Юное сердце на Розе Ветров

Алевтина Сергеевна Чичерова, 2020

Какая участь уготована двум мечущимся, пылким, враждующим сердцам? Их чувства и мысли подобны ветру, также необъяснимо меняется их направление, и также неукротим их жаждущий свободы дух. Что стоит за порогом многолетней ненависти, и насколько безумным представляется первый шаг к взаимопониманию? Я постараюсь рассказать об этом. Содержит нецензурную брань.

Терновый венец

И вот, как бы Юичиро с утра не надеялся, что Микаэль будет отсутствовать, враг сегодня оказался в школе. И не просто явился на занятия, но еще изощрился на такой унижающий чужое достоинство поступок. Впрочем, он полностью соответствует его духу. Мика всегда был горазд на подляны такого рода, чего же ожидать от него теперь, спустя столько лет. Что он изменится? Хах, как же. Он не только не изменился, но стал еще хуже. Плюс ко всему прибавилась нетрадиционная направленность. Отныне Юу нисколько не сомневался в ее существовании. Лишним доказательством послужило то, что на защиту Шиндо стал Нагашима, попытавшийся уберечь свою даму, или кто там для него Мика, от нападения.

А Мика… хоть бы постыдился. Прятаться за спину любовника (Юу не раз своими глазами видел их уединение) — ничего более худшего и низкого не придумаешь. Был бы еще девушкой, другой разговор, но для парня это унизительно — прятаться за чужую спину и злорадно посмеиваться, зная, что тебя в любом случае не дадут в обиду. И как он еще уважал его столько лет? Да, именно уважал. Строки не обман зрения. Тут нужно отдать должное Юичиро, который все же признавал умственные способности и умение противника выходить без ущерба из ситуаций. И пускай вслух он бы ни за что в этом не признался, но глубоко в душе всегда питал к недругу уважение.

Да только теперь, когда столько всего стало известно о человеке, сумевшем заслужить его уважение, ни о чем подобном уже и речи быть не может. Мало того, что гей, мало того, что отдается за просто так, так еще и прикрывается своими воздыхателями, боясь выступить один на один. И как при таком раскладе он в первый день их встречи осмелился пойти вместе с Юу за школу и не потащить за собой охранников? Проверял? Испытывал? Черт его знает, что было у него на уме в тот день.

Юичиро возвращается в класс и садится за парту. Закрывая руками лицо, он полностью отдается тому чувству, что плещется внутри. Он так и не получил возможность отыграться за выходку, что неумолимо давит на подсознание, а теперь еще он испытывает жгучую злость от того, что у Мики появился защитник, и сам Мика не пренебрегает его помощью. И скорее всего, Кота не единственный, чьим покровительством пользуется тут Шиндо. По словам Учиды, Микаэль продолжает обучение в этой школе только потому, что кто-то сверху положил на него глаз, при ином раскладе он бы уже давно вылетел, учитывая его низкую успеваемость. Все бы ничего, да только Юу не может понять, почему осознание того, что кто-то заступается за Шиндо, так будоражит его собственные чувства. Что у Мики есть кто-то настолько близкий, что не позволяет, чтобы его любимчика избивали, даже несмотря на то, что этот любимчик полностью заслужил это.

«Неужели ты стал настолько трусливым, Шиндо? Или же это твой новый способ изводить меня?»

— Черт, я уже ничего не понимаю, — выдыхает Юичиро, хватаясь за голову.

— Юу.

Амане резко вскидывает голову. Около его парты стоит Синго. Он серьезен и смотрит на него так пристально, словно пытается прочитать мысли.

— Есть разговор. Будет минутка?

Когда Юичиро одобрительно кивает, Акутазава садится на стул перед Юичиро и складывает руки на спинку этого самого стула. Со стороны сцена может напомнить допрос у следователя, однако разница заключается в том, что Юу своей вины ни в чем не ощущает, потому трястись перед суровым судьей ему не нужно. Он спокоен, если не считать, что его все еще колотит изнутри от размышлений.

