Путь «Черной молнии». Книга 3

Александр Александрович Теущаков

СССР оказался на стыке эпох. Люди ставят другие приоритеты. КГБ, МВД реорганизовываются. «Черная молния» продолжает традиции: справедливо отстаивает свои интересы, перехлестнувшиеся с вниманием могущественных организаций, которые заняты внедрением спецагентов в высшие воровские круги. «Черная молния» наносит последний удар по злейшему врагу – Аркану и прекращает свою деятельность. Что сильнее, воровская идея или любовь к женщине? Одно из двух решений может принять только сильный духом человек. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Наказание насильника

По дороге в Рубцовск Александр объяснил Владимиру, чтобы он имел представление: его родные и друзья не совсем обычные люди. Волков и без пояснений понимал, в этом плане они серьезные и решительные, ведь им удалось расправиться с бандой Аркана и до сих пор держаться на плаву. Он также догадывался, что они еще чем-то занимаются, но чем, пока не мог понять. Поэтому слушал друга и запоминал, и соответственно делал выводы. Если в тюремной среде он считался мастером интриг и умело разводил любые ситуации, то сейчас он просто прислушивался и ознакамливался. Свобода для него, это другая территория, а люди, совершенно иной контингент, с ними придется ему общаться нормальным языком и решать задачи не по понятиям или радикально, как принято в уголовной среде, а по людским законам. Конечно, приспосабливаться к советскому строю, к какому всю жизнь его приобщали, он категорически не хотел, и тому были многие примеры, благодаря которым он разобрался и укрепил свои убеждения, расходящиеся с порядками и законами существующей власти. Поэтому десять лет назад он присмотрелся к крепкому во всех отношениях парню и, увидев в нем немало сходств, угадал каким-то особым чувством, что с таким человеком стоит сдружиться. И вот результат: Александр остался верен дружбе, не забыл и не бросил его, как делали многие «кореша», оказавшись на свободе.

Подъехав к населенному пункту, Александр остановил машину недалеко от поселковой больницы. Попросил Волкова подождать, а сам прошел в палисадник и, как бывало раньше, заглянул в окно ординаторской комнаты. Женщина-врач, увидев его, приветливо улыбнулась и, выйдя в коридор, позвала Алену.

Девушка, одетая в белый халат и накрахмаленную шапочку, вышла на крыльцо и тут же оказалась в объятиях мужа. Он легонько держал ее за талию и, не переставая целовать в губы, шептал нежные слова и повторял, как сильно соскучился. Отвечая ему ласковыми прикосновениями, Алена стеснительно поглядывала на коридор, чтобы не быть застигнутой врасплох. Взглянув мужу в глаза, она все же уловила какое-то волнение в его взгляде.

— Саша, ты какой-то озабоченный. Что-то случилось? — спросила девушка, нежно прикоснувшись ладошкой до его щеки.

— Да, Алена, случилось. Отца арестовали. Это гэбэшник Шаронов сделал, ты уже о нем слышала.

— Господи, Саша, мне так его жаль — произнесла сочувственно Алена, — что же теперь будет?

— Вечером должна позвонить мама, нам с тобой нужно обязательно съездить в Рубцовск на квартиру, потом все узнаем. Алена, я ведь не один, со мной Володя Волков. Ты можешь сейчас отпроситься и на завтра взять отгул?

— Конечно, только предупрежу Наталью Алексеевну, нашего главврача, чтобы меня кто-нибудь подменил. Мы ведь вернемся в поселок? Лизу тогда не будем с собой брать, пусть побудет с тетей Эльзой, — Алена имела в виду двоюродную сестру Волкова, согласившуюся присматривать за дочкой, пока она находится на работе.

— Возьмем на всякий случай, чтобы назад не возвращаться.

— Я не поняла тебя, — удивилась Алена.

— Может, придется ехать в Новосибирск. Мы ведь раньше говорили о таком варианте, ты уволишься, и вы с Лизой пока поживете у твоей мамы.

Алена сгустила брови, и это не предвещало ничего хорошего.

