Юное сердце на Розе Ветров

Алевтина Сергеевна Чичерова, 2020

Какая участь уготована двум мечущимся, пылким, враждующим сердцам? Их чувства и мысли подобны ветру, также необъяснимо меняется их направление, и также неукротим их жаждущий свободы дух. Что стоит за порогом многолетней ненависти, и насколько безумным представляется первый шаг к взаимопониманию? Я постараюсь рассказать об этом. Содержит нецензурную брань.

Моё забвение и твоя печаль

— Отметить? — простодушно удивляется Юичиро, провожая взглядом двух крепких старшеклассников, ранее втолкнувших Шиндо в актовый зал, которые теперь, о чем-то переговорив между собой, покидают здание школы.

— Ага, тут недалеко, — кивает Шинья.

— Хм, не знаю, — задумчиво проговаривает Амане, опуская глаза. В общем-то, никакого торжественного события в окончании первой репетиции нет, все-таки дело постановки скорее принудительное, нежели добровольное, и портит множество планов, но, с другой стороны, раз уж так случилось, почему бы и впрямь не отметить грандиозное начало. К тому же, это недурной повод переключить мысли с одной раздражающей личности, из-за которой они просидели на репетиции на час дольше чем полагалось. — Пойдем, — пожимая плечами, говорит он и, цепляя улыбку, идет вместе с друзьями к выходу.

Шагая по широкой алее, расположенной перед центральным входом в здание, у ворот Юичиро обращает взгляд на одинокую фигурку девочки с пепельного оттенка волосами. Прислонившись спиной к забору, она, скучая, следит за покидающими территорию учениками, словно ожидая кого-то. Узнавая в ней сестру Хиираги, Юу обращает к нему взор, но Шинья уже сам глядит в сторону ворот и, прежде чем ему успевают сказать о сестре, говорит сам:

— О, она уже здесь. Юу, — он перевел взгляд на друга, — ты не будешь возражать, если моя сестра проведет с нами какое-то время? В наши планы это несколько не вписывается, но все же…

— Да с чего мне возражать, — искренне усмехнулся Амане. — Буду только рад. С удовольствием познакомлюсь с твоей сестрой. Конечно, пускай идет с нами.

Юу на самом деле не прочь женской компании, хотя глубоко в душе его одолевает робость. Ведь раньше ему не доводилось тесно общаться с девушками.

— Да. Вот и отлично, — улыбается Шинья. «Я же тебе говорил, что он так скажет», — именно эта фраза прозвучала в его синих глазах, когда он смотрел на Глена. Тот только разводит руками, якобы говоря:"Что же, твоя правда, ты победил".

Приметив парней, Шиноа отошла от забора и с приветливой улыбкой стала смотреть на них, а когда ребята совсем приблизилась, произнесла без намёка на укор:

— Как же вы долго, я уж думала, совсем не выйдете.

— Извини за ожидание, произошла некоторая заминка на репетиции, — сказал Шинья. — К слову, хочу тебе представить нашего с Гленом друга, — он опустил руку на плечо Юу, тем самым словно выталкивая его вперед. — Познакомься, это Амане Юичиро. Юу, это моя младшая сестра — Шиноа.

— Рада нашему знакомству, Юичиро, — девушка протянула ему руку.

— Я тоже, и можешь звать меня Юу, — отвечая на улыбку девушки такой же улыбкой, Амане пожал ей руку. «Такая маленькая, хрупкая рука», — пронеслась мысль, когда он смотрел на девочку на голову ниже него самого.

— Ну что, поторопимся? — сказал Глен, когда со знакомством было окончено, но Юу продолжал разглядывать девочку, в свою очередь, также оценивающую своего нового знакомца, которого теперь могла рассмотреть поближе и укрепить суждения, сделанные некогда впопыхах.

Компания отправилась в располагающийся и впрямь неподалеку от школы кафетерий.

— Как прошла первая репетиция? — спросил Шинья, покосившись на сидящего рядом за столиком Юичиро.

— Лучше не спрашивай, — отмахнулся тот. — Нет, в общем, все бы ничего, если бы не кое-какие обстоятельства. А так просидели там черти сколько, и, если бы учитель Медина не решил прервать репетицию, а закончил ее как полагается, мы бы там до сих пор сидели.

