Сила ведлов

Александр Абердин, 2011

Митяй Мельников прочно обосновался в прошлом. Ценой неимоверных усилий, в одиночку, он создал на том месте, где в далёком будущем возникнет его родной город, очаг цивилизации. У него появились ученики – олроды, люди не умеющие ведловать на охоте, но отличающиеся поразительными способностями к обучению, труду и творчеству. Благодаря встрече с местной девушкой, ведлой-охотницей, он научился сначала от неё, а затем от другой ведлы – старой Каньши ведловству и стал ведлом сам. Вскоре выяснилось, что ведловство не только помогает охотникам, но и является мощной созидательной силой, если ведл найдёт свои говорящие камни, и в сочетании с научными знаниями способно творить настоящие чудеса. То, на что у обычных людей уходили многие столетия, стало возможным осуществить за считанные месяцы, и Митяй вместе со своими учениками начал создавать ведловскую цивилизацию. Уже очень скоро он собрал вокруг себя тысячи ведлов, и настал такой день, когда Отец народа Говорящих Камней вместе с ними отправился в длительную экспедицию, чтобы объехать всю Землю и, пока способности к ведловству не утеряны, дать всем древним людям новые знания.

Глава 4

Чёрные дарги и большеголовые туалады

Десятого апреля караван из восьми Больших Шишиг с баржами на прицепе съехал по широкому пандусу в воды Марии. Несколько минут Большие Шишиги и прицепленные к ним баржи плыли по течению, пока экипажи готовили машины и баржи к плаванию по воде. Наконец понтоны были опущены и закреплены, опущены и подводные крылья, а колёса барж подняты вверх, после чего были выдвинуты кормовые винты, моторы взревели, и Большие Шишиги, быстро набирая скорость, поплыли вниз по реке и спустя несколько минут приподнялись из воды на подводных крыльях, весьма основательно снижая тем сопротивление о воду.

Экспедиции предстояло спуститься по Марии до реки Белой, по ней до Кубани и дальше подниматься по ней вверх по течению до Черкесска. Там они должны будут выбраться из воды, доехать до станицы Бекешевской и дальше сплавляться по реке Куме до того места, где во времена Митяя стоял город Минеральные Воды, а от него доехать до реки Малки, довольно полноводной, и уже по ней сплавляться сначала до Терека, а по Тереку почти до Каспийского моря. Это был самый простой, безопасный и быстрый путь на юг. Митяй ещё не знал, смогут ли они заложить город вблизи Апшеронского полуострова.

Из Апшеронска они ехали на Апшеронский полуостров, но в том, что они встретят чёрных даргов по пути туда, Митяй был почему-то уверен наверняка, на все сто процентов.

Именно к этой встрече он и подготовился в первую очередь, хотя и она могла получиться сосем не такой, как ему хотелось бы, но Митяй надеялся на лучшее. Ведлы-мастера брали с собой в дорогу в первую очередь инструмент, разобранное на части оборудование, оставив те детали, которые можно будет изготовить на месте, да ещё кое-какую технику, это были в основном мини-тракторы, лопаты, кирки, топоры, молотки и кувалды, преимущественно без рукояток, пилы, в том числе и большие дисковые, твердосплавные, которые можно было установить на поворотные боковой и фронтальный валы отбора мощности, для пилки ракушечника, гвозди, а также котлы, посуду, одежду и много чего другого, включая семена и даже саженцы фруктовых деревьев и лимонные деревца в горшках. Часть народа ехала в комфортабельных будках Больших Шишиг, а большинство — на верхней палубе барж, под прорезиненными тентами. Погода всё время стояла довольно тёплая, а потому никто из путешественников не рисковал простудиться в дороге. К тому же поездка не обещала затянуться на многие недели. У Митяя и помимо этой экспедиции имелись не менее важные дела. На Урале.