— Я и так вижу тебя редко, а вернемся в Новосибирск, совсем пропадешь, — девушка тяжело вздохнула и, отвернувшись от мужа, понуро опустила голову. Погладив жену по спине, Александр взял ее за плечи и, повернув к себе лицом, нежно, попеременке поцеловал в закрытые веки.

— Ладно, не будем загадывать, — сказала она тихо, — не переживай так об отце, может, все обойдется, — и она пошла в ординаторскую, чтобы отпроситься и переодеться. Через несколько минут вместе с мужем они подошли к машине. Алена села на переднее сиденье и, повернувшись, поздоровалась с Владимиром. Волков приветливо ответил:

— Здравствуй Алена! Вот уж с кем мечтал увидеться, так это с тобой, — весело произнес Владимир, — мы вроде как познакомились заочно, когда вы с Сашкой перепиской занялись.

— Долго же вы мечтали, — пошутила девушка.

— Да уж, немало лет прошло, — подтвердил Волков и перешел к другой теме, — как вам здесь живется, Эльза не слишком строгая, она у нас прямая, как стрела?

— Да что вы, Володя, она замечательная и очень душевная женщина, как только узнала из вашего письма о нашем стеснительном положении, сразу же предложила пожить у нее. Нам даже неудобно перед тетей Эльзой, она и за дочкой взялась присматривать, от денег наотрез отказалась.

— Алена, принимай все, как есть. В нашем поселке половина немцев живет, они народ гостеприимный, завсегда людям помогут, не обидят. Эх, давненько я здесь не был, аж душа не на месте, все детство прошло.

Александр, слушая Владимира, улыбался и медленно вел машину по гравийной дороге, чтобы друг успел рассмотреть знакомые улицы и дома, стоявшие за низкими палисадниками, засаженными цветниками и сиренью. Почти перед каждой усадьбой росли ели, березы, сосны.

— Володя, вы меня извините за любопытство, а ваша мама сейчас в Германии живет? — спросила Алена

— Да, она сейчас там. Как перед войной пропал ее муж, то есть мой отец, мать с его сестрой поехали на поиски в Украину и оказались в оккупационной зоне. Их отправили в Германию на работы. Вот тут-то и начались настоящие приключения с моими родителями. Оказывается, отца призвали в Красную армию, но он сбежал и вернулся в деревню. Когда узнал от родни, что жена и сестра уехали на запад искать его, поехал за ними. Он бы, может здесь остался, да власти его разыскивали, в живых бы точно не оставили.

— Им удалось встретиться? — спросила Алена.

— Удалось, но не сразу. Чтобы попасть в Германию, отец вступил в войска Вермахта, ведь он же немец, а когда закончилась война, остался в западной зоне, путь в союз ему был закрыт. А мама с сестрой опять оказались в союзе, их освободили советские войска, они вернулись в деревню. Когда мать приехала, нас с сестренкой уже держали в детдоме. Вот тогда и начались с нами беды. Я часто сбегал, бывало, и сестру с собой брал, так мы оказались среди воришек. Меня совсем затянуло, в общем, поймали и посадили.

— Неужели ваша мама не могла вас забрать из детдома?

— По началу не отдавали, но потом она забрала только сестренку Ольгу, я то уже на малолетке сидел. Сестра бедолажка, пока мы с ней по хатам воровским шастали, тоже не на шутку увязла, связалась с каким-то ублюдком и сбежала от матери. Он же ее и прикончил. Я уже во взрослой зоне сидел, когда мне сообщили, что этот «приворованный» гаденыш разделался с Ольгой. В общем, когда я освободился и нашел его… Земля ему бетоном…

— В смысле, что значит бетоном? — переспросила Алена.

— Когда человека, совершившего в жизни много плохого, похоронили, о нем так люди отзываются, — объяснил Александр.

Алена так и не сообразила, что Волков отомстил подонку за смерть сестры.

— Вскоре я снова сел на срок, — продолжал Волков, — мать прислала мне письмо и сообщила, что они с моей тетей поедут в гости в Германию. До сих пор не знаю, как им тогда удалось выбить разрешение у гэбэшников на выезд из страны. Уже там, за бугром, они отказались вернуться в союз.

