Брокингемская история. Том 20

Алекс Кардиган (2024)

Следователи Доддс и Маклуски продолжают ударно исполнять свой служебный долг, не покладая рук и ног, засучив рукава и штанины. В двадцатом томе «Брокингемской истории» они помогают коллегам составить объявление о розыске подозреваемого, присутствуют на Вечере Интеллектуальных Фокусов, проводят удачную конвертацию валют, участвуют в трудоёмких работах в антенном зале, расследуют квартирную кражу и выслеживают необычного злоумышленника в синей куртке и жёлтой маске. Разумеется, все их мероприятия проходят предельно эффективно и завершаются вполне закономерным (хотя и не всегда вразумительным) итогом…

© А. Кардиган, текст, 2024

© Издательство «Наш мир», оформление, 2024

* * *

CXCI. Первый миллион

— Доддс-Маклуски-Кристи, рад вас видеть! — радушно произнёс майор Спенсер, поднимаясь из-за своего рабочего стола и обмениваясь тёплыми дружескими рукопожатиями с тремя решительными джентльменами, только что вошедшими в его кабинет, — Как я погляжу, в последнее время вы что-то зачастили к нам в гости…

— Верное наблюдение, — подтвердил Доддс, возглавлявший в тот день небольшую делегацию из далёкой столицы, — За последние восемь суток мы уже в четвёртый раз появляемся в вашем отделении полиции — и всё с одной надеждой: застать наконец на рабочем месте вашего неуловимого начальника… Кстати, какими новостями с этого фронта вы порадуете нас сегодня?

— У меня имеется для вас одна важная новость по поводу нашего начальника, — не стал скрывать Спенсер, — Но боюсь, что она вас вряд ли обрадует, — (все трое посетителей настороженно повернули головы в его сторону), — Дело в том, что сегодня до обеда наш начальник непрерывно находился у себя в кабинете… А вот сейчас, во второй половине дня, вы его там уже не застанете, поскольку он внезапно отбыл в одну срочную командировку, — он сочувственно развёл руками.

— Ну вот, я так и знал! — устало вздохнул Маклуски, — Опять отсрочки, заморочки и проволочки!

— И куда же он на сей раз улизнул? — полюбопытствовал Кристи, — Снова в Ливерпуль, как на прошлой неделе?

— Нет-нет, — опроверг Спенсер, — Теперь его вызвали не в Ливерпуль, а Манчестер.

— Ну что за абсурд! — не смог сдержать эмоций Доддс, — Ну неужели он не мог заглянуть в этот Манчестер на прошлой неделе, когда заезжал в Ливерпуль?

— Кстати, как скоро он намеревается вернуться? — поинтересовался у Спенсера Кристи, — Надеюсь, он не застрянет в этом Манчестере на целых два дня, как в Ливерпуле на прошлой неделе?

— Я полагаю, что нет, — выразил убеждённость Спенсер, — Он обещал вернуться через четыре дня, в ближайшую пятницу — и, скорее всего, не в первой, а во второй половине дня.

Трое столичных следователей обменялись между собой вопросительно-возмущёнными взглядами.

— Пожалуй, с меня хватит! — решительно высказался Кристи, — Я выхожу из игры и возвращаюсь в Лондон! Гоняться за этим неуловимым начальником я больше не в состоянии…

— Кристи, вам не к лицу выкидывать белый флаг при первых же неудачах! — попытался пристыдить его Маклуски, — Всем известно, что ни одно большое дело не обходится без затяжек и проволочек… Между прочим, мы с вами находимся в этом замечательном Бембридже всего-навсего восемь суток. За столь короткий срок мы ещё не успели в полной мере оценить радушие и гостеприимство местных жителей…

–…а вы ещё не успели обойти все местные рестораны, — закончил мысль коллеги Доддс.

— С ресторанами пора заканчивать! Я уже истратил почти все деньги, какие привёз с собой из Лондона, — ответил Кристи, — А от тутошнего гостеприимства у меня понемногу съезжает крыша… Да чёрт бы побрал эту проклятую гостиницу! Похоже, она специально дожидалась нашего приезда, чтобы начать ремонтировать свою дырявую канализацию, — дал выход поднакопившемуся раздражению он, — Этот ужасный грохот не прекращается ни на минуту ни днём, ни ночью. Пожалуй, даже на квартире у Уоддока нам жилось спокойнее, чем в этом дорогостоящем гостиничном номере…

— Тогда возвращайтесь к Уоддоку! Он всегда будет рад приютить вас в своём панельном дурдоме, — не поскупился на ценный совет Маклуски.

— Но если отбросить шутки в сторону, то давайте признаем: По уровню шума нашей гостинице ещё далеко до квартиры Уоддока, — проявил присущую ему объективность Доддс, — В нашем случае источник грохота находится в одном определённом месте снаружи здания — а у Уоддока под ухом одновременно грохочут сразу несколько ненормальных соседей, проживающих с ним в одном доме…

— И всё равно я сыт по горло этими строительными работами! — остался при своём мнении Кристи, — Последние семь суток я — словно боец на передовой; со всех сторон — сплошной грохот, вой и артиллерийская канонада… Половину прошлой ночи я вообще не мог заснуть — какой-то строительный механизм занудно стрекотал под нашим окном и отгонял от меня весь сон. Наконец, он временно заглох, и мне удалось немного подремать… Как вы думаете, что я увидел во сне? А вот что: Я будто бы сижу в большом зале на какой-то важной конференции. На трибуне стоит оратор и зачитывает какой-то длинный доклад, — (Доддс и Маклуски понимающе закивали головами; они знали, что их коллеге из УБОПЭПа всегда снятся скучные и занудные сны), — Темой доклада было разоблачение какой-то преступной группировки, которая отмывала свои незаконно добытые капиталы на ремонте канализационных сетей… Разумеется, я добросовестно конспектировал речь выступающего в своей большой тетрадке, как я обычно всегда делаю наяву… Наконец, докладчик подобрался к самому главному: Он сообщил о задержании всей преступной группировки и сказал несколько слов о личностях задержанных. Затем он хитро ухмыльнулся и добавил:"А сейчас я назову вам фамилии тех, кто финансировал эту преступную группировку! Боюсь, они вас сильно удивят…"В зале повисла напряжённая тишина — а я уже занёс ручку над тетрадкой, готовясь записать новые имена и фамилии… И тут вдруг в зале прогремел резкий одиночный выстрел. Докладчик выронил свой доклад и рухнул под трибуну, истекая кровью…

— Судя по всему, докладчика застрелил один из тех, чьи фамилии он собирался озвучить, — высказал очевидное соображение Маклуски, — Надо полагать, среди публики в зале присутствовали некие криминальные авторитеты, финансировавшие эту разоблачённую преступную группировку.

— Следом раздался второй выстрел, — продолжал Кристи, — Потом ещё один — и я наконец проснулся. Посмотрев в окно, я увидел, что напротив нашего гостиничного номера стоит какой-то грузовик, а строительные рабочие в спецовках при ослепительном свете прожекторов выгружают из него какие-то трубы. Процесс выгрузки происходил без особых затей: Рабочие просто выкидывали трубы из кузова — и они падали на землю с гулким грохотом, который я во сне и принял за звуки выстрелов… В общем, нормально поспать мне этой ночью опять не удалось! К утру моя голова окончательно одеревенела и перестала соображать. Я даже не смог вспомнить ни одной фамилии задержанных, о которых успел рассказать докладчик…

— Так загляните в свои конспекты — и сразу всё вспомните! — не замедлил с ценным советом Доддс.

— Спенсер, а мы вас случайно не отрываем от каких-нибудь важных и срочных дел? — спохватился вдруг Маклуски.

Хозяин кабинета кивнул головой в неопределённом направлении. Сообразительные гости расценили этот кивок как намёк на то, что их догадка оказалась недалека от истины.

— Тогда не станем вас далее задерживать! — проявил присущий ему глубокий такт Доддс, — Сейчас мы с Кристи воспользуемся вашим телефонным аппаратом, чтобы позвонить в Лондон — а затем распрощаемся с вами до пятницы!

— Доддс, я подожду вас в коридоре! — поставил коллегу в известность Маклуски, нащупывая в кармане свои верные курительные принадлежности.

Несколько десятков минут спустя Доддс присоединился к нему в хорошо знакомой им обоим курилке второго этажа.

— Спешу довести до вашего сведения: Кристи действительно собрался драпать в Лондон, — сообщил он, раскуривая свою собственную большую трубку, — Только что он говорил по телефону со своим УБОПЭПом и доложил начальству, что уже завтра утром намерен появиться у себя на рабочем месте и снова засесть за доработку своего многострадального одностраничного плана Вестхукской операции. (Он считает, что ему следует поторопиться: До начала операции осталось всего две недели, а её план до сих пор не доработан.) Закончив телефонный разговор, Кристи прямой наводкой помчался выписываться из гостиницы. Скорее всего, мы увидим его теперь лишь на следующей неделе, когда сами вернёмся в Лондон и заглянем к нему в УБОПЭП, чтобы ознакомиться наконец с его доработанным планом… Ну а после Кристи телефоном Спенсера воспользовался я. Мне удалось без особых приключений дозвониться до Центральной полиции и поговорить с замом по кадрам. Я довёл до его сведения, что мы пробудем в Бембридже ещё по крайней мере четыре дня. Зам был сильно огорчён, но так и не нашёл, что бы возразить. Он лишь высказал сожаление, что предстоящие на этой неделе работы в большом антенном зале пройдут без нашего участия… Насколько я понял, на днях в антенный корпус прибудет специальная ремонтная бригада из Министерства и всерьёз займётся извлечением Большой Установки из передвижной лаборатории и передвижной лаборатории из Большой Установки. При этом ей наверняка понадобится подсобная рабочая сила для переноски каких-либо утяжелённых блоков… Я заверил зама, что мы с вами и сами огорчены сверх всякой меры. (Мы бы с огромным удовольствием приняли участие в этих работах, если бы неожиданно не застряли в этом проклятом Бембридже.) Между прочим, зам обмолвился, что бригада из Министерства собирается привезти с собой какие-то особые технические и механические средства…

— Возможно, речь идёт о суперсовременных агрегатах кувалдного типа, — высказал соображение Маклуски, — Впрочем, привозить их с собой из Министерства никакой необходимости нет — в нашей Центральной полиции кувалд и без того навалом…

— Итак, мы с замом условились, что мы выйдем с ним на связь через четыре дня, в эту пятницу, — продолжал Доддс, — Надеюсь, за это время все работы в антенном корпусе успеют благополучно завершиться… Нам осталось решить лишь одну проблему: Так чем же мы всё-таки собираемся заниматься в этом Бембридже всю предстоящую неделю? — риторически поинтересовался он.

В курилке на пару минут воцарилась напряжённая задумчивая тишина. Наконец, её прервал голос Маклуски:

— Может быть, попробуем ещё разок заглянуть к Расселу и узнаем, не расследует ли он очередное дело?

— Но не будет ли наше поведение выглядеть чересчур навязчивым? — выразил опасение Доддс, — На прошлой неделе мы уже и так трижды всовывали свои длинные носы в его расследования…

— Вы правы: В этом вопросе следует соблюдать определённую меру, дабы не уронить свой высокий моральнонравственный облик в глазах сотрудников бембриджской полиции, — разделил озабоченность коллеги Маклуски.

Прославленные детективы ещё немного постояли в курилке, размышляя над морально-нравственными аспектами своей непростой профессиональной деятельности… Их напряжённые раздумья смогло нарушить лишь появление в курилке ещё одного курильщика, которым оказался всё тот же следователь Рассел.

— Как говорится, на ловца и зверь бежит! — обрадовался Доддс, обмениваясь с подошедшим тёплыми дружескими рукопожатиями; Маклуски не преминул последовать его примеру, — Ну, Рассел, рассказывайте! Как ваши успехи?

