Брокингемская история. Том 20

Алекс Кардиган (2024)

Следователи Доддс и Маклуски продолжают ударно исполнять свой служебный долг, не покладая рук и ног, засучив рукава и штанины. В двадцатом томе «Брокингемской истории» они помогают коллегам составить объявление о розыске подозреваемого, присутствуют на Вечере Интеллектуальных Фокусов, проводят удачную конвертацию валют, участвуют в трудоёмких работах в антенном зале, расследуют квартирную кражу и выслеживают необычного злоумышленника в синей куртке и жёлтой маске. Разумеется, все их мероприятия проходят предельно эффективно и завершаются вполне закономерным (хотя и не всегда вразумительным) итогом…

CXCII. Перо и топор

— А вот и он, наш Сэндилендс! — обрадовался один из двух решительных джентльменов, проходивших по одной из тихих скромных улочек города Бембриджа, — Маклуски, взгляните: Вот он висит на столбе!

— Вы, как всегда, правы, Доддс! — согласился второй решительный джентльмен, — Действительно знакомая физиономия…

Доддс и Маклуски, два прославленных следователя лондонской Центральной полиции, свернули к ближайшему фонарному столбу, чтобы получше рассмотреть вывешенное там объявление. Его заголовок, набранный крупными буквами, гласил:"Разыскивается полицией и прокуратурой" — а далее, под фотографией разыскиваемого, следовал основной текст.

— Холлистер сдержал своё слово, — одобрительно высказался Доддс, — Обещал разместить объявление на столбе в самые кратчайшие сроки — и разместил!

— На мой взгляд, фотография Сэндилендса подобрана весьма удачно, — заметил Маклуски, — Не нужно быть профессиональным физиономистом, чтобы сразу понять: Этот субъект представляет собой угрозу для общества! При виде подобной рожи любой законопослушный гражданин обязан сделать всё возможное, дабы эта рожа как можно скорее опять оказалась за решёткой…

— Интересно, какие дополнительные сведения приводятся далее об этом типе? — проявил естественное любопытство Доддс, — А ну-ка почитаем!

Детективы углубились в изучение текста объявления. Впрочем, уже несколько секунд спустя они одновременно вскрикнули от отчаяния и схватились руками каждый за свою голову.

— Боже мой, какой ужас! — только и смог сказать Маклуски, — Доддс, сорвите немедленно это безобразие!

— Уже сорвал! — отрапортовал Доддс, отнимая руки от головы и отдирая ими от столба злополучное объявление, — Как хорошо, что эта ахинея ещё не успела попасться на глаза местным жителям! Пусть Холлистер радуется, что мы спасли его от вселенского позора…!

— Пожалуй, нам следует заглянуть в прокуратуру и указать Холлистеру на его оплошность, — предложил Маклуски.

— Именно так мы и сделаем! — подтвердил Доддс, — Сейчас — ещё только начало рабочего дня. Холлистер, скорее всего, сидит у себя в кабинете и размышляет над текущей ситуацией. Нам даже сворачивать далеко не придётся — здание прокуратуры находится вон за тем домом…

Через пять минут оба детектива уже стояли в главной проходной прокуратуры города Бембриджа возле настенного телефонного аппарата. Доддс решительно снял трубку и набрал на диске нужную цифровую комбинацию.

— Прокуратура, Холлистер! — донёсся из телефонной линии знакомый голос.

— Я вас приветствую! — ответил Доддс, — Узнали? Да, это мы — ваши вчерашние эксперты с бизнес-конференции…

— А кто именно? — уточнил следователь прокуратуры.

— А именно Доддс и Маклуски, — не стал темнить звонящий, — Помните таких? А дело вот в чём: Холлистер, мы должны срочно сообщить вам одну важную экспертную оценку! Выходите скорее к проходной и проведите нас к себе в кабинет!

— А что такое случилось? — не понял Холлистер.

— Это — нетелефонный разговор, — намекнул Доддс, — Итак, мы с Маклуски ждём вас в проходной! Надеюсь, вам хватит трёх минут, чтобы до неё дошагать?

— Намёк понял! — смекнул Холлистер.

Некоторое время спустя все трое решительных следователей уже сидели в маленьком уютном кабинете Холлистера, что на втором этаже. Мощная фигура хозяина кабинета грозно возвышалась по ту сторону стола, а два его пытливых глаза с любопытством смотрели на обоих гостей, дожидаясь их обещанных объяснений.

— Наш сегодняшний визит связан с вашим объявлением о розыске Сэндилендса, — сразу перешёл к сути дела Доддс, — Вчера вы высказывали намерение развесить его на улицах города…

— Это намерение уже выполнено! — отрапортовал Холлистер, — Текст объявления вчера был согласован с бухгалтерией и финансовым отделом, а само объявление уже отпечатано, размножено на ксероксе и развешено по самым людным местам.

— Мы только что видели ваш шедевр на столбе неподалёку от вашей прокуратуры, — подтвердил Маклуски, — Мы едва не провалились под асфальт, пока его разглядывали… Доддс, покажите-ка Холлистеру это чудовищное объявление! Пусть ему станет стыдно за свою работу!

— Вот эта штука! — Доддс выложил на стол отодранный от столба листок, — Холлистер, прочитайте и ужаснитесь!

— А что вы находите в нём ужасного? — не понял автор, вертя листок в руках, — Совершенно обычное объявление о розыске подозреваемого… Может быть, мы по ошибке поместили тут фотографию не Сэндилендса, а какого-то другого типа? Да вроде бы нет… (Это — явно его физиономия.) Но что же вам тогда тут не нравится?

— Да вы почитайте текст под фотографией! — не выдержал Маклуски, — У вас волосы дыбом встанут!

— Нет, ничего дыбом не встаёт, — опроверг Холлистер, на всякий случай приглаживая волосы рукой, — Не понимаю, почему вы так ополчились на этот текст… Всё чин по чину, как и положено в подобных объявлениях:"16 февраля с.г. подсудимый Сэндилендс сбежал из здания суда. Всех, кто обладает какой-либо информацией об этом человеке, просим обращаться в городскую прокуратуру г. Бембриджа по такому-то адресу, к следователю Холлистеру. Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04 с.г., гарантируется денежное вознаграждение". Может быть, мы напутали с датой? Да нет: Завтра у нас на календаре — как раз девятнадцатое апреля! Честно сказать, не вижу я в этом тексте ничего ужасного…

— Холлистер, снимите с носа розовые очки! — потерял терпение Доддс, — Прочитайте-ка ещё раз повнимательнее, откуда сбежал ваш Сэндилендс!

–"…сбежал из здания суда", — прочитал Холлистер, — А откуда ещё он мог сбежать?

— Наверно, вы только собирались написать:"из здания суда", — возразил Маклуски, — На самом же деле у вас написано:"сбежал из здания сюда"!

— Ах ты, верно! — заметил свой просчёт Холлистер, — Конечно, тут имелось в виду здание суда… — он машинально взял со стола ручку и переправил в нужном слове букву"ю"на букву"у", — Ну что за грамотеи набирали этот текст…?

— А что за грамотеи его проверяли? — позволил себе завуалированный намёк Доддс, — Теперь вы понимаете, в какую двусмысленную ситуацию угодили из-за своей невнимательности? Что значит"сбежал сюда"? Поскольку текст объявления даётся как бы от имени вашей прокуратуры, читатели будут вправе заподозрить, что подсудимый сбежал из-под стражи именно к вам в прокуратуру…

— Соглашусь: Это — наша недоработка! — не без досады признал Холлистер, — Мы обязательно устраним эту неточность в самые кратчайшие сроки… Надеюсь, больше ничего ужасного вы в нашем объявлении не обнаружили?

— Как бы не так! — опроверг Доддс, — Читайте дальше: Кого вы просите обращаться в прокуратуру?

–"Всех, кто обладает какой-либо информацией об этом человеке", — процитировал Холлистер по первоисточнику, — Ну а здесь-то что не так?