— А отец, вы узнали о нем что-нибудь? — спросила Алена.

— Алена, давай перейдем на «ты», — предложил Волков, — мне так удобнее. В том то и дело, что отец нашелся и помог маме и сестре обосноваться в Германии, а то зачем бы они туда поехали. Живы они оба, и мать и отец. Вот такая необыкновенная история с ними приключилась. Я недавно от них письмо получил, к себе зовут, но как отсюда судимому вырваться, если только нелегально, как Сашка, границу перейти, — пошутил Волков, — да и кому я такой нужен кроме родителей в этом Фатерлянде, полжизни провел в тюряге.

— Володя, я очень тебе сочувствую, — Алена тяжело вздохнула, — что же за судьба-то вам обоим досталась, — она взглянула на мужа. Мужчины поняли, что имела в виду девушка.

Проехав по улицам, машина свернула на самую крайнюю, где проживали Вальтеры, Эльза и ее муж Павел. Александр подрулил к знакомому палисаднику. Перед домом, обшитым зелеными дощечками под «елочку», разместилась лужайка, постриженная заботливым хозяином. Между капитальным гаражом и домом на крепких столбах были навешаны широкие ворота со встроенной калиткой

Только Владимир вылез из машины, как в открывшейся калитке показалась белокурая женщина средних лет. На Эльзе было надето платье броского цвета и красивый передник, ручной работы. Она медленно подошла к брату и, обняв его, заплакала. Владимир, молча, погладил ее по худым плечам и слегка отстранился. В его глазах заблестели слезы.

— Володенька, здравствуй мой золотой, — проговорила сестра, обласкивая его взглядом, — Пресвятая Дева Мария, да как ты изменился! Встретила б на улице и мимо прошла.

— Что, постарел?

— Ай, не говори, годы-то не молодят, а нам уже с тобой за пятьдесят. Смотри, сколько седины-то повылезло.

— Папа, папа приехал, — вдруг раздался восторженный детский крик, — к Александру бежала дочка, широко раскинув руки. Отец присел и, поймав соскучившуюся по нему Лизу, заключил в объятия и закружил. Следом из калитки вышла симпатичная девушка с такими же светлыми волосами, как у Эльзы, на вид ей было лет четырнадцать. Она со всеми поздоровалась и, подойдя к матери, приветливо кивнула Волкову.

— Инга! Боже, как ты выросла, — воскликнул Владимир, приобняв племянницу, — я помню тебя еще совсем маленькой. Сколько тогда тебе было, годика четыре… Совсем невеста.

Подошел отец семейства Павел Вальтер и, поздоровавшись со всеми, обнял Волкова и пригласил гостей в дом.

В ожидании приезда родственника, продукты и разную еду уже приготовили, все уложили в леднике и холодильнике, так что накрыть стол, было делом нескольких минут. Через некоторое время потянулись дальние родственники и близкие соседи, всем хотелось поприветствовать и взглянуть на Владимира, не появлявшегося в поселке вот уже много лет.

Во время застолья Александр поглядывал на Владимира и подмечал, что другу было очень приятно, когда к нему обращались с вопросами. По настроению гостей и их отношению к Волкову, можно было сделать вывод, что для людей он остался неплохим человеком, не напакостившим им, правда, сосед Эльзы, вспоминая случай из жизни, смеясь, обратился к Волкову:

— А помнишь, Вольдемар, как вы с сестрой, царство ей небесное, в мой сад за яблоками лазили. Ох, и не поймал я вас тогда, все бы ваши задницы крапивой разукрасил.

Владимир смеялся и кивал, конечно, разве такое забудешь, вечером ему все равно досталось от отца.

— А я помню, как ты парней из соседней деревни отваживал от наших девчат, а то повадились они здесь «дружеские» посиделки устраивать, — напомнил родственник Владимира. И это Волков помнил, когда освободившись из колонии, некоторое время жил в деревне и «крошил» физиономии наглым парням, пристававшим к местным девчатам. Не любил он давать их в обиду, всегда заступался.

