Тютюнин против ЦРУ

Алекс Орлов, 2003

Пить все, что горит, – вредно. Сергей Тютюнин и его дружок Леха Окуркин об этом не знали. Они жили обычной жизнью пролетариев, пока однажды не нашли себе приключений. Сначала ими заинтересовались ЦРУ и пенсионерка Живолупова, в прошлом сотрудница НКВД. Потом добавились проблемы с инопланетянами, драконами и боевыми свиньями. Жизнь приятелей стала интереснее.

32

Очередной рабочий день Сергея Тютюнина прошёл вполне обычно. Было нападение моли, однако удалось отбиться обычным дихлофосом. Потом ему пытались всучить пыжика под видом бобра.

В обед бухгалтер Фригидин снова воровал сахар, а потом позвонила врачиха Света и поинтересовалась, почему он ей в морг не звонит.

Одним словом, ничего особенного. К девятнадцати ноль-ноль Серёга уже был дома и застал жену за вязанием.

— Чего это ты делаешь? — поинтересовался Тютюнин.

— Девчонки посоветовали, — сказала она. — Говорят, успокаивает.

— И чего, правда успокаивает? — Серёга и сам чувствовал непонятный мандраж. Так бы и выпил чего-нибудь.

— Не знаю. Пока у меня не получается, но, если за сегодня не научусь, я эти спицы, блин, в косичку заплету!

— Значит, не помогает, — сделал вывод Сергей и ушёл на кухню. Кот Афоня побежал за ним следом, ожидая, когда откроют холодильник, однако ему ничего не перепало, поскольку Тютюнин просто сел за стол и задумчиво уставился в стенку.

Зазвонил телефон. Серёга снял трубку.

— Але.

— Привет разведке. Чем занимаешься? — Это был Леха.

— Только с работы пришёл. Ужинать собрался.

— Слушай, Серёг, я вот чего подумал — трехлитровку-то с этой отравой мы ведь с собой привезли.

— Правда, что ли?

— Ну! Я чего подумал, ты говорил, что у тебя врачиха знакомая. Может, мы эту ботву проверим как-то. Анализ сделаем, гадость отфильтруем. Там же почти три литра спирта — не выбрасывать же?

— Выбрасывать нельзя, — согласился Тютюнин.

— Ну так я тебе сейчас занесу образец.

— Да ты что… — Серёга понизил голос. — У меня жена дома.

— Не боись, я в мензурочке от клея принесу — что я, не разведка, что ли? Сейчас буду.

Серёга помыл руки, достал из холодильника кусок сала — для себя и утиное крылышко — для Афони.

На стук холодильника пришла Люба.

— Чего это ты сало-то гложешь? Суп, что ль, не будешь есть?

— Могу и суп, — угрюмо отозвался Тютюнин. После вчерашнего у него ещё остался неприятный осадок, и потому хотелось вести себя независимо.

В дверь позвонили.

— Ой, кто это? — удивилась супруга. — Мама вроде не собиралась.

— Хорошо, что не собиралась. Это Леха пришёл — клей мне принёс, — сказал Сергей и поднялся, чтобы открыть.

— Это вы теперь и клей пьёте, алкаши несчастные? — крикнула ему вдогонку Люба. Или вы его нюхаете?

Хлопнула дверь, и улыбающийся Леха в сопровождении Сергея вошёл на кухню.

— Мы его, Любаня, на хлеб намазываем, — пояснил Окуркин.

— Покаж, что за клей?

— А вот. — Леха скромненько пристроил на край стола стеклянный пузырёк.

Люба решительно взяла пузырёк и, открыв его, понюхала.

— Что-то ваш клей спиртом попахивает.

— Ну не будем же мы, Любань, такими напёрстками употреблять, — заулыбался Леха. — Это ж себя не уважать. Люба устало махнула рукой и ушла в комнату.

— Чего это с ней?

— Да после вчерашнего отойти не может.

— А-а. Ну это конечно… Ладно, Серёг, я пошёл, а то Ленка меня контролирует. Говорит — через пять минут не вернёшься, засчитаю побег.