— Эти обстоятельства не Микой часом зовут? — хмыкнул Хиираги.

— Шинья, зачем? — строго взглянул на него Ичиносе.

— Не хочу об этом даже вспоминать. Глен, лучше скажи, как прошла ваша тренировка, — попросил Юичиро, чувствуя, что это единственное, что поднимет ему настроение в такой момент. И капитан принялся рассказывать. Пускай Юу ничего нового не услышал, однако сами упоминания о любимом занятии поселяли в душе покой. Вскоре тема вновь зашла о постановке. Иначе, видимо, было никак, ибо как ни крути, а ребята пришли сюда отметить исключительно завершение первой репетиции, так что упоминание о работе в драмкружке было неизбежным. Только теперь Юичиро благодушней воспринимал этот разговор.

— Слушал бы и слушал, — поглядев на Юу, усмехнулся Шинья, когда Глен окончил свое краткое повествование.

— Извини, тебя должно быть утомили наши разговоры, — с извиняющимся лицом Юу обратился к девушке, которая, помалкивая, пила коктейль.

— Ничуть, — отозвалась та. — Я с удовольствием слушала Глена. Он всегда рассказывает с таким энтузиазмом, что поневоле слушаешь о вещах, в которых мало что понимаешь, и становится интересно.

«Она права. Глен умеет увлечь. Он горит сам и может зажечь других», — подумал Юичиро, разглядывая девушку. Самое первое впечатление о сестре друга было приятным. Шиноа нельзя было назвать писаной красавицей, но она имела весьма располагающую, миловидную внешность, а большие карие глаза придавали ее образу детскую наивность и привлекательность. Да только речи этой девочки не были детскими, она высказывала свои мысли вполне разумно и без стеснения, что вызывало к ней уважение.

Юу не заметил, как у них с Шиноа завязался диалог, в котором он и девушка немного рассказали каждый о себе. Робость, присутствующая вначале поубавилась. За время разговора Амане даже как-то проникся к девчонке, лелеющей мечту однажды стать журналисткой и упрямо идущей к заветной цели.

Засмеявшись, Шиноа торжественно подняла свой бокал.

— Давайте тогда выпьем за будущего покорителя национального стадиона, который временно осваивает менее масштабные горизонты, завоевывая зрительские симпатии непревзойденным сценическим образом!

— И за будущую журналистку, которая в перспективе просто обречена на успех! — весело добавил Амане, чокаясь с ней бокалами. «Интересно, он когда-нибудь сидел вот так вот с друзьями, общался с девушками?»

— Юу, о чем задумался? — увидев, что друг немного погрустнел, подтолкнул его Шинья.

— Да так просто, — слабо усмехнулся ему Амане, отметая внезапно охватившие его мысли о враге.

— Если станешь грустить в присутствии дамы, она может посчитать, что это из-за нее, — произнес Глен.

— Да нет, нет, ничего такого, — замахал руками Юичиро и обернулся к Шиноа. — Не подумай ничего дурного. Ты здесь не причем. То есть… — Юу осекся. Конечно, в его мыслях присутствовала Шиноа, но он вовсе не это имел в виду. Черт.

— Не стоит, я и не успела ничего такого подумать, — отозвалась та, с какой-то загадочной улыбкой. Ее позабавил вид внезапно смутившегося парня. Она расценила это поведение по-своему и поспешила успокоить.

— Тогда я рад. Очень не хотел бы, чтобы ты приняла мое поведение на свой счет, — мягко сказал ей Юичиро. От чего Шиноа вздрогнула и потупила взгляд.

— Я ведь уже сказала, — негромко произнесла она.

— Знаешь, мне уже пора, но я хочу спросить, не будешь ли ты возражать, если я проведу тебя до дома? — поглядывая то на Шинью, то на Шиноа, спросил Юичиро. Нечто странное творилось с ним. Не находя объяснения своим желаниям, он все же испытывал стремление побыть с ней еще некоторое время. В чувствах была полная неразбериха и суматоха, но, глядя на нее, ему казалось, что его сердце начинает биться чаще и, чтобы проверить что с ним происходит, он хотел остаться с ней еще хоть на сколько-то.

Едва заметно покраснев, Шиноа дала согласие.

