Юное сердце на Розе Ветров

Алевтина Сергеевна Чичерова, 2020

Какая участь уготована двум мечущимся, пылким, враждующим сердцам? Их чувства и мысли подобны ветру, также необъяснимо меняется их направление, и также неукротим их жаждущий свободы дух. Что стоит за порогом многолетней ненависти, и насколько безумным представляется первый шаг к взаимопониманию? Я постараюсь рассказать об этом. Содержит нецензурную брань.

Непростительная дерзость. Часть II

— Поднимайся, красавец, разговор есть.

Когда солнечные теплые лучики заслонила какая-то тень, Микаэль не подумал открыть глаза и прервать свой чудный отдых под деревом, и, даже когда прозвучала грозная реплика, он не сразу открыл их.

— Эх, а я надеялся, что вы свалите, — со вздохом разочарования негромко изрек Микаэль. Он понимал, что ему уже не насладиться спокойным отчуждением от прочего мира в этой тихой природной гавани вдали от суматохи школьного городка, потому как Акутазава Синго со своими друзьями пришли и нарушили это хрупкое уединение и, судя по их виду, убираться они не собирались в ближайшее время. Шиндо мало волновал вопрос, зачем к нему пожаловала столь достопочтенная компания. В какой-то степени он догадывался об этом.

— Ты чего сказал? — сжал кулаки Синго, все же услышав обидное замечание белокурого одноклассника.

— Что же, — цокнув языком, будто не замечая компании, что явилась по его душу, Мика поднялся с земли. — Тогда придется уходить мне.

— Куда собрался?! Я тебя не отпускал! — Мика уже сделал было шаг, но его схватили за плечо и резко рванули назад, припечатав спиной к шершавому древесному стволу.

Зашипев от удара, Мика со злостью воззрился на неприятное ему лицо Синго. Однако попытку вырваться не предпринял, оставшись стоять и смотреть на окружившую его компанию учеников.

— Так-то лучше, — хищно ухмыльнулся Акутазава. — А теперь слушай сюда, — сдвинув брови, стараясь придать своему лицу наиболее устрашающее выражение, прорычал он, — я тебе что говорил?

Мика не отвечал, продолжая прожигать его взглядом.

— Я, кажется, предупреждал, чтобы ты не лез к Амане.

— Тогда ты должен был заметить, что я к нему и не лез, — хмыкнул Микаэль, без страха взирая на парня со свитой. — Ваш Амане сам мне проходу не дает.

— Потому что ты даешь ему повод, — процедил сквозь зубы Синго.

— Я? — не больно уж удивленно отозвался Мика. — Я только и делаю, что скрываюсь от него, а он как клещ прицепился, не отдерешь. Достал уже. И такой нетерпимый, — губы парня внезапно искривились в соблазнительной улыбке. — Совсем не признает отказов. Ты бы поговорил с ним что ли, а, Синго? Быть может ему труднее понять то, что пришлось понять тебе когда-то.

— Ах ты, сука! — рассвирепев от столь наглого вызывающего поведения парня, ни единому слову коего он не поверил, Акутазава нанес Мике удар в живот. От пронзившей тело боли, Шиндо согнулся пополам.

— Слушай сюда, сволочь, — уязвленный напоминанием о своем позоре, Синго схватил задыхающегося Микаэля за грудки и опять припер к дереву. Он не мог более позволить этой швали открывать свой рот при его друзьях, чтобы не попасть в еще более компрометирующее положение. — Еще раз тебя рядом с ним увижу, — прошипел он в искаженное от боли лицо. — Не посмотрю ни на что…

— Ну да, в этом ты мастер, — слабо усмехнулся Микаэль и зря, ибо в следующий миг его не слабо приложили о дерево. Из глаз посыпались искры, при этом было ощущение, что череп на затылке пробило гвоздем. Парень едва слышно застонал, чувствуя огрызок обломанной почти до основания ветки, о который его приложили головой. Зато после этого Синго отпустил его, видать посчитал, что достаточно проучил. Перед глазами Мики сверкали цветные бабочки, не в силах твердо держаться на ногах, он чуть сполз по стволу дерева вниз.

