Судья Шерман

Алекс Орлов, 2001

С давних времен в большом космосе ведется тотальная война между гонкурами и саваттерами. Когда-то они были единым народом, но вспыхнувший конфликт при разделе области Синих звезд перешел в долгую затяжную борьбу на истощение противника. Случайно узнав о существовании отсталой и малочисленной цивилизации архидоксов, гонкуры принялись тайно ее колонизировать, и тогда на Туссено – планете, населенной людьми, – начали пропадать ее жители: сначала десятками, потом сотнями и тысячами. Чтобы проникнуть в тайну исчезновения людей и подтвердить подозрения относительно причастности к этому могущественной организации ЕСО, лейтенант полиции Рино Лефлером высаживается в составе десанта на планету Максикола, предположительно одну из баз похитителей людей.

20

Супругов Розенфельд привезли на рассвете, а взяли ночью, чтобы было страшнее.

Именно поэтому Лойдус пришел на службу к восьми часам утра, а должен был только к девяти.

Волнения и торжественности добавлял новенький голубой мундир следователя, в котором Гансу предстояло допрашивать красивую женщину.

Лейла даже приснилась ему в эту ночь в долгом эротическом сне. Ощущения были как наяву, и, даже проснувшись, Лойдус долго не мог понять, где же реальность — здесь, где нужно идти на службу, или там — где не было нужды думать ни о чем, кроме…

Одним словом, когда Хорст Эви зашел в комнату в половине девятого, Лойдус уже сидел за своим, недавно освоенным столом.

— О, Ганс!.. Ты чего так рано?

— А ты?

— У меня секретное задание, — таинственно произнес Хорст и аккуратно поставил на свой стол небольшую картонную коробку.

— Что за задание? — заинтересовался Лойдус.

— О, парень, задание называется просто: служебный подлог.

— Ничего себе!..

— А ты думал. Закон нужно не только всемерно поддерживать, но и по возможности аккуратно обходить.

— И что же ты сделаешь, выпустишь шпиона по подложным бумагам? — серьезно спросил Лойдус, напряженно соображая, стоит ли немедленно сообщить дежурному.

— Шпиона? — Хорст наморщил лоб. — А ты это здорово придумал. Осталось только найти дураков, которые оплатят этот фокус. Ты сам платить будешь?..

— А-а, так ты издеваешься, — догадался Лойдус.

— Ну вот еще. Я совершенно серьезно. Если бы кто-нибудь заплатил мне, я бы выпустил всех шпионов, которые содержатся в подвалах управления. Но тут есть еще одна трудность…

— Какая?

— А нет у нас шпионов подходящих, в основном они липовые. О настоящих только мечтать можно, — со вздохом произнес Хорст и продекламировал: — …Не счесть шпионов в каменных подвалах…

— Тогда в чем же подлог?

— В кружке господина долбаного старшего следователя.

— Ты купил ему новую кружку? — догадался Лойдус.

— Купил, но не ему.

С этими словами Хорст открыл коробку и поставил на стол довольно красивую фарфоровую чашку.

— Ух ты!.. — восхитился Лойдус. — Что это на ней нарисовано? Птица?

— Птица, — кивнул Хорст. — Розовый фламинго, как говорится, дитя заката.

— Обалдеть можно…

— Можно и обалдеть, но только цвет немного другой.

— А при чем же здесь подлог? Кулхард наверняка обрадуется.

— Ну ты даешь — Кулхард обрадуется, — невесело усмехнулся Хорст Эви. — Ты его совсем не знаешь, парень. Шеф может тебе улыбаться, а сам так аккуратненько твои яйца под дверь пристроит да ка-ак хлопнет.

— Страшная картина, — заметил Лойдус.

— Страшнее не бывает, — согласился Хорст и, порывшись в своем портфеле, достал связку ключей и маленький ломик.

— Зачем это? — снова спросил Лойдус.

— А комнату для хранения вещдоков кто тебе откроет, добрый дядя?

— Понятно.

— Хорошо, что понятно. Надеюсь, ты меня не заложишь, а то пойдем по групповой статье.