— В общем-то ничего серьезного, просто появилась необходимость кое-что уточнить, — говорит Акутазава, бросая быстрый взгляд себе за спину, где у окна собралась его компания и также ожидает пояснений.

— Я слушаю, — Юичиро не отрывает взгляда от лица одноклассника, который снова поворачивается к нему.

— Ты как-то сказал мне, что с Шиндо тебя ничего не связывает. Ты с ним впервые сталкиваешься в нашей школе, так?

— Ну да и что? — Юу искренне не понимает цели этой беседы.

— Да то, что спустя пару месяцев вдруг выплывает информация, что вы оказывается с ним давние друзья. Причем это не сплетни, — Синго прямо глядит в глаза Юу. — Это твои собственные слова.

Сначала Амане глядит с непониманием, но потом он вспоминает, как в порыве неистовства, направленного на Микаэля, обронил неосторожную фразу в присутствии одного из друзей Синго, которая впоследствии видать была озвучена лидеру.

— Сразу скажу, это не наезд, — поспешил предупредить Синго, когда Юу зло сверкнул глазами на Учиду, а после напряженно и хмуро воззрился на самого Акутазаву. — Просто мы с ребятами хотим понять, если не то, что между вами произошло, так хотя бы твое реальное отношение к нему.

— Хочешь услышать какое у меня отношение к этой гнусной сволочи? Хах, — Юичиро окидывается на спинку стула и с вызовом глядит на собеседника. — Оно все такое же, как было в самом начале. Скажу больше, моя ненависть к нему тянется с давних времен в отличие от вашей, потому как да, это правда, что я знаком с ним давно. В детали вдаваться не буду, они ни к чему, но в прошлом Мика частенько доводил меня до того, что мне приходилось серьезно разбираться с ним.

Хоть Юу и вел себя уверенно, однако проливать свет, пусть и такой тусклый, на его совместное прошлое с Микой ему не хотелось по сей момент, однако раз уж он уже допустил такой промах, выдав сам себя, придется выбираться из щекотливой ситуации. Все же Микаэль был прав, когда говорил, что даже, невзирая на его воздействие, рано или поздно Юу сам выставит себя дураком и сам обо всем растреплется. Так в итоге и вышло. Но правда Амане уже не помнил этих роковых слов врага, иначе возненавидел бы его еще больше за возможность предугадывать действия Юичиро.

— Рад слышать, что ты не питаешь иллюзий по отношению к нему, — хмыкнул Акутазава, в то время как на его лице появилось заметное одобрение. — Он тут как бельмо на глазу, только мешает всем.

— Я был бы только счастлив, если бы его турнули из этой школы, — с улыбкой высказал свое истинное, на данный момент, мнение Юичиро. Ведь если бы Мика исчез, жизнь стала бы куда проще. Он бы перестал терзать его своими выходками и поведением, доводя чуть ли не до сумасшествия.

— Все же я не ошибся в тебе, Юу, ты реально свой, — усмехнулся Акутазава. — Таких открытых и честных парней тут немного, в большинстве своем это жалкие тру́сы, боящиеся открыто выказывать свое мнение, опасаясь осуждения коллектива. Слушай, — он поглядел в сторону своих друзей, — не хочешь поближе к нам сесть?

— Да у вас там вроде свободных мест нет, — Юичиро прошелся взглядом по ряду, на котором все места уже были заняты.

— Ну и что, — хмыкнул Синго, — ты просто выбери место, какое хочешь, и садись, а если хозяин начнет возмущаться, так мы поговорим, объясним в чем дело, думаю, человек поймет.

— Не знаю, — Юу был не уверен стоит ли так поступать, хотя честно говоря, желание отсесть от Шиндо подальше присутствовало.

— Че тут знать-то, — фыркнул Акутазава и, поднявшись с места, взял сумку Юичиро и отнес ее к парте у окна. Вещи, сложенные на столе, переложил на стол Амане.

— Ну вот, теперь ты сидишь впереди меня, чем плохо? Тем более, Юджин новенький, ему побоку где сидеть.