Чувствовалось, что никого не волновала прошлая, непутевая жизнь Владимира, все были рады увидеть его и пообщаться, потому за столом лились веселые разговоры и радостные воспоминания. Муж Эльзы стащил с шифоньера большой черный футляр и, достав из него аккордеон, растянул меха. По дому разлилась традиционная немецкая мелодия. Сосед Павла принес с собой флейту, и они на пару исполнили задорную музыку, еще больше развеселив гостей.

Застолье продолжалось. Александр, усадив на колени Лизу, нет-нет, да прижимал дочку к себе. Алена, замечая их счастливое сосуществование, улыбалась и украдкой тяжело вздыхала, ведь вечером им предстояло ехать в Рубцовск.

Волков уловил взгляд сестры, которая кивком указала на кухню, видимо предлагая, уединиться для разговора.

— Володя, не хотела сегодня затевать этот разговор, но что-то неспокойно у меня на душе. На днях участковый приходил и просил, как только ты появишься, чтобы отметился у него. И еще… — в глазах Эльзы проскользнула тревога, — недавно из города приезжали какие-то парни, спрашивали о тебе, когда, мол, выходишь и все такое.

— Как они выглядели?

— На вид, обычные парни, правда, один на татарина был похож, вот он больше всех и расспрашивал. Володя, что я еще хотела тебе сказать, помнишь Гринева, своего одноклассника?

Волков удивленно посмотрел на сестру и спросил:

— Прибрался, что ли?

— Да какой там прибрался, освободился он два месяца назад. Я к чему разговор-то веду: слух до меня дошел, что эта сволочь над девочкой надругался. Галя дружит с моей Ингой. Вот я и переживаю, как бы ты в эту историю не впутался. Я ведь знаю, как ты за свою сестру Оленьку с тем гадом расправился, вот и подумала, не приведи Господи…

— А это точно правда, может просто кто-то из молодняков слух распустил?

— Дядя Вова, это правда, — Волков обернулся и увидел свою племянницу Ингу.

— И что, неужели в поселке не нашлось парней, чтобы этому барану башку на бок свернуть?

— Он всю молодежь в поселке запугал. Споил двоих парней и управляет ими как хочет. Если кто-нибудь им поперек слово скажет, они подкарауливают и избивают. Не лезь Володенька, как бы горя не приключилось. Потому заранее я хотела тебя предупредить.

— А еще дядя Вова, он с дружками в клубе над всеми издевается, когда кино показывают, они кричат, фонариками на экран светят, фильм не дают смотреть.

— Инга, иди в зал, нечего здесь старших слушать, мы и без тебя разберемся, — строго сказала мать.

— Ну, уж нет, Эльза, я не допущу, чтобы какая-то падла детей здесь насиловала и весь поселок держала в страхе…

— Володя, не надо, прошу тебя, уж лучше мы из города милицию вызовем.

— А что говорит участковый по этому поводу? — спросил Александр, войдя на кухню, он слышал конец разговора, — неужели местная милиция не может помочь родственникам девочки?

— А он заявил так, от потерпевшей нет заявления, а раз нет, то и возбуждать нечего. Может, говорит, девчонка все выдумала.

— Да причем здесь она, когда родители должны заступиться за дочь, — возмутился Волков.

— Володя, ты же прекрасно знаешь, что дед этого Гринева был председателем совхоза, и как вся местная милиция танцевала под его дудку. Отец Гринева до сих пор занимает ответственную должность в городском совете.

— Хорошо, Эльза, не переживай, я спокойно разберусь в этой истории. Слышишь сестра, все будет хорошо.

Волков и Воробьев вышли на улицу, и Владимир сразу же предупредил друга о визите татарина и парней.

— Все-таки и сюда добрались. Волоха, если эта «татарва» дважды пересекает нам путь, значит это уже не случайность. Знать бы еще, что это за тип и кто за ним стоит. Если мы с Аленой вернемся в Новосибирск, я обязательно займусь и выведаю, кто эти люди и от чьего имени интересуются тобой.

