На границе света и тени – 3

Василий Донской

Капитан Чернышёв становится двойным агентом. ЦРУ устраивает ему проверку на детекторе лжи. Тщательно подготовленная операция помогает завербовать агента ЦРУ Джеймса Кларка. Совместная работа двух двойных агентов их сближает. Резидент ЦРУ вынужден отправить обоих в Нью-Йорк. Попав под наблюдение ЦРУ, им удаётся уйти от подозрений.Главарь ОПГ совершает покушение на Джеймса Кларка, который едва не погибает.Павел понимает, что покушение готовилось на него, а Джеймс попал в автокатастрофу случайно.

© Василий Донской, 2023

ISBN 978-5-0060-3962-9 (т. 3)

ISBN 978-5-0060-3557-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Двойной агент

Симферополь. Консульство США

— Ну что скажете, Джейк, по поводу нашего нового коллеги? — задал вопрос Питер Миленски, резидент ЦРУ в Симферополе и второй помощник консула, когда за Павлом закрылась дверь консульства США.

— Парень не промах! — произнёс Джеймс Кларк, агент ЦРУ в Симферополе и по совместительству корреспондент «Нью-Йорк таймс». — А как лихо он соскочил с крючка?! Всё, теперь нет компромата на него. Его послушать, так он ангел во плоти. Наказал негодяев, а сам вышел сухим из воды. Один погиб в тюрьме, а двое других теперь на пожизненном сроке в Соликамске Пермского края.

— Ему или правда везёт… или… Да нет, не могли же русские так разыграть партию, что эти двое сами подставились под него в поезде? Согласен с вами: потерпевших нет, свидетелей — тоже, но Стасик есть, есть МВД Украины, которое в курсе дела, полковник Драч, заместитель начальника УВД Днепропетровска, раскопал это дело до мельчайших деталей. И хотя свидетелей и прямых доказательств причастности этого агента КГБ нет, но и так ясно, что это их рук дело. Его жена, пострадавшая от этих подонков, это мотив, с которым не поспоришь. Но они об этом не знают.

— О ком — извините, не понял, сэр, — они не знают?

— Да о жене, Джейк, неужели не понятно? Они знают, что подрезали женщину, а что она является его женой, знаем только мы. Вы понимаете?

— Да, да, Питер, вы, как всегда, правы. Это мощный аргумент против него.

— Именно! Это связующая ниточка, и она у нас в руках. Нам только предоставить её вышеперечисленным заинтересованным сторонам — и капитан Чернышёв пропал. Но мы этого делать не будем: он нам самим нужен. Дёргать за неё будем то вы, то я — согласны, Джейк? — чтобы он не сорвался с поводка. А вы говорите, сорвался с крючка. Одного только понять не могу, по-хорошему ему не следовало бы опять сюда соваться, а, Джейк? Если только не интерес самих русских.

— Да, эти русские совсем обнаглели. А может, мы погорячились, идя напролом, а? Это ведь была ваша идея, Питер, задать ему вопрос в лоб и повергнуть его в замешательство, — ответил Джеймс Кларк.

— Да нет, расчёт был верным. Это, знаете, как в боксе, когда получаешь прямой удар в голову, прямо в нос. Ты не в нокауте, но искры из глаз ослепляют — и на время теряешь ориентацию. Тебе начинают считать, но на счёте «семь» ты приходишь в норму и продолжаешь бой. Но это если судья вовремя заметит, что ты поплыл, а если нет, ещё пара точных ударов — и ты в ауте.

— Удивительно то, что он не то чтобы поплыл, а даже не вздрогнул. Он что, крутой профессионал, а, Питер?

— А теперь это наша задача — проверить, какой он профессионал. Наша с вами, Джейк. И не надо строить намёков, что это мой прокол. Да, вы же не знаете, что шеф не дал добро направить его в Соединённые Штаты на проверку и обкатку через полиграф. И я с ним согласен. Он справедливо полагает, что за эти два месяца его хорошо подготовили в Москве к работе с нами и, пока он «свежий», проверка не может быть объективной. Сейчас он ко всему готов — там готовить умеют. Интересно, кто у них там этим занимается?

— Я знаю, это подполковник Красовский — а теперь, наверное, уже полковник или генерал, — начальник аналитического отдела Первого главного управления КГБ.

— Откуда вы знаете? И кто он такой? — воскликнул Миленски.

— О, это интересный вопрос, кто он такой. Однозначно на него непросто ответить. Он то ли учёный — профессор, доктор физико-математических наук, — то ли авантюрист-картёжник, обыгрывающий в покер таких же любителей покера. В этой роли он выступает под другим именем, но когда он нагрел нашего сотрудника на кругленькую сумму, тот закусил удила и стал выяснять, кто это смог обыграть такого крутого профессионала со стажем, как он.