— Хотя, — опомнился Юу. — У тебя уже есть провожатый. — Он воззрился на брата девушки.

— Эм, не сказал бы, — деловито заметил Шинья. — Мы с Гленом собирались к его тетке, она просила зайти, помочь с одной ерундой. Так что Шиноа должна была бы возвращаться домой одна. А если ты сам вызвался проводить ее, я буду спокоен за свою младшую сестренку.

— Значит, ты не имеешь ничего против? — уточнил на всякий случай Юичиро.

— Отнюдь, — покачал головой Шинья. — Совет да любовь, — хмыкнул он.

— Не смешно, — вспыхнула Шиноа. — Это еще ничего не значит. Он только проводит меня до дома.

— Вот именно, — хмуро покосился на друга уязвленный Амане.

— Юу, Шиноа, не кипятитесь, вы же знаете Шинью, — Глен укоризненно взглянул на товарища, который мог загубить свой же план, когда он только-только начал действовать. — Язык без костей.

— Я же шучу. Только не говорите, что восприняли мои слова всерьез?

— Нет, не восприняли, — смягчился Юичиро и поднялся из-за стола. — Идем? — взглянул он на девушку.

— Идем, — кивнула та и тоже встала из-за стола. Попрощавшись, они ушли из кафетерия.

— Ну как? По-моему, прошло отлично, — заложив руки за голову, Шинья откинулся на спинку стула.

— Еще рано делать выводы. Они только познакомились, — неуверенно ответил Ичиносе.

— Зато они ушли вместе, и лица у них обоих были такие, что… Ох, нечего тут и сомневаться. План гениален, и ты должен признать это, — взирая на друга из-под полуприкрытых век, довольно проговорил Шинья.

— Ну, — Глен мешкался, не желая заранее праздновать победу, посему Шинья решил закрепить эффект следующей фразой.

— Общение с противоположным полом ему только на пользу. У него же никогда девушек не было. Не попрет он против зова природы, каким бы там ни был распрекрасным его злой гений-вдохновитель.

Ичиносе мог бы поспорить с ним на этот счет, причем успешно, но не стал, решив отдаться воле провидения.

— А это правда? — вместо этого спросил он.

— Что «правда»? — не понял Шинья.

— Что нас Мэгуми позвала.

— А, это! Да нет, — махнул рукой Хиираги. — Это я так выдумал, чтобы повод был.

— Тогда понятно, — вздохнул Глен и поглядел в витрину кафе на улицу, по которой некоторое время назад прошли Юичиро и Шиноа.

Когда Амане возвратился домой, то прямиком направился к себе. Пускай с девушкой он расстался еще возле ее дома, но до сих пор ощущал трепетное беспокойство в груди.

Неужели это она, мысли о ней вызвали в нем эти необъяснимые чувства?

Настолько заполонила его голову сестра друга, что позабыл даже о своем враге и том, как злился на него еще несколько часов назад.

«Удивительный день», — мысленно произнес Юичиро, взирая на черный потолок своей комнаты, лежа на постели. За окнами уже было темно, а на его губах все еще играла легкая улыбка, а на душе было легко и спокойно. Пожалуй, такое внутреннее равновесие, если не считать вызывающих непонятные приятные эмоции воспоминания о девушке, он испытывал только до момента, когда узнал, что Шиндо учится в этой школе. Потому что потом его жизнь превратилась в повторяющийся беспокойный кошмар. И как же было приятно вновь погрузиться в волнующее блаженство.

За окнами стеной льется серый дождь, с силой барабаня о стекла. Касаясь лбом холодного стекла, Микаэль с тоской глядит в сторону сливающегося с верхушками деревьев унылого горизонта. Немыслимо до какой степени может гнетить безысходность чужого непоколебимого решения. Не избежать, не отказаться. Мысль о том, что ему доведется играть в школьной постановке с людьми, которые ненавидят и призирают его и к которым он питает аналогичные чувства, без права выбора действует отравляюще на душу, уже привыкшую к вольности и забывшей, что значит истинное принуждение. Каждая частичка его естества противится моральному насилию и питает ожесточенные чувства к тому, кто принудил его к этому. Сейчас злость на Батори как никогда ранее охватывает Микаэля.