— Саня, что будем с Гриней делать?

— Ты хорошо его знаешь?

— Урод конченный, я его еще в детстве гонял, такая сволочь была. К немцам он отношения не имеет, у него дед был раньше председателем совхоза, так Гриня совсем распоясался. Перед тем, как последний раз я угрелся в зону, погостил у Эльзы. Этот гад почувствовал себя крутым, пришлось поставить его на место, свернул я ему на бок «салазки». Вскоре он на червонец строгача уселся, они групповуху устроили, какую-то женщину напоили и до смерти замучили.

— Надо обязательно собрать парней, пусть Инга быстро обежит их и соберет за поселком. Мы «раскачаем» этого урода. У меня мыслишка одна появилась, до нашего отъезда нужно управиться.

Примерно через полчаса Александр и Владимир, предупредив своих родным, что отъедут на полчасика, сели в машину и направились к окраине поселка. Издали увидели группу парней и девушек, Инга оказалась расторопной, быстро собрала друзей в одном месте.

Волков попросил племянницу, чтобы она подвела Галю. Ею оказалась симпатичная, рослая на вид девушка. Волков спросил ее:

— Это правда, как это случилось?

— Мы все вместе отмечали день рождения друга. Потом пришел Гринев со своими дружками, они были сильно пьяные. Мы стояли на улице, а потом пошли в дом. Гринев задержал меня и предложил выпить. Я отказалась, он зажал мне рот и потащил в сарай…

— Ладно, подробности меня не интересуют, все, что нужно, я услышал. Почему сразу родителям не сказала?

— Побоялась, да и стыдно было, а потом еще не хотела, вдруг отец бы его прибил, а у нас в семье кроме меня еще двое маленьких, кто их будет поднимать, мама?

— Значит так, вы все останетесь здесь и дождетесь, когда мы приедем. Не бойтесь, мы во всем разберемся. А вы, — Волков обратился к парням, — поможете нам и засуньте страх куда подальше, иначе толку с вас никакого не будет.

— Дядя Вова, вы с ним осторожнее, у него всегда с собой нож, этот дурак и пырнуть может, — предупредила Инга.

Александр и Владимир переглянулись и сев в машину, направились к дому Гринева. Подъехав к воротам, посигналили. Через несколько минут из сеней вышел сухощавый мужчина с заспанной и небрежной физиономией. Идя по двору к калитке, он шатался из стороны в сторону, затем подошел к машине и, прикрыв один глаз, долго присматривался к гостям. Из дома «выползли» два парня и, поддерживая друг друга, направились к своему «пахану». Наконец, узнав Волкова, Гринев ощерился беззубым ртом и, раскинув руки, подошел ближе.

— Вольдемар! Век воли не видать, — прошепелявил Гринев и протянул руки, чтобы обнять. Владимир, взглянув на его омерзительную физиономию, вытянул руку, преградив ему путь и, вместо того, чтобы поздороваться, резко сказал:

— Ты, черт — закатай вату, может, сначала умоешься, а потом будешь лобзаться.

Гринев опешил от такого обращения и, выпятив нижнюю губу, хотел возмутиться, но Александр решил быстро поправить ситуацию.

— Гриня, не обращай внимания. Волоха сейчас у участкового был, он ему настроение испортил, вот он и не в духе. Слушайте, бродяги, поедемте лучше в «Сельпо²⁸», купим ваксы и отметим нашу встречу.

Волков уловил игру Александра и, притушив свой гнев, стал оправдываться:

— Ладно, Гриня, не ведись, мне в натуре участковый испортил праздник, пообещал заняться надзором. Знакомьтесь пацаны, это мой корешок, «Серегой Боксером» погоняют.

— Так давай до мента доскочим, я с ним перебазарю, против попрет, нос по морде раскидаю, — набивал себе цену Гринев, — если что, мои пацаны помогут.

Пьяные парни закивали, по их «грозному» виду и так было понятно, что за своего пахана, они даже в тюрьму пойдут.

