Завещание великого шамана. Книга 1

Александр Алексеевич Колупаев, 2018

Офицер-десантник выносит из боя раненого товарища. Отец спасенного призывает его к себе и нарекает сыном. Старик – верховный шаман, ему подвластны тайны бытия. В день смерти шаман приказывает своим сыновьям, родному и приемному, пройти посвящение. В таинственном обряде они получают доступ к памяти кремниевого «компьютера». Узнав, что человечество – прихоть цивилизации, именуемой «система», – наши герои воздействуют на неё. Система допускает их к путешествию во времени и делает доступным новый мир. Жестокие нравы средневековья привели общество к войнам. Жизнь целого народа поставлена в угоду кучки людей, захвативших власть.

Глава пятнадцатая

— Вот вы где! — Николаев окликнул нас, подойдя к кромке воды. — Как вода? Не холодная?

— Что вы, Николай, мы с вашим братом так чудесно поплавали! Вот помню когда я купался в Ледовитом океане, — вот там водичка была попрохладней! — Архипов весело и заразительно рассмеялся.

Меня сильно удивляла его привычка вот так радоваться жизни. Так себя вести может только тот человек, у которого нет никаких проблем в жизни.

— Послушайте, господа — товарищи, ладно четыре бутылки французского «Мерсо», каждая из которых стоит что моя корова, это я понимаю, но вот камчатские крабы…. Их отродясь не продавали в наших магазинах! Это кто же такой у нас щедро-расточительный?

— Это все Василий Прокопович, его идея устроить праздник жизни.

— Не будем тратить время по пустякам, и обращать внимания на мелочи, которые скрашивают минуты нашего бытия! Давайте позавтракаем и поднимемся на Священную Гору. Когда мы, с твоим Николай, отцом, великим шаманом Кутту Алосу, посещали это место, то на скалах я видел чудесные петроглифы! Им, по крайней мере, больше десяти тысяч лет! Хочу сделать ряд фотографий. Как, братья, настроение, составите мне компанию?

— Сколько раз был на горе, а никаких рисунков на камнях не видел…. — слегка обиженным голосом оправдался Николай.

— Тем более, нужно сделать копии, а то всесильное время сотрет их! — Архипов закинул на плечо полотенце.

— Давайте тогда сразу, после завтрака, у меня есть пара часов, до ущелья доедем на машине, а там и пешком недалеко. Вы с Александром можете остаться на горе подольше, а мне надо заехать на пасеку, узнать, как там дела, и потом я заберу вас на обратном пути.

— Договорились! Кто знает, — Архипов вдруг перешел на арийский, — какой путь прямой, а какой обратный!

— Это вы на каком языке сейчас говорили? — полюбопытствовал Николай.

— На древне индийском, — инспектор Архипов, присев на корточки рассматривал что-то на грядке с огуречными ростками, — лето вот-вот скоро разгорится в полную силу.

— Странный язык, такой знакомый, словно когда-то давно говорил на нем, а потом забыл…

— Идемте, женщины на завтрак заждались, все решали, где гостей кормить, у меня или в доме тёщи, так блины перевесили — угодить зятьку старалась, — поторопил Николай.

Блины удались на славу, особенно когда Архипов вдруг с досадой легонько хлопнув себя по лбу, воскликнул: — Совсем забыл, а к блинам полагается вот это! — и вынул из коробки с покупками три банки икры. — Склероз, наверное….

Все присутствующие просто зааплодировали такой «забывчивости». Я только улыбнулся, так как никакой икры в коробке не было и в помине.

— Александр, а можно и мне с вами на Священную Гору? — Татьяна явно хотела пойти с нами.

— Что вы, Танечка, мы там долго работать будем, вот Александр любезно согласился помочь мне провести масштабную съемку наскальных рисунков, а это часов пять времени займет.

— Ну, нет, так нет, — вдруг необычайно охотно согласилась моя супруга, хотя в другое время она всегда не упускала возможности побыть со мной.

Собрались быстро, на машине до входа в ущелье, ведущее к Священной Горе, ходу минут десять.

— Ты надеюсь, не собираешься показывать Архипову пещеру? — шепотом спросил я у Николая.

— Нет. Пусть полазает часик по горе, устанет, спуститесь к ручью, там я вас и подберу.

— Такой устанет…. Вон, гляди, что-то выцеливает фотоаппаратом.

— Ладно, идем, я провожу вас до вершины, а там сами прогуляетесь.

За беседой о красотах здешних мест мы незаметно добрались почти до вершины.

