Стрела Габинчи

Алекс Орлов, 2010

Иногда мечты воплощаются, правда, не всегда так, как о том мечталось. Это испытали на себе два шестнадцатилетних жителя средневекового города, затерянного то ли в прошлом, то ли в чьем-то будущем. Увлеченные рассказами о дальних странствиях и путешествиях, они неожиданно оказались обвиненными в преступлениях, которых не совершали. Прачкин сын — Клаус и кухаркин сын — Ригард бегут из ставшего вдруг враждебным города в не менее враждебный и трудный для выживания окружающий мир. Теперь им предстоит кормиться лишь своими трудами и защищаться своими силами, продолжая бесконечное путешествие поневоле.

10

Полковник Лефлер был зол, вспоминая унижения, которым подвергся, добывая лошадей. Он выдержал игру в переглядки с коннозаводчиком, который сверлил наемника взглядом, желая проникнуть в его замыслы, однако Лефлеру удалось-таки внушить ему, что он надежный плательщик, тем более что за тридцать нестроевых лошадок он отдал в залог пятьдесят золотых талеров и свой трехкаменный перстень, который был его талисманом на удачу в бою.

Снимать его Лефлер не хотел, но коннозаводчик сказал «дай», и пришлось расстаться с ним, пусть и ненадолго.

Что ж, за такое унижение полковник был готов расплатиться сполна.

— Кто поехал вперед? — спросил он Густава, рослого наемника, плохого стрелка, но хорошего фехтовальщика и игрока в кости.

— Арно и Куклицкий, ваше благородие. Эти не подведут.

— Да, — кивнул полковник. Лошадь под ним заволновалась, но он быстро успокоил ее, ударив стеком. Насколько все было бы проще, имей они возможность взять собственных лошадей, однако хитрый лорд спеленал их лошадей охраной, понимая, что пешими наемники много не награбят.

А грабить следовало быстро, ведь терпение лорда быстро истощалось. Еще несколько дней — и жди предупреждения, а потом и войны. Да, солдаты лорда еще не оправились после недавней кампании, но наемники Лефлера выглядели еще хуже.

Подъехал сержант Короб. Его ремень был связан веревкой, сапоги требовали ремонта, а застежка на шлеме отвалилась. И в таком состоянии находилось все войско полковника.

Ему, конечно, надо было сдерживать своих людей, чтобы экономили полученное жалованье, но тогда все надеялись на победу и богатые трофеи из замка лорда Брейгеля, ведь поначалу дела шли хорошо и малые победы сплетались в удачную военную кампанию.

— Ваше благородие, двадцать всадников построены там, за акацией, — сказал сержант, махнув рукой в сторону зарослей. — Выйдем сразу в голову и в хвост, охраны с ними всего двенадцать человек, перебьем из арбалетов, не затевая сечи…

— Главное — не оставлять свидетелей.

— Все сделаем как надо, ваше благородие. Не в первый раз.

— А потом сразу на дорогу, ваше благородие? — поспешил со своим вопросом Густав.

Полковник сделал вид, что не расслышал, но за него ответил сержант Короб:

— На какую дорогу, дурак? Лорд сразу поймет, что это наших ножей дело. Пересидим несколько дней, а потом двинем, по-бедняцки, на воде с сухарями, чтобы соглядатаи лордовы ничего не пронюхали.

Полковник улыбнулся, сержант Короб все разъяснил верно.

— Пахотные лошадки-то, — спустя какое-то время сказал Густав, поглаживая гриву низкорослой кобылы. — Такие по полдня плуг таскать могут и не устанут.

— Ты-то откуда знаешь? — усмехнулся сержант, недовольный посторонними разговорами перед важным делом. — Ты же с нами лет семь уже таскаешься?

— Я с девяти лет за плугом ходил, отцу помогал, — со вздохом произнес Густав. — А как в шестнадцать лет из дому сбежал, так и прибился, поначалу к ворам дорожным, а потом уже к вам.

Сержант покачал головой. Такие разговоры ему не нравились.

Послышался топот лошадей, среди них Лефлер сразу узнал легкую поступь строевых аргинцев — у пятерых из отряда были свои лошади.

Вскоре показался Арно, потное лицо его раскраснелось, но довольная улыбка говорила о том, что он принес хорошие вести.

— Идут, ваше благородие! Двадцать возов, двенадцать человек легкой кавалерии в охране. Возчиков четверо — возы цугом тащат. Купцов тоже четверо — одежки богатые, да и возы прямо пучатся от товара! Если весь товар взять да пока в яму бросить…

— Никакого добра не брать! — оборвал его полковник, и перепуганная лошадка под ним снова затанцевала. — Если с тряпками свяжемся, пропадем, кирасиры Виндорфа нас в капусту изрубят! Брать только золото, товар даже не вспарывать! Налетели, взяли золото и исчезли. Все поняли?

— Поняли, — кивнул Арно. Теперь он выглядел серьезным.

— Короб, иди в строй и скажи, чтобы никакой самодеятельности.

— Слушаюсь, ваше благородие! — ответил сержант и, развернув лошадь, отправился в заросли акации, где ждали в засаде двадцать наемников-кавалеристов.

Вскоре появился и второй разведчик — Куклицкий.

— Где они? — спросил полковник.

— Совсем рядом, ваше благородие! За поворотом!

— Не ори… Всё, заряжаем арбалеты.

Какое-то время был слышен только звон упряжи да лязг арбалетных замков. Налетевший ветер раскачал верхушки деревьев, затем снова стало тихо, и в этой тишине послышался стук железных ободьев на неровной дороге.

Прошло еще несколько минут томительного ожидания, пока полковник не дал отмашку. Наемники выскочили из засады и стали в упор расстреливать охранников, а те, не ожидая нападения всего в нескольких милях от города, падали с лошадей, даже не успев достать оружие.

Когда с охраной было покончено, наемники стали носиться вдоль обоза, избивая возчиков и купцов и требуя, чтобы те немедленно отдали казну.

В конце концов один избитый в кровь купец не выдержал и отдал тугой кошель с парой сотен тяжелых полновесных монет.

Тотчас после этого участь пленников была решена, и они попадали на пыльную дорогу, истекая кровью.

— Уходим! — скомандовал Лефлер, и весь отряд понесся к узкой просеке, чтобы исчезнуть до появления солдат лорда или случайных свидетелей.

Уже сворачивая на просеку, Лефлер напоследок оглянулся и увидел какого-то мальчишку, выглядывавшего из кустов по ту сторону дороги. Полковник выругался, вскинул арбалет и выстрелил, но проверять — попал или нет — было некогда, и он помчался за остальными.