— Просто замечательная формулировка! — дал волю иронии Маклуски, — Надо полагать, вы долго над ней размышляли, пока не выбрали наиболее подходящий вариант… А теперь вдумайтесь в её буквальный смысл: Вы призываете обращаться к вам всех, кто обладает какой угодно информацией о Сэндилендсе — в том числе, совершенно бредовой или, скажем, почерпнутой из текста вашего собственного объявления. Наверно, вы всё-таки хотели написать:"всех, кто обладает важной информацией, способной помочь следствию"?

— Именно это тут и имеется в виду, — подтвердил Холлистер, — Разумеется, прокуратуру интересует важная достоверная информация, а не досужие сплетни и прочая ерунда!

— Но ведь ваши призывы будут читать не только лица с высшим образованием! — обратил внимание Доддс, — Вы обязаны были сочинить предельно простое и доходчивое объявление, которое никто бы не смог истолковать превратно! Читатели не должны ломать себе головы и гадать, что вы могли иметь в виду, а чего не могли… Уличная публика — аудитория ужасно бестолковая. Если вы поставите её перед необходимостью шевелить мозгами, она обязательно поймёт вас неправильно…

— Я бы не стал усложнять проблему, — возразил Холлистер, — Если к нам в прокуратуру придёт какой-то болван, обладающий бредовой информацией о Сэндилендсе, мы дадим ему пинок под зад — и все дела! У него быстро пропадёт охота морочить голову правоохранительным органам… Ну а что ещё ужасного вы отыскали в нашем объявлении?

— Самой ужасной является ваша заключительная фраза, — не стал темнить Маклуски, — Прочитайте-ка её ещё раз!

–"Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04 с.г., гарантируется денежное вознаграждение", — прочитал Холлистер, — По-моему, вполне разумная мера… Полезных информаторов всегда принято поощрять материально. (Некоторые из них ленивы настолько, что бесплатно и пальцем не пошевелят.) Вопрос о выдаче вознаграждений уже согласован с нашими финансовыми службами. С девяти часов завтрашнего утра наша касса уже готова их выдавать… Или вы опять с чем-то несогласны?

— Холлистер, есть ли у вас голова на плечах? — воскликнул в сердцах Доддс, — В буквальном смысле ваша чудовищная фраза означает следующее: Любой тип, который придёт завтра к вам в прокуратуру, гарантированно получит от вас денежное вознаграждение — независимо от того, сообщит он вам что-либо о Сэндилендсе или нет!

— Разумеется, это не так! — запротестовал автор объявления, — Вознаграждение получат только те, кто обладает какой-либо информацией о Сэндилендсе… вернее, не какой-либо, а способной помочь следствию. (Любому дураку понятно, что под понятие"каждый"подпадают только лица, упомянутые в предыдущей фразе.) На мой взгляд, вы излишне перегибаете палку в своей критике… Не такие уж жители Бембриджа идиоты, чтобы являться за вознаграждением, не обладая важной информацией о подозреваемом! Но даже если подобные идиоты найдутся, мы мигом выставим их за дверь — на этом их визит в нашу прокуратуру и закончится…

— Когда-нибудь ваша беспечность доведёт вас до трибунала! — вздохнул Маклуски, — При составлении публичных объявлений вы должны соблюдать повышенную бдительность, дабы, чего доброго, не ляпнуть лишнего. Последствия могут оказаться уже неисправимыми… Верно говорил один древний философ: Что написано пером, того не вырубишь и топором!

— Обращение к широкой публике следует составлять с таким расчётом, чтобы его смог понять и неуч с двумя классами образования, — развил интересную тему Доддс, — Вы когда-нибудь читали инструкции к товарам широкого потребления? Если да, то вы наверняка обратили внимание на их простой и откровенно примитивный слог… Составители адресуют свои инструкции наиболее бестолковым покупателям. (Умные и сообразительные тем более правильно поймут эти примитивные мысли.) Кто знает: А вдруг ваш товар купит пятилетний ребёнок? (Или какой-нибудь чересчур умный взрослый, недалеко ушедший от детского уровня развития?) Потому-то в этих инструкциях и встречаются советы, которые кажутся нам нелепыми:"Не втыкайте два пальца в розетку!","Не засовывайте гвозди себе в рот!","Не поджигайте газовые баллончики спичками!"и так далее. Если эти рекомендации будут изложены чересчур заумным языком, некоторые покупатели их просто не поймут…

— Порой именно так всё и происходит, — подхватил мысль коллеги Маклуски, — И к товарам широкого потребления иногда составляются неудачные инструкции по употреблению… Вот вам пример: Недавно я сам видел в одном лондонском магазине обычный полиэтиленовый пакет, на котором было написано:"Внимание! Надевание на голову данного пакета может привести к асфикции!"Чудовищно; не правда ли? Похоже, это предостережение сочинил некий шибко умный автор. Ему показалось недостаточным написать просто:"Не надевайте эту штуку на голову, не то задохнётесь к чёртовой бабушке!"Он решил показать публике свою высокую образованность, но на самом деле нагородил никому не нужный огород. С одной стороны, он считает покупателей полнейшими болванами, которые так и норовят натянуть пакеты на головы и в таком виде разгуливать по улицам; с другой стороны, он уверен, что им знакомо точное значение медицинского термина"асфикция". Подобная непоследовательность может привести к печальным последствиям… Боюсь, что в данной формулировке предостережение на пакете абсолютно бесполезно. Умные покупатели, знакомые с термином"асфикция", и без посторонних напоминаний не станут надевать пакеты на головы — а вот покупателей попроще незнакомое словцо наверняка собьёт с толку. Возможно, они и не собирались надевать на себя этот пакет — но, прочитав призыв на пакете, вполне могут попробовать это сделать. Вдруг они вообразят, что асфикция — некое приятное и забавное состояние, к которому следует всеми силами стремиться?

— Я могу привести вам другой пример из той же области, — снова взял слово Доддс, — Когда я работал в одной бирмингемской конторе, в городе Бирмингеме функционировал один неплохой парк отдыха. По выходным туда наведывались огромные толпы отдыхающих… В один прекрасный день возле входа в парк был установлен небольшой ларёк, торгующий свежими газетами. Вы можете легко догадаться, к каким печальным последствиям это привело: Вскоре весь парк оказался усеян обрывками газет и газетными листами, а то и целыми газетами. Это объяснялось просто: Посетители парка, купив газету у входа, за время прогулки успевали просмотреть её от корки до корки, а затем выкидывали её в первое попавшееся место, дабы не тащить лишнюю тяжесть домой. Наиболее культурные из посетителей, не желая прилюдно разбрасывать мусор, аккуратно запихивали прочитанные газеты куда-нибудь под скамейку, где они не сразу бросались в глаза… В конце концов администрация парка вывесила на его территории объявления следующего содержания:"Уважаемые посетители! Пожалуйста, не оставляйте мусор на территории парка! Если вы заметите под скамейкой оставленную кем-то газету, мы просим вас отнести её в ближайший пункт приёма вторсырья, расположенный там-то и там-то". Казалось бы, текст объявления был составлен по всем правилам высокой литературы, и понять его неверно вроде бы невозможно… Но не тут-то было! Среди посетителей парка всё равно нашлись два чересчур умных идиота, которые, обнаружив под скамейкой какую-то газету, отнесли в пункт приёма вторсырья не газету, а скамейку…