— Нашли наконец ваши бланки с показаниями свидетелей? — поинтересовался Маклуски. (Впрочем, этот вопрос был задан им скорей для проформы, ибо ответ на него уже изначально загадки не представлял.)

— Как же, найдёшь тут бланки в этом дурдоме! — ожидаемо ответил следователь бембриджской полиции, — У меня создаётся впечатление, будто в моём кабинете некий злостный иллюзионист проводит какие-то дурацкие фокусы. Документы исчезают один за другим, как кролики из шляпы! На прошлой неделе я положил к себе на стол сто пустых бланков на допрос свидетелей и три из них сразу заполнил. Разумеется, на следующий же день эти три бланка бесследно испарились — а пока я занимался их поисками, куда-то исчезли и остальные девяносто семь. Это просто уму не постижимо! Даже не знаю, как можно нормально работать в этой кунсткамере…

— А не пробовали ли вы подключить к поискам бланков вашего сержанта Конроя? — подкинул неплохую идею Доддс, — Теперь, когда он вернулся со спортивных соревнований, он должен взяться за работу с ещё большим творческим вдохновением…

— А с чего вы взяли, будто Конрой уже вернулся с соревнований? — не понял Рассел.

— Мы пришли к этому выводу путём несложных логических умозаключений, — раскрыл секрет Маклуски, — Нам было известно, что на соревнования в Ньюкасл ваш сержант отбыл вместе с Лоримером; а между тем, сегодня этот Лоример как раз попался нам на глаза в коридоре, когда мы направлялись к Спенсеру в кабинет… Стало быть, Лоример уже вернулся из Ньюкасла с этих соревнований — значит, и ваш Конрой тоже должен был с них вернуться, — блеснул безупречной логикой он.

— Если бы всё было так просто! — вздохнул Рассел, — Нет, мой сержант до сих пор находится в Ньюкасле — он лежит в хирургическом отделении какого-то госпиталя.

— Вот это номер! — присвистнул от удивления Доддс, — Неужели он получил травму во время соревнований?

— Если бы во время соревнований…! — совсем помрачнел Рассел, — Нет, его угораздило травмироваться уже после соревнований, на торжественном банкете в ресторане, — (столичные детективы сочувственно покачали своими умудрёнными головами), — Сегодня утром он позвонил мне из своего госпиталя и доложил о своих приключениях… А дело было так: Перед каждым участником банкета была поставлена тарелка с каким-то куском мяса; слева от тарелки на столе лежала вилка, а справа — столовый нож. Конрой, желая продемонстрировать хорошие манеры, не глядя схватил нож и сильно стиснул его в ладони, поскольку кусок мяса оказался слишком жёстким и разрезать его на несколько мелких кусочков представлялось делом непростым. Как назло, нож лежал на столе задом наперёд, и Конрой ухватил его за… Опять забыл, как называется эта часть ножа! — посетовал он, выкидывая свой давно потухший окурок в урну и закуривая новую сигарету.

— Рукоятка? — пришёл к нему на помощь Маклуски.

— Нет, другая часть, — уточнил Рассел.

— Лезвие? — подсказал ему Доддс.

— Вот-вот: Именно лезвие! — подтвердил Рассел, — Итак, Конрой ухватил нож за лезвие и сильно стиснул его в ладони. Эта штука была заточена настолько остро, что в один момент перерезала ему несколько сухожилий на пальцах… Прямо из банкетного зала моего сержанта доставили в госпиталь — а там ему была сделана срочная операция по сшиванию сухожилий. В Бембридж он теперь вернётся лишь через пару недель, по окончании всех послеоперационных процедур. Да и помочь мне при составлении отчётов он сможет ещё нескоро — ведь он перерезал себе как раз правую руку, в которой обычно держит ручку или карандаш…

— Увы! — философски подытожил Маклуски, — Где только не получают травмы люди в наше беспокойное суматошное время…! По этому поводу мне тут же вспомнилась одна забавная история, которую нам минувшей осенью рассказала одна медсестра из травматологического отделения одного известного госпиталя в Уэльсе. Дело было так: Однажды в некий травматологический центр после одного важного футбольного матча был доставлен один знаменитый футболист с травмой задней области затылка. Специалисты, осмотрев пострадавшего, остались сильно удивлены. По их мнению, нанести подобную травму можно было разве что кастетом или кистенём… (А как известно, футболистам во время матчей запрещено пользоваться подобными приспособлениями.) Но самое любопытное выяснилось потом: Как оказалось, пострадавший вообще не принимал участия в игре. Он весь матч от стартового до финального свистка просидел на скамейке запасных… В тот день его товарищи по команде в упорной борьбе вырвали у принципиальных соперников очень важную победу с минимальным счётом. Когда матч завершился, наш футболист, не в силах усидеть на месте от переполняющих его эмоций, резко вскочил со скамейки запасных и неудачно стукнулся затылком о металлическую балку, к которой был прикреплён матерчатый навес над скамейкой. (За время напряжённого матча наш футболист начисто забыл о существовании этой балки у себя над головой.) И вот вам итог: За всю свою долгую карьеру профессионального игрока наш пациент никогда не получал столь серьёзных травм, как в тот день, когда он весь матч просидел на скамейке запасных…

— В общем, остался я пока без своего сержанта, — вернулся к своим проблемам Рассел, — И придётся мне какое-то время поработать одному… Я решил твёрдо: Покуда я не разделаюсь с"хвостами"от предыдущих дел, за новые расследования я не возьмусь, как бы меня кто ни уговаривал! Сперва я должен оформить показания свидетелей по старым делам и составить по ним все отчёты — и только потом примусь за новые дела…

— А вас кто-то уже уговаривал заняться новыми расследованиями? — уточнил для полноты картины Доддс.

— Разумеется — этот торопыга Холлистер из прокуратуры! — подтвердил Рассел, — Он позвонил мне буквально полчаса назад и попытался вовлечь в какое-то очередное дело — но я сразу дал ему от ворот поворот!

— Так-так-так… — заинтересовался Маклуски, — А в чём именно заключается новое дело Холлистера?

— Я не стал глубоко вникать в его объяснения, — махнул рукой Рассел, — Он успел рассказать мне примерно следующее: Сегодня в нашем городском Дворце Бизнеса проводится какая-то междугородняя бизнес-конференция. Среди её участников будто бы был замечен наш Сэндилендс, — (столичные детективы не смогли удержаться от удивлённого присвистывания), — Когда об этом стало известно Холлистеру, он распорядился оцепить этот Дворец Бизнеса и никого оттуда не выпускать. Как и следовало ожидать, никакого Сэндилендса ему среди тамошней публики обнаружить не удалось… Тогда Холлистер позвонил мне и попытался втянуть меня в своё расследование. Мне пришлось честно и открыто послать его ко всем чертям. Соваться в его дикие авантюрные проекты я больше не намерен…

— Похоже, мы уже нашли себе занятие по крайней мере на остаток сегодняшнего дня… — глубокомысленно высказался Доддс, решительно убирая за пазуху свою давно потухшую трубку, — Рассел, а ну-ка объясните нам: Где находится ваш Дворец Бизнеса и как до него можно добраться?

— Я и сам хотел спросить вас примерно то же самое! — подтвердил Маклуски, спешно засовывая во внутренний карман свою собственную большую трубку.

Несколько десятков минут спустя два величайших мастера сыска и розыска уже стояли возле входа в бембриджский городской Дворец Бизнеса. Проникнуть внутрь здания им долгое время не удавалось, поскольку проход туда был надёжно перекрыт невозмутимыми вооружёнными охранниками, на которых служебные удостоверения Доддса и Маклуски не производили абсолютно никакого впечатления. В конце концов столичным детективам пришлось прибегнуть к небольшой хитрости: Они заявили охранникам, что будто бы желают сообщить следователю Холлистеру некую важную информацию насчёт подозреваемого Сэндилендса… Хитрость сработала: Охранники немедленно известили об этом по внутреннему телефону самого Холлистера — и через пару минут тот сам примчался на место событий откуда-то с верхних этажей Дворца Бизнеса.

— Ага, так это — вы! — высказал разочарование он, обмениваясь со столичными коллегами тёплыми дружескими рукопожатиями, — А я-то думал, тут и в самом деле объявились какие-то ценные информаторы… Значит, Рассел решил прислать вас ко мне на подмогу?

— Нет-нет! — опроверг Доддс, — Рассел погряз в мелких бытовых проблемах у себя в кабинете. К вам мы оба прибыли исключительно по собственной инициативе… Но давайте ближе к делу: Как у вас обстоят дела с поисками Сэндилендса?

— Нам удалось установить один важный факт: В настоящий момент Сэндилендса во Дворце Бизнеса совершенно точно нет, — доложил Холлистер, — Что всё это может означать, пока сказать сложно… Вполне возможно, что сегодня этот тип здесь вообще не появлялся; однако не исключено, что он-таки успел тут побывать и затем улизнул до нашего прибытия. Ситуацию должен прояснить допрос свидетелей, к которому я как раз собираюсь приступить…

— Значит, мы подоспели к самой раздаче слонов! — обрадовался Маклуски.

— Если вы желаете принять участие в этом допросе, то я нисколько не стану возражать, — прозрачно намекнул Холлистер.

— Можете обойтись безо всяких"если", — ответил ему таким же прозрачным намёком Доддс.

При поддержке Холлистера столичным детективам довольно быстро удалось прорваться по ту сторону оцепления. Через пару минут все трое уже сидели на трёх разных стульях в одной небольшой комнатке на втором этаже, которая в нынешней ситуации выполняла роль своеобразного штаба расследования.

— Перед тем, как приступить к собственно допросу свидетелей, я в общих чертах познакомлю вас с фактической стороной дела, — начал Холлистер, — Итак, сегодня в актовом зале этого Дворца Бизнеса проводилась какая-то бизнес-конференция. До обеденного перерыва она проходила более-менее спокойно. Возмутителем спокойствия оказался некий Чибнелл, мелкий бизнесмен из нашего Бембриджа… (Его контора занимается изготовлением на заказ кухонных гарнитуров.) Кстати, вы с этим типом ещё не знакомы?

— Скорее всего, нет, — не стал преувеличивать Маклуски, — К счастью, нам пока не приходило в голову заказывать себе кухонные гарнитуры в вашем замечательном городе…

— Из похожих фамилий я могу припомнить разве что некого Чигвелла, сотрудника лондонского уголовного розыска, — добавил Доддс, заглянув украдкой в свою верную записную книжку.

