Романист

Александр Гущин

Моё время пришло. Я напишу роман. Вдохновение – это завораживающее чувство, но у него есть один недостаток – небольшие сроки хранения. Поэтому, получив столь важный ингредиент, нужно готовить блюдо молниеносно. Ближайший месяц не должен пострадать от моей привычки не замечать время – здесь нужно использовать каждую секунду. Беспорядок дня явно ждут серьёзные перемены.Для лиц не старше 20 с чем-то лет.

Глава 7

Прекрасно. Я познакомился с девушкой, но даже не знаю её имени. Да, так умею только я. Она свалилась на меня как снег на голову, а точнее влетевший сбоку снежок, из-за которого я понял, что женщины сейчас хрупкие только на вид.

Наверное нужно надеть рубашку на свидание. Или нет? Надо подумать… Выгляжу в них как ботан, поэтому постоянно хожу в своей броне из кожзама. Интересно, а она думает обо мне? Может быть тоже думает, что надеть и как не опоздать. Или вообще не думает — решила, что не придёт. Ладно, будем ждать завтрашнего дня. Во сколько она сказала, в два или в три? Приду в два. Нет, она сказал в три.

Нужно признать, что мне не всегда нравилась моя внешность. К слову, создать комфортный для себя образ мне было непросто. а Многим он и сейчас не нравится, и на это есть причины. Джинсы я ношу пока они не превратятся в атомы, в косухах как у меня ходит почти весь город, а к «конверсам» идёт футболка или толстовка того же бренда. Да, мне бывает прохладно, но я привык кочевать от одного здания к другому.

Для начала мне нужно отыскать дома не простреленные из дробовика штаны. Это проблематично, так как я вечно в одних и тех же, а вот рубашка вроде где-то была. Также можно надеть очки, что тоже меня слегка приукрасит. Кстати, моя близорукость вместе с испорченным ассоциативным рядом, часто выдает мне странные надписи вдали, когда я гуляю без очков.

Подлецу всё к лицу, как говорила моя мама, но по-моему, она ошибалась. Спустя где-то час моей возни я был собран. Я надел рубашку в клетку и синие джинсы без явных признаков современности. Не знаю откуда они у меня, я нашёл их в глубинах шкафа-купе, который я осадил словно грабитель в вестерне. Может быть, кто-то из пассажиров моего поезда оставил, когда вписывался. А вообще если присмотреться, то я вроде бы ничего.

Накинув на себя куртку, как чехол на гитару, я вышел из дома. Небо окутало несладкой ватой, которая растекалась, как краска по мольберту. В джинсы я еле залез, что сделало мою походку ещё смешнее, чем обычно. Я ссутулился, когда ветер поцеловал меня в шею, но я согревал себя мыслью, что скоро окажусь в тёплом помещении.

О, да — в кафе было уютно. Лампочки, рассыпанные по потолку будто звёзды, своей теплотой окутали мебель заведения. Я сразу же выпрямился, когда вошел, и вопросительный знак моего тела превратился в восклицательный, отчего тут же предстал совершенно другой человек. На мне были очки, и я без труда отыскал свободное место в дальнем углу. Куртку я бросил рядом с собой на красный диванчик, когда сел за столик. Волнение тоже присело ко мне поближе. Я посмотрел на себя в отражении окна, снял очки и убрал их в карман рубашки. Будем надеяться, что я не зря так вырядился.

Она пришла на три минуты позже, хотя может это были и тридцать минут. Сколько точно прошло времени я так и не понял, так как витал где-то в ином измерении. Когда ты взволнован, то у времени и пространства появляются какие-то свои правила. Минута больше не равна шестидесяти секундам, а земля под ногами просто не ощущается.

— Привет, тебя и не узнать, — улыбнулась она, когда появилась.

— Мне и самому непривычно, — плечи подпрыгнули в рубашке. — Привет, присаживайся.

На ней была тёплая синяя кофта, а распущенные волосы падали на плечи. Она села за столик, а я прикрылся меню и спросил выглядывая из-за него:

— Ну что, чай?

— Да, фруктовый.

— Что-нибудь ещё?

— Пока нет, спасибо.

Все официанты были заняты, поэтому я подошёл к стойке и сам сделал заказ. Вернувшись за столик, я покорно дожидался реплики, не зная с чего начать.

— Я иногда здесь бываю, но что-то редко в последнее время, — начала она.

— А я тут первый раз, — ответил я и оглянулся по сторонам.

— Ты как, в норме после вчерашнего?

— Да, конечно. Вообще если б мы не столкнулись, то и не познакомились бы.

— А мы ведь, кстати, так и не знакомы, — она протянула мне руку. — Саша.

— Эм? — удивился я. — Я тоже.

— О, как удобно, не правда ли?

— Да уж, очень удобно.

Нам принесли чай и выставили чайник и чашки на стол. Официант тут же исчез, так как был очень загружен.

— Ты у нас любишь читать, как я поняла?

— Да, сейчас читаю много, не то что раньше.

— А раньше тебе что мешало? — Саша открыла глаза пошире.

— Учёба, — слукавил я, вспоминая, как мы отрывались в общаге.

— Вот знаешь, если без шуток, то на учёбе и правда не до чтения. В юности мы читаем книги неправильно, и почти всё они идут мимо кассы. Многие книги нужно читать позже и иначе. Я лично убедилась в этом и только сейчас иногда понимаю классику.

— Это тёмная сторона системы образования, — кивнул я и мысленно вернулся за школьную парту, на которой рисовал комиксы. Надо бы выпустить графический роман, а то похоже талант пропадает.