— А вот вам ещё один пример из той же области, — подхватил эстафету рассказчика Маклуски, — Эта небольшая забавная история приключилась в своё время в шотландском портовом городе Абердине. Однажды в абердинском порту пришвартовался небольшой военный корабль, а его матросы были отпущены на целый день в город в так называемое увольнение… Вечером один из матросов, возвращаясь из увольнения, наткнулся на улице на военный патруль. Патрульные остановили матроса и потребовали у него документы. Они долго осматривали его со всех сторон, надеясь отыскать в его внешнем виде какие-либо нарушения, к которым можно было бы придраться. Наконец, начальник патруля сообразил, что на матросе не надет один из подворотничков, ношение которого при парадной форме одежды было обязательным. Обрадовавшись, начальник патруля уже собирался сделать соответствующую запись в официальных документах… Но тут неожиданно выяснилось, что никто из патрульных не помнит, как этот подворотничок правильно называется. (Все они были военнослужащими сухопутными и никогда не носили матросских подворотничков.) Сообразительный матрос быстро смекнул, что к чему, и с невинным видом произнёс:"Осмелюсь предположить, вы имеете в виду так называемый кнехт?""Да, конечно!" — ответил начальник патруля, так и не заподозрив подвоха. Он безо всякой задней мысли сделал запись в увольнительной записке матроса:"Нарушил форму одежды — ходил по городу без кнехта"… Когда матрос вернулся на корабль и предъявил свою увольнительную записку капитану, тот едва не свалился за борт от удивления. Дело всё в том, что в действительности кнехт — отнюдь не подворотничок, а огромная свая, к которой в портах привязывают пришвартовавшиеся корабли… Капитану было весьма полезно узнать, что его матрос весь день разгуливал по Абердину без этой сваи в руках, а военный патруль почему-то посчитал это нарушением формы одежды… Эта история лишний раз напоминает нам о необходимости более тщательного отношения к составлению записей, предназначенных для публичного прочтения, — нашёл повод пофилософствовать он.

— Если мы ещё недостаточно вас убедили, я готов рассказать ещё одну историю на ту же тему, — снова вступил в беседу Доддс, — Я вычитал её в одном интересном, но вполне серьёзном журнале, посвящённом проблемам философии. Дело было вот в чём: Некоторое время назад в США было основано некое общество по изучению наследия средневекового философа Роджера Бэкона. Оно было названо просто"Бэкон"… Принято считать, что краткость является сестрой таланта и спутницей гениальности. Но в данном случае чересчур короткое название сыграло с членами общества злую шутку… Увы, большинство жителей англоговорящих стран даже не подозревают о существовании какого-то философа Роджера Бэкона. Разумеется, все они связали название"Бэкон"с хорошо известным им мясным беконом. И вот в философское общество"Бэкон"со всех концов англосаксонского мира начали поступать жалобы на плохое качество мясной продукции… Пытаясь исправить ситуацию, философское общество несколько раз меняло своё название. Вместо первоначального"Бэкон"были испробованы варианты"Роджер Бэкон","Философ Роджер Бэкон","Наследие философа Роджера Бэкона","Изучение наследия философа Роджера Бэкона"и так далее. Но всё оказалось бесполезно… Философское общество до сих пор продолжает получать возмущённые послания от разгневанных любителей бекона — например, такие:"Вместо того, чтобы без конца менять названия, занялись бы лучше улучшением качества собственной продукции!"Вот в такую дурацкую ситуацию угодили чересчур умные учредители философского общества из-за неудачно выбранного названия…!

— Будем считать, что вы меня убедили! — поднял руки кверху Холлистер, — Признаю: С этим объявлением я напорол порядочную горячку… (Особенно в той фразе, где Сэндилендс сбежал из здания сюда.) Очень хорошо, что вы вовремя указали мне на эти недочёты! Я непременно их исправлю! — он снова взялся за ручку и склонился над злополучным объявлением.

— Вам будет недостаточно исправить недочёты только в одном конкретном экземпляре, — обратил внимание Маклуски, — Ведь ваше объявление было отпечатано в нескольких копиях; не так ли?

— Да, копий было сделано больше одной, — согласился Холлистер.

— А сколько именно? — уточнил Доддс.

— Две сотни, — ответил Холлистер.

Два столичных детектива в очередной раз схватились за головы.

— Холлистер, вы хоть понимаете, какую глупость сморозили? — воскликнул в отчаянии Маклуски, — Вы осознаёте психологизм ситуации, в которую угодили? Ваше несуразное объявление продолжает висеть на улицах Бембриджа в ста девяноста девяти различных местах; любой случайный прохожий может в любой момент прочитать сочинённую вами ахинею и понять её неправильно… Вам следует предельно оперативно разыскать все ещё не демонтированные экземпляры и срочно внести в них необходимые исправления!

— Об этом можете не беспокоиться! — не стал впадать в панику Холлистер, — За размещение наглядной агитации у нас отвечает служба развески и расклейки — именно она и развешивала сегодня утром объявления о розысках Сэндилендса. Возглавляет эту службу некий Темпл. Вчера я лично инструктировал его насчёт новых объявлений… Пожалуй, мне стоит ещё разок вызвать этого Темпла и поставить перед ним ещё одну задачу!

И Холлистер, сняв трубку с телефонного аппарата, принялся решительно крутить на нём цифровой диск…

Не прошло и нескольких десятков минут, как в кабинете появился ещё один решительный джентльмен, уже четвёртый по счёту. Он был одет в какую-то особую униформу с эмблемой прокуратуры. По мощности сложения он немного уступал Холлистеру, зато заметно превосходил его в гибкости, проворности и изворотливости.

— Темпл, я жду от вас отчёта о проделанной работе! — начал издалека Холлистер, когда начальник службы развески и расклейки уселся на свободный стул в углу комнаты, — Вчера вечером я, кажется, поручил вам одно важное задание…

— Задание выполнено! — отрапортовал Темпл, — Двести экземпляров объявления висят на положенных местах. Можете пойти и убедиться!

— По крайней мере один из экземпляров сейчас уж точно нигде не висит, — заметил к слову Доддс, разглядывая содранную им самим с фонарного столба наглядную агитацию.

— Темпл, а вы помните, в каких именно местах развесили эти двести штук? — планомерно продолжал Холлистер.

— Ну да, конечно, — подтвердил главный расклейщик, — Мы размещаем агитацию на столбах и стендах в соответствии с планом очерёдности — а этот план я помню наизусть во всех подробностях. Я могу без запинки перечислить вам все эти двести мест, где должна висеть ваша агитация…

— Нет-нет, этого не требуется! — успокоил его Холлистер, — А могли бы вы заново обойти все эти двести мест?

— Нет ничего проще! — заверил Темпл, — Если вы хотите посмотреть на вашу висящую агитацию, я готов хоть сейчас показать вам все эти столбы и стенды!

— И в этом тоже нет нужды! Мы охотно верим, что наша агитация висит в нужном месте, — заверил Холлистер, — Я ставлю перед вами другую задачу: Вы должны ещё раз обойти все повешенные объявления о розысках Сэндилендса и внести в каждый экземпляр небольшие изменения, — (Холлистер забрал у Доддса содранное объявление), — Темпл, взгляните сюда! В первом предложении вам следует переправить в слове"сюда"букву"ю"в букву"у", чтобы в итоге получилось слово"суда". Во втором предложении вы должны вставить между словами"какой-либо"и"информацией"слово"важной". Наконец, в третьем предложении всё ещё проще: Вам требуется вставить после слов"Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04 с.г."слова"с информацией о нынешнем местонахождении подсудимого Сэндилендса, которая могла бы помочь следствию при расследовании обстоятельств его побега". Как видите, ваша задача — совсем пустяковая! Вы справитесь с ней легко и играючи часа за два-три… Итак, возьмите ручку или фломастер и отправляйтесь на дело! Надеюсь, задание вам понятно?

— Холлистер, вы шутите? — дал решительный отпор Темпл, — Нет, я не собираюсь заниматься этой ерундой! Данный вид работ не входит в сферу ответственности нашей службы. Наши обязанности ограничиваются только развеской и расклейкой — а содержание вашей наглядной агитации нас совершенно не касается. Если она вам чем-то не нравится, исправляйте её сами!

— Темпл, а где же ваши высокие морально-патриотические чувства? — пристыдил расклейщика Маклуски, — Разве вы не готовы к ударному самоотверженному труду ради исполнения своего служебного долга?

