Мой холодный парфюмейстер

Александр Ланс, 2023

Девятнадцатилетняя Кассандра Левелла Вангальм, представительница древнего аристократического клана, ненароком умудряется прогневить священную Праматерь Рода, за что её отправляют учиться в самую северную точку Королевства Ругиленд – в Колледж Хордаланн, считающийся не очень престижным полу магическим учебным заведением. В это время за тяжкий проступок Король высылает из столицы придворного королевского парфюмейстера – Эккехарда Эриха Локнеста – красавца-блондина и одаренного мага. Он отправляет его в Колледж Хордаланн, чтобы тот обучал студентов парфюмерному искусству. Своенравная и высокомерная Кассандра пытается всячески унизить молодого преподавателя, ведь она аристократка, и думает, что ей всё позволено. Она считает, что он ещё не дорос до того уровня, чтобы иметь золотые нашивки мага. Но Эккехард оказывается не так-то прост, он слишком горд, чтобы сносить издевательства. Что же ждет студентку, так опрометчиво настроившую против себя властного и не прощающего обид преподавателя?

Глава 4. Дворцовые сплетни

Спускаюсь по винтовой лестнице вниз и через небольшой коридорчик попадаю в гостиную. К моему разочарованию в гостиной ещё тусуются ребята: Эдмунд, Питер и Мелисса. Что-то разложили на ковре, перебирают карточки и смеются. Я прохожу мимо них и иду к стойке с самоваром.

— О, Касси, будешь с нами играть? — громко спрашивает Эдмунд.

— Разве вам не пора спать? — надменно произношу я, косо поглядывая на широкий цветной картон на ковре. Мне любопытно во что они играют. — Отбой уже как бы был. Вы не заметили?

— Да, ладно тебе, Касси, нам как раз одного игрока не хватает, — говорит Питер. — Давай с нами сыграем.

Я трогаю горячий бок пузатого самовара и, удостоверившись, что он хорошо так прогрелся, подставляю кружку и отвинчиваю кран. Кипяток шипит и плюется. Пока наполняется моя кружка, я роюсь в чайных пакетиках, выбираю чай со вкусом черной смородины.

— Тебе понравится, это магическая игра, — говорит Эдмунд, чтобы увлечь меня.

— Правда? — не верю я, закрывая кран.

— Ага, — кивает он.

Кидаю пакетик в кипяток, и пока чай остывает, сажусь в кресло рядом с ребятами, ставлю кружку на деревянный подлокотник. Чуть морщусь от того, что немного больно попку.

— И в чем же суть? — интересуюсь я.

— Четыре мага пытаются добраться до волшебного алмаза, расположенного в центре карты, кто первый доберется, тот и победил, — рассказывает Питер, показывая мне на нарисованный драгоценный камень.

— Ещё нужно задания выполнять, — добавляет Мелисса, тасуя карточки.

— И в чем тут магия? — удивляюсь я.

— А вот начнешь играть и увидишь, — загадочно отвечает Эдмунд.

Пожимаю плечами. В другой раз я бы заинтересовалась, но сейчас у меня плохое настроение. И уходить не хочу, хорошо здесь, мне комфортно с этими ребятами, но и играть в их игру тоже не тянет.

— Ну, начинайте, я посмотрю, — говорю я.

Настроение такое, что хочется их кинуть — пускай они начинают, а я свалю, когда подойдет моя очередь ходить.

— Будешь Желтым Магом? — спрашивает Мелисса, показывая мне фигурку мага в мантии и в остроконечной шляпе, окрашенного в желтый цвет.

— Нее, — морщусь я. — Я буду Черным.

Специально выбираю Черного, потому что вижу, что Питер уже его выбрал.

— А почему Желтого не хочешь? — интересуется Мелисса.

— Потому что он на герра Лоха похож, — говорю я.

Ребята взрываются от хохота.

— Кстати, что он тебе сказал, когда попросил остаться после пары? — вдруг спрашивает у меня Эдвард.

— Да так, ничего особенного, — немного смутившись, отвечаю я. — Поинтересовался: принадлежу ли я к аристократам, фамилия ему моя показалось знакомой. И попросил не называть его герр Лохом, — вру я.

Ребята снова смеются.

— Я тут звонила домой, рассказала о нашем новом учителе, — важно начинает Мелисса, вынимая фигурки остальных магов из коробки. — Эд, ты Красным будешь? — Эдмунд кивает, и она поворачивается к Питеру, — а ты, Пит, каким?

— Белым, — отвечает Питер, отдавая Мелиссе Черного.

— А я буду тогда Желтым, — говорит она, расставляя фигурки по четырем сторонам карты.

— И что дальше? Рассказала — и? — торопит её Эдмунд.

— Моя старшая кузина оказывается знает его, — продолжает Мелисса, и делает паузу, накручивая на палец темный локон.

— Знает, и что с того? — спрашивает Эдмунд.

— Откуда она его знает? — осведомляется Питер.