— Да ладно, не стоит, сам завтра схожу и все улажу, — успокоил его Волков.

Гринев уселся вместе с парнями на заднее сиденье и, разговаривая, не заметил, как Александр проскочил мимо магазина и поехал на окраину поселка.

— Все, приехали, выметайтесь, — Александр открыл заднюю дверцу и, ухватив Гринева за рукав куртки, с силой выдернул из машины. Он слетел с сидения и плюхнулся на пыльную дорогу. Два друга Гринева выскочили и, приняв угрожающий вид, бросились к нему на выручку. Первый, получив сокрушительный удар в челюсть от Воробьева, перекувыркнулся и, распластавшись на земле, замер. Второй резко остановился и пока соображал, что ему делать, рухнул рядом. Волков стоял над ним, потирая ушибленный кулак. Когда Гринев, еще не протрезвевший, попытался встать, его окружили местные парни и девушки.

— Знаешь ее, — Волков указал пальцем на Галину.

— И что? — нагло заявил Гринев.

— Ты изнасиловал ее?

— Вольдемар, ты охренел, она же малолетка… — Но видимо понял, что с Волковым этот номер не пролезет, решил хоть как-то оправдаться, — гадом буду, если вру, эта стерва была бухая и сама под меня легла.

— Ах, ты сволочь, — Галя подскочила к Гриневу и наотмашь ударила ладонью по щеке.

— Ну, ты… — но следующие слова застряли у Гринева в горле. Александр, применив свой излюбленный удар — апперкот, опрокинул его на землю. Пока все происходило, несколько парней, мутузили друзей Гринева, не давая им подняться. Когда все закончилось, всех сложили «штабелем» друг на друга, самым верхним оказался Гринев.

Александр обратился разгоряченным парням.

— Эта мразь уже отбывала срок за изнасилование, неужели вы могли такое допустить. Парни, не нужно таких скотов бояться, вас определенно больше, умейте постоять за себя и своих девчонок. Эти сволочи, вообще должны по жизни «хрюкать» и ползать по поселку, а не нагонять на вас жуть. Держитесь вместе, не давайте себя разобщить.

Волков попросил девушек идти в поселок первыми. Парни остались и по указанию взрослых помочились на троих лиходеев. Вскоре все разошлись, оставив вчерашних беспредельщиков лежать без чувств и в опущенном состоянии.

Вечером Александр и Алена взяли с собой дочку и, попрощавшись со всеми, собрались в Рубцовск.

— Волоха, сам больше не ввязывайся и не горячись, пусть парни почувствуют себя самостоятельными, а то так и будут по углам прятаться. Тебе главное сейчас, не получить надзор. На Алениной работе у начальницы муж является какой-то «шишкой», она попросила, чтобы тебе пошли навстречу. Так что держись, не цепляйся с ментами, и все будет правильно. На счет татарина, я все разузнаю и сообщу тебе. В общем, братуха, будет тяжело, телефон знаешь, если что, звони, сразу же примчусь.

— Санек, спасибо тебе за все и Аленке тоже. Если не поедете в Новосиб, буду рад вас видеть. Если что, всем своим передавай привет, особенно матери. Она у тебя хорошая, думаю, таких женщин еще поискать нужно.

Александр улыбнулся и ответил лукаво:

— Не забывай, она замужем.

— Я совсем не это имел в виду, — рассмеявшись, сказал Волков, и обнял друга на прощание. Машина, резво приняв с места, понеслась в сторону Рубцовска.

Вечером Александр дождался звонка от матери и услышал от нее неутешительную весть: Сергея до сих пор не выпустили. Решение было принято сразу, необходимо срочно возвращаться в родной город. Если компромат на Шаронова не даст положительных результатов, придется до тонкостей обдумать план побега отца. Главное узнать, где его содержат или куда решат в дальнейшем переместить.

Наблюдая за Аленой в зеркало заднего вида, Александр заметил, как у нее испортилось настроение. Она усадила Лизу к себе на колени и, глядя в окно, о чем-то думала. Взгляды супругов пересеклись, Алена спросила:

— Саша, а вдруг отца не выпустят и посадят.