— Исполнять чужой служебный долг я не собираюсь! — Темпл демонстративно отвернул нос в сторону, — Исправлениями и добавлениями в текст наглядной агитации должны заниматься другие службы. Вы не вправе требовать с меня того, что не входит в мою компетенцию! (Может быть, вы заодно попросите меня дорисовать вашему подсудимому на фотографии очки и бороду?) Свои служебные полномочия я знаю досконально и превышать их не намерен…

— Вы меня убедили! — решительно произнёс Холлистер; в его голосе прозвучали угрожающие интонации, — В самом деле: Служба развески и расклейки должна заниматься только своими прямыми обязанностями… В таком случае, я даю вам новое задание! — (Темпл с недоумением посмотрел на чересчур энергичного следователя), — До обеда я подготовлю очередной вариант объявления о розысках Сэндилендса. Во второй половине дня вам предстоит развесить двести новых экземпляров взамен старых, а старые соответственно демонтировать. В конце дня я жду вас в этом же кабинете с отчётом о проделанной работе… Не забудьте принести мне все содранные экземпляры, чтобы я смог убедиться в вашей добросовестности! Темпл, вам понятно ваше новое задание? Надеюсь, теперь-то оно не выходит за пределы вашей компетенции?

— Теперь, может быть, и не выходит, — признал озадаченный расклейщик, — Но как же это так получается: Мы всё утро трудились, развешивали ваше объявление на столбах и стендах — а уже после обеда должны его снимать и вешать взамен другое? Да ведь это — просто мартышкин труд какой-то!

— Каковы работники, таков и труд, — назидательно заметил Холлистер, — Короче говоря, ступайте к себе и готовьтесь к новой работе! Ближе к обеду я передам в вашу службу очередную партию наглядной агитации… Сегодня вечером вам предстоит ещё немного потрудиться!

Когда Темпл покинул кабинет, горько проклиная свою неблагодарную профессию, Холлистер с удовлетворением произнёс:

— Пожалуй, нам действительно будет проще повесить новые объявления, чем вносить изменения в старые. Если правкой наглядной агитации займётся Темпл, он может нагородить ещё больший огород, чем это удалось мне в первоначальном варианте… Уж лучше я заново составлю текст с учётом всех ваших пожеланий! Тогда мы точно устраним все замеченные недочёты… Самое главное — удалить из объявления эту чудовищную фразу"сбежал из здания сюда"! Мне даже страшно представить, какой нагоняй закатит мне начальство, если увидит нечто подобное в нашем публичном объявлении… К счастью, в первой половине дня по улицам бродит не так много народу — а после обеда наш неудачный опус уже успеют благополучно демонтировать…

— Желаем вам дальнейших творческих успехов! — понапутствовал коллегу Доддс, поднимаясь со стула, — Ну, не будем отвлекать вас от очередных литературных трудов! (Не то вы опять напорете какую-нибудь горячку…)

— Если не возражаете, мы ещё раз навестим вас сегодня в конце рабочего дня, — добавил Маклуски, уже успевший принять стоячее положение.

— Не возражаю, — заверил Холлистер, — Скажу вам без обиняков: Я всегда рад вас видеть!

Во второй половине того же рабочего дня прославленные лондонские детективы снова оказались в кабинете своего бембриджского коллеги. На сей раз настроение у них было куда более благодушным, чем утром…

— Холлистер, мы только что видели ваше новое объявление на том же самом столбе, — сообщил хозяину кабинета Доддс, — Можем вас обрадовать: Оно понравилось нам гораздо больше предыдущего! Положа руку и ногу на сердце, особых нареканий мы к нему предъявить не можем…

— Речь может идти лишь о небольшой ложке дёгтя, — уточнил Маклуски, — В увиденном нами экземпляре слово"в прокуратуру"кто-то аккуратно исправил фломастером на"в прокюратюрю". Похоже, вы всё-таки сбили Темпла с панталыку этими буквами"у"и"ю"… (Невольно вспоминается пословица про то, как кто-то слышит какой-то звон, но не знает, где он.)

— Впрочем, в данном случае ошибка в написании слова не несёт никакой смысловой нагрузки, — нашёл повод порадоваться Доддс, — По нашему мнению, в настоящем виде ваше объявление выглядит вполне пристойно и не нуждается в каких-либо дальнейших корректировках… Значит, вы предпочли вообще убрать из текста упоминание места, откуда сбежал подсудимый?

— Да, я решил написать просто:"сбежал из-под стражи", — подтвердил Холлистер, — Для сути дела абсолютно неважно, откуда убежал этот Сэндилендс… Да, кстати! — удачно сообразил он, — Нам самое время вызвать Темпла и заслушать его отчёт о проделанной работе! — он снова потянулся к телефонному аппарату на своём столе.

Вскоре Темпл в своей особой униформе вторично появился в кабинете Холлистера. Теперь он принёс с собой большой полиэтиленовый пакет, набитый ворохом каких-то бумажных листов.

— Задание выполнено! — отрапортовал он прямо с порога, — Мы с помощниками развесили двести новых экземпляров, а все старые демонтировали. Я принёс их вам, как вы и просили… Держите! — он вручил пакет следователю прокуратуры, — Ну, теперь-то я могу быть свободен?

— Подождите минуточку! — предложил Холлистер, вываливая себе на стол содержимое пакета, — Сперва я пересчитаю содранные экземпляры и убедюсь в вашей добросовестности…

— Ну и зверская работа! — поделился впечатлениями Темпл, усаживаясь на свой прежний стул в углу кабинета, — И врагу такой не пожелаешь! Целый день карабкайся на стенды и столбы — да ещё виси на них вниз головой, как обезьяна…

— Значит, не напрасно вы назвали вашу работу мартышкиным трудом! — сделал вывод Доддс.

— Но постойте! — сказал Холлистер, закончив пересчитывать содранные объявления, — Темпл, вчера я выдал вам для развески двести экземпляров — сегодня же вы принесли обратно только восемьдесят с небольшим. Позвольте спросить: А куда делись остальные сто с лишним штук?

— Это — уже вопросы не ко мне! — развёл руками Темпл, — Мы демонтировали все экземпляры, какие только смогли отыскать. Похоже, некоторые старые объявления уже успел кто-то содрать. Например, до обеда вы уже показывали мне один содранный экземпляр…

— Но даже с учётом этого экземпляра недостача достигает ста десяти с чем-то штук, — обратил внимание Маклуски.

— Я полагаю, все прочие экземпляры сорвали какие-то посторонние лица, — выразил уверенность Темпл, — Холлистер, я вас нисколько не обманываю! Клянусь: Мы добросовестно выполнили ваше задание! Если вы увидите в городе ещё какое-то недодемонтированное старое объявление, я готов съесть его у вас на глазах!

— Будем считать, что я вам поверил! — позволил убедить себя Холлистер, — Да, такое в нашем городе бывает: Посторонние лица нередко срывают нашу наглядную агитацию по тем или иным причинам… Значит, службе развески сильно повезло — кто-то выполнил половину работы вместо неё… Итак, неправильное объявление больше на улице не висит. Наконец-то мы избавились от этой головной боли! — вздохнул он с облегчением.