Собственно, Синго был прав. Паренек, занимающий это место, вряд ли успел так к нему прикипеть, чтобы начать возмущаться переселением, да и его друг занимал место в другом конце аудитории, а поменявшись с Юу местами, он немного приблизился к парте, где сидел его товарищ. Так что Юичиро без зазрений совести решился на смену места. А когда в аудиторию вошел Юджин, маленький и щуплый, в больших очках и увидел, что на его месте сидит Амане, Акутазава со смехом указал ему на его новое место.

— Мы с Юу хотим сидеть вместе, — он перекинул через плечо Амане руку и пристально уставился на мальчишку. — Ты же не против, надеюсь?

— А, эм, — замялся Юджин.

— Против? Ты против того, чтобы наш дружный коллектив стал еще более сплоченным? — хищно сузил глаза Синго, так что у парня побежали мурашки по коже от этого взгляда.

— Нет, что ты, я совсем не против, — замотал головой Юджин и покорно занял свое новое место.

— Может не надо было так?

— Поверь, Юу, так даже мягко еще будет, — хлопнул его по спине Синго. — Коллектив не сахар, тут сладким и податливым быть опасно, а то скатишься и будешь как этот, — он с презрением кивнул в сторону парты Микаэля.

— Я бы его податливым не назвал, та еще заноза, — скептически заметил Амане.

— Короче смысл моих слов ты понял, — недовольно бросил Акутазава и уселся за парту. — Садись и ни о чем не парься. Все само утрясется, — сказал он Юичиро.

Когда в класс вошли Шинья и Глен, оба были удивлены тем, что Юу занимает чужое место, причем теперь он как бы занимал центральное положение в рассевшейся спереди и сзади компании Акутазавы Синго, парня, не пользующегося расположением у большинства одноклассников.

— Ты решил пересесть, — удивленно произнес Шинья, после того как они с Гленом подошли к Юичиро.

— Ну да, почему бы и нет. Тем более, здесь как-то посветлее, — скованно улыбнулся Амане, бросив взгляд на окно позади себя.

— Ну да, — согласился Ичиносе. — А как же Юджин, он же тут вроде сидел.

— Теперь сидит там. Мы решили поменяться. Ему там даже проще будет с Сиодзаки общаться.

— Да, пожалуй, — согласился Глен, взглянув на парочку друзей, между которыми значительно сократилось расстояние. Однако все равно эта ситуация вызвала озабоченность на его лице.

— А чего решил пересесть-то? — снова задал вопрос Шинья.

— Решил и решил, Шинья, чего ты докапываешься? Захотелось человеку, вот и всё, обязательно причина нужна? — фыркнул Синго.

— Не обязательно конечно, но обычно она есть, — добродушно отозвался Хиираги.

— Никакой особой причины нет, просто так, — перевел взгляд с Синго на Шинью Юичиро.

— Ну ладно, — пожал плечами Хиираги.

— Да, дело твое, — без тени улыбки, сказал Глен. — Как ты, кстати?

— А? — распахнул глаза Юичиро, позабыв об утреннем инциденте, хотя зуд никуда не делся, пусть после обработки и стал более-менее сносным. — Да лучше уже.

— Хорошо, — слабо улыбнулся Глен и после этого они с Шиньей отправились к своим местам.

— Это он о чем? — шепнул Акутазава Юу.

— Ни о чем, ерунда, — засмеялся Юичиро и отвернулся. Лучше поменьше комментировать при Синго свою маленькую проблемку, на лечение которой по словам врача уйдет несколько дней и опять-таки все благодаря этому уроду. Нет, все же хорошо, что он сел от него подальше. Меньше будет видеть, меньше будет терзаться. А сидеть рядом с такой дрянью ему даже противно.