Когда до слуха доносится возмущенный голос Нагашимы и досадливые вздохи дружков Томоказу Наира, продувших в покер наравне со спортсменом своему лидеру, Мика лишь слегка переводит зрачки в их сторону. Сидя чуть поодаль от компании, забавляющейся игрой в карты, Леонард на мгновенье отрывает взгляд от книги и глядит на шумных товарищей, после чего снова возвращается к чтению.

Некоторое время назад школьное помещение, оставшееся пустовать после того, как членам литературного клуба выделили помещение в новом корпусе, обрело новых хозяев. Здесь все осталось нетронутым: столы, стулья, стеллажи с книгами, которые были практически неприкосновенными и в те светлые дни, когда жизнь клуба кипела и бурлила. Даже новые портьеры на окнах никто не потрудился снять. Что уж говорить, оставленное в своем первозданном виде помещение со всеми удобствами, это заброшенное место оказалось идеальным убежищем, куда можно было сбегать и уединяться во время перемен и укрываться от тех, кто ведет на тебя охоту, или же просто отдыхать от назойливого внимания учителей. Его обнаружил Леонард. Оно было закрыто и когда зашел вопрос о том, как пробираться в запертое помещение, он каким-то непостижимым образом достал ключи, после чего парни стали частенько наведываться сюда (особенно в те дни, когда на улице стояла непогода, к примеру, как сегодня) на «собрания» (так Кота и Наир стали величать свои развлечения). Если бы сюда можно было беспрепятственно доставлять спиртное, парни и вовсе ощущали бы себя в раю.

Самого Микаэля этот маскарад никоим образом не трогал, он даже не знал зачем приходит сюда со всеми, но делал это, быть может, ощущая в этой комнате небольшое укрытие от внешнего мира, где его не достанут назойливые поклонники. А может, вселяло уверенность пребывание в компании людей, которых едва ли можно назвать друзьями, ибо только покажи им свою слабину и молить о пощаде будет бесполезно. Шиндо так и не мог определиться до конца, что заставляет его посещать эту комнату, слушать одни и те же возгласы проигравших, сетующих на неудобства из-за слишком строгой дисциплины, пошлые рассказы и скабрезные шутки, от которых выворачивает наизнанку. Он просто приходил сюда и погружался в размышления, а потом уходил вместе с остальными, не испытывая ни радости, ни удовлетворения, ни грусти.

— Мика, что ты там забился в угол, как мышь. Лучше иди сюда, послужишь мне талисманом. Обыграем вместе этих сопляков, выигрыш пополам поделим, — с кривой усмешкой, окликнул Микаэля Наир, легко бросая карты на стол, тем самым вызывая у своих товарищей по игре скрежет зубов. — Хах, правда удача и без того глаголет мне. Иди, у меня тут как раз место для тебя свободное.

— Хватит языком чесать и сосредоточься на игре. Это еще не конец, поглядим, кто в завершении сопляком останется, — забирая колоду себе, рычит Кота, более не доверяя раздачу удачливому противнику, который еще смеет внаглую подзывать к себе Шиндо в его присутствии. Наир только усмехается, пожимая плечами. Игра возобновляется, снова слышатся чертыханья, недовольства, тихая брань.

Мика не придает их словам никакого значения, продолжая глядеть в окно. В который раз помешавшие ему читать парни заставляют Коэна бросить на них неодобрительный взгляд. Затем он переводит его на настенные часы, а потом на уединившегося на подоконнике блондина. Закрыв книгу, он кладет ее на колени.

— Мика, ты часом не опаздываешь? — осведомляется он. — У вас же назначена репетиция.

Напоминание о том, что ему еще предстоит сегодня кривляние на сцене и время начала репетиции неумолимо приближается, заставляет все внутри сжаться. Непринятие этого всего давит, но избежать участия невозможно, иначе тогда его жизнь действительно станет сплошным Адом. Уж Батори об этом позаботится на славу, Мика в этом даже не смеет сомневаться.

— Или ты решил не идти? — снова звучит мягкая, вкрадчивая интонация Леонарда.