— И что, ему это удалось, как я вижу? А как же КГБ разрешил Красовскому? Я знаю, там запрещены такие вещи, как азартные игры в карты, под страхом трибунала.

— В том-то и дело, Питер, что их Контора не только разрешила, но и, зная его способности, настоятельно рекомендовала. Вы же знаете, в каком плачевном финансовом положении они находились да и сейчас находятся. Вот он — вернее, результат его хобби, — и стал доходной частью их бюджета.

— Да-а-а, — протянул Миленски. — Имея такую информацию, я бы не стал задавать вопрос: «Какое вы, капитан Чернышёв, получили задание, идя на нашу вербовку?» И не получил бы ответ: «Поиграть с вами в кошки-мышки». А вы говорите, отправить его в Штаты! И шеф, я повторюсь, проявляет дальновидность, предлагая подержать его при нас. Мы его ничем обременять не будем. Сделаем его внештатным корреспондентом «Нью-Йорк таймс» и вашим помощником. Пусть работает в своё удовольствие под вашим руководством. Мы к нему присмотримся получше, он расслабится, а вот тогда и поедет в ЦРУ на детектор лжи. Ведь не сможет же он держать форму, как сейчас, натренированный на все проверки и испытания. Тем более если готовила его такая лисица, как профессор Красовский.

— Смею заметить, сэр, его негласный позывной — Спиноза.

— Даже так? Тем более!

— Я не знаю, Питер, как долго вы решили с ним так играться, но не может же он всё это время болтаться без дела? Он сам да и его руководство заподозрят неладное и прекратят игру.

— Почему без дела? — удивился резидент. — Вводите его потихоньку в курс вашего задания и работайте вместе. Ведь наши цели с русскими по разоружению Украины от межконтинентальных баллистических ракет совпадают полностью. Ну и на этом поприще пусть капитан КГБ Чернышёв раскроет свои таланты. А мы, в свою очередь, не будем ему мешать передавать достоверную информацию своему руководству в Москву. Вам понятна задача?

— Да, сэр! План очень хороший. Как всегда, играем в долгую?

— Вот именно, Джейк. Удачи!

«Вот и началось, — подумал Павел, направляясь к себе в агентство «Шлях до перемоги». — Интересно прошла беседа. Кроме вопроса, какое задание я получил от своего начальства, они ничего существенного не сказали. Похоже, в Америку они меня отправлять пока не собираются. Ну что ж, может, это и к лучшему. А может, проверку устроят здесь? Хотя вряд ли. У них ни людей, ни оборудования здесь нет. Скорее… ах да! Я же не написал заявление о сотрудничестве. Ну конечно, я же приехал неожиданно. А им, по всей вероятности, необходимо снестись с шефом из ЦРУ и уточнить детали моей вербовки, а ещё и сценарий игры согласовать. Но, видимо, ждать придётся недолго.

Придя в агентство, Павел доложил резиденту и директору агентства майору Тихонову о состоявшейся встрече. Выслушав Павла, тот посоветовал ему отдохнуть с дороги и заверил, что информация, сообщённая Павлом, через полчаса будет в Москве по засекреченным каналам связи.

После душа Павел улёгся на кровати и стал вспоминать недавние события.

Три недели в Сочи пролетели мгновенно. Они отдыхали с Таней, совмещая приятное с полезным. Принимая все процедуры по предписаниям врачей и занимаясь спортом, Павел пришёл в равновесие. Физически он снова почувствовал себя молодым и здоровым. С Таней они пересмотрели массу художественных и документальных фильмов об Америке на английском языке. Заодно он подтянул свой английский так, что Таня редко поправляла его произношение.

А в Москве он попал в руки генерал-майора Красовского и его отдела. Там уж было не до шуток. Этот с виду благолепный профессор, похожий на доктора Айболита, оказался строгим и требовательным педагогом и психологом. Каждый день Павел, опутанный проводами с ног до головы, проходил различные тесты, доводя требуемые результаты до рефлексов. И так почти каждый день: с утра до обеда — психологическая подготовка на реакцию и сообразительность, между занятиями — полный релакс. А после обеда — один час сна, а затем, после зарядки, тесты на рефлексы, гипноз и аутогенная тренировка. Потом бассейн, бильярд, стрелковая подготовка или единоборства. Вначале Павел на пределе своих сил выдерживал такие нагрузки, а в некоторые моменты вообще хотел послать всё к чертям, хотя нагрузки, по мнению Красовского, были минимальными, но Павлу они казались запредельными. И каково было его удивление, когда через месяц его истязатель пожал ему руку, поздравил с успешным окончанием программы подготовки и сказал, что Павел усвоил всё, что требовалось, на отлично. До убытия на Украину, где его ожидали новые коллеги из ЦРУ, оставалась неделя. И они провели её вместе с Таней. А в субботу, по уже сложившейся традиции, их пригласил к себе на дачу генерал Бахметьев. А перед этим генерал Сергеев посвятил его в детали операции, которую по предложению генерала Красовского назвали «Е2 — Е4». А капитан Чернышёв получил псевдоним Янус.