— Могу поручиться: Наш Чибнелл никогда не работал ни в каких силовых структурах, — развеял все сомнения Холлистер, — (Кстати, вы правильно сделали, что не стали заказывать у него гарнитур! Его продукция, мягко говоря, оставляет желать много лучшего.) Итак, именно этот Чибнелл и взбаламутил нам всю воду… Когда в конференции был объявлен обеденный перерыв, он бесцельно слонялся по второму этажу Дворца Бизнеса. Вдруг он увидел, как по лестнице вниз, на первый этаж, спускаются два других типа. Одного из них Чибнелл хорошо знал — это был Огилви, глава другой конторы по изготовлению всё той же кухонной мебели. (Замечу: Вот у него-то как раз гарнитуры получаются довольно неплохие! Кстати, обе конторы расположены бок о бок одна с другой, в соседних домах. Если клиентам что-то вдруг не понравится в одной, долго искать конкурирующую лавочку им не потребуется.) Спутник Огилви был Чибнеллу незнаком, но его внешний вид явно что-то ему напомнил… Чибнелл в задумчивости раскрыл вчерашнюю газету, которую таскал у себя в кармане, и ещё раз внимательно изучил помещённую там фотографию беглого бизнесмена Сэндилендса, разыскиваемого бембриджской прокуратурой и полицией. У него отпали последние сомнения: Спутником Огилви, вне всякого сомнения, был наш Сэндилендс! Чибнелл поспешил поделиться своим открытием с администрацией Дворца Бизнеса; та сообщила об этом мне в прокуратуру — ну а я дал указание немедленно перекрыть все входы и выходы в здание. (Разумеется, работу бизнес-конференции пришлось приостановить до полного прояснения ситуации.) Я прибыл сюда буквально через четверть часа после полученного сигнала — но Сэндилендса среди участников бизнес-конференции мне отыскать не удалось…

— Эта история выглядит по меньшей мере странно, — поделился первым впечатлением Доддс, — Начнём с самой главной несообразности: А с какой стати Сэндилендс вообще мог затесаться в ряды участников вашей конференции? Насколько мы помним, он скрывается от правосудия где-то за пределами вашего города, а в самом Бембридже давно объявлен в розыск…

— Вы правы: Появление Сэндилендса на какой-то конференции в самом центре Бембриджа с точки зрения здравого смысла было бы полным абсурдом, — признал Холлистер, — С другой стороны, мы живём в такое удивительное время, что уже ничему не удивляемся… Возможно, Сэндилендса и в самом деле настолько заинтересовала эта дурацкая бизнес-конференция, что он решил на ней побывать, даже невзирая на грозящую ему опасность. (Как-никак он сам — тоже бизнесмен. Проблемы, обсуждаемые на этой конференции, наверняка вызывают у него глубокий профессиональный интерес.) Не исключён и другой вариант: Сэндилендс рассчитывал встретить во Дворце Бизнеса кого-либо из своих знакомых или давних сообщников из числа бембриджских бизнесменов… В общем, его появление на сегодняшней конференции хотя и выглядит немного странно, но в целом вполне правдоподобно, — заключил он.

— А что по этому поводу говорит Огилви? — осведомился Доддс.

— Можете сами догадаться, — вздохнул Холлистер, — Разумеется, Огилви говорит, что никогда не был знаком с Сэндилендсом. Во Дворце Бизнеса он его сегодня не видел, а на первый этаж спускался по лестнице в полном одиночестве.

— Итого у вас на одиночное свидетельство Чибнелла имеется прямо противоположное свидетельство Огилви, — подытожил Маклуски, — А вдруг именно оно-то и соответствует истине? В таком случае, вам следует объявить показания Чибнелла ошибочными — и дело можно будет смело списывать в архив!

— Я и сам был бы рад поскорее его туда списать, — согласился Холлистер, — Но загвоздка вся в том, что вместе с Чибнеллом тогда по второму этажу слонялся ещё один свидетель, который тоже видел Огилви в компании Сэндилендса…

— Наверно, этот свидетель — близкий приятель Чибнелла, всегда готовый во всём его поддержать, — высказал очевидное подозрение Доддс.

— А вот и нет! — опроверг Холлистер, — Этим свидетелем был крупный бизнесмен из Ньюкасла, Бедингем. Говорят, его состояние превышает несколько миллионов фунтов, — (столичные детективы озадаченно почесали каждый у себя в подбородке), — С Чибнеллом он до сегодняшнего дня знаком не был. Подозревать его в даче ложных показаний у нас никаких оснований нет. (С одной стороны, это дело никак не затрагивает его интересов; с другой стороны, на его подкуп у Чибнелла не хватило бы никаких средств.) Вот таково на данный момент состояние нашего расследования!

— Тогда попробуем продвинуть его немного вперёд! — предложил Маклуски, — С кого из свидетелей вы хотите начать ваш допрос?

— Разумеется, с главного возмутителя спокойствия, — не затруднился с ответом Холлистер.

Несколько минут спустя в штаб расследования по указанию Холлистера был доставлен главный свидетель Чибнелл. Он занял место на четвёртом стуле прямо напротив главного следователя, сидящего по ту сторону главного и единственного стола. Что же касается Доддса и Маклуски, то они скромно расположились немного сбоку, дабы держать допрашиваемого под своим пристальным, но ненавязчивым наблюдением… Чибнелл оказался невысоким беспокойным субъектом среднего возраста. Он нервно ёрзал на своём стуле, не в силах справиться с обуревавшими его противоречивыми эмоциями. (Столичным детективам пришлось признать правоту Холлистера: Под руководством такого суматошного типа вряд ли мог быть изготовлен хоть один кухонный гарнитур надлежащего качества.)

— Чибнелл, я призываю вас дать следствию правдивые и объективные показания! — обратился к свидетелю Холлистер, — Имейте в виду: Теперь вас слушают сразу три следователя…

— Я всегда говорю только правду! — вскричал возмущённый Чибнелл, — И я всегда даю следствию объективные показания! А дело было так: В обеденный перерыв я прогуливался по коридору второго этажа — и там за мной увязался этот старикан из Ньюкасла, Бедингем. (Его почему-то заинтересовало моё выступление в первой части конференции, когда я рассказывал о специфике изготовления кухонных гарнитуров.) Мы с ним немного поболтали и побродили туда-сюда. В конце концов мы вышли к лестнице на первый этаж… Вдруг мимо нас на эту лестницу весело прошмыгнули два типа. Один из них был Огилви — а второго я, как ни странно, узнать не сумел. Мы с Бедингемом переглянулись…"А это что ещё за фраер в компании с Огилви?" — спросил меня Бедингем. (Огилви тоже выступал в первой части конференции со своим докладом, и Бедингем хорошо его запомнил.)"Никогда раньше не видел этой физиономии", — ответил я, — "Но она что-то смутно мне напоминает…"И тут меня осенило! Я вытащил из кармана вчерашнюю газету, которую купил сегодня утром в здешнем киоске, и ещё раз рассмотрел объявление на развороте… Кстати, вот эта газета! — он сунул руку себе за пазуху с явным намерением что-то оттуда достать.

— Газету нам показывать не надо! — остановил его Холлистер, — Это объявление знакомо мне ничуть не хуже, чем вам… (Собственно, я же и разместил его в этой газете.) Давайте дальше: Что вам ответил Бедингем?

— Он поглядел на фотографию, — продолжал Чибнелл, — и сказал:"Сомнений быть не может: Это и есть тот самый гаврик! Оказывается, его разыскивает местная прокуратура… Чибнелл, скорее звоните туда и исполняйте свой гражданский долг!"И вот я его исполнил…

— Спору нет: Вы действовали предельно решительно и оперативно, — вынужден был признать Доддс, — Но давайте уточним: Вы уверены, что этот второй тип и Огилви спускались по лестнице в одной компании, а не каждый по себе?

— Да это и так понятно! — хмыкнул Чибнелл, — Они по-приятельски друг с другом переговаривались и хлопали один другого по плечу. Случайные попутчики таких вольностей себе не позволяют…

— Очень ценное наблюдение! — отметил Маклуски, — Кстати, Огилви знаком вам гораздо лучше Сэндилендса (которого вы знаете лишь по фотографии в газете)… Как вы полагаете: Какие причины могли заставить его встретиться сегодня с беглым бизнесменом, объявленным в розыск, на глазах у многочисленных посетителей бизнес-конференции? Может быть, вам известно что-либо о каких-то теневых нюансах бизнес-деятельности Огилви?

— Да не слежу я за его деятельностью! — дал решительный отпор изготовитель плохих кухонных гарнитуров, — Я понятия не имею, какие дела он обделывал с этим Сэндилендсом! (Я и сам только сегодня утром узнал о его существовании, когда открыл вчерашнюю газету с его фотографией.) Да вы пригласите Огилви к себе в кабинет и прямо спросите, для чего он встречался с этим типом! Пускай он вам всё сам и расскажет…

— Спасибо за ценный совет, — ухмыльнулся Холлистер, — К счастью, мы и без ваших подсказок знаем, как нужно допрашивать свидетелей. Рано или поздно мы доберёмся и до Огилви… Но пока что мы снимаем показания с вас — и эти показания, мягко говоря, выглядят не слишком убедительно…

— Я сказал вам чистую правду! — воскликнул в запальчивости Чибнелл, — А если вы мне не верите, то спросите у Бедингема — он подтвердит каждое моё слово!

— И с Бедингемом мы тоже когда-нибудь разберёмся, — пообещал Холлистер, — Но за свои показания следственной комиссии вы несёте полную уголовную ответственность согласно нормам закона… Вы готовы поставить свою подпись под официальным изложением ваших показаний?

— Готов — хоть прямо сейчас! — бесстрашно заявил Чибнелл.

— Прямо сейчас не получится, — остудил его пыл следователь прокуратуры, — Для оформления своих свидетельских показаний вам придётся лично явиться ко мне в кабинет завтра утром… Сейчас я выпишу вам повестку, иначе вас не пропустят через нашу проходную, — он раскрыл папку, лежащую на столе, и извлёк из неё небольшой листок, — Только вот на какой час мне бы вас вызвать…? Чибнелл, даю вам свободу выбора! Назовите мне любое удобное вам время в первой половине дня, от девяти утра до полудня!

— Тогда пишите: В двенадцать! — не стал долго ломать голову Чибнелл, — Утром я буду занят в конторе… Пожалуй, только к полудню немного освобожусь! А после обеда меня ждут другие дела в другом месте… Вот так и живу: Каждый день кручусь, как белка в колесе! — он повернулся к столичным детективам (по-видимому, полагая, что им ещё не известно о его роде занятий), — И приходится мне метаться по всему Бембриджу в поисках клиентов… Кстати, а вам случайно не нужен хороший кухонный гарнитур? Если вдруг надумаете, смело обращайтесь в нашу контору! Мы состряпаем вам такую мебель, что все ваши знакомые попадают в обморок от зависти! Наши гарнитуры всегда красивы, качественны, практичны, экономичны, удобны в эксплуатации, долговечны, безупречны в работе и, самое главное, достаточно дёшевы…

— Чибнелл, здесь вам — не бизнес-конференция! Прекратите рекламировать свои старые ящики! — поспешил вмешаться Холлистер, — Вот вам повестка в прокуратуру на двенадцать ноль-ноль завтрашнего дня! Жду вас в это время у себя в кабинете… Постарайтесь не опаздывать! Вам всё понятно? Тогда можете быть свободны! Сколько сейчас времени? — он бросил взгляд на свои наручные часы, — Ага, уже шестнадцать тридцать… Где-то через полчаса оцепление вокруг Дворца Бизнеса будет снято, и вас беспрепятственно отсюда выпустят. А до тех пор вам придётся посидеть где-нибудь в курилке… Ну, всего вам наилучшего!

— Конечно, мы и в самом страшном сне не станем заказывать у этого типа никаких гарнитуров, — честно признался Доддс, когда Чибнелл со своей повесткой покинул штаб расследования, — Судя по внешнему виду, он — субъект взбаламошный и малопредсказуемый. Скорее всего, примерно такую же мебель он и производит…

— Это вы верно подметили, — подтвердил Холлистер, — Один мой сослуживец как-то заказал в его конторе один кухонный гарнитур…

–…и все его знакомые сразу попадали в обморок от зависти? — заинтересовался Маклуски.

— Если кто и падает в его кухне, то не от зависти, а скорей от хохота, — уточнил Холлистер, — Чибнелл и компания при изготовлении гарнитура перепутали всё, что только возможно, включая правую и левую стороны чертежа. В результате то, что по замыслу заказчика должно было оказаться в правом углу кухни, Чибнелл переместил в левый угол — и наоборот. Дырку в мойке, которая должна была соответствовать подходящей слева сливной трубе, Чибнелл просверлил в её правой стенке, а левую оставил совершенно глухой. Заказчику пришлось самостоятельно вырезать все недостающие дырки и заделывать все лишние… В общем, неудивительно, что Чибнелл теперь испытывает сложности с поиском новых клиентов! Контора того же Огилви даст ему не одну сотню очков вперёд…

— Но если Чибнелл имеет привычку всё путать, — резонно заметил Доддс, — то не мог ли он перепутать что-либо при даче сегодняшних показаний?