— А вот и скалы, где-то здесь должны быть рисунки, — Архипов повесил фотоаппарат себе на грудь.

— Нет здесь никаких рисунков, я сто раз облазил эти скалы, нашел бы их точно!

— А мы сейчас подсветим себе вот этим фонариком! — в руках Архипова оказалась его пластмассовая «волшебная палочка»

Мне интересно было смотреть на Николая: как изменилось выражение его лица, когда по сигналу инспектора, открылся тоннель входа внутрь Священной Горы.

— Прошу Вас, коллеги, добро пожаловать, там и рисунки посмотрим….

— Коллеги?! Кто вы господин этнограф? — Николай еле опомнился от изумления.

— А это, брат, что-то вроде инспекции по наши души, — оповестил я его.

— Санья, так ты все знал с самого начала?! И ничего не сказал?

— Не нужно обижаться на брата, это по моей просьбе он хранил мое инкогнито, — Архипов направился вглубь горы, мы последовали за ним.

Он стоял возле отца, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Великий человек был, шаман Кутту Алосу, добрая ему память, и наместников славных себе подобрал. Вот два сына, два достойных пилота. Ладно, давайте ваши вопросы обсудим, а то слышу: мысли в головах прямо мозг проплавили.

— Первое: я не ваш начальник и не проверяющий, да и не надзирающий. Я здесь для того, чтобы вы прошли обучение, да и система здоровьем вашим интересуется.

— Вам, Александр, отвечу, что такое система, это сродни компьютеру, только немыслимо огромной мощности. Планета Земля — это живой организм, конечно не белковой формы жизни, а кремниевой. Вода — это и есть мозг планеты, а все вместе — система.

— Скучно сообщать вам, товарищи пилоты, что человек всего лишь творение этой системы, и грустно признаться, что и другие планеты используют ваши жизни, эмоции, переживания и даже смерти, для удовлетворения своих эмоциональных амбиций. Кино — вот что вы для них, или что-то вроде компьютерной игры. Только вот стали вы, человечество, выпрягаться из условий игры! Расплодились неисчислимо, да и технически возмужали. Приходит время почиститься нашей доброй старушке — планете. Встряхнуть, так сказать, «шкурку» — блошек много развелось.

— Да не расстраивайтесь вы так, Николай, — прервал свое собеседование Архипов — Вы-то гарантированно спасетесь и выполните свою миссию: спасете немало нужных людей, которые легко восстановят более разумную цивилизацию.

— Послушайте, коллега, — мне послышалась небольшая ирония в словах Николая, — а нельзя ли договориться с этой самой системой и не губить цивилизацию, а, так сказать, заключить взаимовыгодный договор и действовать в интересах всех сторон?

— С системой вы не договоритесь: ведь только в солнечной группе в неё входит более девяноста планет….

— Да, да, Александр, не изумляйтесь, — инспектор-наставник Архипов развернулся ко мне, видно почувствовав мое недоумение, — более девяносто планет! А это свои характеры, привычки и даже капризы, если хотите! Просто одна планета служит базой для жизни многих других.

— Вот Земля — это дом для пяти планет — две живут на некоторое время вперед, две парой, тройкой, суток назад. Придет время — и вы сможете посетить и эти планеты.

— Все, ребята последний вопрос и за учебу.

— Так, Николай, шаманы нужны для того, чтобы простые люди могли пойти за ними, веря и зная об их чудесных способностях, а их у вас предостаточно! Да что там, старик Хоттабыч обзавидовался бы вашим возможностям!

— Вот смотрите, одно из них — Архипов навел экспилит на стену — поверхность её вспенилась, словно под каплями дождя и исчезла, обнажив гладкую матовую поверхность.

— Прошу пилотов на борт звездолета класса А3, спасателя типа «Ковчег»!

Мы шагнули на ровный, казалось, чуть пружинящий пол. Мягкий, но достаточно яркий свет падал с потолка, короткий коридор вывел в комнату со скошенными углами.

— Присаживайтесь, — повел ладонью наш наставник — возникли два легких кресла, которые сразу приняли форму наших тел. Черта по воздуху — появился экран с разноцветными символами и чем-то отдаленно напоминающими графиками.

— Так, займемся вашим здоровьем, не волнуйтесь, это что-то вроде томографа, — успокоил он нас, когда две легкие пластинки повисли над нами, а кресла приняли форму кушеток.

— Сейчас проводится сканирование ваших органов, потом в кровеносные сосуды будут введены нанороботы: они будут запрограммированы на ремонт и обслуживание вас изнутри.

— А вот с этими «товарищами» вы уже встречались….