На даче у генерала Бахметьева собрались близкие друзья и коллеги, что были три года назад на свадьбе Тани и Павла. Только на этот раз все офицеры были с жёнами. Хозяйка объявила, что приехали не все и придётся немного подождать. Таня с Валентиной Ивановной хлопотали на кухне. К ним присоединились другие женщины, накрывая на стол. Хозяин посматривал за почти готовыми шашлыками на мангале, а мужчины, развалившись в креслах, курили и потягивали коньяк, предложенный гостям для поднятия аппетита. Вдруг Зевс метнулся к открытым воротам, в которые въезжала уже знакомая Павлу чёрная «Волга» родителей Тани. Он вышел, обнял и поцеловал в щёку тёщу, а с тестем обменялся рукопожатием. Из машины вышли также симпатичная женщина лет сорока и молодой стройный парень лет семнадцати в форме курсанта суворовского училища. Хозяин также вышел навстречу и представил прибывших.

— А это наша сноха Наташа… Наталья Владимировна, — поправился он, — и наш внук Алексей, выпускник суворовского училища.

Присутствующие встали, встречая гостей. Павел отметил крепкое рукопожатие молодого человека.

— Павел, — предусмотрительно представился он, чтобы исключить неловкость юноши в общении с ним. — А ты, видимо, спортсмен, — предположил он, располагая к себе прибывшего.

— КМС по боксу, — ответил юноша, с интересом посмотрев на Павла. — А вы, наверное, тоже спортсмен?

— Да, и в том же виде спорта. Только давай на «ты», хорошо? — предложил Павел.

За столом, как обычно, произносились тосты за женщин, хозяйку и хозяина, за молодое поколение. Отдельно был тост за Павла, которому предстояла серьёзная командировка. И больше о работе не упоминалось.

— Ну как тебе мой племянник? — спросила Таня. — Он с тебя глаз не сводит. Ты ему понравился, и мне кажется, он увидел в тебе отца. Поговори с ним, он очень этого хочет.

— Да я и сам заметил. Поговорю с ним обязательно. Он напоминает меня самого в юности.

У Павла возникло родственное чувство к этому пареньку. Это было чувство не старшего товарища, а действительно родительское чувство, особенно после того как он понял, что сын Бахметьева Александр погиб в том возрасте, в котором был сейчас сам Павел. Алексей был тогда ещё маленький.

Когда дело дошло до песен под аккордеон хозяина и гитару Красовского, Павел предложил Алексею прогуляться к реке. Они сели на лавочку, на которой сидели три года назад с Татьяной. Говорили о разном: о спорте, увлечениях и многом другом.

— А кем ты хочешь стать после суворовского училища? — спросил Павел.

— Хочу, как отец, как дед, как вы, стать офицером КГБ. В этом году буду поступать в институт.

— А как у тебя с языками?

— Английский — отлично, а испанский — почти отлично.

«Этот парень потянет, — подумал Павел, — в нём заметна целеустремлённость».

И вдруг Алексей спросил:

— А вы как оказались в КГБ и трудно ли работать в разведке?

— Это была мечта моей юности, — начал Павел, — о которой я стал забывать, но неожиданные события перевернули мою жизнь.

Он не стал излагать все обстоятельства, которые привели его в разведку. Слишком много подробностей ни к чему было знать этому юноше.

— У каждого свой путь, приводящий к этому выбору. Кто-то приходит случайно, а кто-то — осознано, целеустремлённо. Но это должно быть призванием, пониманием того, что ты готов защищать Родину. Это ёмкое понятие, и у каждого оно своё. У тебя это память об отце, маме, тёте Тане, дедушке или любимой девушке. То, чем ты дорожишь больше всего на свете. Жизнь наша, как и служба, — на границе света и тени. Будешь учиться в институте — ты это поймёшь. Это самое трудное, а остальное преодолимо, — заключил Павел. — Ну ладно, пойдём спать, а то уже рассвет занимается. Утро вечера мудренее.

На платформе Киевского вокзала Москвы стояли трое: Таня, суворовец Алексей, которого Таня держала под руку, и сам генерал-лейтенант Степан Васильевич Бахметьев. Остальным было предложено остаться на даче, чтобы не вызывать повышенного интереса к проводам Павла.

Таня оставалась в Москве. Было решено, пока не улягутся страсти, её к операции не подключать.

Локомотив взвизгнул, нарушая приглушенный гул провожающих, и тихо стал отходить от перрона. Долго ещё Таня и Алексей махали руками удаляющемуся поезду, увозящему дорогого им человека в неизвестность.