— Ваш оптимизм явно неуместен! — поспешил вмешаться Доддс, — Вы напрасно полагаете, будто уже избавились от всех неприятностей… Давайте рассуждать логически: А для чего какие-то посторонние лица вдруг содрали со столбов сто с лишним штук ваших объявлений? Наверно, совсем не для того, чтобы выкидывать их в мусорный ящик и облегчать работу Темплу… Судя по всему, они оставили содранные объявления себе на память. Не исключено, что завтра они надумали явиться к вам в прокуратуру с какой-либо важной информацией о судьбе Сэндилендса, а демонтированные объявления, скорее всего, принесут с собой…

— А ведь верно! — признал с досадой Холлистер, — Вот ведь чертовщина какая…! Я уже мысленно представляю себе картину: Вот завтра какой-то посторонний тип подходит к нашей проходной, показывает охраннику содранное объявление и спрашивает:"Эй, дружок, подскажи: Правильно ли я пришёл насчёт этого парня, заснятого на фотографии?"Охранник посмотрит, увидит фразу"сбежал из здания сюда"и от души посмеётся. Потом он перескажет этот казус своим приятелям, а те — своим. Через час новость докатится и до ушей большого начальства…

— Но к моей службе развески и расклейки ни у кого претензий быть не должно, — взглянул на ситуацию со своей колокольни Темпл, — Холлистер, так я могу быть свободен?

— А ну подождите! — остановил его решительный следователь прокуратуры, — Раз такое дело, придётся мне дать вам ещё одно задание… До конца рабочего дня у меня остаётся около сорока минут; не так ли? Тогда через полчаса я передам вам ещё двести экземпляров наглядной агитации для срочной развески! — (у Темпла отвисла челюсть от изумления), — Сегодня вечером вы расклеите их на прежних местах, рядом с предыдущим объявлением — причём второй вариант наглядной агитации будет как бы дополнением к первому. (Стало быть, первый вариант вам пока сдирать не требуется.) Темпл, вам понятно ваше новое задание?

— Да что же это такое! — вздохнул в изнеможении главный расклейщик, — В третий раз за одни сутки вешать объявление об одном и том же? Это — уже не мартышкин труд, а какие-то каторжные работы в психиатрической лечебнице!

— А где же ваше высокое служебно-патриотическое чувство долга? — усовестил несознательного работника Маклуски, — Неужели вы не хотите помочь родной прокуратуре (чью униформу носите) в её нелёгкой борьбе со сбежавшим подсудимым? Темпл, вы должны оставить ваши малодушные стенания и, стиснув зубы, честно и бескорыстно исполнить свои нехитрые должностные обязанности!

— Короче говоря, ступайте на рабочее место и ждите моих дальнейших указаний! — распорядился Холлистер.

Когда шаги и сдержанные чертыхания Темпла затихли где-то в глубине второго этажа, Холлистер не преминул высказать коллегам свои новые соображения:

— К сожалению, у меня не остаётся иного выхода, кроме публичного размещения ещё одного объявления о розысках Сэндилендса, как бы в дополнение к предыдущему. Если я этого не сделаю, я рискую нарваться на крупные неприятности… Проще говоря, я должен заранее принять меры, пока до начальства ещё не дошёл старый вариант объявления, где Сэндилендс"сбежал из здания сюда". Допустим, завтра начальство вызовет меня к себе, покажет один из старых экземпляров и поинтересуется:"Холлистер, как мы должны это понимать? Вы сочинили объявление и развесили его по всему городу — а в нём чёрным по белому написано, что подсудимый удрал из какого-то здания к нам в прокуратуру!"Я отвечу:"Да-да, в текст объявления по вине машинистки вкралась досадная неточность… Но я уже заметил непорядок и принял меры к его исправлению! Мною составлено и публично размещено опровержение, в котором уточняется, что на самом деле Сэндилендс сбежал из здания районного суда, расположенного по такому-то адресу". Я предъявлю начальству окончательный вариант объявления — и ему будет нечем меня крыть… Надеюсь, мне всё-таки удастся выйти сухим из этой истории! — выразил уверенность он.

— Ну что ж, не будем отвлекать вас от новых литературных подвигов! — произнёс Доддс, поднимаясь со стула, — Сочиняйте ваше очередное объявление — а заодно готовьтесь к завтрашнему наплыву полезных информаторов! Мы с коллегой навестим вас завтра где-нибудь в середине дня — тогда и узнаем, как будут обстоять ваши интересные дела!

— Ждите нас вскоре после обеда, — уточнил Маклуски, — В первой половине дня мы планируем проведать нашего коллегу Уоддока у него дома и налить ему во фляжку немного виски — а на обратном пути мы с удовольствием заглянем в вашу прокуратуру и прозондируем расклад сил на вашем фронте!

— Итак, до встречи завтра после обеда! — подытожил Холлистер, крепко пожимая руки обоим лондонским детективам.

Вскоре Доддс и Маклуски уже шагали по тихим бембриджским улочкам по другим своим важным и нужным делам.

— С публичным словом следует держать ухо востро! — вернулся к прежней теме Доддс, — Стоит вам не совсем удачно выразить свою мысль перед массовой аудиторией — и вы мигом угодите в непростую жизненную ситуацию. Вам ещё долго придётся махать своим топором, дабы исправить первоначальную ошибку… Собственно, именно в такую интересную историю и угодил сегодня наш Холлистер!

— Мне на память сразу пришёл один забавный случай из жизни одного мелкого политического деятеля, — ударился в воспоминания Маклуски, — Дело было в одной из южных стран — кажется, в Италии… В стране намечались очередные выборы, а участие в них принимал один известный киноактёр, большой поклонник природы и яростный сторонник всяких экологических движений. За неделю до выборов, выступая по телевидению с агитационной речью, он неожиданно заявил:"Я призываю всех избирателей, независимо от их политических пристрастий, написать на обратной стороне избирательной бюллетени слова"В защиту окружающей среды!"Как бы ни закончились эти дурацкие выборы, государство должно будет понять, что все мы любим природу и готовы самоотверженно её защищать!"Едва он закончил своё выступление, к нему подошёл один знакомый юрист и прозрачно намекнул, что его действия подпадают под такую-то статью Уголовного Кодекса — "публичное подстрекательство к порче избирательных бюллетеней". Киноактёру пришлось признать свою оплошность… Всю оставшуюся неделю до начала выборов он непрерывно выступал по радио и телевидению и слёзно заклинал избирателей ничего не писать на обратной стороне бюллетеней. Но поезд уже ушёл: Во время голосования едва ли не полстраны всё равно испортило избирательные бюллетени, написав на них слова"В защиту окружающей среды!"В итоге киноактёр угодил под суд… Знаменитый закон подлости проявил себя во всей красе: Первое выступление киноактёра привлекло наибольшее внимание публики, которая по каким-то причинам не слышала всех его последующих выступлений… Этот пример лишний раз показывает, как непросто порой бывает справиться с последствиями даже одного неудачно произнесённого публичного слова, — подвёл итог он.

— Увы! — кивнул головой Доддс, — Нам остаётся лишь пожелать Холлистеру удачи и надеяться на благоприятный исход этой дурацкой истории…

Ранним утром следующего дня два прославленных детектива снова оказались на тихих бембриджских улочках. На сей раз они шагали по ним уже немного в другом направлении… В тот день совместную следовательскую работу возглавлял Маклуски — в связи с чем внутренний карман его куртки был слегка оттопырен и производил при каждом шаге своеобразные булькающие звуки.

— Всё у нас пока идёт по плану! — выразил сдержанный оптимизм он, — Сейчас мы навестим Уоддока и угостим его виски, а после обеда нанесём визит Холлистеру в его прокуратуре… Интересно, дождётся ли он сегодня хотя бы одного ценного информатора, владеющего важной информацией о Сэндилендсе?

— А почему бы и нет? — ответил Доддс, — Вчера больше сотни его объявлений были содраны со столбов заинтересованными читателями. Не исключено, что сегодня кто-то из них всё-таки надумает явиться в прокуратуру… Да, кстати! — заметил он внезапно, поглядев по сторонам, — Это место кажется мне знакомым. Если не ошибаюсь, вон за тем домом находится то самое здание районного суда, откуда сбежал наш Сэндилендс, принеся столько лишних забот бембриджской прокуратуре…

— Да, вы правы! Я тоже узнаю эту местность, — подтвердил Маклуски.

И два знаменитых детектива, повинуясь внезапному порыву, вдруг резко свернули с намеченного маршрута и заглянули за угол упомянутого дома.