— Отчего же не мог? — охотно согласился Холлистер, — Нам осталось лишь вызвать на ковёр Бедингема и заслушать его показания! Интересно, насколько они разойдутся с тем, что мы услышали только что от Чибнелла?

Несколько минут спустя в штаб расследования вошёл ещё один свидетель — миллионер Бедингем. Он оказался джентльменом весьма почтенного возраста, невысоким и худощавым, одетым в скромный аккуратный костюм. В его облике не ощущалось ни капли той развязности и бесцеремонности, которыми так грешат внезапно разбогатевшие баловни судьбы. Было очевидно, что он в полной мере осознаёт собственную значимость, но относится к своей персоне с некоторой долей иронии… Обменявшись дружескими рукопожатиями со всеми тремя следователями, он без излишней помпезности уселся на бывший стул Чибнелла, непринуждённо закинув ногу на ногу.

— Мистер Бедингем, мы вызвали вас для дачи свидетельских показаний, в соответствии с нормами уголовнопроцессуального кодекса, — обратился к нему Холлистер, — Мы призываем вас отвечать на наши вопросы правдиво, объективно и беспристрастно…

— Уговорили! — улыбнулся Бедингем, — А я-то думал, что на вопросы прокуратуры следует отвечать лживо, необъективно и с пристрастием…

— Холлистер продолжает соблюдать уголовно-процессуальные нормы. Он был обязан предупредить вас об обязанности честно отвечать на его вопросы, — поспешил внести необходимую ясность Маклуски.

— Кстати, он забыл добавить, что за дачу ложных показаний вы несёте предусмотренную законами ответственность, вплоть до уголовной, — уточнил Доддс.

— Но перейдём к делу! Мистер Бедингем, мы хотим услышать от вас рассказ об интересующих нас событиях! — обратился к миллионеру Холлистер, — Надеюсь, вы понимаете, о каких событиях идёт речь…

— Конечно, понимаю, — ещё раз улыбнулся Бедингем, — А посему я не стану вам подробно объяснять, с какой целью я прибыл на эту замечательную конференцию и какие выступления успел здесь прослушать в первой половине дня… Начну с того, что вас интересует: Когда на конференции объявили перерыв, я вышел в коридор немного прогуляться. Там я чисто случайно столкнулся с мистером Чибнеллом — тем самым, который буквально получасом ранее зачитывал с трибуны свой доклад о проблемах малого бизнеса. Надо сказать, что эти проблемы мне в какой-то степени тоже близки — ведь я и сам начинал свой путь в бизнесе с самых низов! — его лицо осветила добрая ностальгическая улыбка, — Конечно, нынешние мелкие бизнесмены живут совсем в ином мире, чем я сорок лет назад… В общем, у нас с мистером Чибнеллом нашлось много интересных тем для разговора. Мы с ним неторопливо прогуливались по коридору второго этажа то в одну, то в другую сторону; наконец, мы оказались возле лестницы, ведущей на первый этаж. Вдруг мистер Чибнелл резко обернулся и в волнении произнёс:"Постойте-постойте! Мистер Бедингем, вы обратили внимание на тех двух бизнесменов, которые только что спустились по лестнице вниз? Один из них был моим коллегой Огилви. Но кто же тогда второй?""К сожалению, я пропустил этот момент", — ответил я. Тогда мистер Чибнелл достал из кармана газету и показал мне фотографию на развороте:"Я уверен, что спутником Огилви был вот этот джентльмен, которого разыскивает наша прокуратура!"Я ответил:"Если уверены, тогда звоните в прокуратуру!"И мистер Чибнелл тотчас умчался на поиски телефонного аппарата… Вот и весь мой рассказ!

Холлистер обменялся со своими столичными коллегами весьма красноречивым взглядом.

— Благодарю вас, мистер Бедингем! — произнёс он, с трудом сдерживая переполняющее его торжество, — То есть, вы не можете подтвердить, что спутник Огилви был похож на фотографию в газете?

— Не стану лукавить: Я не успел разглядеть его спутника, — ответил миллионер из Ньюкасла, — Попутно уточню: Я никогда не видел вживую того джентльмена, чью фотографию в газете мне показал мистер Чибнелл — ни сегодня во Дворце Бизнеса, ни когда-либо ранее.

— Но вы уверены, что Огилви спускался по лестнице в компании с каким-то другим типом? — поставил вопрос ребром Доддс.

— И здесь я вам ничем помочь не могу, — Бедингем виновато развёл руками, — Мне смутно припоминается, что мистер Огилви попался нам навстречу, когда мы с мистером Чибнеллом прогуливались по коридору второго этажа; однако я не заметил, когда именно он решил спуститься на первый этаж. Соответственно, я не могу знать, спускался ли он в компании с кем-то или же в полном одиночестве…

— Вот и славно! — Холлистер достал из своей папки ещё один листок, — Мистер Бедингем, бюрократические формальности требуют, чтобы вы завтра утром явились ко мне в прокуратуру для оформления своих только что данных свидетельских показаний. На какое время вам выписать повестку: на девять часов, на десять или на одиннадцать?

— Конечно, на девять! — мгновенно сделал выбор Бедингем, — Я — пташка ранняя. Я всегда привык рано просыпаться, чтобы успеть сделать за день больше важных дел… Я с удовольствием навещу вас в вашей прокуратуре! Я уже давно себе уяснил, что с правоохранительными органами следует поддерживать дружеские отношения, — он лукаво усмехнулся, — За мою пунктуальность можете не опасаться: Я появлюсь у вас в кабинете ровно в девять ноль-ноль! Потом совершу ещё несколько важных визитов — а вечером сяду на поезд и отправлюсь домой, в Ньюкасл… Но если вам вдруг захочется нанести мне ответный визит, то милости прошу в гости! — радушно улыбнулся он, — Меня ещё целые сутки можно будет застать в вашей замечательной бизнес-гостинице, в номере двадцать восемь на втором этаже. Я остановился там вместе с моим бизнес-компаньоном из Ньюкасла, мистером Линклейтером… Смело стучите к нам в дверь и заходите без дополнительных приглашений! Швейцаров мы у себя не держим, — не без юмора добавил он.

— Да-да, непременно загляну, если вдруг возникнет необходимость, — пообещал Холлистер, — Держите вашу повестку, мистер Бедингем!

— Ну, что скажете? — риторически осведомился Маклуски сразу после ухода миллионера, — Показания Чибнелла рассыпались в пух и прах; не так ли?

— Скажу вам откровенно: Я не сильно этим расстроен, — не стал особо переживать Холлистер, — Огилви вызывает у меня куда больше симпатий, чем Чибнелл (и не только качеством своих гарнитуров). Я очень рад, что обвинения в его адрес оказались несостоятельными! Раз Бедингем не может подтвердить показания Чибнелла, то они повисают в воздухе, не имея точки опоры… Чтобы довести дело до конца, нам требуется лишь заслушать показания самого Огилви! — вернулся к текущим заботам он.

Вскоре в комнату на втором этаже зашёл очередной посетитель — примерно такого же возраста, как и Чибнелл, но куда более спокойный, уравновешенный и внушающий доверие. Холлистер поднялся из-за стола и обменялся с ним крепкими уважительными рукопожатиями. Его примеру последовали и два столичных детектива…

— Кстати, не пора ли нам сменить обстановку? — обратился ко всем присутствующим Холлистер, — Огилви, как вы смотрите на небольшой дружеский перекур в дальнем закутке возле окна?

— Ничего не имею против, — ответил свидетель, — Но я, к сожалению, не успел купить себе сигарет в здешнем киоске…

— Не беда — я угощу вас своими! — ответил Холлистер, после чего последнее препятствие на пути к плановому перекуру было благополучно устранено.

Пару минут спустя все четверо уже стояли возле упомянутого заднего окна прямо под табличкой с неперечёркнутой сигаретой и в четыре рта дымили своими курительными принадлежностями. (Строго говоря, из четверых стояли в курилке лишь Холлистер и Огилви. Маклуски курил свою трубку на ходу, целенаправленно блуждая туда-сюда вдоль подоконника — а Доддс сидел на краешке этого же подоконника с другой трубкой во р^ту.)

— Ну и натворили вы дел, Огилви! — не без иронии покачал головой Холлистер, — Чибнелл уверяет, что видел вас сегодня в компании беглого бизнесмена Сэндилендса, которого вы будто бы дружески похлопывали по плечу…

–…а в руках у меня при этом был ворованный гранатомёт, — в тон ему продолжил Огилви, — От Чибнелла и не таких нелепостей можно ожидать… Но я готов заявить вам предельно серьёзно, — сменил тон он, — Я никогда не видел этого Сэндилендса, чью фотографию вы разместили в газете, и никогда с ним не встречался. О его существовании я узнал лишь пару часов назад, когда вы показали мне эту газету. (Сам я уже давно газет не читаю.) Понятия не имею, с какой стати Чибнелл вдруг навёл на меня такую напраслину!

— Тогда кто же был тот таинственный незнакомец, в компании которого вы спустились по лестнице на глазах у Чибнелла? — поставил вопрос ребром Доддс.

— Не знаю, что за незнакомец вдруг причудился этому Чибнеллу, — вздохнул Огилви, — Бесспорно, во время перерыва я спустился со второго этажа на первый, чтобы купить в киоске сигарет. (Кстати, киоск оказался закрыт. Я так и простоял возле него почти полчаса, пока вокруг не объявили тревогу.) Как мне припоминается, по лестнице я топал в полном одиночестве… Впрочем, нет: Метрах в пяти передо мной спускался ещё какой-то тип с красной повязкой на рукаве. (Наверно, один из здешних дежурных.) Не могу судить, насколько он был похож на фотографию Сэндилендса — ведь я видел его только со спины. Ну а он вообще меня не видел, поскольку не имел глаз на затылке… Надеюсь, в тюрьму меня за это не посадят? — поинтересовался он у следователя прокуратуры.

— Не мелите чепухи! — махнул рукой Холлистер, — Через пять минут я дам указание снять оцепление вокруг Дворца Бизнеса — и вы спокойно уйдёте отсюда на все четыре стороны… От вас требуется лишь самая малость: явиться завтра утром ко мне в кабинет и подписать свои сегодняшние показания. Я могу выписать вам повестку либо на десять часов, либо на одиннадцать…

— Лучше на одиннадцать, — быстро сориентировался Огилви, — С утра я буду занят в конторе. Мне предстоит подготовить договор на заказ одного большого гарнитура… К одиннадцати я как раз с ним закончу — а после обеда заказчик подойдёт, посмотрит договор и его подпишет, — мысленно заглянул в будущее он, — Не хотелось бы упускать такой выгодный заказ! Клиент мне попался с деньгами, но капризный и требовательный. До меня он уже успел побывать у Чибнелла, но не смог с ним договориться. А вот наша контора, похоже, пришлась ему по душе…

— Не беспокойтесь: Ваш бизнес нисколько не пострадает, — заверил его Холлистер, — Сейчас мы закончим перекур, и я выпишу вам повестку на одиннадцать ноль-ноль!

Примерно четверть часа спустя, когда осадное положение во Дворце Бизнеса было уже отменено, а все посетители злополучной бизнес-конференции наконец смогли покинуть место своего временного заточения, Холлистер и его столичные коллеги снова уединились всё в той же небольшой комнатке на втором этаже, чтобы подвести итоги проведённому ими расследованию.