— Алена, не переживай, все у нас наладится и все будет хорошо. Контраргументов у нас предостаточно, чтобы Сергея выпустили.

— Ты говоришь так, будто Шаронов не начальник отдела КГБ, а комсомольский секретарь. Речь идет о серьезных вещах. Я вообще не понимаю, чем вы можете помочь Сергею?

— Алена, не волнуйся, все, что необходимо, уже пущено в ход.

— Ну, хорошо, допустим, выпустит Шаронов Сергея, а дальше что, опять скрываться? А как же Екатерина Михайловна, Настя. Кто о них позаботится, ты? Так у тебя самого незавидное положение.

— Придется какое-то время встречаться реже, пока мы окончательно не свалим Шаронова.

Александру вполне были понятны переживания жены, и он старался не раздражать ее отговорками или уклоняться от прямых вопросов. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы Алена впадала в уныние и тревожилась. Им приходилось говорить на подобные темы не один раз, и он постоянно ее убеждал, что скоро все закончится.

— Саша, а ты не задумывался, что мне и твоему ребенку нужна уверенность в завтрашнем дне. Это хорошо, что у меня есть такая возможность пожить сейчас у мамы, но меня волнует другое обстоятельство, если вас начнут разыскивать в полную силу, то выявят все ваши новые фамилии и адреса, где вы скрываетесь, и нам, близким родственникам, тоже не поздоровится.

— Алена, ты опять начинаешь старый разговор, ведя его по новому кругу, мы ведь с тобой уже обсуждали это. Обстоятельства не позволяют нашей организации развалиться, мы вынуждены жить именно так. Мы все понимаем, нам необходимо разойтись и начать новую жизнь, но для этого нужна спокойная обстановка. Чтобы следовать этим путем, мы должны в корне изменить наши планы и прекратить свою деятельность. Но как это сделать, когда «труба постоянно зовет». Ты сама меня поддержала и смирилась с такой участью.

— Речь идет не о моем согласии, мне сейчас от тебя нужно только одно, подумай обо мне и своем ребенке. Скажи, сколько нам еще жить в такой безудержной гонке? Я уже не уверена, надолго ли меня хватит. Вот сегодня, ты примчался, подхватил нас с дочкой и снова везешь в неизвестность. Ну, ладно, Лизонька еще маленькая и многого не понимает, а я-то, как должна к этому привыкнуть. У меня ведь работа, которую от случая к случаю я вынуждена менять. Чтобы устроиться на другое место, мне необходима трудовая книжка, а я еще не уволилась с прежней работы. Саша, я устала от этих переездов, от волнений, что завтра тебя арестуют, и мы с дочерью останемся одни. Скажи, где мне взять столько сил и терпения, чтобы противостоять неприятностям, они настигают нас непрерывно.

Алена прижала к себе спящую Лизу и не в силах сдерживать нахлынувшие слезы, уткнулась лицом в платок, повязанный на ее головке.

Александр по голосу определил, что Алена разволновалась, и заметил в зеркало, как она прячет заплаканное лицо. Он снизил скорость и, приняв вправо, остановил машину на обочине. Присел рядом с женой и, обняв ее, тихо произнес:

— Родная моя, прости меня, прости! Мне тоже тяжело. Что мне делать в такой ситуации, оставить все, как есть, и уехать? Пойми, моя хорошая, бросить Сергея в беде мы не можем. Ответь, как мне поступить?

Обняв Алену, он наклонил ее голову себе на плечо, и продолжал успокаивать, при этом нежно прикасался губами к солоноватым от слез щекам, губам. Молодая женщина судорожно вздохнула и тихо произнесла:

— Умеешь ты убеждать. Ладно, Саша, приедем в город, там и решим, как дальше быть.

Темная ночь опустилась на землю. «Жигуль», осветив фарами асфальтированную дорогу, монотонно заурчал движком и продолжил путь в Новосибирск.

Примечания

28

«Сельпо» — поселковый магазинчик.