— Невероятно! — воскликнул Маклуски, едва не потеряв дар речи от изумления, — Что здесь такое происходит? Как мы должны это понимать?

— Ну вот, я так и знал! — в сердцах высказался Доддс, — Я никогда не считал себя малодушным паникёром — но ко мне уже начинают подкрадываться нехорошие предчувствия…

Здание скромного районного суда в столь ранний час выглядело явно необычно. Возле его главного входа (ещё закрытого) собралась настолько многолюдная толпа, что хвост этой гигантской очереди тянулся поперёк прилегающей площади и скрывался за углом соседнего здания. В этой пёстрой народной массе преобладали лица мужского пола и старше среднего возраста. Судя по их решительному виду, они были настроены на долгое и упорное ожидание… Некоторые из них уже расположились на отдых на специально прихваченных с собой раскладных стульях; кое-кто почитывал свежие газеты — а кто-то, пользуясь случаем, проводил скромный походный завтрак при помощи термосов и свёртков с бутербродами.

— Ну и ну! — ещё раз поразился Маклуски, — Интересно, с какой целью припёрся сюда весь этот народ? Может быть, сегодня в здешнем суде ожидается какой-то интересный судебный процесс? Или же…?

— Вот именно! — проявил присущий ему скептицизм Доддс, — Или же наши мрачные предчувствия всё-таки оправдались?

Выйдя из-за угла, детективы стремительно пересекли площадь и оказались в самой гуще пёстрой народной массы. Маклуски, не теряя времени, обратился к собравшимся:

— Позвольте узнать: Куда стоит вся эта очередь?

— Похоже, вы недавно проснулись и ещё не знаете самого главного! — добродушно ответил один из присутствующих, джентльмен предпенсионного возраста и довольно хитроватого вида, — Ну что ж, я вас охотно просвещу, пока суд ещё не открылся… А дело вот в чём: Вчера утром иду я спокойно по улице и ни о чём не подозреваю, — начал доверительно рассказывать он, не забывая время от времени снисходительно ухмыляться, — И вдруг замечаю на одном столбе какое-то объявление… Вот оно, между прочим! — он извлёк из кармана и развернул сильно помятый бумажный листок, в котором детективы сразу же узнали первоначальный вариант объявления о розысках Сэндилендса, — На всякий случай я его содрал и прихватил с собой, чтобы дома разобраться с ним повнимательнее. И что же я в нём вычитал? Вот, взгляните сами! Сперва тут идёт какая-то лирика, а в конце говорится самое главное:"Каждому, кто явится в прокуратуру, начиная с 9.00 19.04. с.г., гарантируется денежное вознаграждение". (Если вы ещё не забыли: Девятнадцатое апреля — это как раз сегодня.) Ну теперь-то вы поняли? — хитровато усмехнулся он, — Да тут и гадать не требуется: Скоро у нас в Бембридже намечаются очередные выборы — вот власти и решили задобрить народ раздачей вознаграждений!

— Но постойте! — возразил Маклуски, — В вашем объявлении ни слова не говорится ни о каких выборах!

— А у вас у самих есть голова на плечах? — вмешался в дискуссию другой джентльмен, примерно такого же возраста, но чуть более простоватый на вид, — Все эти хитрости шиты белыми нитками! Мозги у наших чиновников всегда работают одинаково. Мы уже давно уловили эту закономерность: Как только подходит время выборов, власти обязательно что-то раздают… Если вы ещё не забыли: Года два назад, как раз перед прошлыми выборами, на привокзальной площади в одном из торговых ларьков взорвался какой-то баллон с газом, а при взрыве пострадало несколько случайных прохожих. Наши власти решили показать, какие они добрые, и устроили показательную акцию: объявили, что в такой-то день такие-то больницы и поликлиники будут бесплатно принимать всех пострадавших при взрыве… К сожалению, меня в тот день в Бембридже не оказалось! — подосадовал он, — Зато все мои родственники и знакомые успели побывать на приёмах у всех врачей, какие только существуют в природе. Говорят, врачебные кабинеты ломились от наплыва бесплатных посетителей. К врачам обращались не только с травмами и ушибами, но и по любому другому поводу. Потрудиться пришлось и психиатрам, и психологам, и дерматологам, и кардиологам, и стоматологам, и ухогорлоносам… (В самом деле: А вдруг у меня при взрыве заложило уши или случилось нервное расстройство? Или я, например, так испереживался, что простудился или впал в запой?) Один мой знакомый тогда бесплатно прошёл курс лечения от алкоголизма, а моя жена успела побывать на приёме у диетолога и косметолога. Когда я вернулся в Бембридж, она меня ещё целый год прорабатывала:"Вот ведь растяпа и недотёпа, упустил такой чудесный случай! Мог бы, на худой конец, бесплатно заказать себе зубные протезы…"Здесь она оказалась права: В нашей газете прямо говорилось, что пострадавшим при взрыве гарантируется бесплатное протезирование…

— Судя по всему, там имелось в виду не зубное протезирование, а изготовление бесплатных ножных или ручных протезов, — высказал предположение Доддс.

— А чем зубное протезирование отличается от любого другого? — не согласился собеседник, — А вдруг у меня при взрыве выбило все зубы? Неужели я должен всю оставшуюся жизнь по вине властей ходить без зубов? В общем, правильно меня жена ругала! — признал он с отчаянной решимостью, — Но уж теперь-то я своего не упущу: Весь день буду стоять в очереди, но денежное вознаграждение получу!

— От вас, Брэдли, я иного и не ожидал! — понимающе улыбнулся первый рассказчик, — Вы всегда рады поживиться на дармовщинку — а ваша миссис Брэдли тем более!

— Вам ли об этом говорить, Уорхем? — ответил Брэдли, — Между прочим, вы — тоже порядочный гусь!

— И всё-таки я хочу взять наши доблестные бембриджские власти под защиту, — неожиданно заявил Уорхем, — Давайте признаем: Не им первым начали приходить в головы такие плоские хитрости! Нечто подобное в своё время уже проделывало наше замечательное министерство обороны… Надеюсь, вы помните такой случай: Несколько лет назад на одной нашей подводной лодке в каком-то океане произошёл взрыв, в результате чего погибло несколько матросов и морских офицеров. И что же сделало наше военное министерство, дабы замять нежелательный резонанс в обществе? А вот что: Оно объявило, что бесплатно раздаст денежные компенсации родственникам погибших, включая их жён и детей. Самое любопытное, что дело касалось не только законно зарегистрированных жён и детей, но и так называемых гражданских… Министерство заявило так: Учитывая горестное состояние родственников погибших, с них никто не станет требовать документов, подтверждающих это родство. Им будет достаточно просто явиться на пункт раздачи, расписаться в ведомости и получить компенсацию… И что бы вы думали: В город Лондон к кассе министерства обороны со всех концов страны съехался едва ли не миллион женщин в возрасте от двенадцати до шестидесяти пяти лет! Все они утверждали, что состояли в гражданском браке с теми или иными погибшими матросами. Среди этих женщин попадались не только незамужние или разведённые, но и уже вступившие в законный брак с третьими лицами. По их уверениям, они тайком от мужей продолжали состоять в незаконной связи с матросами злополучной подводной лодки… Некоторые из женщин привезли с собой своих детей, выдавая их за детей погибших. (Кое-кто из этих ребят был ненамного моложе самого старшего из членов экипажа затонувшей лодки.) Все они получили от военного министерства положенные компенсации и были таковы… Так что все эти хитрости с раздачей бесплатных подарков стары, как драные подошвы! — закончил свой проникновенный рассказ Уорхем, снисходительно ухмыляясь в седоватые усы, — Вот и сегодня наши доблестные бембриджские власти решили показать, какие они добрые и как сильно они заботятся о народе… Но мы их фокусы знаем и провести себя не позволим! — громогласно заявил он; всё его добродушие вмиг сменилось отчаянной решимостью и стальной непреклонностью, — С этими хитрыми мордами следует держать ухо востро!