— Кажется, дело окончательно прояснилось, — нашёл повод порадоваться Доддс, — Очевидно, что Чибнелл намеренно оговорил Огилви, и мотивы его поступка теперь загадки не представляют… Как мы только что узнали, завтра во второй половине дня у Огилви намечается подписание договора с каким-то крупным заказчиком, которого упустил Чибнелл. Этот последний ещё не признал своего поражения и намерен до последнего сражаться за выгодный заказ. Он прибег к незамысловатой, но весьма остроумной хитрости: сообщил в прокуратуру о том, что Огилви был якобы замечен во Дворце Бизнеса в компании с беглым подозреваемым Сэндилендсом. Его замысел очевиден: Прокуратура будет обязана задержать Огилви до полного выяснения всех обстоятельств дела. Возможно, его продержат под стражей весь сегодняшний и завтрашний день, и он не успеет должным образом подготовиться к подписанию договора с привиредливым клиентом. В этом случае этот клиент может опять переметнуться в контору Чибнелла… К счастью, следователь прокуратуры (при скромной поддержке своих столичных коллег) сумел предельно быстро разобраться в хитросплетениях этой истории, и Огилви не пришлось целые сутки томиться в застенках…

— В общем, Холлистер, можете смело сдавать ваше дело в архив! — не поскупился на дружеский совет Маклуски.

— Осталась лишь последняя формальность: официально оформить показания всех троих свидетелей, — не спешил обольщаться следователь прокуратуры, — После этого дело действительно можно будет закрывать ввиду неподтверждения полученной информации… И всё-таки какое-то шестое чувство мне подсказывает: Не всё так просто в этой истории! — он в задумчивости забарабанил пальцами по поверхности стола, за которым сидел, — Помяните моё слово: Завтра при оформлении показаний нас как пить дать ожидает какой-нибудь дурацкий сюрприз!

— И кто же из свидетелей, по-вашему, его преподнесёт? — поинтересовался Доддс.

— А вот давайте подумаем… — Холлистер основательно почесал у себя в затылке, — Конечно, Огилви с радостью подпишет свои показания, которые полностью снимают с него всю вину… Бедингем? За него я тоже спокоен: Он не привык бросать слова на ветер. Не сомневаюсь, что он явится ко мне в кабинет ровно в девять ноль-ноль и охотно подпишет свои показания… А вот в Чибнелле я почему-то не уверен, — поделился обеспокоенностью он, — Вот он-то наверняка продолжит мутить воду и потребует, чтобы в его показания были внесены какие-либо дополнения или изменения… И придётся нам тогда заново проводить проверку его измышлений! — высказал неутешительный прогноз он.

— Ну вы нас и заинтриговали! — признал Маклуски, — Пожалуй, нам с Доддсом стоит завтра утром подойти к вам в прокуратуру и прозондировать текущую обстановку…

Около десяти часов следующего утра два непревзойдённых мастера сыска и розыска уже стояли в главной проходной бембриджской прокуратуры возле настенного телефонного аппарата. Маклуски, который в тот день символически возглавлял совместную с коллегой следственную бригаду, решительно снял с телефона трубку и набрал на диске хорошо известный ему номер. Доддс скромно пристроился рядом, буквально втиснув одно из своих ушей в телефонную трубку.

— Холлистер слушает, — донёсся оттуда знакомый голос; в то утро он звучал как-то излишне мрачновато.

— От всей души вас приветствую, — произнёс в трубку Маклуски, — Ну, как у вас настроение? Вы уже готовы к предстоящим сюрпризам?

— Готовиться больше нет нужды. Сюрприз уже состоялся, — доложил Холлистер.

— Что вы имеете в виду? — не понял Маклуски, — Позвольте: Но ведь сейчас — только десять часов утра! У вас в кабинете успел побывать только один Бедингем… Неужели это он преподнёс вам сюрприз?

— Он самый, — невесело вздохнул Холлистер.

— Невероятно! — только и смог сказать потрясённый Маклуски, — То есть, он отказался подписывать свои показания?

— Ещё хуже, — ответил Холлистер, — Он вообще не явился в мой кабинет к девяти часам, — (два столичных детектива не смогли удержаться от недоумённого присвистывания), — Это выглядит тем более странно, что вчера Бедингем произвёл на меня впечатление предельно пунктуального человека… Когда время перевалило за половину десятого, я всерьёз забеспокоился. Я позвонил в бизнес-гостиницу, где он остановился — и дежурный мне сообщил, что Бедингем внезапно покинул гостиницу ещё вчера вечером. Обратно он до сих пор не вернулся…

— Да чтоб его…! — сказал в сердцах озадаченный Доддс.

— Это не лезет ни в какие ворота! — продолжал Холлистер, — Бедингем является свидетелем по нашему делу. Он получил от меня повестку и был обязан явиться в прокуратуру ровно в девять ноль-ноль. Даже если что-то вдруг ему помешало, он был обязан известить об этом меня или наш секретариат… (Ведь я позвал его не на какой-то дружеский фуршет, в конце-то концов!) Нет, не нравится мне что-то в этой истории! — поделился недобрым предчувствием он, — Я немного подумал и принял решение лично подъехать в эту гостиницу, чтобы разобраться во всём на месте…

— А по дороге вы как раз прихватите нас с Доддсом! Мы будем ждать вас возле проходной, — поставил его в известность Маклуски.

Десять минут спустя автомобиль Холлистера с тремя решительными попутчиками на борту уже вовсю катил по оживлённым бембриджским улицам в сторону злополучной бизнес-гостиницы. Неудивительно, что настроение у троих следователей было весьма неоднозначным…

— Ну и подкинул нам головоломку этот миллионер из Ньюкасла! — озабоченно покачал головой Холлистер, сидевший за рулём на переднем сидении, — Вы и сами всё видели: Вчера, когда я выписывал ему повестку, он был полон решимости явиться в мой кабинет точно в назначенный час (который он, между прочим, выбрал себе сам). На легкомысленного фанфарона наш Бедингем явно не похож. Заставить его изменить своему слову могла только очень серьёзная причина…

— Вы полагаете, что Бедингема кто-то пристукнул? — назвал вещи своими именами Доддс (сидящий на заднем сидении).

— Не знаю, шутите вы или нет, — ответил Холлистер, — Однако данная гипотеза представляется мне вполне вероятной…

Но вот автомобиль Холлистера стремительно подкатил к роскошному зданию бизнес-гостиницы и резко затормозил возле её парадного входа. Вскоре все трое новоприбывших уже стояли в приёмном холле перед стойкой дежурного, а тот стоял по ту сторону стойки напротив них.

— Итак, вы и есть тот самый дежурный Полк, с которым я беседовал по телефону около часа назад, — начал разговор Холлистер, бросив взгляд на табличку с фамилией, украшавшую передний карман пиджака дежурного, — Мы ждём от вас подробного рассказа об обстоятельствах исчезновения вашего постояльца Бедингема! (Между прочим, главного свидетеля по одному важному делу, которое расследует наша прокуратура.)

— С какого момента я должен начать свой рассказ? — уточнил въедливый дежурный.

— С пяти часов вчерашнего вечера, — известил его Маклуски.

— Тогда долгого рассказа не получится, — заранее предупредил Полк, — Оба постояльца двадцать восьмого номера, Линклейтер и Бедингем, вернулись в гостиницу в начале шестого и поднялись к себе на второй этаж… В районе семи часов я минут на пять отошёл от стойки в один из номеров на первом этаже. Когда я возвратился, я заметил в нашем почтовом ящике какой-то запечатанный конверт, — он указал на небольшой деревянный ящик с открытым верхом, стоявший на стойке; табличка со словом"Корреспонденция"поясняла посторонним его предназначение, — Могу поручиться: Когда я отходил от стойки пятью минутами ранее, этого конверта в ящике ещё не было. Стало быть, какой-то курьер положил его сюда во время моего пятиминутного отсутствия… На конверте было написано только одно слово:"Бедингему"…

— Так-так-так… — произнёс заинтригованный Холлистер, — Стало быть, Бедингему пришло какое-то послание? Полк, а вы не обратили внимания, каким почерком была написана его фамилия?

— Она была напечатана на машинке, — ответил дежурный; троим следователям пришлось молча скрыть досаду, — Ну а поскольку в нашей гостинице вчера проживал только один постоялец по фамилии Бедингем, я недолго думая отнёс конверт в двадцать восьмой номер и вручил адресату — после чего вернулся на первый этаж и продолжил своё дежурство за стойкой.

— А как отреагировал Бедингем на это послание? — поинтересовался Доддс, — Он обрадовался, огорчился, удивился, испугался…?

— Он встретил письмо довольно равнодушно, — припомнил Полк, — и проворчал что-то вроде:"Ну вот, ещё один призыв к благотворительности!"Конечно, в тот момент мне и в голову не пришло, каким финалом вскоре закончится эта история… Итак, я вернулся обратно за стойку. Прошло ещё примерно полчаса… Вдруг я слышу с лестницы какой-то дикий топот — и в холл вихрем выскакивает этот Бедингем, в полном дорожном костюме и с портфелем в руке. Я и глазом моргнуть не успел, как он просвистел мимо меня и исчез за входной дверью. (Мне никогда не приходилось видеть, чтобы солидные люди бегали с такой скоростью — разве что на спортивных соревнованиях.) Я едва успел его спросить:"Мистер Бедингем, у вас будут какие-либо распоряжения?"Он ответил мне на полном бегу:"Нет-нет, я больше никогда сюда не вернусь!"И больше я его действительно не видел… Чтобы прояснить ситуацию, я ещё раз поднялся в двадцать восьмой номер и обратился к другому постояльцу, Линклейтеру. Тот сказал, что Бедингем получил какое-то странное письмо и принял внезапное решение срочно покинуть нашу гостиницу… За долгие годы службы я повидал немало всяких постояльцев и давно привык к их чудачествам. Я просто вычеркнул фамилию Бедингема из нашего дежурного журнала — и этим ограничился. (Кстати, двадцать восьмой номер был снят на имя Линклейтера. Бедингему и не требовалось специально выписываться из нашей гостиницы — ему было достаточно лишь устно известить об этом дежурного.) Вот, собственно, и весь мой рассказ!

— Да, запутанная история! — согласился Холлистер, — Значит, вам неизвестно, куда направился Бедингем, покинув вчера вашу гостиницу?

— Не имею ни малейшего понятия, — равнодушно пожал плечами Полк, — То, что происходит за пределами нашей гостиницы, не входит в сферу моей компетенции.

— Тогда вся наша надежда — на Линклейтера, — сделал вывод Холлистер, — Возможно, он-то догадывается, куда исчез его бывший сосед по номеру…

Трое следователей оперативно поднялись по лестнице на второй этаж. Пройдясь немного по коридору, они внезапно остановились на полдороге и обменялись между собой весьма красноречивыми взглядами.

— Итак, Бедингему пришло в гостиницу какое-то послание — а полчаса спустя он как угорелый выскочил на улицу и исчез в неизвестном направлении, — подвёл промежуточный итог Холлистер, — Сдаётся мне, речь идёт отнюдь не о случайном совпадении. Скорее всего, автор письма хитростью выманил Бедингема из гостиницы, а потом коварно с ним расправился…

— Вы полагаете, что наш миллионер с такой бешеной скоростью понёсся навстречу собственной гибели? — проявил присущий ему скептицизм Маклуски.

— Возможно, в тот момент он ещё не знал, какая участь его ожидает, — высказал предположение Холлистер.

— Но тогда почему он предупредил Полка, что больше никогда не вернётся в эту гостиницу? — поставил вопрос ребром Доддс.

— Уф! — вздохнул Холлистер, — Спросите чего полегче… Не будем гадать на кофейной гуще! Обратимся к Линклейтеру — возможно, ему удастся внести в эту историю хоть какую-то ясность! Кстати, вчера я успел перекинуться с ним парой слов, пока торчал во Дворце Бизнеса. На меня он произвёл впечатление вполне толкового и здравомыслящего свидетеля… Ну, вперёд! — он подошёл к двери с табличкой"28"и решительно в неё постучал.