— Короче, я тебя предупредил, а там выбирай сам. Еще хоть раз, — донесся до слуха противный, скрежещущий голос Синго и только после этого компания ушла.

Когда они удалились, Микаэль медленно опустился на траву. Удар и пылающая на затылке ссадина, несправедливость и беспомощность перед ненавистными людьми нестерпимо разъедали сознание гордого юноши, который был не в силах вести достойную борьбу в одиночестве. А довериться было некому. Все, кто окружали его, вся эта бесчисленная масса, была одинаковой по своей природе и не могла своим поведением заслужить доверие и расположение, потому как в большинстве случаев слишком мерзко и отвратно добивалась внимания. Мика с отвращением относился к ним ко всем. Не желая от них ни жалости, ни снисхождения, ни понимания.

В душе незримо пылала злость, направленная на одного человека. Синго и без того был назойливым, отвратительным животным, задирающим его по поводу и без, а теперь у него появился дополнительный стимул для атак.

Мика закусил губу, сдвигая брови к переносице. Неужели теперь из-за этого чертового Амане нападки Синго и его мерзких дружков удвоятся? И самое противное, что этому идиоту не втолковать о Микином нежелании принимать его. Он прямым текстом заявил ему это, а тот вместо того, чтобы понять, просто выждал какое-то время и снова начал лезть со своей раздражающей дружбой. Сколько это еще будет длиться?

Юичиро вернулся домой подавленный и угнетенный. Что послужило причиной такого состояния духа, он определить не мог даже сам для себя. Просто ощущал нечто мрачное, затянувшее душу, и всё вокруг казалось серым и безжизненным. Сбросив в прихожей обувь, он направился мимо кухни к себе в комнату, но донесшийся голос матери заставил его подойти и прислушаться. Она не заметила его прихода и, управляясь на кухне, мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Скрестив на груди руки и прислонившись головой к притолоке, Юу с мягкой улыбкой глядел на нее. Эта привычная с детства песенка вызвала в нем какие-то старые теплые воспоминания.

Грела сердце не только звучащая мелодия. В последнее время его мать так редко улыбалась, а чтобы еще и пела… Аура веселья и беззаботности, кажется, покинула эту женщину давным-давно. Только лишь глядя на сына, она позволяла себе улыбку и то она скорее была печальной. Трудная работа, на которой она засиживалась допоздна, и сын-подросток — с этим нелегко справиться любому человеку. Юу понимал, как ей сложно, и как мог старался облегчить ей жизнь, помогая хотя бы по дому.

Так что сейчас, слыша ее голос, Юичиро радовался, что она наконец позволила себе немного раскрепоститься, и пусть ему было гадко на душе, хотя бы она не терзалась пагубными мыслями, не выглядела такой уставшей и задерганной, какой обычно приходила после тяжелых смен.

Юу готов был стоять вечность и вот так внимать неразборчивой мелодии. Давно не слышал он ее мягкого, нежного голоса, который так любил в детстве.

— Ах, Юу, я не услышала, как ты вошел, — слегка вздрогнула от неожиданности женщина, увидев сына.

— Извини, не хотел тебя напугать. Просто услышал, как ты поешь и решил послушать.

Эрика смущенно улыбнулась.

— Ты сегодня раньше, чем обычно, и такая веселая, что-то произошло? — с улыбкой осведомился Амане у матери.

— С чего ты взял? — помешивая суп на плите, спросила она не оборачиваясь.

— Говорю же, — усмехнулся Юичиро. — Ты в хорошем настроении.

— Да нет, ничего необычного. Просто такая чудесная погода за окном, — она подняла взгляд на окно, за которым стояла действительно прекрасная погода. — Как тут можно печалиться?

