Я === код

Александр Зимовец, 2023

Наша реальность невероятно хрупка, а то, что таится по ту сторону, ищет любую возможность, чтобы пробраться в наш мир и разрушить его.Оказавшемуся в загадочном Институте начинающему программисту Кириллу предстоит убедиться в этом на собственном опыте.Каково это – программировать саму окружающую реальность? И что делать, если ты никак не можешь найти в себе нечто, что позволит тебе добиться в этом успеха? Нечто простое, что есть почти у всех вокруг, а у тебя – нет.А что если от результатов этих поисков будет зависеть не только то, как посмотрит на тебя самая красивая девушка на курсе, но и твоя жизнь?

Глава 4

За два дня Кирилл успел мельком познакомиться кое с кем из своих будущих однокурсников, которые один за другим прибывали в кампус, так что он, поначалу полупустой, постепенно начал походить на жужжащий улей. В итоге какому-то явившемуся под вечер тридцать первого парню даже вовсе не хватило места, так что его подселили третьим в соседнюю с Кириллом комнату, успокоив тем, что это «временно и ненадолго».

Было много разговоров о том, чему же, собственно, их будут учить. Старшекурсники, включая Вадика, хранили напыщенное молчание. Небольшая компашка с интересом выслушала историю Кирилла о том, как он занимался в тренажерке. Две присутствовавшие при этом девчонки похихикали, когда он обмолвился о том, что был в лабиринте полностью голым.

Версии высказывались разные. Кое-кто говорил, что из них тут будут делать хакеров, расходились только в версиях, будут ли потом работать на спецслужбы или на какой-то теневой международный синдикат. Впрочем, кто сказал, что одно исключает другое?

Другие говорили, что все это фигня, а здесь просто готовят будущих рабочих лошадок для разных Айти-гигантов. А вся эта таинственность, барьер вокруг института и многозначительное хмыканье старшекурсников — это просто антураж такой, чтоб было веселее и интереснее. А что много народа отчисляется — ну, так значит, заведение серьезное.

Третьи шепотом высказывали самые дикие версии, в которых фигурировало мировое правительство, секретные эксперименты, магия и инопланетяне. Над такими обычно посмеивались.

Кирилл имел свою точку зрения, но опасался ее высказывать. Он явно знал чуть больше других: никто из ребят не рассказывал историй о светящихся конструкциях и гигантских многоножках. Впрочем, может быть, они тоже, как и он, опасались прослыть психами?

Наконец, настало первое сентября. В этот день Кирилл проснулся раньше будильника и оделся, стараясь не разбудить Вадика, которому было ко второй паре. Уже в холле он влился в возбужденную толпу первокурсников, следовавших в учебный корпус.

Вместе со всеми Кирилл вошел в светлую угловую аудиторию, и сел за парту рядом Соней в одном из задних рядов. В аудитории царил возбужденный гул, словно перед началом давно ожидаемого концерта. Но он тут же завороженно смолк, когда в дверях появились и, переговариваясь о чем-то на ходу, направились к столу на небольшом возвышении трое преподавателей.

Место в центре стола занял грузный, совершенно седой человек лет, наверное, изрядно за семьдесят в поношенном пиджаке и с каким-то трудноуловимым аристократизмом в манере двигаться.

Справа от него устроилась делового вида брюнетка лет за сорок в очках с изящной, почти незаметной оправой и со стрижкой каре.

А вот того, кто сел слева, почти что на краешке стула, Кирилл знал. Это был тот самый Роман, которого он некогда встретил в своем сне — впрочем, теперь Кирилл уже твердо знал, что никакой это был не сон. Роман тоже нарядился в синеватый официальный костюм и голубую рубашку, но смотрелся в них со своим хаером немного странновато.

— Давайте я сразу начну, гхм, с главного, — начал седовласый, с кряхтением поднявшись из кресла. — Меня зовут Альфред Эрнестович. Во-первых, поздравляю вас всех с зачислением. Это действительно огромное везение, которое не всякому выпадает… мда, далеко не всякому. Всех, кто у нас доучится, ждут отличные перспективы трудоустройства. Наши выпускники нужны всем, хотя далеко не все, конечно, и сами об этом знают.