— Как по групповой?! — воскликнул Лойдус и затравленно посмотрел на Хорста.

— Так ты же все знал, а начальству не доложил.

— Но ведь господина старшего следователя еще нет!.. — пришел в отчаяние Лойдус.

— Вот так ты на суде и заявишь. Возможно, тебе поверят…

С этими словами Хорст собрал инструменты, взял чашку и вышел.

Ганс Лойдус остался один. Он взглянул на часы, которые показывали без четверти девять, и искренне пожелал Хорсту удачи. Идти по групповой статье ему не хотелось.

«Уж скорее бы на допрос», — подумал Лойдус, с ужасом ожидая, что вот-вот соберутся все сотрудники следственного отдела и Хорста непременно поймают на его преступной акции.

Стрелки настенных часов медленно ползли под усиженным мухами стеклом и, как казалось Гансу, отсчитывали последние минуты, которые он проводил на свободе.

Без пяти девять появился старший следователь Кулхард.

Махнув Лойдусу рукой, старший следователь странно скривил лицо и, сняв ботинок, бросил его на свой стол. Затем схватил бронзовый бюст президента Бовина и стал им бешено колотить ботинок.

Предстоящий первый в жизни допрос, отсутствие ушедшего на дело Хорста и явное помешательство старшего следователя — все это оказало на Лойдуса чудовищное воздействие.

«Этого просто не может быть — наверное, у меня бред», — определил Лойдус и незаметно для себя произнес вслух:

— Этого не может быть…

— Очень даже может, — возразил ему Кулхард. — Если ботинки сделаны дерьмово, то гвозди все время вылазят. Спасибо президенту Бовину, только он и помогает.

И Кулхард бережно поставил бюст на прежнее место.

— А где Хорст? Не приходил еще?..

«Вот он, этот вопрос. Вопрос из вопросов, — отрешенно подумал Лойдус. — Теперь как пить дать пойду по групповой статье».

— Ты чего молчишь? — снова спросил Кулхард.

— Я не молчу.

— К допросу готов?

— Да, сэр.

— Ну и не напрягайся, — по-своему истолковал Кулхард состояние младшего коллеги. — Во-первых, за дверью будет стоять охранник, а во-вторых, их будут заводить в наручниках. Да и алгоритм беседы совсем простой — бьешь по морде и все время повторяешь: «Куда дел маршрутизатор, сука…» — и снова бьешь. Потом моешь руки и идешь обедать. Нет ничего проще.

— Там будут муж и жена… Их двое.

В этот момент открылась дверь и вошел Хорст Эви. Карман его кителя оттягивала связка ключей, завернутый в газету ломик торчал из-за пояса, а драгоценную чашку шефа Хорст держал в руках.

— Заполучите свое корытце, сэр, и хлебайте, как прежде…

— Ты смотри!.. — обрадовался Кулхард. — Дитя заката!..

— Она самая, — улыбнулся Хорст, передавая возвращенное сокровище его хозяину.

— А себе чего взял?

— Часы водонепроницаемые, — честно признался Хорст и продемонстрировал обновку на своем запястье.

— Это вещдок по делу Проктора и Гэмбла, — сказал Кулхард, демонстрируя остроту свое памяти. — Двух голубых, подравшихся из-за третьего — их любовника…

— Точно, — согласился Эви и, посмотрев на циферблат своего трофея, сказал: — Ганс, ты на допрос успеваешь? Уже девять двенадцать.

— У меня в девять с четвертью.

— Тогда тебе пора идти. Ты уже решил, как будешь бабу раскалывать?

— Бабу ему не расколоть, — заметил Кулхард. — Если только мужика ее при ней не отдубасить. Но Гансу пока рано — он еще молодой.

— Тогда пусть трахает бабу, пока мужик не признается, — предложил Хорст, продолжая разглядывать обновку.

— Нет, — покачал головой Кулхард. — Боюсь, и здесь толку не будет.

— Так что же мне делать? — спросил Ганс, поднимаясь из-за стола. Ему уже действительно пора было идти.

— Пока бей поодиночке, а там видно будет.