— И правда, — темноволосый юноша перевел взгляд на окошко, однако пейзаж его мало трогал. Скорее наоборот, яркая зелень, искрящееся солнце, теплый ветерок вызывали в нем серую смуту.

— Как прошел твой день? — полюбопытствовала Эрика.

Юу повел плечом.

— Неплохо. День как день.

— Мне кажется, или ты расстроен? — обернулась через плечо женщина.

— Нет, что ты. Ничего такого, — изобразил улыбку на лице Амане. — Ладно, — в том же духе, произнес он. — Пойду, переоденусь и пообедаю. Есть хочется ужасно, а тут так вкусно пахнет.

— Угу, — кивнула мать.

Юичиро вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. На самом деле он был совсем не голоден, но сказать обратное — это вызвать ненужное волнение матери. Зачем портить ей настроение, оно и так не часто бывает такое светлое. Он прошел вглубь комнаты и, остановившись у стола, сбросил на стул сумку. Выдвинув нижний ящик стола, он достал оттуда фотографию, заключенную в рамку, и вместе с ней прошел и присел на кровать. Сколько хранится у него уже эта фотография, но он не решается выставить ее на стол, боясь, что если мать увидит ее там, расстроится.

В который раз рассматривая родные черты человека, которого нет с ним уже более десяти лет, Юичиро пытается понять, почему ему так плохо на душе. Школьный день ничем не отличался от других, ничего ужасного не произошло, но отчего-то все равно становится тяжко. Может дело в Мике, который хладнокровно отвергает его. А ведь он только пытается относиться к нему по-хорошему. Мика даже не представляет, как ему это трудно после стольких лет взаимной неприязни и почти кровавой вражды, но Юу, вспоминая услышанное, наступает себе на горло и проявляет дружелюбие, а он…

И почему он так себя ведет?

Амане тяжело вздыхает, опуская в руке фотографию. Как глупо думать об этом. Он ощущает это, но ничего поделать не может. Тем более тогда, когда благие попытки совершенно ни к чему не приводят и он не в силах осознать даже их мотивов. Посидев в размышлениях ”ни о чем„ еще несколько минут, он встает, прячет фотографию обратно в стол, переодевается и идет к матери на кухню, стараясь избавиться от поселившегося гнетущего чувства внутри.

Несколько минут остается до звонка на урок, но парочка, уединившаяся в укромном месте за школой, будто забыла об этом. На лице одного читается безумная страсть, в то время как второй выражает презрение к натуре другого.

— Отвали от меня, — упираясь руками в грудь наваливающегося на него парня, раздраженно шипит Мика. Черт, и как этому уроду удалось подловить его и затащить сюда? Нужно быть осмотрительней в следующий раз.

— Да прекрати ты уже, никто же не видит, — крепко сложенный юноша, в отличие от хрупкого Микаэля, даже не думает слушать, упрямо пытаясь сорвать с этих манящих губ хотя бы один поцелуй. Он до сих пор не может простить ему того, что Шиндо при всех прогнал его, а потом ему пришлось прятать глаза от своих одноклассников, созерцавших эту картину в коридоре. А сейчас выдалась такая возможность отплатить за тот отказ и наконец получить то, что по праву причитается ему.

Этот парень с гривой темных волос и колючим взглядом, давно жаждущий заполучить себе нежного юношу, напоминающего хрупкий цветок, но пока так и не осуществивший свою мечту, — Ко́та Нагашима, ученик параллельного класса и один из нападающих в команде американского футбола.

— Уберись, я не желаю иметь с тобой ничего общего! Убери от меня свои грязные руки! — начинает выходить из себя Шиндо, видя, что его слова и несогласие не производят никакого эффекта на парня, чей взгляд становится все более вожделенным и глупым, а руки все с большим азартом шарят по его телу.

— Хватит ломаться! — жарко выдыхает ему на ухо Нагашима, крепко сжимая парня за плечи. — Сколько можно сводить меня с ума, а потом убегать?! В этот раз не выйдет, я тебе не щенок какой-то. Поэтому, — приподнимая подбородок Мики, он с наслаждением глядит в чистые, наполненные откровенной злостью синие глаза, — открой свой ротик и будь послушным мальчиком.