Прозвенел звонок и наряду с другими учениками в аудиторию вошел Микаэль. Сразу обратив внимание на то, что место Юу теперь занимает другой, он, сделав вид будто не заметил, по своему обыкновению — гордый, независимый и невозмутимый, которому глубоко безразлично все, что творится вокруг, — занял свое место. Хотя, все еще пылая гневом на оскорбившего его Амане, факт того, что тот отсел, прошелся еще одной рваной полосой по сердцу. Разумеется, на его внешнем виде это никоим образом не отразилось. Только ставший еще более колким взгляд и плотно сомкнутые уголки губ говорили о том отравляющем чувстве, которое испытывал сейчас Микаэль по отношению к человеку, не удостоившему его даже взглядом, когда он вошел.

Пустой школьный стадион, окрашенный оранжево-желтыми тонами склоняющегося к горизонту огненного диска. Со стороны школы сюда не доносится ни единого звука. Умиротворяющая тишина дневного покоя этого обычно шумного места поселилась здесь. Ей внимают только три человека, позволивших себе хозяйничать тут, вдали от досужих глаз.

Один из троих — спортсмен, завсегдатай игрового поля, сейчас вальяжно восседает на длинной скамье трибун. Пользуясь его бедром, как подушкой, тут же на скамье лежит Микаэль. Его взгляд потухший и уставший, исполненный жестокой печалью, устремлен далеко ввысь. На ступень ниже стоит юноша и его серебристые, волнистые волосы треплет ветер. Сосредоточенный взгляд направлен в сторону школы, виднеющейся за верхушками деревьев.

— Идешь домой? — спрашивает он, оборачиваясь к этим двоим. — Мика.

Нагашима опускает глаза и с привычной кривой ухмылкой, также ожидает ответа.

— Нет, — глухо отвечает Шиндо. — У меня еще художественный клуб.

— Тьфу. И зачем тебе эта глупость? — усмехается Кота, однако Мика молчит и продолжает смотреть в небо, игнорируя два направленных на себя взгляда. Ему так тяжело на душе, что совсем не хочется говорить, не хочется ничего делать, сил хватает только на то, чтобы созерцать это пустое небо, напоминающее его собственную жизнь.

— Сейчас ты таким образом обеспечиваешь себе сохранность от посягательств Синго, а что будет потом, когда парни из клуба окончат свою работу? — с некоторой обеспокоенностью смотрит на Мику Леонард. — Как думаешь справиться с ним? Он же наверняка, как только все пронюхает, сразу полезет к тебе.

Мика бросает на него усталый взгляд, а потом снова устремляет его обратно. Он не знает, что делать дальше и не может сейчас раздумывать над этим. Только не сегодня.

— Чего ты сразу не сказал, что у тебя проблемы с этим огрызком? Я бы с ним поговорил, объяснил все как есть, — криво усмехнулся Нагашима, едва касаясь пальцами светлых прядей. — На кой ты связался с этими дохляками из художественного? Не понимаю. Они ведь не сумеют по достоинству оценить такой редкий экземпляр, — осмелев, Кота ведет пальцами от белоснежной кожи шеи к оголенной груди под распахнутой рубашкой, цепляя пуговицу. Коэн неотрывно следит за каждым его движением. — Такое сокровище, разве они поймут его истинное предназначение, глупые маратели бумаги, — усмехается Кота прямо в измученное думами серое лицо Микаэля, который словно ничего не слышит и не чувствует. Мысли поглотили его, сделав слабым и беззащитным.

— Мика, — осторожно зовет Леонард.

— Хватит, — словно просыпаясь, Шиндо резко садится на скамье, всем своим видом выказывая недовольство от действий спортсмена, на которое тот отвечает усмешкой. — Мне пора, — одарив того гневным взглядом, говорит он, а после берет с земли сумку.

— Тебя провести? — осведомляется Коэн, но Микаэль только презрительно фыркает в ответ и устремляется к выходу со стадиона.

— Что-то он не в себе сегодня, — проговаривает Леонард, провожая взглядом понурого друга.

— Только сегодня, хах. Когда он был в себе? — еще свободней развалившись на лавке, насмешливо поглядел на него Кота. — Его поступки… Их же ни черта не поймешь.