Однако он всё же надеялся уболтать чёрных даргов сменить мечи на орала и переселиться в Дмитроград, чтобы стать в нём нормальными ведлами-мастерами. Он подозревал, что самые смышлёные и потому вменяемые откочевали на юг, а вымерзли самые тупые и злобные. Поэтому он поручил Антону и Игнату срочно подготовить «Марию», на которую установили новый дизель, большую баржу и «Татьяну» для перевозки пассажиров. Антон должен был покинуть Дмитроград через три дня после их отъезда, подняться по Кубани до Кропоткина и ждать их там. В том, что они перевезут туда большое число чёрных даргов, Митяй почему-то не сомневался ни минуты. Он печёнкой чувствовал, что вскоре может разыграться страшная трагедия, и потому они мчались по рекам на полной скорости, а Большие Шишиги даже против течения плыли со скоростью в двадцать два километра в час. Вниз по течению скорость достигала сорока пяти километров, и потому они добрались до Гудермеса всего за трое суток, где, опустив вниз и закрепив колёса, привели баржи в сухопутное положение, выехали на берег и, подняв понтоны, направились в сторону Махачкалы с куда большей скоростью, чем двигались до этого момента по воде.

Им то и дело попадались мелкие речушки, текущие с гор, которые они форсировали с ходу. Утром четвёртого дня Митяй почувствовал неладное, так как сколько ни вглядывался в степь через бинокль, не видел огромных, свирепых гиенодонтов, отчего в его душу закралось страшное подозрение. Он приказал всем остановиться и срочно готовить к вылету оба автожира. В один сел сам, но не за штурвал, а в правое, пассажирское сиденье, а во второй пассажиром велел сесть Михаилу, повесив ему на каждое плечо по большой сумке с двумя дюжинами взрыв-пакетов. Всем остальным он приказал мчаться на полной скорости к той точке на нарисованной им карте, где горыподходили почти вплотную к морю, к Махачкале, и если будет такая возможность, то ехать дальше к Дербенту по берегу или плыть по морю вдоль берега. Вряд ли ландшафт изменился там очень уж основательно, а раз так, то между морем и горами имелось достаточно пространства, и, возможно, где-то там какие-то ведлы решили устроить для чёрных даргов ловушку, собрав огромную стаю гиенодонтов.

Митяй ещё в прошлом году подумал, что, скорее всего, чёрные дарги были родом из Куринской низменности и прилегающему к ней предгорью. Турнуть их оттуда вполне могло какое-то большое и очень сильное племя, притопавшее из Ирана, после чего чёрные дарги, изгнанные из родных мест, пройдя через степи, кишащие гиенодонтами, и сами озверели. Вернуться домой они точно побоялись, а значит, укрывшись от зимы за Дербентом, снова могли привлечь к себе внимание прежних гонителей, и если те собрали где-то здоровенную стаю гиенодонтов, то гнали их навстречу чёрным даргам, что должно было для них очень плохо кончиться.

Перед вылетом Митяй проинструктировал обоих пилотов, как им действовать, если дело обстоит именно так, как он думает. Те его прекрасно поняли, и они взлетели прямо с крыш будок, а машины поехали, набирая скорость. Пилоты быстро набрали высоту и легли на курс. Митяй летел в головном автожире, показывая Игорю Стальному, его пилоту, куда тот должен править. Внизу мелькала пышная зелёная растительность, и, судя по тому, что даже гиганты эласмотерии забрались в предгорья, по степи действительно прошла громадная стая хищных и свирепых гиенодонтов. Вот только кто их гнал? Ясно, что ведлы, но какого роду-племени?

