Завещание великого шамана. Книга 1

Александр Алексеевич Колупаев, 2018

Офицер-десантник выносит из боя раненого товарища. Отец спасенного призывает его к себе и нарекает сыном. Старик – верховный шаман, ему подвластны тайны бытия. В день смерти шаман приказывает своим сыновьям, родному и приемному, пройти посвящение. В таинственном обряде они получают доступ к памяти кремниевого «компьютера». Узнав, что человечество – прихоть цивилизации, именуемой «система», – наши герои воздействуют на неё. Система допускает их к путешествию во времени и делает доступным новый мир. Жестокие нравы средневековья привели общество к войнам. Жизнь целого народа поставлена в угоду кучки людей, захвативших власть.

Глава восьмая

Не стану описывать свою свадьбу, скажу только, что весь аил ещё месяц после нашего отъезда гулял. Той, то затихал, то с приездом очередного родственника, вспыхивал с новой силой. В конце медового месяца, когда я пришел домой с работы, Татьяна устроила мне форменный допрос, под общим заголовком: «Когда я возьму себе вторую жену». Пришлось успокаивать её и клятвенно обещать, что этого не произойдет, так как моя любовь вся без остатка предназначена только ей.

Признаюсь, в то время мне было не до её претензий и капризов. То золото, что мы с Николаем взяли из пещеры, где покоятся предки великих шаманов, позволило развернуть строительство автограда неслыханно быстрыми темпами. Но и это меня не столь тревожило, как состояние моего организма. Точнее — состояние мозга. С ним творилось что-то невообразимое. Эти изменения я заметил ещё после отъезда из аила Николая. Как-то разом перестала побаливать голова. Рана от былой контузии порой давала о себе знать приступами головной боли, а тут — ничего! Легкость мыслей и свежесть впечатлений.

Сначала я принял это за влияние горного воздуха и пережитый от похорон стресс. Но вот, когда я ждал пересадки в Новосибирском аэропорту Толмачево, то случайно оказался рядом с попутчиком. Мужчина средних лет летел в Москву тем же рейсом, что и я. Коротая время, он играл сам с собой в шахматы. Вообще-то в эту игру я играл последний раз в свои далекие школьные годы. И тут как-то само собой у меня вырвалась подсказка:

— А вы слон на h5, с жертвой, попробуйте!

Шахматист-попутчик, взглянул на меня с интересом:

— Жертвовать слона за пешку?!

— Зато потом ваша пешка по правому флангу пойдет вперед, и придержать её можно только ладьей, вторую пешку двинете на её защиту и явно проходной дуэт!

— Да вы, батенька, увлеклись, а если я на левом фланге создам давление ферзей?!

— Предложите размен ферзями, а не пойдет противник, вы сделаете ему сдвоенную пешку, и она помешает белопольному слону. Получите два хода в запас, продвинете обе пешки вперед, а за них придется отдать две фигуры!

— Да вы, я вижу, недурно разбираетесь в шахматах! Не окажите ли мне любезность сыграть со мной?

— Отчего же не сыграть, время позволяет….

После четвертой партии, которую я выиграл ввиду явного преимущества, мой попутчик вскочил, в восхищении тряс мою руку и никак не верил, что у меня нет никаких званий и регалий в шахматном мире.

— Да как же так! Я чемпион области, кандидат в мастера спорта, член президиума шахматной федерации республики! А вы меня как новичка, в четырех партиях! Как липку ободрали! Дайте ваш адрес, я свяжусь с вами, да вам, батенька, надо на чемпионат страны, да что там — на мировое первенство можно замахнуться!

Еле-еле я уговорил его не делать сенсации из моей игры. Только сам пребывал в недоумении. Как я знал массу ходов? Как я мог видеть, что предпримет противник? Интересно….

Второй случай незаурядных способностей моего мозга представился неделей позже, на работе.

Когда я без двадцати восемь появился у дверей кабинета, там, как всегда, толпился народ. Мастера участков, инженер, прорабы строительства — всем нужно было что-то согласовать, утрясти, уточнить….

Уже входя в двери, я обратил внимание на женщину, сидевшую в сторонке.

Сколько печали и уныния было на её лице. Едва сев на стул, я сразу нажал на кнопку селектора и вызвал секретаря:

— Ирина, пригласите ко мне Валентину Сергеевну.

— Александр Петрович, Валентина Сергеевна, из какого цеха?

— Это крановщица кузнечно — прессового цеха, она сидит в приемной!

— Я прошу прощения у присутствующих, но давайте сначала выслушаем крановщицу: у неё явно большое горе.

Оказалось, на операцию мужа требовалась немалая сумма денег. Уладили этот вопрос с помощью фонда, созданного при моем содействии в профсоюзной организации.

— Александр Петрович, а эта крановщица ваша знакомая? — поинтересовался главный бухгалтер.

— Нет, я её первый раз вижу!

— Так откуда вы знаете её имя да ещё должность? Я работаю со списками сотрудников уже почти двадцать лет и то не всех знаю!