В этом Леонард должен был согласиться со спортсменом, который крайне редко, но дело говорил. Сегодня Мика был подавлен еще больше чем обычно, но конечно он ничего им не сказал. Утренний инцидент, о котором они узнали позже, не рассматривался как тот, из-за которого Мика мог впасть в депрессию. А о том, что случилось в классе Шиндо, они знать не могли, да и им бы и в голову не пришло заподозрить, что Мика мог как-то болезненно отреагировать на то, что от него отсел человек, которого он терпеть не может и строит ему ловушки. Сам Микаэль не мог понять, почему ему так тяжело от этого факта и от него ли вообще? Он знал только одно, что нечто очень болезненное рвет его сердце, а больше ничего знать и не надо.

— Ты все же проведи его до школы, мало ли что, — негромко произнес Леонард.

— Без тебя знаю, — фыркнул Нагашима и поднялся. — Главное, чтобы не заметил, а то опять истерику закатит. — И вполне гордый собой и тем, что в отличие от Леонарда смог добиться большего расположения со стороны Шиндо, направился следом. Постояв несколько минут на полностью опустевшем стадионе, парень вскоре тоже покинул его.

Очутиться подальше от Микаэля не слишком помогло Юичиро обрести душевное равновесие. Совсем немного, самую малость он ощущал просвет и то только потому, что, оборачиваясь, не видел его гордого профиля, однако, как раз то, что он не мог его увидеть, вызывало еще какое-то малопонятное гнетущее чувство. Решение, принятое впопыхах, но не подлежащее изменению, вызывает немного не те эмоции, на которые рассчитывал Юичиро, когда отсаживался, хотя по-прежнему видеть подле себя Шиндо он не желает.

После окончания уроков он идет в раздевалку забрать свои испорченные вещи — что-то придется выбросить, что-то может удастся оставить. Гнев и злость на того, кто сотворил такое с ним, да еще и по старой привычке выставил всё в интернет, по-прежнему влекут его за собой. Поквитаться так и не удалось, а стало быть посему и страсть отмщения за свое унижение не утихла до конца.

Собрав все необходимое в сумку, Юичиро вышел на воздух. Он уже почти покинул стадион, когда что-то, может донесшиеся ветром обрывки слов, звуков, может еще что заставило его оглянуться и устремить взгляд на трибуны. И тут еще одна волна разъедающая разум и душу прошлась по позвоночнику. Прилегший на колени и оглаживаемый жилистым парнем, Микаэль в компании своего длинноволосого дружка, стоящего точно страж, хранящий идиллию их непристойного уединения, всколыхнул в душе Юичиро еще одну невиданную бурю. Воздух будто бы на мгновенье закончился. Возмущение вперемешку с негодованием захлестнуло. Он не мог оторвать взгляда от столь откровенной картины, иного смысла которой, кроме как отдыха после сцены более пикантной, он придать не мог.

Однако, когда Шиндо вскочил на ноги и направился к выходу, Юу был вынужден отступить за угол. Однако обогнув раздевалку с другой стороны и проследив за Микой до самой школы, где около входа того встретила веселая толпа старшеклассников и, облепив его со всех сторон, завела в здание школы, Юичиро не в силах следовать дальше и наблюдать, что произойдет, когда эта дружная компания доберется до ближайшего пустого класса и начнется то самое, о чем Амане и помыслить страшился, он стремглав помчался домой, едва не столкнувшись по пути с Нагашимой.

«Как? Как он может так?»

Юичиро казалось, что его разрывают на части. Он ничего не соображал, ничего не хотел понимать и принимать, он просто весь исходил на нервы. Мечась по всему дому, не задерживаясь ни в одной комнате больше чем на минуту, он не переставал думать о том, что позволяет себе Шиндо. Мало того, что он устроил ему такую веселую жизнь, так еще и не считается совершенно ни с чем. Никакого понятия морали. Как можно было затащиться на стадион в компании этих и…. И… Юу не хватало слов даже в мысленных изречениях. Его мгновенно захлестывала ярость.