Сразу предупреждаю, что радоваться рано, а расслабляться — тем более… мда, тем более. Впереди очень серьезная работа, и не все из вас с ней справятся. Сразу скажу: тем, кто пожелает добровольно покинуть наш Институт, будет предоставлена возможность перевода в другой профильный вуз по договоренности. Можете обратиться к моему секретарю Анечке, если не чувствуете себя готовыми.

Он оглядел собравшихся, словно ждал, что кто-то объявит себя неготовым прямо сейчас. Таких, естественно, не нашлось, и Альфред Эрнестович продолжил.

— Еще раз скажу: обучение потребует от вас полной самоотдачи, и вы должны отнестись к нему предельно серьезно. От вашего старания зависят не только оценки в вашем дипломе, от него в самом прямом смысле зависит будущее… мда, будущее. И не только ваше личное. Подробности вам объяснят кураторы на занятиях, ну и в лекциях они тоже будут освещены… мда… Какие-нибудь вопросы?

По залу пронесся приглушенный шепот. Кажется, вопросов у всех было немало, но никто пока не решался их задать. Наконец, поднял руку ролевик Артем.

— Да-да, слушаю, молодой человек.

— Это правда, что здесь учат магии?

В зале послышались смешки, но какие-то неуверенные и приглушенные.

— Хе-хе, ну, если вы, молодой человек, рассчитывали, что вас тут научат чему-то этакому… абра-кадабра, авада-кедавра… то я вас разочарую… мда, разочарую. Я знаю, что вы, наверное, наслушались тут всякого. Особенно, может быть, от старшекурсников, хотя я особо предупреждал их… мда, предупреждал, что нечего смущать новичков всякими никчемушными разговорами. Протолан — это не волшебство. Протолан — это инструмент разработки реальности, а главное — инструмент ее поддержки… мда, поддержки. Мы здесь не занимаемся превращением карася в порося и метанием огненных шаров. Если вы рассчитывали на нечто подобное, то входная дверь находится вон там, слева от вас. Еще вопросы? Вот, девушка там, в дальнем ряду?

— Что можно говорить родным о том, где мы учимся?

— Все, что угодно. Можете говорить, что вы учитесь в Хогвартсе, или что там сейчас модно у молодежи, Роман, вы не знаете?

— Э… корейское что-нибудь?

— Ну, тогда в школе мудрости Суй-Хван-Вчай. Можете говорить, что поступили в Академию Внешней Разведки и готовитесь к заброске в тыл врага. Да господи, что в голову взбредет. Капсула сама отфильтрует информацию на экспорт и сформирует правдоподобную для ваших близких реальность… мда, правдоподобную. Вы ведь все видели капсулу, когда въезжали сюда? Она окружает институт, и сама определяет, какую информацию пропускать наружу. Неподготовленный человек увидит здесь просто кусок леса… мда…

Главное, пожалуйста, остановитесь на какой-нибудь одной версии и не говорите каждый раз разное. Это может перегрузить систему. И разумеется, когда будете уезжать на каникулы, помните, что там капсулы нет. Там придется придерживаться некоторой легенды. Ну, это вам объяснят на занятиях кураторы групп. Кстати, позвольте вам их представить. Ольга Михайловна будет курировать продвинутую группу. А Роман Александрович — начинающую. На группы мы с вами поделимся прямо сейчас. Я знаю, что здесь есть студенты, которые уже в прошлом году были выявлены Фондом и успели найти свою связь с прототипом. Поднимите, пожалуйста, руки.

Руки подняли около половины из сидевших в зале, включая ту красотку с волнистыми волосами. Кирилл уже знал, что ее зовут Диана, хотя поговорить с ней ему не удалось. Вадику, впрочем, кажется, тоже ничего не обломилось: судя по рассказам очевидцев, он несколько раз пытался подкатить к Диане различные органы, но та от этих подкатов вежливо дистанцировалась.

— Простите, а что значит «связь с прототипом»? — спросил неугомонный Артем.