Появились две знакомые по похоронам отца огненные «медузы». Прямо через кресло — лежанку они протянули к позвоночнику гибкие щупальца, по два к голове. Возникло ощущение приятного тепла и легкой неги. В голове, словно в трубке калейдоскопа, замелькали разноцветные картинки. Возник шум в ушах и ощущение сонливости.

— Ну, вот и все, прошу встать, — я узнал голос Архипова.

«Этнограф, или все-таки наставник?» — мысли вернулись ко мне вместе с легкостью мышц и бодростью духа. Я опустил ноги со своей кушетки на пол.

«Мать честная!» — Архипов предстал перед нами в полном парадном одеянии капитана — звездолетчика первого класса. Идеально подогнанный костюм, глубокого синего цвета, с нашивками и знаками регалий. На поясе платинового плетения висел традиционный кортик. Впрочем, кортиком его назвать было сложно, это был довольно мощный бластер, стилизованный под холодное оружие. Кокарду фуражки венчал традиционный «краб» эмблема звездного флота — галактика, перечеркнутая зигзагом следа входа звездолета в гиперпространство.

«Интересно, а откуда я все это знаю?» — мелькнула у меня мысль.

«А вот откуда» — на мне, как впрочем, и на Николае, был точно такой же костюм, только мы были младше по званию, чем капитан — командор, Архипов.

— Добро пожаловать в состав звездного флота системы!

Мы вытянулись в струнку.

— Николаев Николай Николаевич, вы прошли пятнадцатидневный курс программы межзвездных пилотов. Вам вручается кортик и именной экспилит.

— Служу системе! — брат чеканным шагом подошел к командору и принял кортик и «волшебную палочку»

— Холмин Александр Петрович, вы прошли пятнадцатидневный курс программы межзвездных пилотов. Вам вручается кортик и именной экспилит.

— Служу системе! — я послушно проделал те же операции что и мой брат.

— Прошу пилотов в рубку управления кораблем, — командор указал на дверь в стене.

Рубка звездолета оказалась довольно маленькой комнатой.

— Первый пилот управление принял, — Николай сел в кресло, отдаленно напоминающее кресло в зубном кабинете.

— Второй пилот управление принял, — отрапортовал я, усаживаясь в кресло управления.

Мгновенно по нашим мысленным командам, в пространстве развернулись громадные экраны, замелькали символы, картинки и цифры. Это были доклады о готовности систем корабля.

— Вот так когда-то и вы отдадите приказ покинуть планету Земля! Всё, товарищи пилоты, нам пора, приближается время выхода в точку пространства и времени, иначе, как вы объясните, где были пятнадцать суток?

УАЗик трясло на проселочной дороге, я смотрел на выцветшую штормовку Архипова и думал о том, что произошло с нами несколько минут назад. Впрочем, минут ли? Мой мозг каким-то непостижимым образом знал о свойствах времени и пространства, энергия и вещество мне были подвластны и понятны.

— А что, братья, не махнуть ли нам сплавом по Бии? — полуобернулся ко мне Архипов, — Нам теперь, все можно!

— Махнем, — отозвался Николай, — только вот наши нас потеряли на три часа, а мы их — на полмесяца! Вы как хотите, а я соскучился!

— Да и я тоже!

— Тогда, домой, домой! — заторопил этнограф.

Тёща только удивленно захлопала глазами, когда я чуть ли не бегом проскочил мимо неё, бросив на бегу: «Здрассте…» Ворвался в дом, схватил в объятья жену, закружил по комнате.

— Саша, ты чего? Такой радостный и встревоженный! Давай отпусти меня, вон мы с дочкой пытаемся научиться играть на пианино.

— Да, что тут учиться! — какой-то задор и хмельная удаль переполняли меня. — Нажимай нужные клавиши в нужное время — вот и вся музыка!

— Ты так никогда не говорил, что с тобой? — жена смотрела на меня с тревогой.

— А давай я тебе сыграю! — предложил ей я.

— Ты же никогда даже крышку пианино не открывал….

Я, сел, крутнулся на стульчике, подгоняя высоту, положил руки на клавиши и, чуть помедлив, взял первый аккорд. Легкая, чуть грустная мелодия возникла, словно ниоткуда, заполнила комнату и улетела в открытое окно.

— Это «Мелодия осеннего дождя», Лист, кажется, написал…, — словно оправдываясь, сказал я Татьяне.

— Ты же не умел играть или скрывал это от меня? — она изумленно смотрела на меня.

— Теперь я умею и могу! Теперь — я все могу!!!