А потом, после всего, что было с этими двумя, еще идти за добавкой к тем парням! Неужели мало?! О, он просто невыносим! Как же он его бесит.

Просто убивает своим бесстыдным поведением. Да кто он такой, черт бы его побрал?! Человек ли? Или демон, присланный сюда довести его до сумасшествия? Как можно быть настолько низким существом, чтобы вот так без всякого стыда и оглядки?! Как он может так?! Как?

Когда домой возвратилась Эрика и у Юичиро исчезла возможность свободно носиться по дому, он заперся в своей комнате и не вышел даже к ужину, невзирая на то, что мать умоляла его спуститься и поесть хотя бы один раз за двое суток. Но Юу в тот вечер, как и в прошлый, было не до еды и не до сна. Опять потратив ночь на свое безумство, так и не попытавшись вникнуть, почему его все это доводит до такого состояния, просто прозлившись всю ночь, на утро измотанный, с темными кругами под глазами он отправился в школу. Презрение и ненависть к Микаэлю за эту бессонную тревожную ночь волнительных раздумий только возросли.

Придумать и выказать свое пренебрежение к Шиндо каким-нибудь иным, более унизительным способом, Юичиро пока не мог. Под наплывом жгучих эмоций все достойные мысли растворились словно в кислоте, и, когда Микаэль, прихватив сумку, собрался выйти из класса, его хватило только на то, чтобы обернуться и позвать Мику с заготовленной колкой речью.

— Эй, Шиндо!

Мика обернулся и хладнокровно устремил взор на Юичиро.

— Чего тебе? — ухмыльнулся он. — Собрался-таки с духом? Может хочешь сказать мне что или сделать? Давай, я один. Говори смело, что думаешь.

— Знаешь что, — выдержанно отозвался Юу, — я бы может и отплатил тебе за вчерашнее, как ты того заслуживаешь, да руки марать о такую шваль не охота. Только запачкаюсь, прикасаясь к тому, что и так по всем рукам ходит. Впрочем, не совсем по рукам… — Он криво усмехнулся. — Так что вали отсюда. Бить такое как ты — себя только унижать.

— Ах вот как? — улыбка озарила губы Шиндо, в то время как рука крепко сжала ручку сумки, переброшенной через плечо. — Так значит. Что же, Юу, ты сделал свой выбор. Теперь окончательный.

И развернувшись на каблуках, он с гордо поднятой головой покинул классную комнату под дружный одобрительный гул.

Юичиро только засмеялся, удовлетворенный чужим бессилием. Если бы можно было услышать, как в этот момент отчаянно забилось сердце Мики, почувствовать, как похолодело у него внутри, Амане возможно сжалился над ним и отказался от своих слов, а так он, не слыша и не чувствуя чужой боли, вызванной своими репликами, с ликованием глядел вслед сбежавшему врагу.

Как только Мика вышел за дверь, он бегом устремился во двор.

— Мика, ты куда? — изумился Леонард, пришедший к классу и только и увидевший, как распахнулась дверь аудитории и из нее вылетел Шиндо и промчался мимо. — Подожди, остановись.

— Побежал утешаться, хах. Стало быть, раньше утра ждать его не придется, — с пренебрежительной усмешкой добавил Юичиро, приметивший как Коэн устремился за Микаэлем, тем самым спровоцировав еще один взрыв смеха.

— Юу, ты молодец.

— Здорово ты ему заявил. Вон как его аж перекосило.

— Ха-ха, будет знать, думал, ему тут никто ответить не в состоянии. Вечно с поднятым носом ходит, а теперь, глядишь, присмиреет.

— Круто ты его!

Слышались с двух сторон восторженные возгласы приятелей Синго, подбадривающие и одобряющие поступок Юичиро.

— Юу, — к Амане подошел Глен с укоризной на лице. — Зачем ты это сделал?

— Зачем? — фыркнул Юу, отворачиваясь. — Он заслужил.

— Что он заслужил, чтобы ты его унизил перед всем классом?