— Если вы этого не знаете, то вы в группе Романа Александровича, — произнес Альфред Эрнестович. — Но только я с самого начала прошу обратить внимание, что люди из продвинутой группы ни в коем случае не должны задирать нос и считать себя голубой костью, белой кровью и еще чем-то там. Это не привилегия. По ходу обучения люди будут переходить из начинающей группы в продвинутую и обратно… мда, обратно тоже. Хоть после первого занятия. На этом предлагаю официальную часть закончить. «Гаудеамус» петь не будем, банкет тоже отменяется. Приступим к работе. Сегодня у вас вводные практические занятия с кураторами, а второй парой — английский язык. Дальше — по расписанию. Расписание — на втором этаже учебного корпуса. Можете сфотографировать, чтобы не забыть. Желаю вам всем удачи.

— А можно еще один вопрос? — не унимался Артем.

— Только один и очень короткий, — согласился Альфред Эрнестович.

— Что будет, когда часы в холле дойдут до нуля?

— Будет конец света, — совершенно серьезно ответил ректор. По аудитории прошелестел неуверенный смешок, смешанный со вздохом. Никто, кажется, не понял, была ли это шутка.

Альфред Эрнестович, между тем, направился к выходу. Оба куратора остались на сцене. Люди из каждой группы стали подтягиваться каждый к своему. После этого Ольга Михайловна, пересчитав своих и убедившись, что все, вроде бы, на месте, направилась в правую дверь, а Роман кивнул своим идти в противоположную. Вслед за ним группа спустилась в ту же самую, знакомую Кириллу тренажерку.

Потихоньку все расселись. Кирилл занял место возле двери, слева от него села Соня.

— Так, ребят, начну я вот с чего, — сказал Роман. Он, кажется, чувствовал себя неуверенно. — Во-первых, я не программист. Ну, почти. Протолан я изучал на ускоренных курсах, и здешние старшекурсники знают его лучше меня. Но преподавать вам сам язык буду не я, для этого есть специально обученные люди. Меня же попросили вести практические занятия, потому что у меня есть некоторый уникальный для этого заведения опыт… мда, опыт.

По классу прокатился смех. Роман и сам улыбнулся немного смущенно, как бы говоря: «Только Деду не говорите».

— Меня, как вы уже знаете, зовут Роман. Можно без отчества, даже лучше. Как-то не дорос я еще до отчества. Теперь организационный вопрос. Нам нужен староста. Есть желающие?

Единственным человеком, поднявшим руку, оказалась смуглая девушка, сидевшая ближе всех к Роману.

— Прекрасно. Как вас звать?

— Саакян, Карина, — ответила та очень тонким голоском.

— Прекрасно, Карина, будете старостой, если ни у кого нет возражений. У кого-нибудь еще вопросы прежде, чем мы начнем занятие?

Руку снова вытянула Карина. Роман кивнул

— Скажите, Роман, вы женаты? — спросила она. По классу снова прокатился смешок.

— Женат. Еще вопросы?

— Тогда вопросов больше нет, — ответила Карина с притворным вздохом. Или непритворным?

— Может быть, все же будут вопросы по теме прежде, чем мы начнем?

— Скажите, чему нас, в конце концов, будут учить? — спросил Артем. — «Поддержка реальности» — это, конечно, звучит завораживающе, но непонятно.

— Если очень вкратце, — начал Роман, кивнув. — Некоторые из вас, я знаю, уже на собственном опыте столкнулись с тем, что окружающая нас реальность… как бы это сказать… не то чтобы иллюзия… но, в общем, штука довольно зыбкая. И если слишком глубоко засунуть в нее нос, можно ее проткнуть, как нарисованный очаг Папы Карло. Вот, тут есть молодой человек, который это упражнение уже проделал.

Роман кивнул на сидевшего с краю Кирилла, и вся группа заинтересованно уставилась на него.

— В общем, время от времени в ткани реальности происходят разрывы, — продолжил, между тем, Роман. — И через эти разрывы в наш мир лезет всякая гадость. И когда пролезает, то начинает расшатывать реальность еще сильнее. Немотивированные убийства, массовые психозы, ни с того, ни с сего начинающиеся войны — все это так или иначе результат просачивания в наш мир того, что в него просачиваться не должно.

— Звучит, как какое-то фэнтези, — произнес себе под нос длинноволосый парень, сидевший прямо напротив Романа.

— Вон, спросите Кирилла, — Роман снова указал на него кивком. — Он вам расскажет, как ему это «фэнтези» чуть ногу не отгрызло.

