Я напишу тебе, Крошка

Алекс Орлов, 2003

Не пытайся выглядеть крутым любой ценой. Эта цена может оказаться для тебя слишком высокой. Стараясь привлечь внимание девчонок, двое выпускников школы врут, что завербовались в наемную армию. Они надеются сделать это понарошку и в последний момент сбежать, однако ребята просчитались и оказались на самой настоящей войне. Теперь им приходится быть солдатами, теперь им придется стать крутыми.

27

Самое трудное было проходить полосу препятствий в послеполуденное время. Пот заливал глаза, прокладки под бронещитками намокали и прилипали к телу, а автомат тяжелел с каждой минутой.

— Давай-давай, Аффризи! Представь, что ты под огнем противника. Спасай свою задницу! — кричал сержант.

Опираясь о землю трясущимися от напряжения руками, Бен вскочил на ноги и, пробежав по проложенным через овраг узким мосткам, оказался в долгожданной прохладной тени.

Несколькими мгновениями позже закончил дистанцию и Джо.

С трудом расстегнув застежку шлема, он смахнул с лица крупные капли пота и улыбнулся Бену.

— Чего радуешься?

— Думал, упаду, — признался Джо, еле переводя дыхание.

— Ты же под обстрелом, парень! Опусти задницу, а то тебе ее прострелят! — наставлял сержант следующего новобранца.

Вскоре в тени большого дерева собрались все двенадцать молодых бойцов.

Неспешно, вперевалку, к ним подошел сержант Кнопфлер.

Это был невысокий крепкий человек с кривоватыми ногами, которыми он, без сомнения, крепко упирался в землю.

— Почему стоим с раскрытыми ртами? К вам обращаюсь, Аффризи и Миллиган.

— Мы отдыхаем, сэр.

— Так отдыхают не солдаты, а загнанные вьючные животные. Солдаты так не отдыхают! Неужели забыли, что я вам объяснял вчера? Рядовой Абрахамс, повтори, что я говорил по поводу отдыха?

— Я?

На Абрахамса было страшно смотреть. Его лицо позеленело, губы стали свинцово-серыми, а глаза налились кровью.

— Ну так что?

— Я не могу… вспомнить, сэр… И я плохо… себя чувствую…

— А это потому, рядовой Абрахамс, что ты вчера выпил солдатский лосьон после бритья — свой и рядовых Аффризи и Рулза. Не стоило пить его, Абрахамс. В нем нет ни капли спирта, об этом позаботились те, кто его изготавливает.

Абрахамс обреченно кивнул.

— Миллиган, ты что-нибудь помнишь?

— Да, сэр. В жаркую погоду во время отдыха солдат первым делом должен просушить прокладки бронепластин и обувь…

— Правильно, а зачем?

— Чтобы быть готовым продолжить марш и не натереть кровавые мозоли.

— Так какого же вы тут с Аффризи рты поразевали? Если прибежали раньше других, — сушитесь.

Из рощи вышел командир роты Эйборн, и сержант поспешил ему навстречу.

— Привет, Спайк.

— Здравия желаю, сэр.

— Как пополнение?

— Да ничего. Особо тупых нет, только Абрахамс выпить любит, но это не страшно. Понемногу постигают нашу науку. Через месяц уже можно будет сказать, кто из них потянет на командира отделения.

— Тут такое дело… — Капитан вздохнул, глядя на рассевшихся под деревом молодых солдат. — Такое дело, Спайк, нужно сократить программу подготовки.

— Подготовить по укороченной программе?

— Да. Но по очень укороченной.

— Что-то я не понимаю, сэр.

— У тебя чуть больше недели. Нужно натаскать новичков на бой в городе. Стрелковое оружие, гранатометы. Рукопашный бой опустим — на него нет времени. Само собой, выбрасываем плавание, радиодело и минирование. Противодействие штуцерам оставляем, борьбу со снайперами — выбрасываем. На пехотные минометы времени тоже нет. На трофейное оружие тоже.

— И что же мы получим, сэр? Пушечное мясо? — спросил Кнопфлер, непонимающе уставясь на командира роты. Ему все еще казалось, что это розыгрыш.

— Нам поставили задачу и дали совсем мало времени. Десять дней. Первый день был вчера.

— И что же это за задача, сэр?

— Гринбург…

— Гринбург?! Но Гринбург — это мясорубка! Они, эти птенцы, даже через три месяца не будут готовы к ней.

— Возможно, ты прав, но у нас приказ.