— Но какие хитрости может таить в себе бесплатная выдача денежных компенсаций? — не понял Маклуски, — Почему вы назвали ваши власти хитрыми мордами? Если они раздают направо и налево свои деньги, их следует назвать скорее безмозглыми идиотами!

— Во-первых, не свои деньги, — поправил Уорхем, — Подумайте сами: Откуда у муниципальных властей могут появиться собственные денежные средства? Разумеется, весь городской бюджет формируется за счёт налогов с населения — то есть, власти выдают народу то, что сами перед этим у него отобрали. Это — во-первых; а во-вторых, все эти фокусы с раздачей подарков в первую очередь выгодны самим чиновникам… Вы мне не верите? Но давайте рассуждать трезво: Почему они выдают компенсации всем желающим, не требуя с них никаких документов? Всё и так очевидно: При подобном методе расходования средств сами же чиновники и греют свои ручки! Им ничто не мешает пригласить на раздачу своих собственных знакомых или иных подставных лиц — им-то и достанется львиная доля этих так называемых компенсаций. (Заметьте: Ведь отчётности за выданные денежные средства никто не ведёт!) И вот вам итог: Все выделенные государством деньги в один момент разойдутся по карманам тех же чиновников, а в наши с вами карманы перепадёт лишь крохотная доля… После этого чиновники с радостью отрапортуют государству:"Все деньги розданы, а народ всё идёт и идёт. Дай нам ещё денег!"Но мы, конечно же, не позволим этим проходимцам нас облапошить! — решительно заявил он, — Все положенные нам денежные вознаграждения мы получим сполна. Ни одной лишней крошки от нас этим хитрецам не перепадёт!

— Мы не станем ввязываться с вами в дискуссии по второстепенным вопросам, — заверил докладчика Доддс, — Мы хотим спросить вас о другом: А почему вы явились за денежным вознаграждением к зданию районного суда? Ведь в вашем объявлении местом раздачи денег названа городская прокуратура…

— Это — ещё одна хитрость городских властей! — ухмыльнулся хитроватый собеседник, — Вы ещё не дослушали мой рассказ — а я как раз подошёл к самому интересному… Итак, вчера утром я содрал это объявление, прочитал его и узнал о сегодняшней раздаче. Я немедленно обзвонил всех своих родственников со знакомыми и поставил их в известность. Они пообещали, что наутро непременно явятся в прокуратуру за положенным вознаграждением… Но вот вчера вечером я ещё раз вышел на улицу. Гляжу: На том же самом столбе висит ещё одно объявление. Там было сказано:"Дополнение к объявлению номер такое-то от 18.04. с.г.". Старое объявление удачно оказалось у меня в кармане; я его достал, сравнил и убедился — да, именно этот номер на нём и стоит. Значит, второе объявление следовало считать как бы дополнением к первому… Недолго думая, я сорвал это дополнение со столба и уволок домой — а там, в спокойной обстановке, внимательно изучил. Вот оно, кстати! — Уорхем извлёк из кармана второй листок, ещё более мятый, чем первый, — И что же я в нём прочитал? А вот что:"В объявление номер такое-то по вине того-то того-то вкралась неточность. В действительности там имелось в виду здание районного суда г. Бембриджа, расположенное по такому-то адресу…" — и так далее. Чудесно; не правда ли? — с грустной иронией усмехнулся он, — К каким только мелким хитростям не прибегают наши доблестные власти, чтобы затруднить гражданам получение вознаграждений! Сперва призывают всех приходить в городскую прокуратуру — а затем в последний момент тайком вешают другое объявление и указывают другой адрес. (Дескать, машинистка случайно напечатала одно слово вместо другого, городскую прокуратуру вместо районного суда… Да как у них только уши не покраснеют так бессовестно вешать нам лапшу!) Но и эти хитрости всем тоже давно известны. Сбить нас с толку мы всё равно не позволим! Власти надеются, что кто-то прочитает только первое объявление, а второго не заметит, придёт за деньгами не в то место и останется с носом… Но бембриджский народ тоже не лыком шит! Вчера вечером я успел ещё раз обзвонить всех своих родственников со знакомыми и сообщил им новый адрес раздачи вознаграждений. Так что наши деньги мы всё равно получим! — выразил убеждённость он.

Два детектива обменялись между собой взглядом, полном грустной иронии и скептицизма.

— Послушайте, Уорхем! — предпринял последнюю попытку Маклуски, — Все ваши рассуждения основаны на ваших собственных догадках. Вы почему-то уверены, что смогли правильно разгадать тайный смысл, заключённый в объявлении прокуратуры… Но вдруг вы ошиблись? А вдруг сегодня в здании суда никто не станет раздавать бесплатно никаких денежных вознаграждений?

— Как это я ошибся? — удивился Уорхем, — Да вы посмотрите вокруг: Половина города явилась сюда за этими вознаграждениями! Все эти люди увидели в объявлении тот же самый скрытый смысл — а такая огромная масса народу просто так ошибиться не может… Так что мой вам совет, — он ещё раз хитро усмехнулся в свои седоватые усы, — Вставайте в конец очереди и стойте до победного конца! Возможно, и вам перепадёт кое-что от этих шальных денежек…

— Спасибо за дружеское пожелание! — ответил Доддс, — Но нам, пожалуй, нет смысла толкаться в такой длинной очереди…

И два знаменитых детектива поспешили покинуть место событий, завернув за угол ближайшего дома.

— Доддс, я предлагаю внести изменения в наши ближайшие планы! — обратился к коллеге Маклуски, — К Уоддоку мы заглянем чуть попозже — а сейчас нам самое время забежать в прокуратуру и известить Холлистера о происходящих тут событиях!

— Именно это я и собирался вам предложить, — подтвердил Доддс, — Вы правы: В данный момент нашим первейшим морально-этическим долгом является визит в прокуратуру…

Прославленные детективы продолжили свой путь, внеся в него небольшие коррективы. Вскоре они уже приближались к знакомому району, в котором располагалось здание городской прокуратуры… Немногочисленные прохожие на тихих полупустых улочках Бембриджа удивлённо оборачивались, заслышав твёрдый размеренный стук их решительных шагов, и с недоумением прислушивались к загадочным булькающим звукам, доносящимся из внутреннего кармана Маклуски… Но вот наконец детективы преодолели последний поворот и оказались прямо на площади перед зданием прокуратуры. Тут им пришлось резко остановиться на месте и буквально открыть рты от изумления…

— Невероятно! — воскликнул Маклуски, с трудом обретя дар речи, — Доддс, вы только посмотрите, какая чертовщина здесь творится!

— Я потрясён ничуть не меньше вас, — откликнулся ошарашенный Доддс, — А ведь мы предупреждали этого Холлистера: Рано или поздно он угодит в очень интересную историю со своими денежными вознаграждениями!

В то тихое солнечное апрельское утро все подступы к зданию прокуратуры оказались заполнены ещё более многолюдной и разношёрстной публикой, чем площадь перед районным судом. Народ стоял не только на тротуарах, но также и на проезжей части, затрудняя тем самым проезд, подъезд и выезд окружающим автомобилям. Ввиду невероятной скученности собравшихся, посторонним было сложно определить, в каком месте находится конец этой огромной очереди и есть ли он здесь вообще… Неудивительно, что лица присутствующих выглядели на редкость угрюмыми и неприветливыми, а особого оптимизма на них заметно не было.

— Если бы я увидел подобную картину парой недель позже, — в задумчивости высказался Доддс, — я бы точно принял это столпотворение за первомайскую демонстрацию… Но будем реалистами: На календаре у нас пока — только девятнадцатое апреля!

— Доброе утро! — обратился Маклуски к первому попавшемуся собеседнику из числа столпившихся на площади, — Не подскажете ли нам: По какому поводу собрался народ?