— То есть, это опасно? — уточнила Карина.

— Боюсь, что да. В процессе обучения вам неизбежно придется столкнуться с очень опасными вещами. Думаю, что учиться на пилота истребителя значительно безопаснее, чем здесь.

В классе на несколько секунд повисла зловещая тишина.

— А если мы не хотим? — спросила тихонько Карина.

— Альфред Эрнестович уже сказал. Каждый, кто не хочет здесь оставаться, может уйти в любой момент. Но лучше предварительно предупредить учебную часть. Тогда вам оформят перевод в другой профильный вуз. Но предупреждаю: тогда вы будете уверены, что сами в него поступили, и ни о чем из увиденного здесь помнить не будете. Мы это тоже можем.

— А если просто убежать? — спросил с недоверием в голосе тот самый длинноволосый на первой парте.

— Как только вы пройдете через защитную капсулу — вы ее видели, когда въезжали — память вам отшибет в любом случае. Вот только если вы не предупредите руководство заранее… в общем, амнезия будет неконтролируемой. Не знаю, что именно с вами случится. Может оказаться, что вы, например, просто сбежали из дома с компанией наркоманов. Или сошли с ума. Очень не рекомендую проверять. Бывали прецеденты. Я сам не видел, но мне рассказывали.

— Нам что, пять лет здесь сидеть, пока институт не закончим? — Карина вытаращила глаза. — А как же каникулы?

— На каникулы вам выдадут специальный девайс для прохода через капсулу. Со временем вы и просто на выходные сможете сгонять с ним в Тверь или хоть в Москву. Но пока нельзя. Не то, чтобы вы были тут под арестом, но…

Он развел руками.

— Ясно… — протянула Карина несколько ошарашенно. Больше вопросов не было.

— Тогда начнем занятие, — Роман кивнул, взял в руки планшет с парты Карины и указал на стеклянный шарик. — Вот это — интегратор. Как он работает — это довольно сложно объяснить, тем более, что я, между нами говоря, и сам не знаю. Важно понимать следующее: работая с интегратором, вы подключаете свое сознание к поиску спецсимволов, необходимых для работы программы, написанной на Протолане. Поиск субъективно будет занимать пять минут, объективно за это время в нашем мире пройдет не больше двух секунд.

Интегратор создаст для вас иллюзию нахождения в Лабиринте — некоем не очень приятном месте, где вам нужно будет искать символы: на стенах, на полу, на потолке, где угодно. Не бросайтесь носиться по нему сразу. Прислушайтесь к себе. Возможно, какое-то внутреннее ощущение подскажет вам, где именно следует искать.

— А что будет, если найдем? — спросил Артем.

— Ну, вот, смотрите, — Роман настучал что-то в планшете. — Вам всем перед началом занятия должна была прийти через «Lessons» рассылка с небольшим файлом. Это программа, написанная на Протолане. Сейчас я ее запущу, и вы увидите, что будет.

Роман набрал еще что-то, тапнул «Enter» и посмотрел внутрь шарика и застыл, словно замороженный. Пару секунд ничего не происходило. Группа замерла в ожидании. Мгновение спустя перед доской прямо в воздухе повисла составленная из языков пламени надпись «Hello, world!». Некоторые из студентов, сидевшие ближе всех, рефлекторно отодвинулись. Карина захлопала в ладоши.

— Теперь пробуйте вы, — сказал Рома. — Все необходимое ПО у вас на планшетах уже есть. Хотя позже я отдельно расскажу, что именно за программы там стоят. Если что, редактировать ее код можно в обычном VS-Code, или чем вы там привыкли пользоваться. Не очень удобно, конечно, но придется привыкать делать это именно в планшете — я потом объясню, почему. В любом случае, пока туда лезть не надо, просто откройте программу в редакторе, вызовите терминал, наберите в нем “lab start” — для доходчивости Роман написал команду на доске — и жмите «Enter».

Кирилл открыл пришедший файл, написал команду и задумался на секунду, прежде чем ее запустить. Он уже испытал погружение в Лабиринт и знал, что ощущение это не самое приятное. Но все-таки, нажал. Мир исчез.