Дверь открыл джентльмен чуть старше среднего возраста, слегка седоватый, но высокий и худощавый. Даже самый придирчивый критик не сумел бы отыскать на нижней половине его лица ни малейших следов бороды, усов, бакенбардов и прочей растительности… Тем не менее, приход нежданных гостей застал постояльца двадцать восьмого номера в самый разгар бритвенных процедур. (Даже к двери он вышел с электрической бритвой в руках.) Предложив посетителям проходить в комнату и располагаться со всеми удобствами, он снова умчался в ванную и включил бритву… Обратно он появился лишь пять минут спустя, всё так же безупречно выбритый и благоухающий всевозможными лосьонами и одеколонами.

— Ну, я вас внимательно слушаю! — обратился он к своим гостям, скромно и культурно сидевшим на аккуратно застеленной кровати (за неимением других сидячих мест), — Насколько я понимаю, прокуратуру интересует вчерашнее исчезновение Бедингема? — он уселся на другую аккуратно застеленную кровать и в задумчивости уставился на собственную тумбочку, — Должен вас сразу предупредить: Мне в этой истории до сих пор многое не понятно…

— А нам — тем более, — не стал преувеличивать Маклуски, — Однако нам известно, что вчера около семи часов вечера дежурный Полк доставил в этот номер конверт с каким-то посланием — а Бедингем, прочитав его, тут же покинул гостиницу и исчез в неизвестном направлении…

— Линклейтер, начните свой рассказ с самого начала! — предложил свидетелю Холлистер, — Где и когда вы познакомились с Бедингемом?

— Два дня назад, в поезде, — ответил бизнесмен из Ньюкасла, — Конечно, я и до того многое о нём слышал… (Как-никак он в нашем городе — фигура знаменитая.) Пару раз я даже видел его издалека на кое-каких бизнес-конференциях, но лично с ним знаком не был… И вот позавчера, в воскресенье, я неожиданно столкнулся с ним в поезде, когда добирался из Ньюкасла в ваш Бембридж на эту злосчастную конференцию. Тут-то мы с Бедингемом наконец и познакомились поближе… Должен признать, что в Бедингеме, несмотря на его высокий статус, нет ни капли высокомерия или заносчивости. Он ведёт себя скромно и без затей, как простой бизнесмен. Он ездит в обычных купейных вагонах и селится в маленьких непритязательных гостиницах, — (столичные детективы невольно хмыкнули, бросив взгляд на роскошный палатяной шкаф в дальнем углу комнаты), — Он начинал свой путь в бизнесе с самых низов и никогда об этом не забывает. В нынешних мелких бизнесменах он видит скорей своих коллег по ремеслу, а не конкурентов… Узнав, что я направляюсь в Бембридж на ту же конференцию, что и он, Бедингем был несказанно рад. Он-то и предложил мне снять один номер на двоих в этой гостинице — а заодно настоял на том, чтобы номер был записан на моё имя… (Как я понял, Бедингема частенько донимают разные попрошайки, которые постоянно клянчат у него деньги на какие-то благотворительные нужды — вот он и решил как бы укрыться от них за моей широкой спиной.) Мы без приключений вселились в этот номер вечером в воскресенье, сразу по прибытии в Бембридж. На следующее утро мы вместе отправились во Дворец Бизнеса — а там наши пути разошлись до самого конца конференции, которая закончилась так неожиданно и неудачно… До обеда мы сидели в разных углах актового зала. Когда же к нам нагрянула прокуратура и объявила осадное положение, я вообще потерял Бедингема из виду… Мы снова с ним встретились уже после окончания тревоги и вместе вернулись в гостиницу где-то в начале шестого. Прошло ещё около часа… Мы беззаботно болтали о том да сём. Бедингем был беспечен и жизнерадостен, а о недавнем происшествии во Дворце Бизнеса вспоминал с изрядной долей юмора… Примерно в половине седьмого к нам в дверь вдруг кто-то постучал. Как оказалось, нас пришёл навестить наш новый знакомый Чибнелл, мелкий бизнесмен из вашего Бембриджа…

— Вот так поворот! — присвистнул от неожиданности Холлистер, — Значит, этот тип и здесь успел побывать?

— Я сразу понял, что Чибнеллу был нужен Бедингем, а не я, — продолжал Линклейтер, — Чтобы им не мешать, я отправился в ванну бриться… Из комнаты до меня долетали лишь обрывки их разговора. Как мне удалось расслышать, Чибнелл убеждал Бедингема дать в прокуратуре показания против Огилви. Бедингем отшучивался и отвечал в неопределённом духе… (Я мог только позавидовать его терпению! На его месте я бы уже через пять минут выставил этого настырного Чибнелла за порог.) Но вот гость наконец убрался. Я тоже закончил бриться, вернулся в комнату и спросил:"Бедингем, а почему вы сразу не отшили этого типа? С какой стати он даёт вам какие-то советы? Неужели вы сами не знаете, как вам отвечать на вопросы прокуратуры?""Жизнь научила меня хитрости и изворотливости", — засмеялся Бедингем, — "Если меня кто-то о чём-то просит, я никогда не отвечаю твёрдым отказом. Я вселяю в просителя надежду, а потом всё равно поступаю по-своему… Кстати, не пора ли нам пить наш семичасовой кофе?" — он поглядел на свои наручные часы, — "Так и есть: Семь часов уже наступило! Тогда я сейчас наберу в кофейник воды — а вы, Линклейтер, распечатаете новую пачку кофе…"В этот самый момент в дверь опять постучали — это дежурный Полк принёс Бедингему какое-то послание в запечатанном конверте. Дежурный сделал своё дело и ушёл обратно; Бедингем же посмотрел на конверт и с лёгкой досадой произнёс:"Похоже, охотники за благотворительной помощью добрались до меня и здесь…"Он уже вскрыл было конверт, но письмо так и не достал. Махнув рукой, он сказал:"Прочитаю потом, после семичасового кофе! Линклейтер, распечатывайте пачку!" — и пошёл с кофеваркой в ванную. Ну а я тогда… — на этом месте Линклейтер неожиданно умолк с каким-то смущённым видом.

— Вам совершенно нечего стесняться! — попытался воодушевить его Доддс, — Мы уже поняли, чем всё закончилось: Пока Бедингем возился с кофеваркой в ванной, вы тайком заглянули в его конверт…

— Да, это так! — признал сконфуженный рассказчик, — Правильно говорят: Человеческое любопытство — самая могучая и неодолимая сила на свете! И ещё говорят, что любопытство — двигатель прогресса… (Правда, к нашему случаю это не относится.) Распечатанный конверт так соблазнительно лежал на кровати Бедингема; я отчётливо видел на нём его фамилию, отпечатанную какой-то старой раздолбанной машинкой… Всё произошло как бы само собой: Мои руки сами потянулись к конверту. Я и сообразить ничего не успел, как вытащил из него какой-то маленький облезлый листок. Текст на нём был отпечатан той же самой раздолбанной машинкой, что и фамилия Бедингема на конверте. Всего там было четыре строчки:"Бедингем, нам всё известно про ваши тёмные делишки! Имейте в виду: Если вы завтра утром дадите в прокуратуре показания против Огилви, мы встретим вас в одном месте и набьём морду. Будьте благоразумны!"Разумеется, никакой подписи под этой тарабарщиной не стояло…

— Ну и ну! — только и смог сказать потрясённый Холлистер, — Вот так призыв к благотворительности, нечего сказать!

— Всё это выглядело настолько смешно и нелепо, — продолжал Линклейтер, — что напоминало проделку малолетних школьников. Конечно, ни один уважающий себя рэкетир никогда не прислал бы знаменитому миллионеру ничего подобного… Сперва я был уверен, что кто-то решил по-доброму разыграть Бедингема. Но размышлять дальше мне было некогда — Бедингем уже закончил все свои дела в ванной. Я едва успел всунуть листок обратно в конверт и бросить его на кровать — в этот момент Бедингем как раз вошёл в комнату, неся в руках полный кофейник… Следующие полчаса мы с ним провели за приготовлением и распитием кофе, а также в разговорах на всякие отвлечённые темы. Распечатанный конверт на кровати изрядно мозолил мне глаза — но я мужественно сдерживал своё любопытство и терпеливо дожидался, пока Бедингем сам о нём вспомнит. Это произошло нескоро — уже после того, как наши чашечки с кофе были допиты до самого донышка… Но вот наконец Бедингем взял в руки конверт и вытряс из него листок; я с неослабевающим вниманием наблюдал за его действиями. А дальше произошло нечто невообразимое: Едва Бедингем бросил взгляд на текст послания, как резко переменился в лице и вскочил на ноги. Сперва он сильно побледнел, потом ещё сильнее покраснел; к тому же, его пробила такая крупная дрожь, что у него аж зубы застучали."Ну, чего там хотят эти охотники за благотворительной помощью?" — поинтересовался я, с трудом сохраняя безразличный вид."Нет-нет, ничего!" — ответил Бедингем, дрожащими руками засовывая себе за пазуху и письмо, и конверт. Больше я ничего не успел у него спросить… Он вдруг начал лихорадочно метаться по комнате и собирать вещи. У меня от удивления сам собой открылся рот… Бедингем в один момент напялил на себя дорожный костюм, упаковал свой чемодан и выскочил вместе с ним из номера, выкрикнув на бегу:"Линклейтер, я сюда больше не вернусь!"И больше я его действительно уже не видел, — подытожил бизнесмен из Ньюкасла свой проникновенный рассказ, — До сих пор сижу и гадаю: И куда ж он так резво отсюда сбежал…?

— Может быть, домой, в Ньюкасл? — предположил Маклуски, — А вдруг у него там внезапно возникли какие-то неотложные дела?

— Но мы с ним собирались отбыть в Ньюкасл только сегодня вечером, — напомнил Линклейтер, — А в том письме, что он вчера получил, вроде бы не говорилось ни о каких срочных делах… К тому же, сегодня утром он намеревался явиться в прокуратуру для оформления своих показаний… В общем, его бегство никаким разумным объяснениям не поддаётся, — широко развёл руками он.

— Похоже, вы правы, — вынужден был признать Холлистер, — Мы тоже этих объяснений не находим…

Несколько минут спустя трое решительных следователей снова сидели на прежних местах в автомобиле Холлистера, припаркованном возле парадного входа бизнес-гостиницы. После беседы с Линклейтером поводов призадуматься у них явно прибавилось…

— Чёрт знает что! — сказал в сердцах хозяин машины, — Сперва я был уверен, что Бедингема выманили из гостиницы при помощи этого дурацкого письма… Но вот мы узнали его содержание — и наша история окончательно превратилась в какой-то тёмный лес! Начнём с того, что ни один рэкетир на свете не стал бы посылать уважаемому миллионеру посланий с такими нелепыми угрозами…

— Но если отрешиться от необычного стиля письма, — заметил Маклуски, — то из его содержания следует, что оно было написано либо самим Огилви, либо каким-то его сообщником. Автор предостерегает Бедингема от дачи показаний против Огилви — значит, он (автор) действует в его (Огилви) интересах…

— Чушь! — опроверг Холлистер, — Огилви не было никакого смысла угрожать Бедингему — ведь тот и без того собирался давать показания в его пользу… Скорее уж я поверю, что это письмецо состряпал Чибнелл, — он погрузился в напряжённые размышления, — Возможность подкинуть свою кляузу в гостиничный ящик в семь часов вечера у него была. (Мы знаем, что он в это время сам находился в гостинице.) Допустим, он решил надавить на Бедингема, чтобы…

— Но ведь Чибнелл добивался от Бедингема показаний против Огилви, — напомнил Доддс, — а автор письма требовал прямо противоположного.