— Черт тебя возьми, отпусти меня! — кричит Мика и, собирая все свои силы, отталкивает от себя почти прильнувшего к его губам спортсмена. — Я сказал, не смей ко мне прикасаться, грязная свинья! — раздосадовано шипит он.

— Да сколько ты будешь выпендриваться?! — ухмыляется Кота, взирая на парня в чьем образе не угасает величие.

Вскидывая голову, Микаэль с высокомерием проговаривает.

— Я ухожу. А ты — чтобы больше даже не приближался ко мне. Ты мне омерзителен.

— Ах ты мелкий… — Нагашиму это не столько оскорбляет, сколько еще больше заводит. Вид этого нахального, строптивого парня, не позволяющего прикасаться к себе, воспламеняет дикие желания в душе. Он делает шаг вперед.

— Мика, — услыхав за спиной внезапно раздавшийся непринужденный голос, Кота поневоле замирает и оборачивается. Микаэль тоже обращает внимание на окликнувшего его зеленоглазого парня. Юичиро не знает, чему он помешал и помешал ли вообще, но он не может оставить это без внимания.

— Скоро урок начнется, смотри не опоздай, — говорит он и направляется дальше. Мика недовольно цокает языком. Раздражение еще больше поглощает его.

— Мика, это еще кто? — усмехается Нагашима, оборачиваясь к злому, как черт Микаэлю, глядящему вслед однокласснику, который за последние дни его уже откровенно достал. — Прямо мамаша заботливая. Печется, чтобы ты вовремя на уроки явился. Вот это номер, смех один, ха-ха.

— Заткнись! — задетый за живое, гневно бросает ему Мика и задумчивый отходит в сторону. Посмеиваясь, Кота только наблюдает за его изящными, грациозными движениями, но остается стоять в стороне, не решаясь вновь припереть парня к стене, несмотря на все свое безумное желание наконец-то овладеть им.

— Нет, правда, кто это? — вместо этого осведомляется он у Шиндо.

— А ты разве не знаешь? — презрительно хмыкает Микаэль, оглядываясь на него через плечо. Тот отрицательно качает головой.

— Это новый игрок команды Ичиносе, неужто не слыхал? — расплывается в обворожительной и хитрой улыбке Микаэль.

— Нет, — пожимает плечами Нагашима.

— Зато он о вас наслышан, — елейно проговаривает Мика, разворачиваясь к парню, принимая вызывающую позу. — И уже успел сделать свои выводы, — Микаэль медленно прохаживается, соблазняя каждым движением, но сохраняя дистанцию и ауру неприкосновенности к своей персоне.

— Да, и какие же? — складывает руки на груди Нагашима, теряя терпение перед столь компрометирующим призывом.

— Боюсь, тебе не понравится, если я скажу, — со скорбным видом проговаривает Мика, отворачиваясь и выдерживая паузу.

— Начал, говори, чего тянешь-то? — хмурится заинтригованный Нагашима.

— Хорошо, — нехотя соглашается Микаэль. — Я тут краем уха услышал, — беззаботно заговорил он, обратив внимание на свою руку и поддевая ногтем кожу на пальце, — как после тренировки, он заявил, что признает только стандартный вид футбола, а все те, кто играет в американский, просто тупоголовые качки, с одной извилиной на всю команду и то на шве мяча.

— Хах, что вот так вот прямо и сказал? — Нагашима вроде бы не подал виду, что его это зацепило, однако в его глазах промелькнул недобрый огонек. Он не сводил колючего взгляда с Микаэля.

— Почему я должен врать тебе, Ко́та? Говорю, как есть, слово в слово, — мило улыбнулся Микаэль.

На несколько минут Нагашима погрузился в размышления. Мика спокойно и терпеливо ждал, пока информация дойдет в единственную нетренированную и ненакачанную часть тела — мозг — одного из лучших игроков.

