Стрела Габинчи

Алекс Орлов, 2010

Иногда мечты воплощаются, правда, не всегда так, как о том мечталось. Это испытали на себе два шестнадцатилетних жителя средневекового города, затерянного то ли в прошлом, то ли в чьем-то будущем. Увлеченные рассказами о дальних странствиях и путешествиях, они неожиданно оказались обвиненными в преступлениях, которых не совершали. Прачкин сын — Клаус и кухаркин сын — Ригард бегут из ставшего вдруг враждебным города в не менее враждебный и трудный для выживания окружающий мир. Теперь им предстоит кормиться лишь своими трудами и защищаться своими силами, продолжая бесконечное путешествие поневоле.

6

Дирк и Эдгар пришли к «Пьяной елке» за полчаса до назначенного часа, в намазанных салом башмаках, в отутюженных шерстяных штанах и новых холстяных рубахах.

Они стояли напротив входа у пропахшей мочой стены и посматривали на возвышавшуюся над городом часовую башню, которую было видно со всех городских окраин.

У коновязи «Пьяной елки» дремал ослик хозяина заведения, на нем час назад были доставлены соленья из деревни на северо-западе.

Ехать до нее было далеко, и подниматься следовало рано, но хозяин шел на это из экономии, так как в ближних деревнях поставщики были слишком избалованы городскими ценами.

До появления основной массы посетителей было еще далеко, но владелец время от времени выглядывал на улицу, проверяя, здесь ли еще Дирк и Эдгар, и как бы намекая, что пора уже ранним клиентам зайти в зал. Однако те ждали Клауса и Ригарда.

После битвы с шершнями они считались признанными героями и великодушно согласились угостить «наводчиков», благодаря которым им удалось совершить свой подвиг.

Становилось жарко. Хмурый работник у коновязи сметал в коробку высохший со вчера навоз. Осел не давал ему убрать под стеной, и работник негромко его поругивал, однако осел не желал сдвинуться ни на шаг.

В конце улицы появилась молодая прачка с корзиной белья. Дирк и Эдгар тотчас оживились и, подмигивая друг другу, уже собирались отпустить по ее адресу пару соленых шуток, как в конце улицы показались Клаус с Ригардом.

Они тоже приоделись по случаю выхода, правда, Ригард после вчерашних приключений все еще прихрамывал.

В результате прачка удостоилась лишь одобрительных взглядов и пошла себе дальше, а Эдгар и Дирк обменялись с подошедшими рукопожатиями, и вся компания вошла в «Пьяную елку».

Хозяин тотчас выбежал с кухни и, поклонившись долгожданным гостям, предложил место в углу у окошка.

Затем смахнул со стола невидимую пыль и убрал из солонки дохлую муху.

— Садитесь, господа, располагайтесь! Для вас все самое лучшее! — начал он свою льстивую речь. — Чего желают заказать молодые и сильные парни? Мяса, я угадал?

— Да, пожалуйста, — слегка смущаясь, согласился Клаус. — Бараньи ребрышки у вас есть?

— Эй, зачем бараньи ребрышки? — взмахнул полотенцем хозяин. — Я принесу вам жареную свиную вырезку!

Клаус с Ригардом обменялись беспокойными взглядами: свиная вырезка стоила дорого, но хозяин знал, как их успокоить.

— Ради таких хороших гостей пусть вырезка будет по цене бараньих ребрышек!

— Мы согласны, — обрадовался Клаус. Он не знал, что у хозяина с вечера осталась жаркое, которое перепившиеся гости заказали и оплатили, но не успели съесть, так что у него появилась замечательная возможность продать свинину еще раз.

— А что будете пить? Могу предложить смородинно-сливовую наливку по цене яблочного бурса! Полторы меры! Как вам такое?

— Ваша милость, вы с нами прямо как с родственниками! — растрогался Ригард. — Мы согласны, несите все это, и огромное вам наперед спасибо!

— Сейчас же принесу, мои дорогие! — пообещал хозяин и засеменил на кухню, где наемная стряпуха чистила картошку. — Неси из погреба полпоросенка!

— Куда его?

— Неси, тебе сказал, да живо печку растапливай, мне гости свинину заказали!

Стряпуха бросила недочищенную картошку в чан, поднялась и, тяжело переваливаясь, вышла во двор. Хозяин тем временем принялся заглядывать во все шкафы, выискивая спрятанный накануне кувшин, куда вечером сливал украденные у пьяных гостей наливки.

Он точно помнил, что набралась почти половина меры, но вот незадача — кувшин никак не находился.

А в это время четверо приятелей вели неторопливую беседу, чувствуя себя взрослыми солидными посетителями.

— Солдат в городе ужас как много, — сказал Ригард. — Все злые. Вчера на базарной площади горшки побили, а стражнику ногу пикой прокололи.

— Это лордовы солдаты, — сказал Эдгар. — Им сейчас деваться некуда, вот и куролесят.

— А чего же лорд их не выгоняет?

— Денвер свободен от власти лорда. За нас только король может заступиться…

— Но король далеко, — со вздохом сказал Клаус.

Хозяин выглянул из кухни:

— Может быть, пива, господа? Совсем легонькое и вполцены, пока мясо поджарится?

— Хорошо, давайте, — ответил за всех Ригард, рассудив, что они пока что не выбиваются за пределы трех-четырех крейцеров.

На кухню вернулась стряпуха и брякнула на плиту блюдо с половиной поросенка.

— Клара, ты не видала, куда подевался кувшин с наливками?

— Со сборушками, что ли? — уточнила стряпуха, вытирая руки о фартук.