— Да, верно, — согласился Холлистер, — Тогда возможна другая версия: Чибнелл понял, что Бедингем не станет давать показаний против Огилви, и решил припугнуть нежелательного свидетеля угрозой физической расправы, чтобы тот вообще не явился в прокуратуру. Естественно, он написал свою анонимку, прикрываясь чужим именем…

— Но вчера Бедингем вроде бы не совсем отказал Чибнеллу, — резонно заметил Маклуски, — У того ещё оставались надежды на то, что сегодня Бедингем даст нужные ему (Чибнеллу) показания — а вот после бегства Бедингема таких надежд у него уже остаться не могло… Так что Чибнелл скорее кое-что потерял от исчезновения Бедингема, чем приобрёл, — сделал очевидный вывод он.

— И это тоже верно, — не стал спорить Холлистер, — Исчезновение Бедингема не было выгодно ни Огилви, ни Чибнеллу. Тем не менее, он исчез… Если поверить Линклейтеру (а оснований сомневаться в его показаниях у меня нет), то наш миллионер из Ньюкасла панически испугался какой-то дурацкой записочки с угрозой набить ему морду — и тут же сбежал из гостиницы. По-моему, это не укладывается в рамки здравого смысла… Между прочим, наш Бедингем — не какая-то слабонервная дамочка! В молодости он в каких только передрягах не побывал, пока сколачивал свои миллионы… Уж его-то набитыми мордами не испугаешь! Но почему же он тогда так нервно отреагировал на эту записку?

— А как бы вы сами на неё отреагировали, будь вы уважаемым миллионером? — поинтересовался Доддс.

— Сразу отнёс бы её в прокуратуру, — не задумываясь, ответил Холлистер, — а та уже сама бы позаботилась об охране своего свидетеля… (Мы бы выделили Бедингему вооружённое сопровождение, чтобы доставить его к нам в прокуратуру, а потом, в случае необходимости, и обратно в Ньюкасл.) И, разумеется, я бы никогда не стал впадать в панику и сломя голову удирать из гостиницы… Послушайте, а это что ещё за настырная легковушка сигналит нам в спину? — он в раздражении обернулся назад, — Что ей от нас нужно, как вам кажется?

— Скорее всего, она хочет выехать на дорогу — а вы перекрыли ей все выезды с парковки, — высказал предположение Маклуски.

— Да, вполне возможно, — согласился Холлистер, спешно заводя машину, — Тогда сейчас отъеду немного в сторону и её пропущу… Впрочем, почему только немного? — сообразил он вдруг, — Мы уже закончили допрос свидетелей в гостинице — и теперь нам самое время возвращаться в прокуратуру. Там и продолжим наши размышления у меня в кабинете!

— Мы и сами собирались предложить вам что-нибудь в этом же роде! — поддержал его Доддс.

Некоторое время спустя все трое уже шагали по коридору второго этажа здания бембриджской прокуратуры в сторону кабинета Холлистера… (Наибольшие сложности на этом пути испытали Доддс и Маклуски. При проходе через проходную на первом этаже бдительный ВОХРушник долго отказывался их пропустить, пока наконец Холлистер не сделал собственноручную запись в дежурном журнале о прибытии к нему двух экспертов из Центральной полиции.) Уже при подходе к кабинету они неожиданно наткнулись на хорошо знакомую фигуру, неприкаянно слоняющуюся возле запертой двери.

— Огилви, но вы-то каким образом здесь очутились? — удивился Холлистер.

— Вы сами вызвали меня к себе к одиннадцати часам, — напомнил дисциплинированный свидетель, предъявляя всем присутствующим свою повестку.

— Но неужели сейчас уже есть одиннадцать? — Холлистер поглядел на свои наручные часы, — А ведь верно: На моих золотых — почти половина двенадцатого! С этими беглыми бизнесменами и сбежавшими миллионерами я совсем счёт времени потерял…

Холлистер торопливо отпер дверь кабинета. Вскоре все четверо уже сидели внутри на четырёх разных стульях. (Их диспозиция во многом напоминала вчерашнюю, в штабе расследования Дворца Бизнеса: Холлистер занял место главного следователя по ту сторону стола, Огилви — место главного свидетеля напротив него, а два столичных детектива — места главных наблюдателей чуть сбоку.) Пока глава мебельной конторы изучал текст своих показаний и готовился их подписать, Холлистер снова вернулся к главной новости дня:

— Кстати, Огилви, вам известно, что Бедингем так и не явился ко мне сегодня в девять ноль-ноль?

— Вот это номер! — поразился свидетель, — А что с ним такое приключилось?

— Мы бы и сами хотели это узнать, — ответил Холлистер, — Нам удалось выяснить следующее: Вчера вечером к нему в гостиничный номер было доставлено некое анонимное послание. Прочитав его, Бедингем как угорелый выскочил из гостиницы и исчез в неизвестном направлении…

— Ну кто бы мог подумать! — только и смог сказать озадаченный Огилви, — А о чём говорилось в этом послании?

— К сожалению, нам пока не удалось лично с ним ознакомиться, — планомерно продолжал Холлистер, — Но, благодаря умело проведённым оперативно-следственным действиям, мы смогли выяснить его содержание. А оно таково: Анонимный автор в откровенно грубой форме рекомендует Бедингему не давать в прокуратуре показаний против вас, Огилви…

— С ума сойти! — присвистнул свидетель, — Интересно, кто бы мог прислать ему подобное письмишко?

— Конечно, Холлистер далёк от того, чтобы подозревать в этом вас, — вступил в разговор Маклуски, — Но на всякий случай позвольте узнать: А где вы сами были вчера, между пятью и восемью часами вечера?

— Дайте-ка вспомнить… — призадумался Огилви, — Как только нас выпустили из Дворца Бизнеса, я сперва забежал в свою контору. Ушёл я оттуда ровно в шесть — и сразу направился в свою любимую забегаловку, в соседнем от нас доме; там я просидел до начала девятого. А потом…

— Ваше дальнейшее алиби нас не интересует, — прервал его Доддс, — Итак, с шести до восьми вы непрерывно находились в какой-то забегаловке… А может ли кто-то из её сотрудников или посетителей подтвердить факт вашего нахождения там в указанное время?

— Да, конечно, — кивнул головой Огилви, — Вчера я встретил там кучу своих знакомых… Кстати, среди них оказался и Чибнелл — он уже сидел в забегаловке в момент моего прибытия. (Он почти каждый день заходит туда после работы.)

— И Чибнелл просидел в забегаловке вместе с вами до восьми часов? — осторожно закинул удочку Маклуски.

— Нет, так долго он не усидел, — улыбнулся Огилви, — Как увидел меня, сразу вскочил и выбежал вон — почти как ваш Бедингем из гостиницы… Обратно он так и не вернулся — по крайней мере, до восьми часов, когда я сам оттуда ушёл. Впрочем, моё алиби могут подтвердить другие посетители и работники забегаловки… Но неужели дело настолько серьёзно? — насторожился он, заметив чересчур задумчивое выражение на лице следователя прокуратуры, — Я опять влип в какую-то историю? И что же мне теперь грозит? Арест по обвинению в государственной измене?

В кабинете повисла гнетущая тишина. Минуту спустя её прервал немного раздражённый голос Холлистера:

— Ваш юмор можете оставить при себе! Подписывайте скорей ваши показания — и ступайте на все четыре стороны!

Когда Огилви наконец покинул гостеприимный кабинет главного следователя, Холлистер не преминул поинтересоваться у своих столичных коллег:

— Ну, что скажете? Не кажется ли вам, что я поступил чересчур опрометчиво?

— Мы не вправе давать вам советы, когда дело касается ваших прямых служебных обязанностей, — уклончиво ответил Маклуски.

— Я и сам понимаю, что поддался эмоциям, — трезво оценил ситуацию Холлистер, — Исходя из содержания анонимного письма, которое получил вчера Бедингем, я был обязан поставить Огилви под подозрение и задержать его до полного выяснения всех обстоятельств… Его алиби в забегаловке пока остаётся под вопросом. Ещё неизвестно, подтвердит ли тамошняя публика, что он непрерывно находился там с шести до восьми… Кстати, от этого заведения до бизнес-гостиницы — всего каких-то триста метров. Огилви вполне мог на пять минут отлучиться из забегаловки, подкинуть письмо в гостиничный ящик и тут же вернуться обратно — а его приятели и не обратили бы внимания на его мимолётную отлучку…

— Скажем вам больше, — добавил Доддс, — Даже если Огилви все эти два часа неподвижно просидел за столом в забегаловке, письмо в гостиницу вполне мог подбросить кто-то из его приятелей по его личной просьбе.

— Вот и я про то же! — вздохнул Холлистер, — И всё же мне почему-то в подобное не верится… Готов поручиться: Огилви не имеет никакого отношения к этому дурацкому письму! — заявил он в порыве нагрянувших эмоций.

— Конечно, невиновность Огилви ещё требует доказательств, — взглянул правде в глаза Маклуски, — Но мы целиком и полностью одобряем ваше решение отпустить его с миром!

— Очевидно, что Огилви в этой истории — не злодей, а невинная жертва, — подтвердил Доддс.

— Я рад, что вы со мной согласны! — воспрял духом Холлистер, — А раз так, то… Погодите-ка минуточку! — он снял трубку со внезапно зазвонившего телефона, — Прокуратура, Холлистер! Да, я вас внимательно слушаю… Ага, вот как? Ну что ж, спасибо за информацию! — он положил трубку обратно, — Вот вам ещё один повод пораскинуть мозгами: Сегодня утром Бедингем был замечен живым и невредимым в своём Ньюкасле, — сообщил он своим столичным коллегам, — Похоже, он прибыл туда ещё вчера, на вечернем поезде… Меня радует одно: Если теперь этого типа кто-то пристукнет, то расследованием его убийства будет заниматься не наша бембриджская прокуратура, а тамошняя ньюкасловская, — не преминул порадоваться он.

— А если кто-нибудь как следует набьёт ему морду, — подхватил его мысль Маклуски, — то он попадёт прямиком в травматологическое отделение тамошнего ньюкасловского госпиталя — того же самого, что и сержант Конрой.

— И всё-таки я не понимаю, с какой стати он так внезапно удрал из Кембриджа, проигнорировав мою повестку на девять часов утра, — продолжал недоумевать Холлистер, — Даже если предположить, что… Постойте, а это ещё как понимать? — он повернул голову на звук отворяемой двери, — Чибнелл, но вас-то какими ветрами сюда занесло?

— Явился по вашему вызову — ровно в двенадцать ноль-ноль! — отрапортовал ещё один свидетель, заходя в кабинет и предъявляя всем присутствующим свою повестку.

— Просто удивительно, как быстро летит время! — Холлистер бросил взгляд на свои наручные часы и убедился, что они и в самом деле показывают полдень, — Ладно, садитесь и подписывайте свои показания! — он протянул новоприбывшему очередную порцию заполненных листков, — Кстати, знаете ли вы, что Бедингем не явился сегодня в нашу прокуратуру?

— Всё я знаю, — досадливо поморщился Чибнелл, — Только что забежал к нему в гостиницу — и Линклейтер ввёл меня в курс дела… Оказывается, вчера вечером кто-то прислал Бедингему какое-то письмо. Он его прочитал и тут же куда-то слинял… Я так и знал, что старый хрыч в последний момент сдрейфит! — воскликнул он в негодовании, — Жирный пингвин испугался за свою шкуру и забился в норку — а я остался без его показаний… Ну почему же мне всегда так не везёт? — горько посетовал он.

— Чибнелл, имейте совесть! — не смог смолчать Холлистер, — Бедингем похож на жирного пингвина ничуть не больше, чем вы — на осьминога или крокодила!

— Кстати, Линклейтер не рассказал вам о содержании полученного Бедингемом письма? — уточнил у свидетеля Доддс.