И вот, футболист обратил на него недоверчивый взгляд.

— Что ты затеял? — проворчал он, чувствуя, что здесь что-то не чисто.

— Неужели думаешь, что это какой-то коварный план? — насмешливо бросил Мика, предполагая недоверие заранее. — Я лишь говорю тебе то, что услышал. Не веришь мне, спроси у любого из их команды, он при всех это заявил.

Эти слова заставили Нагашиму задуматься. Тем временем Микаэль решил подлить еще немного масла в огонь для верности.

— Мне тогда даже стало обидно за вас, хорошая команда, отзывчивые ребята, прекрасная игра, а тут вдруг такое пренебрежение, — искренне проговорил Мика, словно и впрямь это была правда. — Хах, пришел тут без году неделю, ничего не понимает, а говорит такие дерзкие вещи. Но, видать, зря я тебе это рассказал, — глядя на парня, чье лицо искажает непреодолимое желание серьезно поговорить с этим нахалом, произнес Шиндо. — Зачем тебе слышать мнение других о вашей команде, а уж тем более, вряд ли тебя заинтересует мнение какого-то глупого новичка.

И, засмеявшись, Микаэль вышел из их уединенного укрытия и направился в сторону школы, оставив здоровяка размышлять над подкинутой ему информацией. Поскольку этот парень был спортсменом, времени на раздумья ему потребуется не мало, но зато эффект, когда слова дойдут до его мозжечка, не заставит себя долго ждать.

«Надеюсь, ты все поймешь, Юу», — усмехнулся сам себе Микаэль, заходя в здание школы.

Однако Микаэль слегка просчитался, ибо много времени на раздумья не потребовалось и исполненный ярого желания «побеседовать» с выскочкой новеньким Нагашима грузно зашагал к школе.

— А я тебе говорю, что это всего лишь теория, причем неправдоподобная, — проговорил Ичиносе. Урок истории был завершен и компания парней как раз выходила на улицу, когда Глен и Шинья завели спор о правдивости некоторых теорий древности.

— Но теория, основанная на фактах, описанных, заметь, еще Геродотом, — с важным видом ученого, заметил Шинья.

— А ты уверен, что записи не были фальшивыми или он не писал их под чужую диктовку? — скептически поглядел на друга, верящего только четким данным, Глен.

— Ууу, сколько подозрений, — хмыкнул Хиираги. — Можно начать игру в детективов.

— Никакой игры, просто это выглядит натянуто, — отвернулся Глен. — А ты что скажешь? — он обратился к Юичиро. В этот момент парни как раз миновали раскидистую лужайку перед зданием и вошли в арку, за которой виднелось игровое поле.

— Я в эти дела не вмешиваюсь, — засмеялся Амане, которому вникать в правдоподобность тех или иных сведений не хотелось, потому как его мысли занимали скорее размышления о том, о чем мог говорить с тем здоровым парнем Микаэль, который вроде бы не общался ни с кем. А этот щебет с милой улыбкой наталкивал на рассуждения. — Как сказано, пусть так и будет.

Его ответ Глен встретил удивлением, которое, пускай и не так откровенно, но все же заметно отразилось на его лице.

— А как же способность научиться мыслить самостоятельно, а не полагаться на чужие домыслы? — спокойно улыбнулся он. — Разве не это основная цель обучения, заставить нас размышлять самим и самим делать выводы?

Каменная, старинная арка поглотила в своей холодной тени компанию ребят, вошедших под ее тяжелый кров.

— Делать выводы иногда бывает слишком опасно, особенно когда не понимаешь о чем болтаешь.

Это сказал не Юичиро, он даже рта не успел раскрыть, когда на выходе из арки появился какой-то коренастый парень в сопровождении товарищей.

— Нагашима, — узнав одного из нападающей команды, сдвинул брови Глен. Вид этих вступивших парней поселил в нем некое нехорошее предчувствие.