Через полтора часа Митяй получил ответ на этот вопрос и даже облегчённо вздохнул. Большой отряд косматых карателей ещё находился на марше, и его вели к цели добрых три дюжины очень странно одетых ведлов, сидевших верхом на гигантских верблюдах в двухместных сёдлах. На переднем седле сидел собственно наездник, а на заднем — ведл-поводырь с говорящими камнями, которыми он приманивал гиенодонтов и одновременно держал их на дистанции метров в триста. Верблюды же, построенные в одну шеренгу, бежали свежей рысью, совершенно не обращая внимания на гиенодонтов, хотя и были для этих гигантских хищников лакомой добычей. Всего ведлы собрали стаю примерно в полторы тысячи голов с огромными клыками, и та бежала за ними, издавая приглушённое злобное рычание. Однако самым странным всё-таки оказалось одеяние ведлов, совершенно не соответствующее каменному веку. Они были одеты в длинные кожаные куртки серовато-синего цвета с нашитой на них крупной медной чешуёй, в кожаные красные штаны и такие же сапоги, а на их головах красовались ещё более странные головные уборы в виде круглых серовато-белых тюрбанов, примотанных к голове, шее и подбородку широкими белыми лентами. Ведлы были так сосредоточены на своём камлании, что даже не обратили внимания на два автожира, летящие к ним.

А зря. Митяй, как только они, снизив скорость, долетели до шеренги верблюдов, сразу же швырнул вниз взрывпакет. Тот взорвался чуть ли не под самой задницей у гигантского верблюда, и это огромное животное весом тонны в две с половиной подпрыгнуло на всех четырёх ногах и стремительно рвануло вперёд и только потом взревело дурным голосом. Ещё несколько взрывов — и все верблюды унеслись вдаль, ревя так, что гиенодонты встали как вкопанные. Но как только и у них перед мордами громыхнули взрывпакеты, моментально развернулись и, утратив ведловское управление, помчались обратно в степь. Щенков среди них не было, а потому все кланы удирали с бешеной скоростью и таким чудовищным воем, что Митяй подумал: «Вот и чешите, злобные твари. Бегите хоть до Северного Ледовитого океана, а там по льдам в Америку, а мы здесь и без вас проживём как-нибудь». Оба пилота, хохоча во всё горло, быстро развернулись и полетели вслед за ведлами, трясущимися на обезумевших верблюдах. Километров через двадцать пять они их нагнали. Наездники всё-таки совладали с животными и даже собрались уже вместе, поэтому им на головы снова посыпались взрывпакеты, отчего верблюды снова мгновенно разбежались в разные стороны, однако ни один всадник с них не свалился. В седле они держались как влитые. Настоящие кавалеристы.

Ещё во время первой атаки Митяй обратил внимание, что ведлы вооружены копьями с медными наконечниками и луками, но на охотников всё же не походили из-за своих примитивных кожаных доспехов. Скорее всего, это были всё-таки воины, и это ему очень не понравилось. Как говорится, не было печали, так черти накачали. На всякий случай, чтобы жизнь не казалась этим зловредным ведлам-садистам, решившим учинить форменный геноцид в каменном веке, мёдом, Игорь и Степан, пилоты автожиров, причём пилоты совершенно безбашенные, как и оба их пассажира, добрых полчаса гоняли их по степи, пока те не рванули в предгорья. Тогда авиаразведка набрала высоту и полетела дальше.