— Глен, не я это начал. Я тебе кажется все рассказал уже. Какие ко мне претензии? — Юу не желал сдаваться и чувствовал себя правым. — А ему я правду сказал.

— Какую к чертям правду? — выдохнул Ичиносе. Шинья стоял рядом, но пока только молчал.

— Эй, капитан, ты на поле свирепствуй, а тут нечего. Юу все правильно сделал. А Шиндо давно напрашивается, вот и получил, — подал голос Акутазава со своего места.

— Я тебя не спрашивал, Синго, сиди и молчи, — гневно бросил ему Ичиносе.

— Чего ты сказал?! Я кажется не расслышал. Ты мне рот собрался затыкать?! — Синго поднялся из-за парты.

— Сядь, Синго. Нам незачем драться, — остановил его Юичиро. — Глен, хочешь поговорить, — он тоже встал из-за парты и спокойно взглянул на друга. — Давай не здесь. — С этими словами он пошел к двери. Закусив губу, Ичиносе в итоге направился следом. Шинья тоже предпочел последовал за друзьями.

— Юу, то, что ты сказал, возмутительно. Как ты мог так оскорбить человека, я не понимаю.

Амане остановился около окна и, привалившись к нему плечом, поглядел сквозь стекло.

— Что я не так сказал? Вы все это знаете, только почему-то не удосужились мне сообщить.

— Да о чем сообщить-то? Ты понимаешь, что говоришь? — не выдержал Ичиносе.

— А о том! — в свою очередь взбесился Юу. — Что у нас в классе такая грязь конченая! Он своим поведением наш класс позорит! Его вообще выгнать отсюда нужно за такое поведение.

— Юу, откуда у тебя такие мысли? — Глен и Шинья глядели на друга, распахнув глаза. — Кто тебе такое сказал?

— Никто мне не говорил, я сам не дурак и не слепой! Вижу, что вокруг происходит, и мне обидно, что вы, друзья так называемые, ничего мне не сказали и я… — Он запнулся, ибо не хотел говорить о том, что так позорно попался на грязные уловки Мики.

— Остынь, мы конечно где-то виноваты, что не рассказали тебе все с самого начала и ты напридумывал себе всякого.

— Ничего я не придумал! — оборвал Ичиносе Юу. — Я сказал то, что знают все, но не решаются сказать. Я высказал мнение большинства.

— Какое мнение? — сдвинул брови Глен. — Ты просто прилюдно полил его грязью, совершенно ничего не зная.

— Все я знаю, — отрезал Амане.

— Тебе небось Синго и его дружки информацию подогнали? — скрестил руки на груди капитан.

— Причем здесь они? — с нарастающим раздражением воззрился на него Амане.

— Послушай меня, — Глен попытался смягчить тон. — Да, то, что за Микой здесь многие увиваются, это правда.

— Ага, а он отказываться не торопится, это я знаю, можешь не продолжать, — Юу махнул рукой.

— Да подожди ты, выслушай! — прикрикнул Ичиносе и расстановкой произнес: — За Микой бегают, бесспорно, но никогда и ни с кем он замечен не был. Ни разу за все время пребывания в этой школе.

— Подумаешь, — фыркнул Юичиро, — это еще ни о чем не говорит. Может видели, да сказать язык не поворачивается.

Какое к Дьяволу не заметили, если сам Юу неоднократно заставал его с другими и занимались они далеко не решением домашнего задания.

— Да нет же, — всплеснул руками Ичиносе. — В том то и проблема, что никто ничего не видел, потому что ничего нет.

— Глен пытается сказать, — наконец вмешался в разговор Хиираги, — что та буря подозрений и неприязни по отношению к нашему небезызвестному однокласснику, вызвана как раз тем, что он всех отшивает и не дает никому к себе приблизиться.

— Да как же, — презрительно фыркнул Амане. — Не дает. Да его тут почти вся школа перелапала. Я лично видел, как его в кабинете… — Он закусил губу, не желая высказывать это вслух. Что-то внутри не давало озвучить эту губительную истину.