— Мы вас не прервем, Глен, идите дальше, — обратился к нему Кота. — У нас тут просто разговор есть к одному пареньку из твоей команды. — При этом его злобный взгляд впился в Юичиро.

— А в чем дело? — серьезно осведомился Ичиносе. — Я более чем уверен, что имею право быть в курсе того, зачем игрокам секции американского футбола вдруг понадобился новенький из моей команды.

— Ошибаешься, тебя это не касается! — рявкнул ему Нагашима, после чего прошелся гневным взглядом по кучке парней из параллельного класса. — Идите по своим делам и не вмешивайтесь, если не хотите проблем. А ты, умник, — он опустил свою тяжелую руку на плечо Юу и криво усмехнулся, — на пару слов.

— Зачем это? — дернулся Юичиро, сбрасывая с себя руку.

— Тебе лучше знать, — с улыбкой, не предвещающей ничего доброго, процедил Нагашима и следующим движением, схватил Юичиро за грудки. — Научим тебя как не трепать языком налево и направо.

— Эй, прекрати! Отпусти его сейчас же! — испугался за Юичиро Глен.

— А ну стоять! — рявкнул на него и на парней Кота, в то время как дружки из его команды встали плотнее и были готовы атаковать в любой момент.

— Что за бред? — возмутился Юу, опешивший от внезапного нападения. — О чем вы вообще? И убери свои руки, — он во второй раз попытался освободиться от хватки, но она оказалось более крепкой.

— Не прикидывайся ослом! — разозлился Кота, впившись в него взглядом. — Кто недавно кричал на всю площадку, что вы тут самые лучшие, а остальные команды дерьмо?!

— Что?! — распахнул глаза от удивления Амане.

— О чем ты, Нагашима? Это какая-то ошибка, Юу ничего такого не говорил, — вступил на его защиту Ичиносе и к нему присоединился Шинья с другими парнями, присутствующими тогда на тренировке и прекрасно помнящими слова Амане, по своему количеству находящиеся в меньшинстве в сравнении с группой Нагашимы.

— Вы здесь еще?! Я сказал, проваливайте! — прохрипел Кота.

— Прекрати. Юу ничего такого не говорил, это действительно ошибка, — пытался донести до Коты Глен.

— Верно. Верно, — закивали в поддержку Глена ребята.

— А, как же, защищают своего. Сами, небось, такого же мнения, а своего выгораживают, — фыркнул один парень, стоящий ближе всех к Коте и, судя по вызывающей позе, не менее значимый в коллективе.

— Такахиро дело говорит, — злобно хмыкнул кто-то из парней.

— Сам знаю, но сначала разберусь с ним, — он перевел взор на Амане. — Слушай сюда, — он сделал шаг к Юу. — Еще хоть раз услышу, что ты о чем-то ляпаешь…

— Да ничего я не говорил! — взвился Амане.

— Заткнись! — прогремел Нагашима, взбешенный, что парень продолжает разыгрывать невинность.

— Заткнись, сказал, не выводи меня! — он замахнулся кулаком.

— Юичиро! — в толпу влетел белый как мел мальчик и бросился к Юу.

— Хината, уйди! — закричал парень за Нагашимой, испугавшись, что малыша случайно зацепят. — Кота, стой, не трогай его!

— Черт, — тот едва сдержал удар, от которого Юу успел бы увернуться.

— Ты что тут делаешь, совсем сумасшедший, тебя чуть не задели, — Амане возмущенно уставился на Хинату, без страха взирающего на здоровяка.

— Прячешься за спину малолетки, — злобно ухмыльнулся Кота с насмешкой глядя на Юичиро.

— Не трогайте его! — сжав кулаки, прокричал Хината.

— Хината, немедленно иди сюда! — позвал его Такахиро.

— Нет, брат, почему вы напали на него? — с отчаяньем проговорил мальчик.