— Правильно, оставь эту хрень. Что тебе там делать с этими выскочками? Забей и всё, — исполненный азарта вмешивается Кота, которому после раздачи своими руками стало заметно везти в игре. — Ну поворчит на тебя Батори и дело с концом. Не впервой тебе игнорировать его нравоучения. А насильно он тебя на сцену не затащит. Правда, хех, некоторые полномочия имеются. Шутки с нашим аристократом плохи.

— Ты, когда сосредотачиваешься на игре, даже не замечаешь, какую противоречащую чушь городишь, да? — усмехается Томоказу.

— Тебя забыл спросить, Наир, — с угрозой в интонации холодно проговаривает Нагашима, щурясь. — Хочешь из этой комнаты целым уйти, лучше помалкивай. У меня и так терпение на пределе из-за твоих грязных шулерских выходок.

— Мика, — пытается обратить на себя внимание Леонард, но Шиндо погружен в думы так глубоко, что почти ничего не хочет замечать вокруг себя.

Дождь неумолимо стучит по окнам целый день и кажется, что стихия не успокоится до следующего утра. Микаэль касается кончиками пальцев гладкой поверхности, по которой снаружи стекает ручьями вода.

Через некоторое время в его личное пространство снова вторгаются и в этот раз более настойчиво и бесцеремонно.

— Мика, — рядом с ним оказывается Нагашима, довольный и сияющий, как начищенный пятак. Он кладет свою тяжелую руку на плечо златовласого парня, грубо приобнимая. — Давай, вставай, мы уходим.

От этого неуклюжего действия спортсмена, Микаэль содрогается, ибо побои, нанесенные ему старшеклассниками, подкараулившими возле школы, еще не успели зажить и напоминают ему о недавней разборке, отзываясь в теле тупой болью.

— Что? — разворачивает к нему лицо Мика, возмущенный не только причиняемой ему болью, но и наглостью спортсмена, говорящеим с ним в такой властной и повелительной манере.

— Я закончил, — усмехнулся он, бросив взгляд за спину на сидящего и задумчиво поигрывающего монеткой Наира. — И теперь мы с тобой уходим.

— Никуда я не пойду, оставь меня в покое, — дернул плечами Микаэль, возмущенный этим наглым поведением, но рука не убралась, хоть он и попытался ее стряхнуть, наоборот, Кота плотнее обнял его.

— И рад бы да не могу, — он искривил губы в мерзкой улыбочке. — Если ты не идешь на репетицию, то идешь вместе со мной. Без разговоров.

— Я не пойму, ты головой там повредился или как? — из-под лба взирая на осмелевшего игрока, спрашивает Мика, ощущая опасность. Уж слишком весел этот озабоченный болван. Что у них там произошло, что внушило ему такую веру в победу и напористость в своих действиях.

— Лучше не зли меня, я тебя предупреждал и даже доказывал, что со мной лучше не играть. Сегодня пойдешь со мной, — он склонился к самому уху Микаэля и прошептал. — И будь полюбезнее с тем, кто честно одержал победу. Сегодня, — сказал он уже более громко, чтобы его слова могли подтвердить упрямцу все, кто принимал участие, — будешь делать то, что захочу я. Я честно выиграл это право.

— Как ты сказал? — распахнул глаза Мика, чуть не задохнувшись от возмущения.

— Я выиграл право делать с тобой всё, что мне захочется, так что не сопротивляйся и молча иди за мной, — эта мысль придавала Коте особой веселости. — Так что давай, шевелись, — он стащил Мику с подоконника, схватив за запястье.

— Кретин, да как ты посмел играть на меня?! — выдернул руку из его хватки, вспыхнул Шиндо, дрожа от негодования и презрения ко всей этой скверной компании. — Вы все! — он прошелся взбешенным взглядом по улыбающейся троице парней, которые только доказывали своим видом правдивость слов Коты, честно выигравшего право забрать его сегодня себе.

— Чего злишься. Мы выставили на кон самое ценное, что у нас было. Гордись, — усмехнулся Нагашима.

— Ненавижу вас! Видеть ваши мерзкие лица больше не могу, грязный мусор! — выдохнул Шиндо. — Да уж лучше я на репетиции загнусь от тоски и позора, чем тут с вами находиться и дышать одним воздухом! Жалкий сброд!

— Что ты сказал?! — зарычал Кота.