— Так получилось, что я знаю всех сотрудников не только по имени и отчеству, но и дни их рождения, да что там дни рождения, имена их тещ, матерей, детей и даже внуков.

— Ну, это ты, Петрович, несколько преувеличил! — изумленно возмутился главный технолог.

— Это легко проверить. Ирина, принесите список сотрудников любого цеха, — попросил я вошедшую секретаршу.

— Моторный цех подойдет? — протянула она мне папку.

— Да, спасибо! — я придвинул списки сотрудников участка № 5, или как мы его называли моторный цех, бухгалтеру, — Назовите номер сотрудника по списку…

— Да пусть будет вот, хотя бы номер 87.

— Номер восемьдесят семь, Антонов Игорь Семёнович, слесарь четвертого разряда, 1973 года рождения, женат, жена — Антонова Галина Юрьевна, в девичестве Мартынова с 1976 года рождения, двое детей, сын Юрий, год рождения называть?

— Нет! Быть такого не может, что бы вот так! Это просто мистика какая-то!

— А можно я попробую, — Алексей потянул к себе папку со списками — Вот номер 123, а?

— Номер сто двадцать три, Григорьева Марта Филипповна, 1958 год рождения, инструментальщица, вдова, муж умер пять лет назад, кличку любимой собачки назвать?

— Ну, Александр Петрович, ну вы прямо Вольф Мессинг!

— Так, господа — товарищи, а работать мы сегодня будем? Или так до вечера протешимся?

— Так интересно же, да и сам ты….

— Все! Все, потом обсудим мои достоинства!

Вечером я сам долго думал, как я могу это делать? Как могу знать мельчайшие подробности из жизни более чем трех тысяч сотрудников автозавода?

Позднее, года через два, когда я уже освоил шестой иностранный язык — французский, пришло осознание, что мои способности почти не имеют границ и мой мозг отличается от всех остальных.

Поэтому, покупая в магазине сладости к ужину, я вовсе не удивился, заметив застарелый недуг продавщицы. Достал из кармана записную книжку и написал на листке бумаги состав трав и количество сеансов приема отваров из них.

— Это вам, примите обязательно, и в сроки, которые я указал. Это поможет избавиться от болезни, выгонит камни из почек.

— А откуда вы…. — начала, было, продавщица.

— Неважно, знайте — это поможет! — и ушел от замершей в изумлении женщины.

В этом году нам с Николаем предстояло большое камлание, и я даже не задумывался: зачем я поеду и как это буду делать. За неделю до того как собрался на Алтай, вызвал к себе Алексея. Главного инженера завода ценил я за смелость идей, преданность заводу и прямо-таки фанатичное знание компьютеров и прочих прибамбасов, связанных с ними.

— Петрович, вызывал? — Лёшка всегда звал меня по отчеству, хотя я был всего на пять лет старше его. Конечно, в присутствии посторонних он не допускал такого панибратства.

— Да, вызывал. Проходи Алексей, мне нужен твой совет и твоя помощь. Ты английский хорошо знаешь?

— Технический — прилично, а разговорный — если не быстро, то легко понимаю. А что англичане в гости едут? Петрович, да ты сам вон как «спикаешь», тебе и переводчика не надо!

— Не надо, это точно! Только еще не надо переводчиков и на немецкий, испанский и итальянский, турецкий очень даже неплохо, а вот теперь и французский язык….

— Петрович! Да ты полиглот! И как тебе это удается?! — подсочил изумленный Алексей.

— Вот, это и мне хочется узнать…. За три года — шесть языков, по семь месяцев на каждый…. Да и вот ещё: открой левую сторону шкафа, в углу, на полочке, нашел?

— Так это карты! Ты что в картишки переброситься решил?

— Решил, решил…. Возьми любую карту, так, шестерка бубей!

— Здорово! А теперь?

— Король пик!

— Черт! Точно! Как это возможно?!

— Давай, Лёшка, побереги эмоции! Возьми газету, читай про себя….

Когда я просто повторил то, что видели глаза Алексея, словно прочитал текст сам, он в изумлении сел на стул

— Этого просто не может быть.… Как это возможно?! Петрович, ты — гений!

— Ладно, Лёша, хватит мне петь дифирамбы, я тебя не для этого пригласил. Хочу, чтобы ты помог мне разобраться в том, что произошло со мной.

После моего краткого рассказа о событиях на Алтае, разумеется, я не сказал ему ничего о Священной Горе и тайной пещере, Алексей в волнении забегал по кабинету.

— Ясно одно: все эти изменения с тобой произошли от твоего названого отца, это он передал тебе тайные знания! Нужно тщательно изучать все это, если такое доступно одному человеку, то можно научить и другого.

— Лёшка, не фантазируй, я тебе не подопытный кролик! Через три дня мы с тобой выезжаем на Алтай, там мне предстоит проводить камлание, — на лице Алексея промелькнуло крайнее удивление. — Это обряд такой, я в нем ничего не смыслю, однако, как уверяют очевидцы, уже один раз прекрасно справился с этим делом.

— Да с такими-то способностями! Ты любой обряд проведешь! Петрович, а на каком языке ты проводишь эт самое камлание?