Все было так же, как в прошлый раз: тьма, холодные шершавые стены, дискомфорт из-за отсутствия одежды.

— Привет, — раздался в его голове голос на этот раз Романа. — Давай, двигайся, ищи. Не против, что здесь я на «ты»? Так проще и быстрее.

Кирилл предпочел не думать, каким образом Роман успевает следить за парой десятков студентов в лабиринтах разом — особенно, учитывая, что в реальном мире проходят считанные секунды. Важнее было понять, где же искать эти чертовы символы.

Он снова пошарил по стенам, опустился на пол. Пол состояли из грубо пригнанных каменных плит, ни на одной из них никаких символов не было. Кирилл пошел вперед, ощупывая стены по пути.

Его начинало все это бесить. Какого черта?! Он учится на программиста или на стриптизера-спелеолога? Почему нельзя просто написать обычную программу, и чтоб она работала без подобных танцев с бубном?

«Это магия» — пронеслось у него в голове. — «Если хочешь удержаться в этом мире, придется жить по его законам».

— Не мечись, прислушайся к себе, — это был уже не внутренний голос, а вполне реальный голос Романа. — Ты можешь пропустить что-нибудь. Нужный символ должен быть где-то здесь. Тебе нужно найти всего один, это самая простая программа.

Кирилл попытался подпрыгнуть и достать до потолка, но поймал лишь воздух. Он побежал вперед — в полной темноте, снова, как тогда, в феврале, рискуя споткнуться обо что-то и разбить голову. Не все ли равно, если это иллюзия?

Коридор стал сужаться. Вскоре Кирилл уже касался плечами обеих стен разом, а потом коридор и вовсе превратился в узкую щель. Что если протиснуться сквозь нее? Вдруг именно там невесть кто и спрятал от него загадочные символы?

Кирилл повернулся боком и втиснулся в узкое пространство, обдирая кожу на груди и на коленях. Еще немного, кажется, впереди щель снова расширяется…

И тут он почувствовал, что застрял. Намертво, так, что ни туда, ни обратно. Он рванулся раз, потом другой, чувствуя, как отчаянно рвется плоть и выворачиваются суставы. Ну же! Только не застрять тут навечно! Ему почудилось, как стены сдавливают его, норовя расплющить, словно зубчик чеснока…

Он открыл глаза. Снова, как тогда, голова шла кругом, перед глазами кружились цветные пятная, а рот словно наполнили кислым железом. Вокруг так же ошалело вертели головами по сторонам его однокурсники. В метре от одного из них — того белобрысого на первой парте — висела в воздухе надпись «Hello, world!», на этот раз поменьше, чем у Романа, и не огненная, а просто составленная из скучных черных букв. Перед Кириллом никакой надписи не было. Перед Соней, Артемом и прочими — тоже.

— Поздравляю… как вас, простите? — спросил Роман.

— Андрей, — ответил счастливчик и потер глаза, словно только что проснулся.

— Поздравляю, Андрей. Так держать. Остальные, не расстраивайтесь. Сейчас немного отдохнете и попробуем еще раз. Потом еще. Больше пока не надо, это штука довольно вредная для психики, на самом деле.

— Можно дураком стать? — сострил Андрей, явно чувствующий себя героем дня.

— Вы не представляете, до какой степени, — ответил Роман. — Эпилепсия, психозы — все, что угодно может быть. Будь моя воля, я бы вообще запретил эту штуку, честно говоря. Но без нее нельзя. Реальность сама себя не защитит.

Он помолчал немного, рассматривая все еще не пришедших в себя студентов.

— Так, теперь давайте попробуем еще раз…

Попробовали снова, но ни на этот раз, ни на следующий у Кирилла ничего не вышло.

На обратном пути в общагу он обнаружил, что табло на входе теперь не всегда показывает время, оставшееся до «конца света». Периодически вместо часов возникала таблица со списком того или иного курса, и напротив каждой фамилии — цифра, которая, как пояснил Вадик, означала его рейтинг.

Пока что у всех его однокурсников там стояли нули.

— Но стартовый пистолет уже стрельнул! — добавил Вадик. — Тут еще и друг с другом соревноваться надо. Правда, это на что-то влияет только на старших курсах. А сейчас вам тут главное выжить.

Звучало очень обнадеживающе.