Долг дружбы

Александр Барсков

Вторая половина XIX века, время, когда жизнь человека стоит так мало и так трудно оставаться честным, человечным и благородным. Дикий Билл Хикок – один из легендарных персонажей того времени, но кем он был на самом деле: бандитом и убийцей или же, наоборот, порядочным человеком и блюстителем закона? Близкий друг Хикока, спустя много лет после его смерти, решил оправдать своего друга, подробно рассказав о жизни Дикого Билла…

ГЛАВА V

Сейчас, в начале двадцатого века, появляется все больше баек о подвигах Дикого Билла Хикока в Гражданской Войне. Я опишу чуть позже, как берутся такие байки, которые появляются вокруг любого, хоть сколько-нибудь известного человека.

Я много раз слышал, что именно Билл Хикок заманил в союзный лагерь Победоносного Медведя — одного из вождей сиу, примкнувшего к южанам в годы войны, и убил его там, однако когда совершалось убийство Медведя, Хикока даже в этом штате не было, не говоря уже обо всем прочем.

Также говорили, что во время одного из сражений Хикок попал в толпу конфедератов, убил их целую кучу, а сам при это не получил ни царапины. Несомненно, Билл Хикок был в некоторой степени человеком выдающимся, однако у всего на свете есть предел, и думаю, что в эту байку не поверит даже самый яростный поклонник сверхъестественных явлений.

Однако кроме этих героиических подвигов, сочиненных одним знакомым мне человеком, ходили еще и неприятные истории. Одна из них заключалась в следующем: когда союзная армия проходила через один маленький гоок в штате Миссисипи, какой-то старик высунулся из окна и крикнул: «Ура Джеффу Дейвису!», тодга Билл достал револьвер и убил старика, не слезая с лошади. Именно чтобы опровергнуть такую грязную ложь я взялся писать эту книгу и теперь я продолжу изложение тех событий, правдивость которых, не подлнжит сомнению, так как они происходили у меня на глазах.

Билл, как я уже сказал, получил чин лейтенанта и из кавалерии был зачислен в разведку. Кастер, который в скором времени стал генералом, был от Хикока в восторге и в своей автобиографии вспоминал о нем только лестными словами и писал следующее: «Действовал ли он пешим, или верхом, он всегда являл собой один из образчиков мужества, какие мне вообще известны. О его храбрости не стоит даже упомянать. Его владение винтовкой, или пистолетом — безупречно. Его манера держать себя была напрочь лишина показной бравады. Он говорил о себе только, когда его об этом просили. В своей речи он никогда не переступал границы, избегая вульгарности и грубой ругани. Его влияние на людей было безграничным, его мнение было законом и немало словестных перепалок и стычек были прекращены одной его фразой: „Это уже зашло далеко“. А если этого было мало, то он обещал, что смутьян будет непременно иметь дело с ним лично, и тогда уже всякий успокаивался».

От себя добавлю лишь то, что Хикок и Кастер сдружились, были с друг с другом на «ты», и я помню даже как Кастер, который правда был младше, но все же, генерал Кастер, обращался к Биллу Хикоку за советом.

Ну а мы с Майком Уильямсом, в свою очередь подружились с Большим Джимом Кортрайтом. Это был веселый парень с очень редким чувством юмора. Они с Биллом были очень похожи, однако одновременно и сильно друг от друга отличались. Они оба были отчаянные сорвиголовы, оба храбрые и благородные люди, однако Хикок был очень легковозбудимым человеком, что касается Кортрайта, я просто не знаю, что нужно было делать, чтобы вывести его из себя. Кортрайт, в отличие от Билла предпочитал тихое одиночество, не любил быть в центре внимания.

В сражении при Мемфисе, в котором нам с Майком и Биллом довелось участвовать, Хикок удостоился аудиенции генерала Гранта, впоследствии ставшего одним из героев Гражданской войны. Это произошло в самый разгар сражения. Нашему полку во главе с Кастером предстояло вступить в бой чуть позже чем все остальные. Билла с Большим Джимом позвал Кастер, сказав, что у генерала Гранта есть план, в котором имеется задание для разведчиков.

Когда Хикок был у генерала Гранта, седьмой кавалерийский полк вступил в сражение. Мы прорвали укрепления и заняли штаб войск Конфедерации. Он был стратегически очень удобен, и Кастер решил сделать его своим собственным штабом. Позднее я вызвался доставить, точно не помню какие сведения, генералу Гранту от Кастера, штаб которого находился в миле от только что занятого нами, а Кастер будучи близко знаком с Бллом, знал и меня, поэтому без раздумий доверил мне это поручение. Я добрался до штаба Гранта без проишествий и передал ему то, что было нужно. Однако Билла я уже не застал. Возвращаться к Кастеру не было необходимости и я решил дождаться Хикока и Кортрайта. Проходил час за часом, а они все не возвращались. Ожесточенный бой постепенно стихал, так как постепенно сгущалась темнота. С каждым часом мне мтановилрсь все тревожней за Билла. Я вглядывался в темноту, но ничего не мог разглядеть. Стало клонить в сон, но я не мог уснуть, волнуясь за друга.