— Вот для этого я тебя и позвал. Понимаешь, вместе с названым братом, Николаем, я участвовал в этом обряде, да что там участвовал — проводил его! Все дело в том, что не знаю, как и не помню ничего! Просто — провал в памяти, черная полоса. Ничего нет…

— Может, гипноз? Или какие-нибудь галлюциногены? Я слышал: шаманы грибы специальные употребляют.

— Все равно хотя бы что-то да осталось в памяти: образы, цвет, звук! Ничего! Сплошная чернота….

— Тогда это воздействие на мозг! Стертая память, я слышал: такие опыты проводились…

— Ну да, сначала загрузили в память все слова обряда, движения, пляски с бубном…

— Петрович, так ты что — с бубном скакал?!

— Хватит зубоскалить! У меня к тебе вполне серьезное предложение! Ты едешь со мной на камлание и фиксируешь, слышишь, фиксируешь все происходящее там! Только знай: электроника там не работает, аккумуляторы сразу разряжаются. Все и всех типов.

— Ух, ты! А причина? И как разряжаются — полностью или минимальный ток все же остается?

— Ты у нас кто? Главный инженер? У тебя сколько сотрудников? Почти двести?

— Откуда двести? Всего сто двадцать восемь!

— А программисты? Водители, секретари?

— Петрович, ты бы ещё техничек посчитал….

— Техничек не буду! Значит так: завтра выскажешь все идеи и соображения, скажем, к трем часам. Нужно понять, что происходит, как это возможно и какие нужны средства для безопасного наблюдения. Нужны: как картинка, так и звук. Найди фактор воздействия, что там? Грибы, гипноз, излучение…. Разбирайся! Билет тебе уже куплен, вылетаешь с нами, я с семьей еду.

— Татьяна тоже едет? — обрадовался Алексей.

— И Татьяна, и дочь — все едем. Надо же им погостить у мамы и бабушки! Давай, Алексей, действуй!

Теплый майский вечер дышал ароматом расцветающей сирени и манил начинающейся вечерней прохладой. До моей квартиры, в строящемся авто городке, было рукой подать, но автомобилем — в объезд. Строители перекопали все и вся под трубы теплотрассы.

Я махнул рукой водителю и пошел пешком: в такое время не хотелось даже садиться в автомобиль. Ага, в одном из припаркованных автомобилей целовалась парочка влюбленных! Валерка! Вот шустрый малый, неделю как дембельнулся, а уже нашел себе пассию! Валерка сначала сделал вид, что не знает меня, но, видно решив, что, может, придется обратиться ко мне, расплылся в улыбке и приветливо поздоровался. Потом, сообразив, что место для свидания выбрано не самое удачное, завел машину, собираясь уезжать.

Вот тут-то как раз и произошло, то, что не только меня, но и эту влюбленную парочку повергло в шок.

По асфальтовой дороге, что шла слева от канавы теплотрассы, из-за угла дома вынырнула машина. Наша, по-моему, ВАЗовская «копейка». Когда машина была метрах в двадцати от меня, в заднем окне её, вдруг забился, затрепетал, огонёк автоматной очереди. Пули вгрызаясь в перила и столбик деревянного мостика, проложенного через канаву теплотрассы, и веером устремились ко мне. Словно зачарованный, я смотрел, как они вязли в мгновенно загустевшем воздухе, оставляя после себя темные воронки на уровне моей груди. Визг покрышек бешено удаляющейся машины — и все стихло.

— Александр Петрович! Вы живы?! Куда вас зацепило? — Валерка тормошил меня.

— Нет, нет, спасибо! Не ранен, даже не задело… — я пытался понять, что же произошло.

— Вот, блин, гад! Почти целый рожок по вам выпустил! А не попал! Мазила! Ой, простите, что это я.… Но как же так? Наш автомобиль точно был в секторе обстрела, а не одна пуля не попала… Он, что холостыми шмалял?! — Хотя нет! Вон чуть не пополам развалил брёвнышко мостика….

— Да и вот в конце, когда стволом автомата повел, тут одна пуля в дереве сидит.… Как же так? Почему вас не зацепило?

— Не знаю… — перед моим мысленным взором все ещё стояли темные воронки, словно растаявших пуль в сгустившемся воздухе предо мною.

— Да вы не волнуйтесь, товарищ генеральный директор, этих стрелков можно быстро найти! У меня регистратор работал, все записал.… Вот у Людмилы и ноутбук с собой, и флешка, сейчас перепишем и вам отдадим.

— Хорошо, Валерий, завтра возьмете всё назад, программисты скопируют и вернут вам все носители информации.

— А можно будет к вам на прием прийти и там забрать?

— Конечно можно, часиков к десяти приходи, только не опаздывай, у меня день жестко расписан. И ещё, давайте договоримся, что ничего никому рассказывать не будете. Свидетелей нападавшие вряд ли оставят в покое!

— Блин! Точно! Но, может, они не заметили нас: мы же в машине были?

— Будем на это надеяться! Да и вы, если будете помалкивать, то думаю, обойдется.