — спросил он, разглядывая переплетение труб, проводов и арматуры.

— Подтверждаю. Синяя труба сверху, входящая через корпус — это подача кислорода. Перед блоком на трубе есть соединительный элемент…

— Погоди, — взял паузу Александр, — трубу я вижу, но тут от силы ее длина всего полтора метра… и на ней нет повреждений. Соединение тоже целое, утечек не ощущаю. Синяя труба входит через корпус и тоже не имеет никаких следов повреждений. Я не вижу нарушений.

— Результат ручного вмешательства зафиксирован в протоколе. Александр, можно возвращаться. Если сейчас подтянуть ноги под себя и повернуться на левый бок, то станет доступным перегруппировка тела в обратную сторону. Воспользуйтесь углублением справа.

— Ты знаешь, Лаура, — оборудование на батискафе вроде как надежное, столько лет служит, но это совсем не повод для конструкторов делать такие неудобные тоннели для обслуживания, — кряхтя с паузами ворчал он, выполняя кульбиты, — Мы же, в конце концов, не в гробу, что кинули на дно океана, чтобы вообще не предполагать такое.

На этих словах, ему удалось протянуть ноги вправо и повернуться. В этом положении ему стало видно, что он находится на уровне командного отсека, доступ к которому оставался ограниченным. Точно такой же люк, через который он попал сюда был прямо перед ним, через его решетку и было заметно название помещения на стене.

— Лаура, есть вопрос!

— Я готова ответить.

— Мне разрешен доступ в командный отсек? — в голосе звучала легкая тревога, но глаза Александра поблескивали.

— Нет, доступ к командному отсеку все еще запрещен.

— Я ждал такой ответ. Лаура, можешь, конечно, записать… — последовал резкий удар двумя руками — … в протокол, что единственный обитатель убежища грубо нарушил правила — фразу он толком не закончил из-за громкого смеха.

Решетка в командный отсек отлетела со второго удара, она была достаточно легкой, но прочной, что не сказать про ее петли и замок, возле которого все еще горел красный индикатор.

Ответа от Лауры не последовало.

Он мгновенно осмотрелся в командном отсеке, очутившись там, попутно расправляя плечи и щелкая левым коленом.

— Лаура, я в командном отсеке. Что говорят твои протоколы?

— Данная ситуация не предусмотрена, но при несанкционированном доступе в помещения общий протокол предусматривает обеспечение выхода из него. Я разблокировала входную дверь.

— Если я выйду, то уже не смогу снова зайти?

— Да, дверь будет снова заблокирована. Хотя альтернативный путь в помещение остается вам доступным и технически вы сможете вернуться в командный отсек при действии аварийного протокола и до устранения чрезвычайной ситуации.

— Лаура, я сейчас правильно понимаю, что синяя труба уходит через корпус под внешнюю обшивку, доступ к которой у нас есть только снаружи?

— Все верно. С учетом проведенного обследования обнаружение неисправности возможно только при доступе снаружи. Требуется всплытие — действие недоступно.

— Если мы всплываем, то какие меры предосторожности нам нужно предпринять перед этим?

— Батискаф рассчитан на погружение на глубины не более 300 метров, давление внутри корпуса приемлема для человеческого организма. При всплытии не требуется дополнительных мероприятий. Но в базе батискафа нет данных о состоянии воздуха на поверхности, поэтому рекомендуется перед выполнением всплытия одеть защитный костюм и акваланг. Запаса воздуха в акваланге должно хватить на 40-50 минут при условии их полного заполнения при нормативном давлении.

— Понятно. Ну… рычаг ручного всплытия я уже нашел, думаю инструкция по его использованию мне не требуется. И я вижу костюм, он здесь… Так что просто помоги мне с аквалангом.

— Александр, есть еще одно техническое требование при оставлении батискафа — защитный костюм должен быть синхронизирован с системой батискафа. Так мы сможем продолжать общение, я буду контролировать ваши жизненные показатели и смогу давать рекомендации.

— Хорошо, как это сделать?

— Возьмите шлем защитного костюма и найдите панель управления на задней стенке внутри, он закрыт чехлом. Инициализируйте костюм отпечатком указательного пальца любой руки. Дождитесь синей индикации над дисплеем. Успешное завершение будет подтверждено включением на 3 секунды освещения костюма.