— Брат? — изумился Юу, глядя то на темноволосого парня за спиной Нагашимы, то на мальчика. Тут только вспомнив, что прозвучавшая фамилия одного из парней показалась ему знакомой, да только он не сразу соединил пазлы.

— Не трогайте Юу, он ничего вам не сделал. Почему вы напали на него?

— Не лезь во взрослые дела. Он сам напросился, высмеяв нашу команду, за что теперь должен получить по заслугам.

— Но он ничего такого не говорил, — ощетинился Хината.

— Может, заберешь его уже? — бросил недовольный взгляд на товарища Нагашима, которому это порядком надоело.

— Хината, иди сюда, — позвал тот брата.

— Нет, ты должен мне верить, Юу никогда бы такого не сказал. Наоборот, он очень хорошо отзывался о вас, я был на тренировке и сам слышал.

— Кота, — неуверенно позвал Такахиро.

— И ты ему поверишь? — фыркнул тот, обернувшись через плечо.

— Он мой младший брат, почему я должен не верить ему?

— Это правда, Кота, я сам все слышал, — обратился к игроку мальчик. — Он не говорил о вас ничего дурного.

На мгновенье Нагашима слегка растерялся. Тут Юу посчитал, что пришла пора и ему сказать несколько слов.

— Я не знаю, почему вы так решили и кто вам такое рассказал, но я бы никогда не стал говорить о ком-то гадости. Я уважаю людей, выбравших другую стезю и никогда бы не стал высмеивать их стремления, — он старался говорить спокойно и убедительно, однако его всего трясло. — Тут явно произошла ошибка. Все могут подтвердить, что я ни разу не сказал о вас плохо.

— Наш Юу не из таких людей, которые станут от скуки хаять других, — выступил Шинья. — Не хочешь слушать нас, заинтересованных, послушай хотя бы его, — он кивнул на Хинату. — Этому малышу как раз было бы обидней всего услышать, что Амане поливает грязью команду, в которой играет его родной брат, и он уж никак не стал бы оправдывать его и защищать, будь все как-то иначе.

— Хм, — Нагашима задумался над словами блондина, чьи синие глаза пронизывали его насквозь.

— Еще раз повторю, — уверенно сказал Юу, выходя вперед. — Я бы ни за что не стал обсуждать другие команды, это унизительно. В конце концов, я тоже игрок и мне бы не хотелось, чтобы кто-то обсуждал меня только потому, что я выбрал не то, что им было по душе. Мне жаль, что так получилось и вы получили ложные сведенья обо мне и моих словах.

— Черт, — бросил Кота, чувствующий, что в этот раз он действительно оплошал. Открытого раздора с командой Ичиносе у них не было и он бы не хотел оказаться первооткрывателем реальной вражды между командами, а потому был даже рад тому, что все прояснилось.

— Если все действительно так, то мы должны извиниться за свое поведение, — нехотя протянул он, немного поразмыслив. — Без обид? — он протянул руку Юу, которую тот пожал.

— Без обид.

— И ты, Глен, ничего такого не подумай. Ошибка вышла, — он перевел взор на капитана.

— Ничего, всякое бывает, — усмехнулся Глен, хотя ему было не до смеха, после того, как эта щекотливая ситуация заставила его изрядно понервничать.

После этой якобы уладившейся размолвки, парни команды по американскому футболу развернулись уходить.

— Могу я спросить? — вдруг вспомнив нечто важное, Юичиро догнал здоровяка. Кота обернулся и с непониманием воззрился на парня, который посчитал нужным продолжить их общение. — Кто сказал, что я наговариваю на вас? Кто распускает эти слухи обо мне?

— Кто? — рослый парень призадумался. В его взгляде появился непонятный для Юу блеск. — Ну, видимо тот, — протянул он, — кому ты не по душе, иначе бы не натравил на тебя кого-то вроде нас. Будь осторожней, не знаю, чем ты ему не угодил, но с ним шутки явно плохи. Имен называть не стану, сам разберешься у кого на тебя зуб вырос.