К моему облегчению Билл и Кортрайт вернулись около четырех часов утра, когда уже начинало светать. Я сквозь дремоту увидел силуэты, подходящие к штабу генерала Гранта, которым ему служил небольшой заброшенный дом у железнодорожных путей. Тут мне послышался голос часового:

— Кто идет?

— Кортрайт, — ответил один из пришедших.

— Пароль?

— Пароль меняется в полночь, — ответил Хикок, — мы ушли гораздо раньше. Зовите генерала, иначе мы пройдем сами!

Я поднялся с места чувствуя, что запахло ссорой. Но тут часовой сказал:

— А, простите сэр, я вас узнал. Кажется я видел вас сегодня в лагере.

Я подошел к ним. Билл и Большой Джим повернулись. Кортрайт улыбнулся, как мне показалось с трудом, а Хикок кивнул головой, в знак приветствия.

Тут в дверях штаба показался генерал Улисс Грант вместе со своей охраной. По внешности он немного напоминал мне Майка, только Грант был чуточку повыше.

— Что здесь за шум?

Затем он вдруг увидел Кортрайта и Билла, лицо его напряглось и он произнес, пристально вглядываясь в них обоих:

— Пройдем те со мной.

Грант зашел в дом, Билл и Джим прошли за ним, причем я заметил, что последний слегка хромал.

Дверь за ними закрылась и наступила полная тишина. Первым ее нарушил часовой:

— Вы их знаете?

— Да, довольно неплохо.

— Кто это?

— Долго объяснять. В данный момент разведчики.

— А этот, который с усами, нагловатый тип.

— Наверное, в некоторой степени, — сказал я улыбнувшись.

— Да, я его только поэтому сейчас узнал, — продолжил часовой, — он кажется, больше всего на свете любит спорить. Давно вы его знаете?

— Почти три года.

Часовой достал портсигар и две папиросы.

— Будите?

— Да, не отказался бы, — сказал я, взяв папиросу.

— Я Джон, — сказал часовой, протягивая руку. — Ужасно скучно здесь целую ночь стоять. Поговорить не с кем.

— Чарли, — ответил я. — Понимаю вас.

— Вы из кавалерии?

— Да. Седьмой кавалерийский полк.

Я достал спички и прикурил. Было половина пятого. На востоке у самого горизонта забрезжил слабый розоватый свет, прежвещающий, что до рассвета осталось совсем мало времени. Послышались отдаленные пушечные выстрелы, видимо, кто-то неожиданно перешел в наступление. Мы молча сидели и думали, каждый о своем. Тут из щтаба вышел Билл, надевая свою любимую шляпу.

— Вы можете идти отдыхать, — сказал он часовому. — Я вас заменю.

— Прошу прощения, сэр, — возразил тот, — но я дежурю до семи часов.

Хикок хмыкнул.

— И что? Считайте вам повезло. Идите отдыхайте.

Часовой ушел, что-то бормоча себе под нос. Хикок молча облокатился на деревянную стену, залез в карман, затем в другой и с разочарованным видом произнес:

— Вот черт! Кажется я потерял свою любимую трубку! У тебя есть курить, Чарли.

— Нет.

— Плохо. А где Уильямс?

— Он остался с Кастером. Ну а что все-таки произошло с тобой и Кортрайтом? Куда вас Грант посылал? — с любопытством спросил я.

Билл поджал губы.

— Немогу тебе сказать, Чарли, — сказал он, не отводя от моего лица взгляда, — военная тайна, да и к тому же, ты же знаешь, что из меня рассказчик не очень.

Тут дверь открылась, и из штаба вышел Большой Джим.

— Куда же подевалось твое красноречие, Билл? Вместе с трубкой что ли потерял?

Билл удивленно посмотрел на Кортрайта, а тот улыбнувшись, кинул ему его трубку, достав ее из кармана брюк.

— В преть, будь внимательнее, Билл.

— Когда я ее выронил?

— Думаешь я на часы смотрел?

Хикок улыбнулся.

— Кто тебя знает, Джим. Как твоя нога, кстати?

Я глянул на ноги Кортрайту. Штанина левой ноги была вся пропитана кровью, чуть выше колена.

— До ближайшего перевязочного пункта две мили. Я не вижу смысла ехать туда. Рана пустяковая.

— Может все-таки расскажете мне о том, где были? — спросил я, не сдержавшись.

Кортрайт и Хикок переглянулись.

— Я думаю. Билл, — начал Джим, — что не будет ничего страшного, если мы расскажем Чарльзу обо всем в общих чертах, не вдаваясь в подробности.

Билл слегка задумался, но затем произнес:

— Пожалуй, ты прав, Джим.

Он сел на ступеньки, дымя трубкой и добавил:

— Если тебе так интересно, Чарли…

— Еще бы ему было не интересно, — сказал Кортрайт. — Ведь насколько я понимаю, ты специально пришел сюда, чтобы дождаться нас.

Конец ознакомительного фрагмента.