— Это что? Блютуз?… а что это… слово помню, а его смысл нет.

— Это стандарт беспроводной связи, обеспечивающий обмен данными между устройствами на основе ультракоротких радиоволн. Широко применялся в технике в начале 21 века.

— Хм, понятнее особо не стало. Не парься с объяснениями, Лаура, у меня бывают всплывают обрывки воспоминаний, смысл которых я объяснить и сам не могу. Особенно во снах.

Александр взял шлем, как указала Лаура, и впервые осмотрел защитный костюм. Он выглядел внушительно — плотный материал с легким металлическим блеском, усиленные пластины на плечах, груди и конечностях, герметичные соединения на стыках и узкие полосы индикаторов, которые мигали слабым голубоватым светом. Костюм был массивным, но каким-то образом казался гибким, словно был создан специально для движения в ограниченных пространствах. Он почувствовал одновременно восхищение инженерной продуманностью и лёгкую тревогу — надев этот костюм, он словно окончательно осознавал серьёзность ситуации.

А что, если она меня где-то ждет? — мысли в его голове вернулись ко снам, — Какое-то время я пробыл тут, и она явно стала старше… если еще жива, когда все это было и было ли вообще. Может я вижу глюки или это воспоминание какого-то фильма. Но, черт побери, так хочется знать, что ты нужен, кому-то нужен… что тебя ждут. Знать бы зачем я… тут, залег на дно в Брюг… в батискафе.

Глубокий вдох, немного задержав дыхание, он провёл пальцем по панели, наблюдая, как индикатор загорелся синим.

Александр надел костюм, и в тот же момент внутри шлема раздался голос Лауры, звучавший громче обычного, прямо под ухом. Он поморщился и машинально прикоснулся к динамику: — Лаура, убавь звук, а то оглохну. — Настройки обновлены. Громкость снижена на 40%, — ответила она ровным тоном.

Следующие сорок минут Александр провёл, слушая инструкции Лауры о работе защитного костюма и акваланга. Ему пришлось детально изучить, как активировать аварийную подачу воздуха, проверять герметичность соединений и пользоваться системой связи. Несмотря на то, что голос «инструктора» был спокойным и терпеливым, процесс быстро наскучил Александру. Он ловил себя на том, что время от времени отключается, пропуская часть информации, но тут же старался вернуться к реальности, чтобы не упустить чего-то важного.

Когда обучение наконец закончилось, Александр вздохнул и провёл рукой по шлему. — Ну, готово, вроде бы, — сказал он больше себе, чем Лауре, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

— Александр, вам нужно быть внимательным и сосредоточенным. Текущая ситуация требует осторожности, — напомнила Лаура.

Он посмотрел на рычаг ручного всплытия, но не спешил его касаться. Внутри росла тревога. Александр ощутил страх перед неизвестностью, которая ждала его на поверхности, и перед внезапными изменениями, которые могли произойти после долгих монотонных дней в батискафе. Он снова почувствовал себя потерянным: кем он был, что здесь делает, и почему оказался в этом месте — ответы на эти вопросы всё ещё ускользали от него.

— Лаура, скажи… где мы сейчас? Это вообще озеро, море или целый океан? На какой мы глубине? — спросил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Эта информация недоступна. Данные заблокированы, — ответила Лаура без тени эмоций.

Александр усмехнулся, хотя улыбка вышла нервной. — Ну конечно, как всегда. А терминал в командном отсеке? Он тоже заблокирован, верно? — Да, терминал заблокирован. Показатели системы управления батискафом недоступны.

Он замолчал, чувствуя, как беспокойство усиливается. Наконец, он закрыл глаза, глубоко вдохнул и положил руку на рычаг. — Ну что, Лаура? С богом! — сказал он и решительно нажал на него.

Батискаф сразу ожил, раздавшийся низкий гул наполнил замкнутое пространство, заставив Александра ощутить вибрацию через пол и стены.

— Запуск системы всплытия. Инициализация подачи сжатого воздуха в балластные танки, — произнесла Лаура, её голос был ровным, как всегда.

Внутри батискафа раздался шипящий звук, словно где-то вблизи кто-то отпустил мощный паровой клапан. Затем в трубах над головой что-то загудело, воздух начал перемещаться, создавая ритмичные, чуть дребезжащие звуки. На мгновение батискаф качнуло вправо, словно его поддела невидимая рука, и Александр инстинктивно упёрся руками в ближайшую стену, чтобы сохранить равновесие.