И в самом деле, какие-либо имена тут были совершенно излишни. Амане уже понял, чьих рук дело эта затея, которая могла обернуться Юу боком, в лучшем случае, его после этого столкновения отправили бы в больницу с серьезными повреждениями.

— Что же это было и, главное, кто учинил это? — задал вопрос Ичиносе.

— Юу, ты что-то знаешь об этом? — осведомился у Амане Шинья, приблизившись.

— Простите, — без дальнейших слов и пояснений, Амане направился обратно к корпусу.

— Юу, куда ты? — взволновано окликнул его Ичиносе. — Подожди.

— Юу! — позвал Хината, растерянный не меньше остальных.

Но Юичиро уже никого не слышал. Несясь по территории школы, ища глазами среди толп школьников, выбравшихся на свежий воздух кое-кого определенного, он, в конце концов, отыскал свою цель около оранжерей.

— Твоя работа?! — ничего не объясняя, налетел на Микаэля Юу.

— Ты бы отдышался сначала, а потом уже кидался обвинениями. Не хорошо так, без нужды обвинять человека.

Едкий смешок и колкий взгляд синих глаз, вызвали бурю эмоций в душе Юичиро.

— Так это все-таки ты?!

— Что я?

Шиндо точно потешался над ним и его взвинченным состоянием.

— Ты наплел этим гориллам про то, что я якобы смеялся над ними? — дрожа от негодования, выкрикнул Юу в улыбающееся лицо Микаэля.

— О, какие слова! Разве ребята не отучили тебя раз и навсегда бездумно чесать языком? — насмешливо отозвался Мика.

— Сволочь, зачем ты это сделал?! За что?!

Но Мика только улыбался, не желая пояснять более детально причины своего поступка.

— Я… я… ведь я к тебе по-хорошему, а ты! Ты! — Юу задыхался от негодования, настолько сильно в нем буйствовало обида и злость на Шиндо. — Ты ведешь себя, как последняя мразь!

— Я пытался до тебя донести, Юу, — Мика внезапно стал таким же серьезным, как и в прошлый раз. — Мы не друзья.

— И ты сделал это только для того, чтобы показать мне это? — Юу был поражен масштабами действий, в которые могли бы быть вовлечены и его друзья, продлись беседа немного дольше.

— А ты быстро схватываешь, — улыбнулся Шиндо.

— Блять, ведь я думал, я надеялся, что можно, что ты не… Но ты… из-за тебя… — Юу воззрился на Микаэля именно тем пылающим взором, к какому Мика был привычен — взгляд полный ненависти и жажды мести.

— О, наконец-то ты перестал разыгрывать из себя святую добродетель, выглядело это довольно смешно, — издевкам Шиндо не было конца, Юу понимал теперь всю глупость своих прежним намерений. Чтобы там не происходило с Микой в прошлом, а он — самая настоящая сволочь, оправдания поступкам которой нет и быть не может.

— С этих пор, остерегайся, — устремил на Мику гневный и холодный взгляд из-под бровей Юичиро. — Ты сполна ответишь мне за то, что из-за тебя чуть не пострадали мои друзья. Теперь меня ничего не будет останавливать.

С этими словами, он развернулся и двинулся туда, откуда пришел.

— Вот он настоящий ты, Юу, — опершись о стеклянные стены одной из оранжерей, усмехнулся Мика, провожая его взглядом. — Вот твоя сущность, Юу, и вот твое истинное отношение ко мне. К чему тут лукавить?

Когда темноволосый юноша скрылся из виду, Шиндо возвел глаза к небу. Безоблачное, синее и такое недосягаемое обычному человеку, не имеющему крыльев и возможности свободно парить в нем. Так манит к себе, но только птицам позволено безнаказанно, свободно летать в небесной синеве.

— Друзья… — одними губами прошептал он, после чего они задрожали, и Мика быстро прикусил их, чувствуя, как от этого слова в нем разливается какое-то жгучее чувство, и возрастает еще большая неприязнь к Амане.