Через два с лишним часа полёта, километрах в двадцати за Дербентом, Митяй увидел большую толпу полуголых чёрных даргов численностью до четырёх тысяч человек, бегущую к Дербентскому проходу. Её подгоняла армия наездников не менее чем на полутора тысячах верблюдах, тысячи эдак в три копий, так как на некоторых сидело по три человека. Они гнали чёрных даргов навстречу страшной смерти, как диких зверей, выдвинувшись левым флангом вперёд и не давая убежать в горы. Двигались загонщики, похоже, с таким расчётом, чтобы где-то возле Дербента столкнуть их лоб в лоб с гиенодонтами. Вот тогда вряд ли кто из чёрных даргов смог бы выжить, будь он даже трижды ведл. Среди чёрных даргов Митяй увидел также аларок с детьми на руках, некоторые дарги тоже несли малышей лет трёх-четырёх и помогали бежать детям постарше, причём явно полукровкам. Оба автожира снизились и полетели навстречу чёрным даргам, которые на поверку оказались черноволосыми, но отнюдь не чернокожими. Те смотрели на сверкающих полированным титаном птиц с мольбой во взгляде, видимо мечтая о помощи свыше, и она к ним пришла. Преследователи даргов держались от них на расстоянии в два километра. Они тоже заметили сверкающих птиц. На этот раз Митяй решил изменить тактику и первым делом взял в руки «тигра», перед этим высмотрев в бинокль командира большеголовых даргов, — так он мысленно прозвал наездников на верблюдах. Попросив Игоря развернуть автожир боком к шеренге и лететь на самой малой скорости, он сначала рассмотрел врага в оптический прицел — тот сидел в роскошном седле, — но затем, усмехнувшись, прицелился в голову гордо шествующего по траве верблюда и выстрелил. Пуля угодила верблюду точно в лоб, и тот мигом киданул хвоста, запахав мордой в траву, а урюк в белом тюрбане чебурахнулся с него и покатился кувырком, но мигом вскочил на ноги, истошно завопил и рванул наутёк. Видно, смекнул, что загонная охота на двуногую дичь закончилась и ему самое время делать с неё ноги. Двое явно охранников на верблюдах, ехавшие справа и слева от своего командира, мгновенно развернулись и помчались за ним, удирающим во все лопатки. Догнав, один сбросил самую настоящую верёвочную лестницу, и тот мигом взобрался по ней на верблюда. Наездник завопил диким голосом, и гигантский верблюд высотой в добрых четыре метра бешеным галопом помчался в сторону Ирана, наверное, мыть ноги то ли в Персидском, то ли Ормузском заливе.

Митяй методично расстрелял три обоймы и завалил ещё двадцать два верблюда, промазав по остальным, и только потом пустил в ход взрывпакеты. Однако наездники на верблюдах принялись удирать гораздо раньше, ещё тогда, когда он занимался заготовкой мяса. Чёрные дарги не выглядели слишком сытыми, похоже, что их гнали не один день. Когда с неба загрохотали выстрелы и стали падать верблюды, чёрные дарги, пробежав несколько десятков метров, повалились в траву, но некоторые остановились и потому смогли увидеть, как от сверкающих птиц, бросающих на землю яркий огонь и грохот, — Митяй специально взял такие взрывпакеты, которые содержали магниевые опилки, — удирают их преследователи. Как только последний гигантский верблюд умчался с исступлённым рёвом, он жестом показал Михаилу, чтобы тот летел за подмогой, и приказал Игорю заходить на посадку рядом с толпой насмерть перепуганных людей.

Митяй, одетый в офицерский камуфляж, выбрался из автожира, оправил на себе форму и чуть ли не строевым шагом направился к беженцам. Он уже высмотрел в толпе аларку лет тридцати, прижимающую к груди полуторагодовалого малыша, — чёрные дарги бросили не всех детей и женщин, — подошёл к ней поближе и громко крикнул по-аларски:

— Женщина, скажи чёрным даргам, что я прогнал большеголовых и они больше не вернутся. Я убил много больших животных и их можно съесть. Скоро сюда приедут даргсу, желтоголовые дарги и алары из моего племени. Их привезут мои огромные сверкающие живые камни. Пусть дарги не пугаются. Они их не обидят. Всё, чёрных даргов больше никто не обидит, я беру их под свою защиту. Я большой ведар. Мне можно верить.

Аларка попыталась передать его слова, но только слабо прохрипела. Митяй снял с пояса фляжку, в которую был налит сладкий травяной чай с коньяком, отвинтил крышку, отпил глоток и протянул её женщине, губы которой запеклись, глаза были красными от усталости, под ними залегли чёрные круги, а щёки ввалились. Она жадно выпила несколько глотков и вслед за этим принялась поить своего хнычущего сына. Тот сделал несколько глотков и быстро успокоился. Хотя коньяка в чае было и немного, это всё-таки коньяк, а не сгущёнка. К фляжке жадно потянулась вторая женщина, помоложе, наполовину аларка, и Митяй кивнул. Аларка отпила ещё пару глотков, отдала фляжку подруге и заговорила громким, сильным голосом, но сказала раза в три больше слов, чем Митяй, которые явно приободрили чёрных даргов, и те стали подтягиваться к нему, а некоторые уже поглядывали в сторону убитых верблюдов. Голод не тётка.