— Нет, — опроверг Чибнелл, — По его словам, Бедингем с ним этим содержанием не поделился… Впрочем, тут и так всё ясно: Это как пить дать было угрожающее письмо от Огилви!

— А почему вы так решили? — заинтересовался Маклуски.

— А кто ещё мог написать это письмо? — начал горячиться Чибнелл, — Все следы ведут в огород Огилви! Я уже понял, каким образом обстояло дело… Между прочим, вчера я сразу из Дворца Бизнеса отправился в одну забегаловку — и ровно в шесть часов туда же завалился и Огилви. Честно говоря, я не ожидал его там увидеть. Я почему-то был уверен, что он до сих пор сидит в прокуратуре и даёт объяснения по поводу своего пособничества Сэндилендсу. Но у Огилви был такой злорадный вид, будто ему не страшны никакие прокуратуры на свете. Он вёл себя так нахально, словно уже отмазался от всех обвинений и плевать хотел на нас всех с высокой колокольни… Я не мог спокойно смотреть на его ухмыляющуюся физиономию. Я выскочил из забегаловки и помчался к Бедингему в гостиницу. Я объяснил ему всю серьёзность ситуации: Огилви давно пора не по забегаловкам разгуливать, а за решёткой в наручниках сидеть! Если мы с ним (Бедингемом) не дадим прокуратуре ясные непротиворечивые показания, этот подлец (Огилви) может ускользнуть от правосудия и избежать заслуженного наказания. Бедингем полностью со мной согласился и пообещал наутро дать прокуратуре нужные показания… Но не успел я уйти из гостиницы, как Бедингему доставили угрожающее письмо от Огилви. Старикан струхнул и взял руки в ноги… Ну что за проходимец этот Огилви! Он опять вышел сухим из воды! — в бессильной злобе подытожил незадачливый конкурент.

На какой-то миг в кабинете воцарилось напряжённое молчание… Неожиданно его нарушил голос Доддса:

— Чибнелл, в вашем алиби кое-что не сходится… Огилви появился в забегаловке сразу после шести — а вы тут же её покинули и, по вашим словам, направились в бизнес-гостиницу. Но к Бедингему в номер вы прибыли лишь в половине седьмого… Между тем, расстояние от гостиницы до забегаловки составляет всего триста метров. Даже неспешным шагом их можно пройти минут за пять-семь… Позвольте узнать: А что же вы делали в оставшиеся двадцать три минуты?

— А не всё ли вам равно? — вскричал не на шутку встревоженный свидетель.

— Если вы запамятовали, мы охотно вам подскажем, — подхватил нить рассуждений коллеги Маклуски, — Выйдя из забегаловки, вы забежали в свою контору (расположенную в соседнем доме), сели за пишущую машинку и наспех состряпали угрожающее послание Бедингему — разумеется, как бы от имени доброжелателей Огилви. Запечатав его в конверт, вы отнесли его в гостиницу и…

— Я не собираюсь выслушивать тут ваши дикие гипотезы! — Чибнелл торопливо поставил подпись под своими показаниями и протянул их Холлистеру, — Вот, держите! Вы вызывали меня только для оформления показаний? Тогда мне у вас больше делать нечего! Счастливо всем оставаться! — и он быстрее молнии исчез по ту сторону двери.

— Но вы действительно уверены, что письмо Бедингему написал и подкинул он? — поинтересовался у своих столичных коллег Холлистер, когда топот ног Чибнелла затих где-то вдалеке.

— А кто ещё мог это сделать? — ответил ему Доддс.

— Конечно, физическая возможность для этого у него была превосходная, — признал следователь прокуратуры, — Полк обнаружил письмо в ящике в семь часов — а именно в это время Чибнелл как раз покинул двадцать восьмой номер… Но с какой стати ему вдруг понадобилось стращать Бедингема? — высказал недоумение он, — Ведь тот вроде бы вселил в него надежду, что наутро даст мне нужные ему показания… В любом случае, от бегства Бедингема Чибнелл ничего не приобрёл, а только потерял…

— Так в его планы бегство Бедингема и не входило, — заметил Маклуски, — Очевидно, он принёс с собой в гостиницу это письмо как бы в качестве запасного патрона; он не стал сразу подкидывать его адресату, а решил сперва поговорить с ним лично. Но результаты беседы с Бедингемом, судя по всему, его не вполне удовлетворили. Наш кухонный мастер своим тонким профессиональным нюхом безошибочно учуял, что заезжий миллионер что-то темнит. Чибнелл не мог быть уверен, что наутро Бедингем точно даст вам нужные ему показания — и тогда он подбросил ему это дурацкое письмецо… Вы спрашиваете: А для чего он это сделал? Ответ лежит на поверхности: Он рассчитывал, что Бедингем поступит с этим письмом так, как поступил бы на его месте любой добропорядочный обыватель — то есть, отнесёт его в прокуратуру.

— Ах, вот оно что… — Холлистер в задумчивости почесал себе подбородок.

— Ну а следователь Холлистер, ознакомившись с письмом, — продолжал Маклуски, — немедленно задержит Огилви для полного выяснения ситуации; в связи с этим, он (Огилви) уже не успеет подписать со своим клиентом договор на изготовление кухонного гарнитура. Именно это и было конечной целью Чибнелла!

— Помимо этого, угрожающее письмо должно было настроить Бедингема против Огилви, от имени которого оно было написано, — добавил Доддс, — И тогда, возможно, Бедингем и сам захотел бы дать прокуратуре нежелательные для Огилви показания…

— К сожалению для Чибнелла, его послание оказало на миллионера из Ньюкасла немного не то воздействие, какого он добивался, — завершил свою мысль Маклуски, — И тот, ударившись в панику, срочно дал дёру из Бембриджа… Естественно, Чибнелл был искренне возмущён подобным малодушием заезжего толстосума. (Он даже обозвал его в сердцах жирным пингвином.) Увы, далеко не все хитроумные замыслы приносят тот результат, на который были рассчитаны!

— В общем, Холлистер, можете смело закрывать это дело и сдавать его в архив! — не поскупился на дружеский совет Доддс.

— И всё-таки кое-что в этой истории продолжает оставаться мне непонятным, — в задумчивости произнёс Холлистер, — Например, меня несколько озадачивает поведение Бедингема… Ну почему он так сильно испугался, что кто-то набьёт ему морду? За свою долгую бизнес-карьеру он наверняка получал не одну сотню подобных угроз и должен был давно к ним привыкнуть…

— Значит, его испугала отнюдь не угроза набития морды, — охотно согласился Маклуски, — а нечто другое, также содержащееся в этом же письме.

— А что ещё в нём содержалось? — не понял Холлистер, — Может быть, он узнал почерк своего какого-то давнего врага, который уже долгое время не подавал о себе вестей?

— Письмо было не написано от руки, а напечатано на машинке, — напомнил Доддс.

— Ах да, верно! — сообразил Холлистер, — Стало быть, он узнал шрифт знакомой машинки?

— Его фамилия на конверте была напечатана на той же машинке — но Бедингем ничуть не испугался при виде неё, — обратил внимание Маклуски, — Выходит, его испуг был вызван содержанием письма, хотя и не угрозой набития морды.

— Но в письме не было других угроз в его адрес! — запротестовал Холлистер.

— Вы ошибаетесь! — опроверг Доддс, — Вспомните самую первую фразу этого шедевра эпистолярного творчества:"Бедингем, нам всё известно про ваши тёмные делишки!"

— Ну и где же вы видите здесь угрозу? — вскричал вконец запутавшийся Холлистер, — По-моему, это — совершенно банальная фраза. Никакого особого смысла она не несёт…

— Это только вам так кажется! Но вы, в отличие от Бедингема, не ворочаете миллионами, — снисходительно усмехнулся Маклуски, — Надеюсь, вам знаком старый добрый анекдот… Миллионер, отвечая на вопрос газетного репортёра, говорит:"Я охотно раскрою вам происхождение всех своих миллионов — за исключением самого первого!"Мораль тут проста: Начальный капитал любого миллионера имеет чересчур тёмное и, мягко говоря, не самое законное происхождение. Вряд ли наш Бедингем является исключением из общего правила… (Вы сами недавно упомянули, что в молодости он побывал во всяких переделках.) Широкая общественность обычно пребывает в неведении о том, каким путём тот или иной воротила сколотил свой первый миллион — но сам-то он всегда помнит о своих первых"тёмных делишках"! Вам или Линклейтеру это словосочетание кажется банальным и ничего не значащим. Оно и неудивительно — ведь у вас за душой нет ни одного миллиона и ни одного по-настоящему тёмного дела! А вот у Бедингема в избытке имеется и того, и другого… Распечатав подкинутое ему письмо и прочитав зловещую фразу"Нам известно про ваши тёмные делишки!", он не на шутку струхнул. Оказывается, в этом паршивом Бембридже обитает какой-то неведомый злодей, которому известна тайна происхождения его первого миллиона… Этот злодей предостерегает Бедингема от дачи показаний против Огилви — и наш миллионер не смеет ему перечить. Он спешно покидает ваш гостеприимный Бембридж и на первом же поезде возвращается к себе в Ньюкасл. Он предпочёл поставить под сомнение своё высокую пунктуальность и получить штраф за неявку в прокуратуру по повестке, лишь бы удрать поскорее подальше от этого неведомого бембриджского злодея…

— Судя по той скорости, с которой Бедингем вылетел из гостиницы, происхождение его первого миллиона окутано совсем уж чёрным туманом, — метафорично высказался Доддс, — Я имею в виду цвет его тёмных делишек, при помощи которых он этот первый миллион сколачивал…

— Но погодите! — сообразил вдруг Холлистер, — А откуда Чибнелл мог знать о тёмных делишках Бедингема? Когда тот сколачивал свой первый миллион, его (Чибнелла) ещё на свете не было!

— Разумеется, он о них и не знал, — подтвердил Маклуски, — Печатая на машинке фразу о тёмных делишках, он был искренне убеждён, что стряпает нечто банальное и тривиальное. (Ведь у него за душой тоже нет ни одного миллиона!) Когда же наутро Чибнелл услышал о бегстве Бедингема, он, разумеется, решил, что тот испугался угрозы набития морды. Ему и в голову не пришло, что матёрый миллионер был сражён наповал этой банальной фразой про тёмные делишки… Как сказал бы какой-нибудь древний философ: Никогда не знаешь, каким пальцем в какое небо попадёшь!

— Холлистер, вы опять хотите что-то возразить? — осведомился Доддс.

— Пожалуй, на сегодня все мои возражения закончились! — следователь прокуратуры решительно убрал в ящик стола только что подписанные показания Огилви и Чибнелла, — Напишу я в отчёте, что информация о появлении Сэндилендса во Дворце Бизнеса не подтвердилась, и спихну это дело в архив… Да, теперь мне окончательно стало ясно: Размещать в газетах объявления о поисках подозреваемых — пустая трата времени, — не побоялся смелых обобщений он, — Пора нам менять тактику — например, расклеивать эти объявления на фонарных столбах и стенах домов… Вот этим и займусь в ближайшее время! — мысленно заглянул в будущее он, — Сегодняшнее расследование я уже, можно считать, закончил. Осталось лишь сообщить в Ньюкасл о том, что Бедингем проигнорировал мой вызов в прокуратуру. (Пускай выпишут ему штраф за неуважение к правоохранительным органам — или, допустим, заставят уплатить дополнительный взнос в какой-нибудь благотворительный фонд.) А открывать расследование по поводу получения им угрожающего анонимного послания я не собираюсь, поскольку не имею на руках ни самого этого послания, ни заявления потерпевшего. Очевидно, что этот вопрос не входит в сферу моей служебной компетенции…

–…а вопрос о происхождении первого миллиона Бедингема тем более в неё не входит, — закончил его мысль Маклуски.