Тютюнин против ЦРУ

Алекс Орлов, 2003

Пить все, что горит, – вредно. Сергей Тютюнин и его дружок Леха Окуркин об этом не знали. Они жили обычной жизнью пролетариев, пока однажды не нашли себе приключений. Сначала ими заинтересовались ЦРУ и пенсионерка Живолупова, в прошлом сотрудница НКВД. Потом добавились проблемы с инопланетянами, драконами и боевыми свиньями. Жизнь приятелей стала интереснее.

25

Спустя пять минут Сергей и Палыч уже сидели в «запорожце», а Леха торопливо доливал в бак бензин.

Наконец все было готово и можно было ехать, однако неожиданно возле машины появилась Елена.

— Моя начинает бояться, — признался Палыч, поглядывая на плечистую женщину.

— Моя тоже, — признался Серёга.

— Я сейчас, — коротко бросил Окуркин и вышел на переговоры.

— Ты куда это собрался ехать, стручок доморощенный? — для разогрева спросила Елена. По ней было видно, что она все для себя уже решила.

— Сейчас не время для разговоров, Лён, — спокойно ответил ей муж. — Я должен ехать, и точка. И пока не могу сказать тебе, куда именно. Об этом ты узнаешь позже…

— Ты чего мелешь, уже напился, что ли? — грозно уточнила Елена, нависая над малорослым супругом.

— Моя продолжает бояться! — напомнил о себе Палыч.

— Ты.., ты не знаешь, что за человека мы везём, — тихо произнёс Окуркин и одним глазом показал на «запорожец».

— Ну? — Лена посмотрела через голову Лехи на незнакомца. — А чего в сумке — небось пива набрали?

— В сумке, Лена, противогазы… — глухо признался Окуркин. — А теперь отойди, мы должны ехать.

— Кажется, понимаю, — кивнула жена и, как-то совсем иначе посмотрев на Алексея, покорно отошла в сторону.

Хмурый Окуркин вернулся за руль, завёл «запорожец» и резко тронул его с места.

Вставленный в выхлопную трубу свисток призывно затилиликал, и экипаж выкатился на дорогу.

— Лишь бы не было пробок, тогда я вас мигом домчу, — пообещал Окуркин и действительно помчал, трижды проскочив на красный свет, дважды угодив под жёлтый, а один раз — даже на зелёный.

Вальяжные иномарки шарахались в сторону, едва услышав свист авиационного двигателя, а Леха радостно давил на газ, приговаривая: «Нет, вы ещё не знаете Леху Окуркина… Вы ещё не знаете…»

К назначенному месту прибыли вовремя.

Возле ангара, в котором располагался рынок, стояли Сайд и двое его земляков.

Когда Леха заглушил двигатель, один из них подошёл ближе и, восхищённо поцокав языком, спросил:

— Слушай, это машина у тебя или самолёт? Почему свистит так?

— Лопатки на турбине менять пора, — невозмутимо ответил Леха, выбираясь из кабины.

— Вах, там турбина? — Земляк Сайда приложился ухом к капоту. — Прадай, да? Харошие деньги дам!

— Не могу, друг. Я его своими руками создал. Как Пушкин — Муму.

Следом за Лехой выбрались Тютюнин и Палыч, на которого испытующими взглядами уставились Сайд и второй его земляк.

— Противогазы? — напомнил Сайд.

— Здесь, — сказал Серёга, показывая сумку. — Размеры подходящие.

— Хорошо. Отсюда пойдём пешком. Это недалеко — здесь, на пустыре, а потом я вам проводника дам. Сам не пойду — на мне брат, две жены и дети.

— Не вопрос, Сайд, мы понимаем.

— Ну, тогда пошли.

Выстроившись цепочкой, они двинулись через заброшенный парк, затем миновали какую-то стройку и наконец, когда уже стало темнеть, выбрались на пустырь.

Сайд крикнул несколько слов на своём языке, и из зарослей крапивы показался его человек.

— Кого ты привёл, Сайд? — спросил он по-русски.

— Хорошие люди, Абдулла. Нужно провести их к колбасе…

Проводник зажёг фонарик и посветил в лица своим гостям.

— Значит так, места здесь опасные, поэтому идти за мной — след в след. И не трогаться с места, пока я не скажу. Понятно?

— Да, — кивнул Серёга.

— Тогда доставайте противогазы. Скоро подует восточный ветер и принесёт запах… Нужно торопиться.