Однако гораздо раньше, чем дело дошло до свежевания верблюдов, к чему уже приготовился Игорь, подоспела помощь на восьми Больших Шишигах, и вскоре в толпе беженцев, ноги которых были сбиты в кровь, расхаживали медсестры и медбратья, раздавая всем варёное мясо с ещё не успевшими зачерстветь в камень лепёшками и большие кружки с холодным сладким чаем. Князь Михаил зычным голосом приказал разгружать Большие Шишиги, колёсные баржи и становиться лагерем. Неподалёку, километрах в трёх, протекала горная речка с чистой водой, через которую недавно перебежали беженцы, даже не успев напиться, вот на её-то берегу они и разбили в два часа пополудни лагерь.

Верблюдов освежевали, из барж выгрузили большие котлы, под них поставили соляровые горелки, и, пока варился обед и грелась вода, переселенцы разбили палаточный лагерь, в который стали переводить, а иногда и переносить измученных долгим переходом людей. Митяй почти сразу же обратил внимание, что среди них нет ни одного мужчины или женщины старше сорока и что все они отличаются от тех чёрных даргов, которых он видел раньше, в лучшую сторону. У этих были куда более доброжелательные лица.

Снова найдя ту женщину, с которой заговорил, он увидел, что ей уже промыли раны на ногах, смазали их зелёнкой и перебинтовали, а заодно переодели её в тёплые колготы, штаны, рубаху из тончайшей замши, замшевое платье зелёного цвета, куртку и даже обули в высокие ботинки. Кажется, даже помыли. Её малыша точно не только накормили, но и выкупали, одели с иголочки и даже вручили ему большую яркую погремушку и уложили спать в импровизированную люльку из корзины. Митяй усадил женщину за стол, перед ней поставили тарелку с жареным мясом и картошкой, широкую кружку с шулюмом, положили на тарелку пару лепёшек и вложили в руку ложку. Митяй, пустив в ход ведловские приемы, принялся учить её есть ложкой и попутно стал задавать те вопросы, на которые давно хотел получить исчерпывающие ответы.

Честно говоря, Митяй обалдел от услышанного. Латана — так звали женщину — попала в плен к чёрным даргам в возрасте лет шестнадцати-семнадцати. Она была хоть и не слишком могущественная, но всё же ведла и потому ходила на ближнюю охоту вместе с тремя молодыми охотниками. Их захватили в плен всех четверых, но не для того, чтобы убить, а чтобы отвести в племя вынужденных переселенцев с чисто прозаическими целями — только ради продолжения рода. Чёрные дарги жили небольшими кланами по пятьдесят-шестьдесят человек, но пять-шесть таких кланов всегда находились неподалёку друг от друга, и, что самое главное, они никогда не задерживались на одном месте больше десяти дней. Спутников Латаны увели в другие кланы, причём далеко, и она их больше никогда не видела. Через некоторое время она выучила язык чёрных даргов и стала общаться с ними. Первое, что она узнала, — это то, что среди чёрных даргов есть обычные, нормальные дарги, но есть и другие, могучие, но, если честно, ещё и бешеные, как мужчины, так и женщины. Все они были, как правило, сильными ведлами, обладали гораздо большей физической силой, но при этом имели странную особенность — не могли иметь детей друг от друга, зато имели их от обычных даргов, а также от аларок. Такие женщины также могли зачать только от обычного дарга или от алара, но у них рождались обычные дети и только изредка такие же, как и их мать, так что могучих даргов было меньше.

