33 мушкетера и Жемчужина Дао

Александр Клыгин

Постмодернистская повесть о мушкетерах, постигающих дзен, проходящих испытания в колесе Сансары и, конечно, спасающих Королеву от козней кардинала.

Глупости просветленных не знают границ

Д«Артаньян уже битый час сидел в приемной, пока бодхисаттва де Гарньер и саньясин Бомон выясняли, кого как зовут. Однако жаловаться д’Артаньяну было не на что, потому что диванчики в приемной были весьма мягкими. Мимо д’Артаньяна бегали взад-вперед дзенские монахи в разноцветных одеяниях. Из их разговоров д’Артаньян понял, что брат Версаче ощутил страшное желание побыть модельером. Его поддержал брат Карден, а саньясин Кристиан Диор, по совместительству садовник, решил помочь им и украсить братьев цветами с собственной клумбы, а заодно и надушить всех цветочным маслом.

От саньясина-садовника не увернулся и д’Артаньян — когда саньясин Диор пробегал мимо диванчиков и заметил д’Артаньяна, на д’Артаньяна было вылито треть флакона розового масла и полфлакона фиалкового. Хотя д’Артаньяну процедура не понравилась, пахнуть он стал гораздо лучше, что отметил сам бодхисаттва де Гарньер, войдя в собственную приемную.

— А что, неплохо пахнет! — сказал бодхисаттва де Гарньер, принюхавшись. — От кого это?

— От меня, — ответил д’Артаньян. — Один из ваших братьев вылил на меня два флакона цветочного масла.

— Опять саньясин Диор хулиганит, — вздохнул бодхисаттва де Гарньер.

— Вы еще не видели последнюю моду брата Кардена, — сказал Бомон.

— И не хочу видеть, — сказал бодхисаттва де Гарньер. — Пусть ребятня без меня балуется.

— Вот к вам саньясин д’Артаньян, — сказал Бомон. — У него какое-то сновидение.

— А, д’Артаньян, помню-помню, вы у меня, кажется, брали учебник, талисманы и еще что-то, кажется, — сказал бодхисаттва де Гарньер. — Пройдемте в мой кабинет.

Они вошли в кабинет бодхисаттвы де Гарньера. С первого взгляда это было мало похоже на кабинет, по крайней мере, на то, что европейцы привыкли считать кабинетом. На полу в «кабинете» валялось несколько пуфиков и циновок, на стенах висели полки, на которых стояли статуэтки, палочки благовоний, дощечки с изображением десяти быков дзен и фотография Ошо Раджниша, несмотря на то, что на дворе стоял семнадцатый век, и фотографий еще в природе не было.

— Присаживайтесь, — сказал бодхисаттва де Гарньер, усаживаясь в позу лотоса на один из пуфиков. — Ну что ж, расскажите мне ваше сновидение.

— Я сразу понял, что это весьма необычное сновидение, — сказал д’Артаньян. — Поэтому и пришел к вам, чтобы растолковать его. Так вот, я видел во сне человека, одетого в форму королевского мушкетера, и он сказал мне, чтобы я ехал в Париж и тоже стал королевским мушкетером. А еще он сказал, что это сбудется только в том случае, если я найду денег на дорогу. Поэтому я и пришел к вам, чтобы попросить о небольшой ссуде. Уверяю вас, что когда я стану королевским мушкетером, я верну вам все с процентами.

— Я слышал, что Париж уже трещит по швам от желающих стать королевскими мушкетерами, — усмехнулся бодхисаттва де Гарньер. — Осталось всего одно место, на которое более тысячи претендентов. Почему вы уверены, что это место достанется именно вам?

— А я и не уверен, — ответил д’Артаньян. — Но надо же следовать указаниям, полученным в сновидении.

— Верно, указаниям следовать надо, — согласился бодхисаттва де Гарньер. — Однако у нашей общины сейчас нет средств, чтобы отправить вас в Париж.

— Неужели нельзя ничего придумать? — спросил д’Артаньян.

— Мы уже три раза в этом году собирали налог с кардинальских деревень, — сказал бодхисаттва де Гарньер. — И планируем содрать с них налоги еще пару раз до конца года. А устраивать им дополнительные поборы было бы как-то невежливо, по крайней мере, я так думаю. Бедолаги и так сполна платят за свое религиозное упрямство. Правда, нельзя называть их бедолагами, так как страдания составляют для них величайшее наслаждение. Представьте только, они верят, что после смерти они будут в раю, а нас все в какой-то ад пытаются отправить. Не хотелось бы их разочаровывать. Представляю, какие у них будут лица в Зале Памяти и Комиссии по распределению.

— А мне-то что делать? — спросил д’Артаньян.

Бодхисаттва де Гарньер посмотрел на д’Артаньяна, потом вспомнил парочку пророчеств и еще раз посмотрел на д’Артаньяна.

«Не, этот не сможет, — подумал бодхисаттва де Гарньер. — С другой стороны дурак сам напросился».

— Знаете, есть одна возможность, — сказал бодхисаттва де Гарньер, вставая с пуфика и доставая из кучи разного хлама плакат.

На плакате было написано:

За поимку бешеного такси

награда — мешок золота!

Лейтенант Крюшо.

— Можете попробовать поймать такси, — сказал бодхисаттва де Гарньер. — Мешка золота вполне хватит на дорогу в Париж и обратно.

Д«Артаньян немного подумал.

— Я смогу поймать такси, — сказал он. — Но только если вы одолжить мне десять золотых монет.

— Зачем? — спросил бодхисаттва де Гарньер.

— Я верну их вам с процентами, — ответил д’Артаньян.

— Пришлете из Парижа? — усмехнулся бодхисаттва де Гарньер.

— Нет, — ответил д’Артаньян. — Я получаю мешок с золотом и отдаю вам половину. А еще мне понадобится помощь парочки ваших братьев.

— Зачем? — повторил бодхисаттва де Гарньер.

— Чтобы поймать такси, — ответил д’Артаньян. — Послушайте, вы хотите заработать полмешка золота?

Бодхисаттва де Гарньер прикинул, сколько денег лейтенант Крюшо положит в мешок. Это, конечно, поменьше, чем королевский взнос на развитие общины, но все же побольше, чем очередной сбор налога с кардинальских деревень. Поэтому бодхисаттва де Гарньер ответил:

— Ладно, я даю вам десять золотых монет и двух братьев. Но я сам буду следить за всеми вашими действиями.

— Хорошо, — сказал д’Артаньян. — Уже сегодня вечером я стану богатым человеком. Да и вы тоже.

— Надеюсь, — пробормотал бодхисаттва де Гарньер.