— Ты поосторожней со словами-то, — без улыбки заметил Наир. — Это всего лишь шутка.

— Ваши шутки такие же омерзительные и низкие, как и все вы. Мне противно находиться здесь, где все пропахло гнилью, — сказав это, он быстро устремился к двери.

— Стой, мелкий паршивец, ты кем себя тут возомнил?! — ринулся за ним вдогонку Нагашима, более всех оскорбленный подобным заявлением. Но Мика уже выбежал из комнаты и стремглав побежал вниз по лестнице к актовому залу, где как раз начиналась репетиция.

— Безумец. Если Кота в этот раз его догонит… — хмуро глядя на дверь, за которой скрылась эта парочка, проговорил Коэн.

— То он получит по заслугам, — Наир поднялся со стула и сунул руки в карманы. — Его давно пора научить определенной вежливости. Только и делает что напрашивается.

Вместе с Томоказу из-за стола встали и его друзья, направляясь к выходу.

— Ты идешь? — обернувшись к Леонарду, спросил Наир.

— Такие зрелища не по мне, — сухо отозвался тот.

— Как знаешь, — пожал плечами парень и все вместе они покинули комнату.

— Вот ты и добегался. Теперь не уйдешь! — ловя и сжимая в кулак золотистые пряди, Нагашима делает рывок на себя. Вскрикивая, Мика падает прямо в объятия запыхавшегося и обозленного спортсмена, но и тут, даже когда его настигли и поймали, он не намерен так просто сдаваться, изворачиваясь, он бросается бежать снова, но его хватают за руку и сдавливают чуть ли не ломая кости.

— Нет, нет, отпусти меня. Ненавижу тебя! Отпусти! — взвизгивает от боли Шиндо, пытаясь выдернуть руку. — Не трогай меня! — задыхаясь от злости, шипит он, когда его припирают к стенке и грубо целуют, при этом Кота срывает с его плеч рубашку, оставляя ее на уровне локтей, тем самым сковывая дальнейшие движения Микаэля.

— Сегодня ты у меня за все ответишь. За все мои унижения получишь сполна, — разгоряченный от бега и возбуждения Нагашима, не может удержаться от грубых ласк. — И только попробуй заори. Хуже будет.

— Какая же ты все-таки сволочь, не думал я, — поднимая плечи и содрогаясь от омерзения, подавлено стонет Микаэль.

— Сам виноват, не ценил доброго отношения, теперь получай, — приникает к манящим его губам Нагашима, сжимая Шиндо за плечи.

— Нагашима Кота!

— Председатель, — мгновенно вздрагивает спортсмен и оборачивается со страхом на выпускника, который холодно глядит на них.

— Шиндо, — колючий взгляд впился в раскрасневшегося, полуобнаженного парня. — Вы где сейчас должны находиться?

— А я туда и шел, — огрызнулся Мика, в то время как Кота молчал, опасаясь слово вставить и навлечь на себя еще больший гнев школьного идола.

— Немедленно приведите себя в должный вид и отправляйтесь на репетицию, — скомандовал Ферид и поглядел на застывшего Нагашиму. — А с Вами нам предстоит разговор.

— Господин президент, — бросился оправдываться Кота, но вдруг ощутил чужую ладонь, накрывшую его руку.

Набросив на плечи рубашку, Микаэль с соблазнительной улыбкой воззрился на Нагашиму.

— Только не уходи потом, а дождись меня с репетиции, — промурлыкал Микаэль, бросив вызывающий взгляд на Батори.

— Мика, — опешив от такого заявления, поглядел на него Нагашима. — Х-хорошо.

— Только не обмани, я буду ждать, — игриво подмигнув спортсмену, Шиндо со смехом побежал к актовому залу, игнорируя присутствие элиты школы.

Когда Шиндо скрылся за углом, растерянный Кота снова вспомнил, что он попал в крайне неприятную ситуацию и сейчас последует суровое наказание, но когда он поднял глаза на президента, то увидел холодный взгляд направленный в сторону сбежавшего.

— Конфликт, судя по всему, исчерпан.

Эта фраза, слетевшая из уст председателя, заставила Коту вздрогнуть и поежиться, хотя та и прозвучала без угрозы.