— Ну, моя кузина часто посещает дворцовые балы, она вообще-то светская дама, — с гордостью сообщает Мелисса. — И она встречалась с Эккехардом Локнестом на балах и слышала, что о нем шепчутся в кулуарах дворцовых залов.

— И что о нем шепчутся? — интересуется Эдмунд.

— Что он очень жестокий, мстительный и с ним лучше не ссориться, — отвечает Мелисса. — За красивой миловидной внешностью скрывается очень опасный человек. Моя кузина была поражена, когда узнала, что он будет преподавать в Хордаланне, и посоветовала мне быть очень осторожной с ним. Ходят слухи, что он застукал свою невесту с другим, когда они занимались любовью в нижнем саду во время ночного Венского бала. Локнест проклял соперника, а её насильно посадил в автомобиль и увез в неизвестном направлении. С той девушкой он вот-вот должен был пожениться, уже съезжались гости и всё было подготовлено к торжеству. Он запер её в холодном сыром подземелье, подвесил за запястья к верхней балке, разодрал на лоскутки её бальное платье так, что она осталась практически голая, и несколько дней сек плетью до кровавых полос. А ещё, говорят, что он приводил в подземелье пастухов, отыскивал самых грязных, что не мылись месяцами, от которых за версту несло овечьей шерстью и по́том, и они насиловали её, — переходя на шепот, рассказывает она. — Девушка из очень достойной уважаемой аристократической семьи, но это не помешало ему так жестоко поступить с ней.

— А что же её семья? Они не знали об этом? — с изумлением спрашивает Питер.

— Её родители узнали, кто-то их оповестил о том, что он держит её в подземелье и жестоко истязает, — кивает Мелисса. — Обладая тесными связями с королевской четой, они всё равно ничего не могли с этим поделать, не могли вызволить свою дочь из плена, понимая, какие муки она испытывает, пока он сам не отпустил её, выбросив окровавленную и голую на мороз, — шепотом добавляет она. — Конечно, никакой свадьбы после этого не было.

Судорожно сглатываю, услышав этот рассказ. Мурашки покрывают все мое тело от макушки и до самых пят.

— Офигеть, — присвистывает Эдмунд.

— Что с ней стало? — спрашивает Питер.

— Она выжила, но теперь ведет затворнический образ жизни. Её семья больше не появляется в высшем обществе, — отвечает Мелисса. — Только никому не проговоритесь про то, что я вам только что рассказала, так-то это тайна, — вдруг спохватившись, испуганно добавляет она.

— Само собой, — кивает Эдмунд. — А что с тем парнем?

— Говорят, что от проклятия Локнеста он лишился мужской силы. Теперь он ездит по всем известным целителям и магам, но никакого результата, — тихо говорит Мелисса.

— А Локнесту потом ничего за это не было? — удивленно спрашивает Питер.

— По ходу, ничего. У Эккехарда Локнеста, действительно, магическая степень. Он королевский маг — парфюмейстер его величества, — говорит Мелисса. — Он создатель нескольких ароматов. «Слеза персидской розы» — слышали о таких духах? Новинка, а уже входит в десятку популярных в мире! Это он их создал, как подарок ко дню рождения Королевы Гизель. Смог удержать ноту персидской розы наверху, в сердце и на конце. Может быть, из-за этого Король Фридерих V простил ему его поступок, и наложил негласный запрет по этому делу, об этом случае не говорят вслух в высшем обществе.

— Я слышал о «Слезе персидской розы» и даже нюхал аромат, — кивает Питер. — Духи поистине чудесны. Здорово, конечно, что он их создал, но что из того? Разве за такие заслуги можно прощать его насилие? Мой отец, между прочим, тоже придумал не мало духов в соавторстве с другими колдунами, но он так не ведет себя, не зазнается, а у него в каталоге больше ста туалетных вод и ароматов для косметики.

— Аромат для туалетной бумаги, например, — вставляет Эдмунд.

Мелисса смеется, я тоже не могу сдержать улыбку.

— Да, и что? — с вызовом отвечает Питер, сжимая тонкие губы. — Туалетная бумага с запахом «Кислое яблоко» очень популярная, в Колледже Хордаланн в каждой кабинке такая имеется. Хороший стойкий аромат и не дорогая, «Кислое яблоко» заняло всю нишу бюджетного варианта. Даже Королевский Дом заказывает поставки.

Эдмунд хохочет в голос, опрокидываясь спиной на ковер. Мы с Мелиссой переглядываемся и тоже начинаем громко смеяться. Питер смотрит на нас и тоже улыбается.

— Да, ладно, чего вы, не так уж это и смешно, — чуть обидевшись, произносит он.

От этого мы ещё громче хохочем, и Питер, в конце концов, смеется вместе с нами.

Вдруг со скрипом распахивается входная дверь, ведущая в общий коридор. Мы тут же прерываем смех, со страхом оглядываемся на дверь. В темном проеме сверкают знакомые стальные глаза Локнеста, он переступает порог, и его белокурые волосы начинают светиться в косых лучах электрической лампы. Выражение лица строгое, холодное; интересно, слышал ли он, что мы сейчас о нем болтали? А если слышал, то что он нам за это устроит?