— Я не знаю, что ты там видел, да только знаю одно, — Глен серьезно поглядел на Амане. — В нашей школе каждый второй, кто пытался подкатить к Мике, но получил отворот-поворот, будет только рад отплатить, очернив его в глазах других.

— А Мика тут якобы не причем? — фыркнул Юу, однако противоречия в нем поубавилось. — Ты видел, как он себя ведет?

— Его поведение — это отдельная история, — вздохнул Глен, — этим он и привлекает к себе ненужное внимание, от которого потом сам же и страдает.

— Не больно он похож на страдающего, — скептически изрек Юичиро.

— И, тем не менее, ты был неправ, оскорбив его и унизив при всех.

— Знаешь, Глен, — Юу приблизился и опустил руку на плечо капитана команды. — Не знаю о чем ты там думаешь и как все это для тебя, но в данном случае Мика получил по заслугам, он первый выставил меня кретином перед всеми. И ты это знаешь не хуже меня.

— У тебя нет доказательств, что это сделал именно он.

— А мне они не нужны, — усмехнулся Юичиро. — И, если после всего ты захочешь исключить меня из команды, что же… Пусть будет так. — Сказав это, парень направился по коридору.

— Юу, постой. К нашей команде это не имеет никакого отношения, — крикнул ему Глен.

— Отлично, — усмехнулся Юичиро, обернувшись через плечо. — Но мне все равно нужно идти. Увидимся позже.

— Вот же черт. И что на него нашло? — поравнявшись с Гленом, произнес Шинья.

— Это Синго, я уверен. Он стравливает его с Микой.

— Да, Синго его терпеть не может после того случая. Вот ведь, — хмыкнул Хиираги, — и никак не успокоится. Сколько уже времени прошло, а ему все неймется.

— Как же я хочу надеяться, что Юу образумится и не вляпается в неприятности, — со вздохом изрек Ичиносе.

— А ты оптимист. Даже когда он уже вляпался по самое не балуйся, ты предпочитаешь этого не замечать, — усмехнулся Шинья, взглянув на друга.

— Я же сказал, я надеюсь, он одумается и поймет, что не прав насчет него.

— Вряд ли это произойдет, — повел плечом Шинья. — Это же Мика устроил ему тот вселенский почесон, да и громилу Нагашиму он на него тогда натравил. Не думаю, что Юу простит ему это за просто так.

— Меня это беспокоит, — проговорил Ичиносе, серьезно глядя перед собой.

— Что именно? — обратил на него лукавый взгляд Хиираги. — То, что Юу так неадекватно реагирует на Мику, или то, что Мика ведет себя с ним не так как с другими?

— И то, и другое и… — Ичиносе глубоко вздохнул, — и третье…

— Третье? — удивился Шинья и обернулся к другу, который направился к лестнице. — А третье-то что? — он побежал следом за товарищем. — Эй, Глен, подожди, объясни!

«Не подпускает к себе никого, хах, как же», — презрительно фыркает Юичиро, шагая по коридору. Он сам все видел и, чтобы теперь не доказывали ему Глен и Шинья, это не имеет значения. Мика спит со всеми, и это бесспорно. Иначе подумать просто невозможно.

Но…

Юичиро склоняет голову. Положа руку на сердце, он вынужден признаться самому себе, что слова друзей заставили его немного задуматься и по мере раздумий ярость обжигающая душу поутихла. Поверить в то, что Мика на самом деле не такой и увиденное было случайностью, глупым и нелепым совпадением, чтобы перевернутый ранее мир вокруг вернулся обратно, было бы очень даже неплохо. Сознавать, что Мика такой, очень тяжело и подобное поведение вовсе не к лицу его старому врагу, с которым хочется продолжать войну, находясь на равных условиях.

Он немного запутался. Сбился с мысли и перестал понимать, что хорошо, а что плохо и что ему теперь делать. Как поступать дальше. Ликовать или каяться? Все погрязло в суматошной неразберихе.