— Что это было? — спросил он.

— Предположительно смещение массы. Продолжается сброс балласта, — ответила Лаура. — Состояние корпуса в норме.

Ещё один толчок, более сильный, заставил батискаф накрениться влево. Александр потерял равновесие и упал. Затем всё вдруг замерло на долю секунды, прежде чем раздался грохот, словно что-то крупное скатилось по обшивке.

— Лаура, что происходит?!

— Системы стабильны. Продолжаю мониторинг. Предполагаемая причина: внешняя преграда. Подтверждаю: всплытие началось.

Александр поднялся. Внутри защитного костюма звук был глухим, но мозг напряженно вслушивался в каждый звук. Гул продолжал нарастать, к нему добавились периодические удары воздуха в трубах, напоминавшие сердцебиение. Всё это сопровождалось лёгким покачиванием, словно батискаф был гигантской лодкой, медленно освобождающейся от невидимых цепей.

— Текущая глубина: 51 метр. Состояние корпуса в пределах нормы. Жизненные показатели: лёгкая тахикардия, незначительное повышение уровня кортизола, — отчеканила Лаура. — Скорость всплытия 0,8 метра в секунду. Ожидаемое время достижения поверхности: две минуты.

— Да уж, «незначительное», — буркнул Александр, ощущая, как его сердце стучит в груди.

Он присел у стены, стараясь не думать о происходящем. Гул балластных танков и движение воздуха в трубах было практически гипнотическим, но вдруг резкий металлический щелчок заставил его вздрогнуть.

— Лаура, что это?

— Коррекция давления в балластных танках. Системы работают в штатном режиме. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.

Всплытие продолжалось, и каждый звук, каждый толчок отдавались в теле Александра. Ему казалось, что он ощутимо чувствует каждую секунду пути к поверхности, будто расстояние измерялось не метрами, а ударами сердца. Однако вскоре вибрации стали ослабевать, а звуки — стихать. Батискаф двигался ровно, без толчков, оставляя чувство тревожного ожидания.

— Лаура, мы были не так уж и глубоко под водой. На таких глубинах наша система связи должна была работать?

— Да, система связи может принимать сигналы на глубинах не более 100 метров. Все протоколы диагностики системы связи продолжают обрываться на 4 шаге. Цель для ручной проверки — внешний блок.

— Ок, когда выберусь наружу подскажи, где он расположен. Я его проверю… Лаура, а что мне делать, когда батискаф поднимется на поверхность?

— После всплытия необходимо провести проверку внешней среды. Я активирую систему сканирования для анализа основных параметров: атмосферного давления, состава воздуха, радиационного фона и температуры. На основе собранных данных будет создан отчет о безопасности внешней среды.

— А если что-то пойдет не так? — Александр тяжело сглотнул, все еще ощущая волнение.

— Если внешние условия окажутся небезопасными, вам будет рекомендовано оставаться внутри батискафа и даны рекомендации для безопасности пребывания в таких условиях. В любом случае доступно ручное открытие внешнего люка.

— И все? — Александр скептически нахмурился, словно ожидал большего.

— На этом этапе — да. Ваши дальнейшие действия будут зависеть от результатов анализа внешней среды.

Гул системы всплытия постепенно утих. Через несколько секунд батискаф замер, слегка качнувшись, будто обрел равновесие. Лаура произнесла:

— Всплытие завершено. Мы на поверхности. Начинаю анализ внешней среды.

Снаружи стало слышно тихое плескание воды. Александр замер, прислушиваясь. Волнение сменилось внезапным любопытством.

— Лаура, что там? Есть воздух? Радиация? — спросил он, чувствуя, как растет волнение.

— Анализ начат. Это займет еще несколько минут. Температура снаружи — 4 градуса по Цельсию. Уровень радиации в норме. Кислород — присутствует. Ожидается завершение анализа состава воздуха через 40 секунд.

Александр подошел к люку и положил руку на холодный металл. Ему хотелось открыть его сразу, но здравый смысл удержал.

— Анализ завершен. Внешняя среда безопасна.

Внезапно раздался стук по люку с обратной стороны:

— Если вы нас слышите, то можете открыть люк и выбираться из батискафа. Мы вас давно ищем. Нам нужен Александр!