— Что за шум после отбоя? — осведомляется Локнест, обводя нас всех сердитым взглядом. На мне он задерживается чуть дольше, и у меня сразу начинает чесаться высеченная попка. — Вы разве не слышали удары колокола?

— Мы уже расходимся, герр Локнест, просто доигрывали партию, — оправдывается Питер, поднимаясь с колен.

Мелисса и Эдмунд начинают быстро собирать карточки и фигурки. По легкой тени, промелькнувшей по лицу Локнеста, я догадываюсь, что он знает эту игру, и прекрасно понял, что мы его обманываем.

— За нарушение режима я конфискую вашу игру. Фрау Андерсон, будьте любезны, передать мне коробку, — строго говорит Локнест, протягивая руку.

Мелисса накрывает коробку крышкой, поднимается с ковра и послушно отдает её Локнесту. Эдмунд с жалостью смотрит на ускользающую игру, но ничего не говорит против.

— А теперь марш по своим комнатам и спать, — грозно рявкает Локнест. — Чтобы через пять минут все были в своих койках!

Ребята в растерянности переглядываются между собой. Отбой у нас чисто номинальный, нельзя выходить из гостиной и бродить по Колледжу. В осеннем триместре никто из дежурных педагогов не требовал от нас засыпать ровно в десять вечера, можно просто сидеть в своей комнате и заниматься делами. Но никто не осмеливается возразить Локнесту, слишком ужасную историю о нем мы только что узнали от Мелиссы.

— Спокойной ночи, герр Локнест, — говорит Питер, и ребята направляются в свои спальни.

— Спокойной ночи, — кивает Локнест.

Я тоже встаю с кресла и иду с кружкой в сторону своей комнаты.

— Фрау Вангальм, вы ничего не забыли? — строго осведомляется Локнест.

Судорожно сглатываю, оборачиваюсь и непонимающе смотрю на него.

— Кружка, — подсказывает он. — Кружка в вашей руке.

— И?

— В комнаты запрещено уносить еду и питье, — поясняет он.

Что-то я в первый раз о таком правиле слышу.

— А если я захочу ночью пить? — возражаю я.

— Возьмите с собой бутылочку с простой водой, — говорит он.

Резко разворачиваюсь, подхожу к раковине и выливаю туда чай, который я даже не отпила ни разу, открываю кран и ополаскиваю кружку.

— Фрау Вангальм, почему вы не были ни на одном из ужинов, — спрашивает он, стоя за моей спиной.

— Не захотела, — отвечаю я, закрывая кран, и убираю кружку на сушку.

— Чем вы тогда занимались? — интересуется он.

— Спала, — просто отвечаю ему и пожимаю плечами.

— Если вы проспали весь вечер, то чем планируете занять ночь? — осведомляется он.

— Буду делать уроки, — бросаю ему. Хотя никакие уроки я делать не собираюсь.

— Похвально, конечно, — говорит он, — но всё же ночь существует для сна и отдыха, чтобы с новыми силами приступить к утренним занятиям, а не клевать носом на уроках.

Вновь пожимаю плечами, отхожу к шкафчику, беру оттуда маленькую бутылочку с питьевой водой и направляюсь к лестнице. Сделаю, как он велит, унесу в комнату воду, а потом, когда он уйдет, я спущусь и вновь налью себе чай. Поднимаюсь наверх, захожу в свою комнату, закрываю за собой дверь, но не защелкиваю щеколду. Ставлю бутылочку на тумбочку.

Пока пережидаю уход Локнеста из гостиной, хочу узнать какие завтра поставлены уроки. Достаю из сумки планшет, сажусь на постель и смотрю расписание. До обеда — история создания духо́в, нумерология, астрология. После обеда — рунология и латынь. Это хорошо, что завтра совсем другие пары, чем сегодня, а то я вообще не садилась за уроки, и не очень-то хочется. Думаю, минут пятнадцать стоит подождать, открываю игру. Увлекшись магнитными шариками, я не замечаю, как пролетает полчаса.

Внезапно открывается дверь, я вздрагиваю, поднимаю глаза — Локнест заходит в мою комнату. Я судорожно сглатываю.

— Что вам здесь нужно? — с вызовом говорю ему, прижимая к себе экран планшета, чтобы он не увидел, что я играю. — И нужно стучаться, прежде чем войти в комнату к даме.

— Фрау Вангальм, почему вы до сих пор не в постели? — строгим голосом спрашивает он, совершенно игнорируя замечание про «постучаться». Проходит вглубь комнаты и закрывает за собой дверь. — Я же велел всем лечь спать.

— Не хочу, — ворчу я, — и какое право вы имеете входить в мою комнату?

— На правах дежурного, — отвечает он.

Раздвигает полы своей мантии и берется двумя руками за пряжку ремня. Я снова судорожно сглатываю, следя за его движениями.