Когда-то чёрные дарги жили в тёплом краю, где зимой довольно часто вообще не бывает снега, а если он и выпадает, то через день тает. Там была очень хорошая охота, в земле росло много сладких корней, часто встречались большие сладкие плоды, лежащие прямо на земле, и чёрные дарги жили припеваючи, пока с юга в их долину не приехали на огромных животных большеголовые дарги. Они все были великими ведлами, умели творить чудеса и поклонялись не духам, а какому-то великому богу. Большеголовые дарги умели делать удивительные вещи — у них были копья с блестящими красными наконечниками, которые никогда не разбивались, а охотились они, пуская палками в животных быструю свистящую смерть. Ещё они умели строить большие шатры не из костей и шкур, а из дерева. Сначала они жили рядом, места ведь всем хватало, но большеголовых даргов прибывало всё больше и больше, их стойбища увеличивались с каждым днём, и вскоре они велели чёрным даргам уходить из этих мест и больше никогда не возвращаться. Они убили своей свистящей смертью самых сильных могучих даргов, а остальным сказали, если те станут жить на одном месте больше десяти дней, то их ведлы об этом сразу узнают, придут туда и убьют их потому, что им теперь никогда нельзя останавливаться. Так, мол, велел их великий бог, и они должны ему повиноваться.

Сначала чёрные дарги хотели уйти вверх по двум рекам, сливающимся в одну и впадающую в море, но большеголовые дарги — а головы у них действительно были больше, чем у обычных людей, — сказали, что они должны идти краем моря на север и никогда не останавливаться больше чем на десять дней. Чёрным даргам ничего не оставалось делать, как покориться своей участи и уйти на север. Их было очень много, но когда они дошли до большой травы, то едва смогли спастись, — такие огромные хищные звери жили там. Только уйдя ещё дальше на север и дойдя до берега огромной реки, они смогли прийти в себя после пережитого страха. Их стало почти наполовину меньше, но в тех краях, куда они пришли, охота была совсем другой, и к тому же там уже жили другие племена. И тогда чёрные дарги сказали, что им всем нужно ходить большими кругами, чтобы обмануть ведлов большеголовых даргов. Однако из-за этого чёрные дарги стали часто заходить на охотничьи территории других племён, а поскольку были здесь чужаками и не знали языка местных, то могучие дарги, которые чаще других ходили на охоту, не сумев ни о чём договориться, иногда просто убивали тех охотников, которые пытались им что-то доказать или объяснить.

Вместе с чёрными даргами на юге жили также и несколько больших племён аларов, с которыми они никогда не враждовали, и те охотно делились с ними свежей кровью, чтобы могучие, пусть даже бешеные, чёрные дарги не исчезли. Вот их большеголовые дарги не стали прогонять. На новых землях чёрные дарги вскоре стали врагами всех остальных племён, и даже после того, как они, захватив в плен нескольких мужчин и женщин, немного изучили их языки, с ними никто не хотел делиться кровью. Поэтому могучие дарги были просто вынуждены захватывать мужчин и женщин силой, когда те отправлялись на охоту, ведь им не было равных в силе, ловкости и быстроте. Многие племена ушли на север, а чёрные дарги стали ходить кругами вокруг Солёного озера, а некоторые группы кланов даже стали перебираться на другой берег Великой реки, когда та замерзала. Потом чёрные дарги узнали, что однажды наступит лютая зима, и раз они не строят больших жилищ, как раньше, и не заготавливают на зиму дрова и мясо, то все умрут. Со смертной тоской в глазах и злобой на всех остальных людей они жили и ждали своего последнего часа. Когда пришло время лютой зимы, то очень многие обычные чёрные дарги и некоторые могучие решили, что нужно возвращаться на юг, чтобы не замёрзнуть, но идти не по степи, а вдоль гор, где не охотились на больших зверей огромные маха-маха. Остальные могучие дарги сказали, что они останутся. Что с ними случилось, Латана не знает, но догадывается.

Конец ознакомительного фрагмента.