— Ну да, только потише — гости услышат.

— Я его угольщику отдала. Вы же с ним так договаривались…

— Точно! — Хозяин хлопнул себя по лбу. — Чего же мне им теперь подать?

— А кто там?

— Сопляки какие-то. Наверно, первый раз напиться решили.

— Ну, намешай им чего-нибудь с сахаром да с перегонкой. Небось не разберут.

— Придется. А ты пока им пива отнеси, того, что не добродило… Четверти меры будет достаточно. И еще хлеба соленого с перцем подай, пусть аппетит нагуливают.

— Сейчас соберу…

— Только сначала печь, Клара! Печь!

Пока харчевники суетились на кухне, гости скучали за столом и поглядывали в окно. Хотелось есть, но по рассказам они знали, что в трактире обычно приходится подождать.

— Ишь как бегают, — сказал Ригард, услышав стук посуды.

— Угодить стараются. У них в это время посетителей совсем нет, — пояснил Дирк, которому несколько раз приходилось вызволять из заведений пьющего соседа-сапожника.

Откуда-то с улицы донесся окрик, а затем послышался топот лошадей. Несколько всадников торопились по своим делам, и четверо приятелей уставились в окно, стараясь высмотреть, кто это едет мимо, однако мимо никто не проехал. Всадники остановились напротив дверей заведения, послышались неясные голоса и позвякивание удил, когда лошадей привязывали к коновязи. Потом зазвенели шпоры, и в «Пьяную елку» вошли четверо бывших наемников лорда Ортзейского, который их уже уволил.

— Это что за новости? Что за поганцы на нашем месте? — воскликнул один из военных и хлопнул рукой в перчатке по ближайшему столу.

На шум из кухни выскочил хозяин; увидев, кто к нему пожаловал, он едва не убежал обратно.

— Эй, Лутц, почему на нашем месте сидят какие-то крестьянские дети? — закричал военный, доставая из ножен кинжал.

— Господин сержант, ваша милость! Я посажу вас за другой стол — он даже новее этого, я и скатерть вам постелю!

— Я не хочу другой стол, я хочу этот! Ну-ка, сморчки, пошли вон отсюда! — закричал сержант и, звеня шпорами, направился к онемевшим от неожиданности приятелям.

— Позвольте, ваша милость, я сейчас же пересажу их на другое место! — лебезил Лутц, забегая перед сержантом. Он еще надеялся все уладить и не лишиться денег от молодых посетителей, однако сержант был настроен на скандал.

Дирк вскочил первым и, сделав товарищам знак, стал обходить сержанта, чтобы выбежать на кухню. Эдгар, Ригард и Клаус последовали его примеру.

— Что, щенки, испугались? То-то же! Прочь с дороги, не то я вам ухи поотрываю! — закричал сержант и с грохотом вогнал кинжал в стол.

Он сел, и рядом с ним расположились его ухмыляющиеся товарищи.

— Давай нам жрать, мошенник! Мяса хочу!

— И пива! — потребовал другой солдат.

— Одну минуту, господа, сейчас все будет! — пролепетал Лутц, вбегая затем на кухню и делая знаки перепуганной стряпухе, чтобы несла солдатам пиво. А сам выскочил во двор и увидел быстро удаляющихся гостей.

— Подождите, господа хорошие!

Бежавший последним Клаус остановился, за ним встали другие.

— Господа хорошие, извините, что так вышло с этими разбойниками!

Лутц обернулся на крыльцо черного хода и покачал головой.

— Я вот чего вам предложить хочу: погода вон какая хорошая, нечего в зале сидеть. Сейчас я вам припасов да выпивку в корзину положу, и идите за город к реке, там и посидите с миром. Чего же праздник отменять из-за досадного случая?

Приятели переглянулись. Действительно, все были настроены на праздник, и вдруг пришлось бежать.

— Хорошо, выноси, а мы за воротами подождем, — сказал Клаус, и хозяин побежал на кухню.

Стараясь пока не обращать внимания на крики солдат, он торопливо порубил ножом холодную свинину и сложил в лыковый мешок. Потом добавил туда хлеб и несколько вонючих огурцов из бочки.

— Неси жрать, скотина, а то я тебя сейчас навещу! — кричал из зала сержант.

— Уже бегу, ваша милость! Уже почти готово! — прокричал в ответ Лутц, смешивая в полуторном кувшине прокисшую прошлогоднюю смородину, сахар и перегонку. Смесь получилась слишком хорошей, но за другой — похуже, нужно было бежать в погреб, а времени не было.

Заткнув кувшин кукурузным початком, Лутц сунул «вино» в мешок и, выскочив во двор, побежал к забору.

— Пожалте ваш заказ, господа! Всего за пять крейцеров!

— Ты бы еще талер потребовал! — ответил ему Клаус. — Вот два крейцера, бери, или мы в «Черепаху» пойдем.

— Давайте, — покорно согласился Лутц. Он и так не оставался внакладе.

— Лихо ты его одернул! — сказал Ригард, когда они отошли за угол, где стояли Эдгар и Дирк.

— Ну и чего он дал, есть хоть можно? — спросил Эдгар.

Ригард сунулся в мешок, потом посмотрел на приятелей и кивнул:

— Огурцы воняют, а так ничего, мясо вроде какое-то и кувшин большой.

— Пошли на затон, — предложил Клаус.

— Зачем на затон, там постоянно кто-то шляется, — возразил Дирк. — Давай в Королевскую рощу. Немного подальше, зато все условия и тишина.

С ним все согласились, и предложение было принято.