Я напишу тебе, Крошка

Алекс Орлов, 2003

Не пытайся выглядеть крутым любой ценой. Эта цена может оказаться для тебя слишком высокой. Стараясь привлечь внимание девчонок, двое выпускников школы врут, что завербовались в наемную армию. Они надеются сделать это понарошку и в последний момент сбежать, однако ребята просчитались и оказались на самой настоящей войне. Теперь им приходится быть солдатами, теперь им придется стать крутыми.

16

Когда в узких зарешеченных иллюминаторах показались острые плоскости боевых машин, рекруты закричали «Ура!». Им казалось, что их приветствуют будущие товарищи по оружию. Даже Ломбард и тот толкался вместе со всеми, чтобы посмотреть, что происходит за бортом.

Между тем после недолгой передышки транспорт снова пришел в движение, и боцман приказал всем рассесться по койкам и матрасам, чтобы при посадке никто не пострадал.

Его приказу повиновались, но, едва боцман ушел, все снова поприлипли к иллюминаторам. И не напрасно. Вместе с челноками навстречу транспорту вышли суда огневой поддержки — рейдеры. Они были обвешаны оружием и защитными экранами, отчего напоминали виденных в кино суперменов, в одиночку штурмовавших вражеские станции. На бортах рейдеров ясно просматривалась эмблема армии Катана — белый крест на красном поле.

— Мне до сих пор не верится, что мы участвуем во всем этом, — признался Джо.

— Мне тоже. Но, наверное, это придет позже… Ты, кстати, хотя бы посмотрел, что написано у нас в контракте?

— Нет.

— Какое хоть нам полагается жалованье?

— Это я и так знаю, мне Эдди рассказывал. Три тысячи в месяц и сто тысяч страховка.

— Небогато, — усмехнулся Бен.

— После первых шести месяцев страховка удваивается. Через год снова удваиваются страховка и жалованье.

— Это уже щедрее.

— Да, но доживают до этого немногие. Эдди говорил, что страховые компании любят только счастливчиков — тех, от кого пули отскакивают.

— Счастливчикам не нужны никакие страховки.

В отсеке снова появился боцман:

— Это что за дерьмо такое, рекруты?! Ну-ка все по местам!

Новобранцы разбежались, словно тараканы, и вовремя. Транспорт начал входить в плотные слои атмосферы Узоло, и его стены завибрировали от сопротивления воздушных потоков.

— Интересно, нам дадут еще разок напиться? — глядя в сотрясавшийся потолок, произнес Абрахамс, который уже в совершенстве постиг искусство чистки гальюна.

— Для тебя это так важно? — удивился Ломбард. Он снова чувствовал себя одиноко и потому был рад завести разговор.

— Для меня важно. Я люблю вмазать… Ох и люблю же я вмазать… — Абрахамс непритворно вздохнул и, почесав стриженую голову, перевернулся на бок.

Несмотря на тряску, в отсек пришел Глен Мансен. Он имел обыкновение осматривать «своих барашков» перед сдачей. Мансен пытался увидеть их глазами новых хозяев и старался сделать так, чтобы товар выглядел достойно.

— Итак, парни, всем застегнуться и причесаться. А вот тебе, дружок, нужно сбегать умыться. Нельзя с такой грязной харей на службу выходить. Да смотри там, в коридоре, осторожнее. Не хватало еще, чтобы вы тут покалечились.

Остановившись возле койки Урмаса, он улыбнулся:

— Дуешься на меня, Ломбард? А зря. Я человек добрый и спокойный, но у меня есть принципы. Понял?

— Понял, сэр, — ответил Урмас, продолжая сидеть в напряженной позе, пока Мансен не отошел.

Транспорт выпустил тормозные плоскости, и вибрация перешла в жуткий рев.

— Добро пожаловать на Узоло… — тихо произнес Бен, но его никто не услышал.