— Я уже устал объяснять всем подряд, — недружелюбно ответил угрюмый собеседник, — Не задавайте дурацких вопросов — вставайте в очередь и стойте! Когда достоитесь, сами узнаете, за чем стояли… Вон там ходит мужик с фломастером; это — Элвиз, наш деятель профсоюза. Он проставит вам на руке ваш порядковый номер… Без этого номера вас потом никто в здание не пропустит, — он показал детективам ладонь своей правой руки, на которой ярко-синими чернилами был выведен какой-то пятизначный номер.

— Значит, в здании прокуратуры будут что-то раздавать? — блеснул сообразительностью Доддс.

— Оказывается, вы и сами всё знаете! — усмехнулся собеседник.

— Позвольте задать вам ещё один вопрос! — осторожно закинул удочку Маклуски, — До нас дошли слухи, что в последний момент раздачу денег якобы перенесли из прокуратуры в какой-то районный суд… Как вы полагаете: Стоит ли доверять этим слухам?

— Откуда я знаю? — равнодушно пожал плечами собеседник, — Мне сказали, что деньги будут выдавать здесь. Я встал в очередь и буду стоять до победного конца… Но вас тут никто не держит! Мы будем очень рады, если вы отправитесь в какой-нибудь другой пункт раздачи. Чем меньше народу тут останется, тем больше каждому из нас достанется…

— Принн, прекратите сбивать народ с толку! — поспешил вмешаться энергичный деловой джентльмен с фломастером в руке — тот самый, которого угрюмый Принн назвал профсоюзным деятелем Элвизом, — Я владею самой свежей информацией насчёт выдачи денег, — не без гордости проинформировал он обоих детективов, — По моим данным, основным местом выдачи назначено здание прокуратуры. В районном суде будет организован резервный пункт — на случай, если в основном пункте денег на всех не хватит… Впрочем, у наших бестолковых властей ни одно простое дело не обходится без неразберихи! — посетовал он, — Я не удивлюсь, если пункт раздачи в суде откроется раньше нашего… Для пущей надёжности сегодня туда отправился Драммон, мой шурин. Он стоит там в очереди — а его сын, мой племянник, периодически курсирует на велосипеде между нами. Так что не беспокойтесь: Мы всегда будем в курсе самых последних событий! Если в суде, чего доброго, вдруг начнут что-то раздавать, мы ещё успеем вовремя перебежать в нужное место…

— Элвиз, ваш пацан опять приехал! — сообщил к слову Принн.

Из-за соседнего дома действительно показался велосипед, управляемый подростком лет двенадцати. Юный велосипедист был весьма серьёзен и проникнут важностью исполняемого им поручения…

— Ну, что там слышно? — прокричал ему ещё издалека Элвиз, — У вас уже начали раздавать?

— Не-а, — мотнул головой Драммон-младший, останавливая своего железного друга возле дяди, — Из суда высунулся какой-то мужик и сказал, что сегодня ничего раздавать не будут. Потом он стал кричать, чтобы мы все поскорее разошлись…

— Замечательно! — криво усмехнулся Элвиз, — У наших доблестных властей — опять семь пятниц на неделе! Когда народ собрался, они говорят, что ничего раздавать не будут; когда народ разойдётся — вот тогда они начнут раздавать… Нет уж, нас на мякине не проведёшь! Передай своему папаше, чтобы никуда не расходился и стоял до победного! — понапутствовал он исполнительного вундеркинда, — С этими бюрократами нужно держать ухо востро…

Драммон-младший отправился на велосипеде в обратный путь — а Принн тем временем взглянул на свои наручные часы и недовольно пробурчал:

— Девять часов уже давно наступило — а эти ротозеи и не думают открывать! Даже простую раздачу своих жалких подачек и то не могут нормально организовать…

— Да, выдача вознаграждений уже должна была начаться, — подтвердил Элвиз, сверившись со своими собственными часами, — Эй, вы там, впереди! — прокричал он в передний конец очереди, — А ну-ка намекните этим друзьям, что им уже пора открывать двери!

Впрочем, впереди и без профсоюзных подсказок знали, когда начинается раздача денежных вознаграждений. Те, кому удалось пробиться к главной входной двери в здание прокуратуры, уже дружно молотили в неё руками, ногами, зонтами и тростями — а те, кто не мог дотянуться до этой двери, настойчиво скандировали:"От-крой-те дверь! Впус-ти-те на-род!"Дверь, тем не менее, и не думала открываться… В окнах второго этажа можно было заметить озабоченные лица в форме сотрудников прокуратуры, настороженно разглядывающие собравшиеся на площади народные массы. По их растерянному виду было очевидно, что столь неожиданный поворот событий застал их врасплох…

— Боюсь, через главную дверь нам прорваться не удастся, — сделал неутешительный вывод Маклуски, — Ну что ж, попробуем зайти через чёрный вход — оттуда и созвонимся с Холлистером!

Детективы сделали несколько шагов в обход здания прокуратуры — но тут же были остановлены группой наиболее бдительных активистов.

— Куда это вы навострились? — ехидно поинтересовался самый недружелюбный из них, — Небось хотите пролезть без очереди? А ну-ка покажите ваши номера!

— На них нет номеров! — вскричал в возмущении другой активист, указывая на правые руки детективов, — Это — самозванцы!

Вокруг поднялся угрожающий ропот и послышались некоторые нелицеприятные реплики.

— Они совсем обнаглели! — завопил ещё один из активистов, с костылями в руках, — Я вот — инвалид, с детства хожу на костылях. Я припёрся сюда в четыре утра и встал в очередь — а эти здоровые вертихвосты ещё пытаются пролезть впереди меня? Совести у них нет — вот что это такое! Спросите у любого в округе: Келч уже сорок лет не расстаётся с костылями! Сегодня он у всех на глазах приковылял сюда в такую рань и послушно встал в конец хвоста — а эти наглые морды почему-то не хотят стоять в общей очереди? Нет, я не могу этого допустить! Они пройдут только через мой труп!

И Келч под негодующие возгласы соратников изобразил попытку рухнуть под ноги двум бессовестным вертихвостам на манер непроходимой баррикады. Детективам пришлось срочно давать задний ход и скрываться от ярости толпы за углом соседнего дома… Оказавшись в безопасности, они с облегчением перевели дух и вопросительно переглянулись друг с другом.

— Пожалуй, нам уже нет смысла пробиваться в прокуратуру, — признал Маклуски, — Вряд ли мы сможем оказать Холлистеру хоть какое-то дружеское содействие… Мы сделали всё возможное, дабы уберечь его от неверного шага — и не наша вина, что он опять напоролся на те же самые грабли. Теперь мы бессильны изменить ход событий… Да это, собственно, и не входит в наши обязанности!

— Вы абсолютно правы, — подтвердил Доддс, — Пускай прокуратура сама расхлёбывает кашу, которую заварил Холлистер — а нам самое время навестить Уоддока! Он уже, наверно, заждался нашего виски…

Перед тем, как окончательно покинуть место событий, детективы не преминули напоследок осторожно высунуться из-за угла и издалека окинуть взглядом здание городской прокуратуры… Нетерпеливые охотники за дармовыми вознаграждениями уже крушили входную дверь при помощи топоров и ломов, а в окна первого и второго этажей со звоном летели камни и кирпичи. Могучий рёв толпы напрочь заглушал робкие свистки постового полисмена, который и сам был не рад, что здесь очутился…

— Каков причудливый поворот судьбы! — философски высказался Маклуски, — В иные дни обывателей и на аркане на затащишь в городскую прокуратуру — а сегодня они сами рвутся в неё с таким пылом, что аж двери трещат! Виноват же во всём этот разгильдяй Холлистер, который не смог правильно выразить свою мысль в публичном объявлении… Да, верно говорится: Что написано пером, того не вырубишь и топором!

— А что написано топором, — продолжил мысль коллеги Доддс, — то вообще не поддаётся никакой вырубке!