— В школе это ещё цветочки, — выдохнула Саша. — Нам в институте вечно задавали километровые пергаменты литературы, обязательной к прочтению. Я не представляю, кто составляет все эти списки.

— Я всегда был против таких списков и в школе, и в вузе.

— Так-то они должны быть, но я думаю, что они должны быть более индивидуальными.

— Я не мог не только все эти книги из списка прочитать, но и сам этот список до конца, — улыбнулся я, — засыпал на середине.

— Ах-ха-ха, — засмеялась Саша, чем придала мне уверенности.

Чай ещё был горячим, но я попытался сделать небольшой глоток. Саша тоже подвинула свою чашку к себе и продолжила:

— Говорят, что книга в каждом возрасте открывается по-новому. Может быть это и так, но я считаю, что книга чаще может открыться тебе только однажды.

— Похоже это моя ситуация.

— Я о том, что нужную книгу нужно читать в нужное время, — задумалась Саша и покачала головой. — Ой, слышал бы меня папа. Какая-то около-тавтологическая банальность.

— Нет, ты права, — подхватил я. — В детстве нам отбивают интерес к классике, а повзрослев мы читаем что-то наивное.

— Но это всё-таки лучше, чем читать книги из списков.

— Знаешь, есть те, кто читают будто не для себя, а для кого-то. Для того, чтоб всем потом рассказать о том, что они прочитали.

— Ой, ничего не говори, я лично знаю таких людей, — согласилась Саша и попробовала чай. — Может они просто не понимают, как выглядят со стороны.

— Я вот недавно начал много читать, но ни перед кем не хвастаюсь, — хвастался я. — Ну кроме тебя, конечно.

— Ах-ха-ха! А что читаешь, Кинга? — прозвучало как-то ехидно.

— Ну не только Кинга, — засмущался я. — Мне нравятся первые романы писателей, а также их биографии.

— М-м-м, здорово.

— Мне интересно узнать больше про жизнь авторов и увидеть, как они писали в самом начале.

— Список книг может быть классным, когда составляешь его сам, — Саша одобрительно кивнула, держа чашку перед собой. — Кто же попал в шорт-лист, если не секрет?

— Эм, — я начал волноваться, боясь сказать что-то не то, — Брэдбери, Паланик, Буковски… ну да, и Кинг, разумеется.

— У каждого сегодня своя классика, — улыбнулась Саша, а мне стало немного полегче.

— А ещё я недавно прочитал книгу «Хорошо быть тихоней».

— А ты знал, что Стивен Чбоски — автор этого романа, потом сам же поставил экранизацию, где у Эммы Уоттсон главная женская роль?

— Да, я видел этот фильм с Гермионой нашего детства, — закивал я.

— Любой разговор о книгах, так или иначе не пройдёт мимо «Гарри Поттера», — усмехнулась Саша.

— Это всё потому, что Джоан Роулинг заново научила планету читать.

— Почитай, кстати, её биографии, они очень интересные. Например, я узнала, что в «Философском камне» около семидесяти тысяч слов, хотя на разных языках цифра слегка разнится, — сказала Саша и ушла в паузу. — Хотя не знаю, зачем тебе эта информация.

— Ах-ха-ха! — засмеялся я. — Я тоже не знаю, но всё же спасибо, это и правда интересно.

— Когда «Гарри Поттер» вышел у нас, то весь первый тираж тут же раскупили. Сейчас в магазинах таких книг уже не найти. Уж поверь мне, я-то знаю. Люди постоянно спрашивают в книжных, есть ли такие книги, но их там больше нет.

— Но их же можно где-то достать?

— Да, но первые издания уже действительно редкость, их всё меньше и меньше, а цены на них только растут. — Саша отодвинула пустую чашку и наклонилась ко мне поближе. — Одно время я даже думала заняться поиском таких книг.

— Чтобы заработать на этом? — спросил я, тоже подавшись вперёд.

— Нет, для себя, для удовольствия! Ну это же классно! Эти книги, знаешь, словно кусочек детства!

— А ведь и правда — словно кусочек детства…

— Но если подумать, то да, на этом и правда можно заработать. Сейчас хорошо перепродаются не только первые издания «Гарри Поттера», но и дополнительные тиражи. Так что бери на заметку, если хочешь, — подмигнула Саша и откинулась обратно на диванчик.

— Вот что значит книга на все времена, да? — я покачивал головой, обновляя нам чай.

— Понимаешь, она словно волшебная и как будто живёт вне времени.

— Да, с этой книгой у меня самые тёплые воспоминания, наверное, как и у всего нашего поколения, — признался я.

— Согласна, — сказала Саша и оценила мой свежий образ под названием «Ботанический ад», — но выглядишь ты сегодня как из «другого поколения».

— Эм, — я немного поправил ворот рубашки, а на помощь мне тут пришла откровенность. — Да я просто подумал, что нужно прийти поприличнее, чтобы тебя не спугнуть, а то хожу вечно как… доходяга.

Саша ответила мне ласковой улыбкой. Когда она смотрела на меня, я уже был готов признаться ей во всем, но я понимал, что не стоит портить вечер своим эмоциональным фейерверком.

— Кстати, мы с тобой очень похожи, — сказал я.

— Да, и чем же? — Саша устроилась поудобнее.

— Наше имя, книги, и… — я потянулся за своими очками.

— Судя по всему — зрение, — догадалась Саша.

Наш островок заполнился смехом. Так мы и сидели в кафе, глядя друг на друга сквозь одинаковые очки. На улице начинало темнеть, а над нашим столиком становилось лишь ярче. Мы пили вкусный чай и болтали ещё и ещё. Я был уверен, что совсем скоро мы увидимся вновь.