— Господин президент, я…

— В этот раз я обойдусь предупреждением, но если еще хоть раз я увижу подобное с Вашим участием, Вы навсегда покинете эту школу с соответствующей характеристикой, — со сталью в голосе и расстановкой изрек Батори. — А до завтрашнего дня, когда Вы зайдете ко мне после занятий на краткую лекцию о дисциплине, я надеюсь, более не увидеть Вас на территории школы. Вам все понятно?

— Да, — выдохнул Нагашима, чувствуя, что благодаря выходке Шиндо избежал суровых мер наказания, хотя и не был уверен, что Мика пошел на это ради него лично. Скорее всего, преследовал какие-то свои цели. — Благодарю. Всего доброго.

— Всего доброго, — учтиво отозвался Ферид и направился прочь от этого места. Наблюдавшие за развернувшейся сценой Леонард, Наир и его компания, только и увидели, как Кота, проведя рукой по лбу, словно стирая дурные мысли, поторопился как можно скорее уйти домой.

— Эй, нам тут долго еще торчать, или ты дожидаешься, пока мы тут состаримся? — колко бросил Микаэль своему чернокожему «избраннику», который, устремив взгляд куда-то, не произносил ни слова, хотя все вокруг ждали его реплики. Вообще Юу был сегодня немного необычным. Задумчивый, молчаливый. Совершенно непривычное поведение для его эксцентричного, вспыльчивого врага.

— Ах да, извини, — опомнившись пробормотал Юичиро, оглядевшись на участвующих в спектакле ребят и на учителя Медину.

— Извини? — поразился Микаэль, не меньше Коты, которого он попросил подождать его после репетиции.

— Да, извини, я заставляю вас ждать меня, — спокойно отозвался Амане, с улыбкой глядя на недруга.

— Не умничай, Шиндо, сам вечно резину тянешь. Дай ему подумать, в отличие от тебя, он хочет сыграть свою роль достойно, а не бросать реплики невпопад и когда самому захочется, — произнес Синго.

— В отличие от меня, он хочет сыграть в этом цирке достойно только потому, что иначе его из команды выпрут, а без этого его никчемная жизнь станет абсолютно пустой. Ведь будь у него в жизни что-то помимо этого, он бы так не распинался тут перед всеми. Мне только смешно становится при виде этих жалких попыток, — самодовольно фыркнул Мика.

— Не стоит кичиться тем, что приличные люди скрыть пытаются, — хмыкнул Акутазава.

— Не нужно, Синго, — остановил его Юичиро и спокойно поглядел на Микаэля. — Мне жаль, если ты на самом деле так думаешь. Да, я играю здесь и стараюсь прилагать усилия, потому что не хочу навлечь на себя лишние проблемы, в том числе и исключение из команды, ну, а то, что я не пользуюсь таким успехом в определенных кругах как ты, так мне этого и не нужно. Более того, не имей я совершенно никого близкого около себя, я бы даже под страхом смерти не согласился на это.

— Вот значит, как ты запел? — искривил губы в ехидной улыбке Мика, правда и она не оказала должного эффекта на Юичиро. «Теперь ты так выказываешь пренебрежение ко мне и тому, чем я по-твоему мнению занимаюсь, что же, ладно, мерзавец, ты и за это оскорбление ответишь»

— Говори свою реплику, Юу, — елейно проговорил Мика. — Некогда мне тут засиживаться. Дела, знаешь ли, есть неотложные.

Юичиро, как ни в чем не бывало, принялся говорить зазубренные реплики, словно никакой стычки не было. Зато Микаэлю казалось, что сегодняшний день сплошное издевательство. Мало того, что его собственная компания умом тронулась, раз решила сыграть на него, этот Кота, обезумевший олух, Батори, явившийся как чертов спаситель, так теперь еще Мика никак не мог понять смену поведения врага, который практически игнорировал его замечания, хотя раньше они приносили ему острую боль, стоило Мике только намекнуть на своё якобы занятие и встречи с другими. Юу витал в облаках, иными словами был совсем невменяем. Что же могло такого случиться, что так сказалось на поведении Юичиро?

Сумасшедший день. Кое-как дотерпев до конца репетиции, Микаэль покинул школу, не удосужив себя и мыслью о проверке, исполнил ли Нагашима его просьбу подождать его, или нет.